Президент Федерации триатлона России (ФТР) Ксения Шойгу в интервью ТАСС предварительно подвела итоги работы организации в 2024 году, рассказала о взаимодействии с Всемирной федерацией триатлона, а также поделилась планами на Олимпийские игры в Лос-Анджелесе.
— Год постепенно идет к завершению. Впору начинать подводить итоги. Каким был 2024-й для российского триатлона?
— Завершающийся год был успешным. И вообще, последние четыре года для российского триатлона были успешными. Мы недавно подводили итоги, поскольку проходила отчетно-выборная конференция. И у нас есть очень хорошие результаты. В том числе по приросту занимающихся триатлоном внутри страны.
На момент декабря 2020 года общее количество занимающихся триатлоном в отделениях и секциях в России было 2,8 тыс. человек. На сегодняшний день этот показатель составляет 4,2 человек.
Кроме того, если четыре года назад общее количество регионов, где проходили всероссийские соревнования в рамках единого календарного плана, составляло 14, то сейчас этот показатель вырос до 27 регионов — мы видим рост практически в два раза, что говорит о том, что интерес к триатлону значительно вырос.
Есть прогресс и в любительском спорте (мы фиксируем увеличение количества спортсменов на 40%), и в профессиональном, и в объеме закупок инвентаря и технического оборудования.
Импульс развитию любительского триатлона, безусловно, придал и уникальный исторический старт "Лига триатлона & Ironstar Москва 226 2024", который мы провели в этом году впервые 25 августа, участие там приняли более 4 тыс. человек. Также хочется отметить, что мы уделяем большое внимание развитию инфраструктуры — на сегодняшний день построен и введен в круглогодичную эксплуатацию триатлон-центр в Красноярске, который используется для подготовки спортсменов и проведения крупных региональных соревнований. Кроме того, в ближайшее время стартует строительство триатлон-центра в Альметьевске (Республика Татарстан). Важно отметить, что наши федерации в ряде субъектов вышли с инициативами по развитию спортивной инфраструктуры, так что работа в этом направлении не ограничивается какими-то отдельными регионами.
Оказалась востребована и наша методология по подготовке тренеров, которая позволила нам увеличить количество тренеров по всей стране на 40%, до 214 человек.
Недавно в России были коллеги из Венесуэлы, где министр спорта по счастливому стечению обстоятельств является и руководителем национальной федерации триатлона. Он сказал, что им наиболее интересно взаимодействие в рамках подготовки тренеров. Думаю, что скоро к нам по обмену приедут коллеги из Венесуэлы. Они считают нас старшими братьями, что очень приятно.
— Каковы итоги года в профессиональном спорте?
— Мы долго боролись за разрешение выступать профессиональным спортсменам и к концу года получили одобрение, чтобы наши профессиональные спортсмены могли участвовать в любых стартах. К нам также напрямую обратилось много национальных федераций, в том числе европейских, с посылом, что они ждут наших спортсменов на соревнованиях. Все, слава богу, достаточно дружественно в нашем виде спорта. Мы понимаем, что сейчас по заявочному методу можем допускать российских спортсменов-любителей на международные старты, чего давно ждали. Будем бороться, чтобы окончательно к концу нынешнего года российские спортсмены-любители смогли бы принимать участие в международных стартах уже не через федерацию, а просто заявляясь на то или иное соревнование.
— В каком состоянии сейчас отношения со Всемирной федерацией триатлона?
— Отношения хорошие и дружественные. Нам очень повезло с предыдущим и нынешним президентами. Выборы недавно прошли, президентом был избран Антонио Фернандес Аримани. Он работал еще в команде предыдущего президента генеральным секретарем, поэтому мы хорошо знакомы. Хотя на выборах был кандидат, который не поддерживал Россию и политизировал спорт. Но Антонио, наоборот, считает, что спорт вне политики, и сильно за это выступает. Отношения у нас достаточно комфортные для того, чтобы продвигать Россию на международной арене. Тут еще хочу отметить, что и наша федерация сделала все, чтобы международные структуры триатлона убедились в нашей стопроцентной самоотдаче и готовности всесторонне развиваться.
— Есть ли российские представители во внутренних органах Всемирной федерации триатлона?
— На данный момент нет. Но мы однозначно будем заявляться, потому что Антонио будет пересобирать команду. Мы начали нашу работу в судейском направлении, наши ребята уже потихоньку начинают принимать участие на международных стартах. Работа ведется, уверена, мы закроем и эту задачу.
— Помечтаем. В каком-то недалеком будущем россиянин сможет возглавить Всемирную федерацию триатлона?
— Думаю, нет. Это все же и политический вопрос. Для меня важнее иметь хорошие отношения с руководством международной организации и сосредоточиться на развитии спорта внутри России. Я всегда пытаюсь отталкиваться от того, что этот пост может дать. Объем задач и вопросов, которые нужно решать на международном уровне, достаточно большой. Там придется заниматься проблемами большого количества стран, а на свою сил уже не будет хватать.
— Какие планы на 2025 год у российского триатлона? Может быть, возвращение флага и гимна?
— У нас олимпийский вид спорта, поэтому маловероятно, что нам вернут флаг и гимн. Ситуация будет зависеть от Международного олимпийского комитета, где в скором времени будет новый президент. Возможно, он изменит курс. Но моя основная задача — сделать как можно плотнее график международных соревнований для наших спортсменов, где они набирали бы рейтинговые баллы. Мы очень неплохо выступаем на международной арене: наши ребята занимают призовые места, входят в десятку лучших спортсменов на европейских стартах и на других крупнейших соревнованиях. Если говорить о подготовке к Олимпийским играм в Лос-Анджелесе, то мы уже готовим детальные планы для ряда спортсменов, которые могут там выступить. И у нас нет задачи просто выступить. Есть цель как минимум попасть в десятку, а как максимум — подняться на подиум.
— А если говорить про любительский спорт?
— Если говорить про любительский спорт, то я как организатор мероприятий понимаю, что ничто так не мотивирует, как новые старты и новые локации. Мы будем поддерживать организаторов и проводить свои соревнования. Конечно, мы уже думаем про "226" (длинная триатлонная дистанция — прим. ТАСС) в Москве как о главном старте года. Хотелось бы также встретиться с нашими коллегами на международном уровне. Конечно, в первую очередь речь о странах СНГ. Об Азиатской конфедерации триатлона. Сейчас ей руководит представитель Саудовской Аравии. Будем с ним встречаться и, может быть, создавать совместный союз. Потому что на данный момент активность триатлона в Европе сильно падает в силу экономической составляющей, но с той же пропорцией растет азиатский рынок, Южная Америка и арабские территории. Здесь будем ориентироваться на международную кооперацию и взаимодействие. Опять-таки важно будет заручиться поддержкой Всемирной федерации триатлона.
— Не было ли планов перевести Федерацию триатлона России в Азиатскую конфедерацию триатлона?
— Мы думали об этом. Но пока не считаем это важным ввиду хороших отношений с Всемирной и Европейской федерациями триатлона. Там у нас понятные и налаженные контакты.
— Вы сказали о потенциальном выступлении на Олимпийских играх в Лос-Анджелесе. Сколько процентов дадите на то, что все-таки удастся там выступить?
— 99,9%.
— Несмотря на то, что это Лос-Анджелес?
— Считаю, что это возможно. Очень многое поменяется. От многих коллег слышу, что в США спортсменам проще попасть, чем в Европу. Нельзя упускать то, что представитель нашей федерации OCR (гонки с препятствиями, — прим. ТАСС) стал чемпионом мира по гонкам с препятствиями. А эти соревнования проходили в США. Так что я считаю, что вероятность очень высока.
— В Барселоне недавно случился трагический случай — погибла российская триатлонистка. Чем завершилась данная ситуация?
— Мы постоянно были на связи с Всемирной федерацией триатлона, неоднократно обсуждали с президентом Европейского триатлона. Коллеги достаточно быстро обрабатывали этот запрос. Это всегда очень неприятные и болезненные инциденты для любого организатора. Могу сказать только об общих причинах произошедшего. На стартах это либо сердечно-сосудистые заболевания, либо тромб или тромбоэмболия. Очень редко бывают какие-то другие причины. Абсолютно убеждена, что и здесь был именно такой случай. Здесь ничего больше сказать невозможно, такое случается. Мне очень жаль, но здесь мы уверены, что не стоит винить организаторов.
— Трагическая случайность?
— Именно так. Я там не была, не могу сказать ничего детально. Но исходя из имеющихся данных, я не могу сказать, что это был злой умысел или непрофессионализм.
— Перед спортивной отраслью нашей страны стоит задача увеличить количество людей, систематически занимающихся физической культурой и спортом, до 70%. Триатлон всегда считался не самым бюджетным видом спорта. Удалось ли преодолеть эту парадигму и увеличивается ли количество занимающихся триатлоном в России?
— Триатлон, как лыжи, теннис и гольф, может быть и дорогим, и дешевым видом спорта. Основная стоимость тут — это велосипед. Но самое дорогое — это время. Триатлон — очень энергозатратный и занимающий время спорт. Он стал популярнее, это все-таки взрослый и полезный спорт. У занимающихся триатлоном реже возникают проблемы со спиной, чем в тех же игровых видах спорта. Это также большой объем циклических нагрузок, которые замедляют старение и ускоряют обмен веществ. И в триатлоне тебе никогда не скучно. Очень много спортсменов переходят к нам из других моновидов, потому что там многие люди уже достигают предела. Мы — один из самых быстрорастущих видов спорта. Нас никогда не будет так же много, как бегунов, но мы активно к этому стремимся.
— Какие планы у вашего международного полумарафона One Run?
— В следующем году у нас будет мероприятие одновременно в более чем 30 странах. И я понимаю, что потолок здесь еще далеко не достигнут. Согласовали уже все детали, 24 мая будет старт. Будут соревнования и в жарких странах, но уже, скорее всего, ночные. Время старта в 3-4 утра — это типичная ситуация для жарких стран. Моя голубая мечта, чтобы практически все страны мира участвовали в этом мероприятии. Тем более что мы традиционно стартуем незадолго до Международного дня бега. В следующем году Китай будет бежать несколькими городами, потихоньку начинаем туда внедряться. Некоторые страны, увидев уровень нашей организации в нынешнем году, захотели провести забеги у себя. Старты пройдут в Катаре и Бахрейне, а Бразилия вышла с инициативой, чтобы провести у себя наш "Посейдон" (соревнования по плаванию на открытой воде — прим. ТАСС). Поэтому в следующем году соревнования по этому направлению пройдут в Московской области… и в Бразилии!
— У вас очень много направлений деятельности в работе, соревнования, в которых вы сами принимаете участие. График, очевидно, расписан по минутам. Что вам говорит на это семья?
— Моя дочь привыкла, что мама приходит и уходит. При этом я стараюсь проводить с ней как можно больше времени. Я ставлю счетчик и понимаю, что если за сутки провела с дочерью 2,5–3 часа, то день прошел хорошо. Бывает, когда у меня появляются плотные командировки, и дочь уже становится бабушкиной внучкой. К счастью, у меня есть подменный человек — Алексей Столяров, папа Миланы, — который периодически приезжает и укладывает ее спать. Спасибо ему за это большое! Очевидно, что времени очень мало. Но дочь постоянно общается со мной на примере кукол, рассказывая, что они ее братья и сестры. Мы с моим молодым человеком прислушиваемся, тоже хотим большую семью, хотя вопрос непростой.
— То есть в скором времени вы, возможно, поставите спортивные выступления на паузу?
— Нет. Куда я денусь от работы и спорта?! У меня, к сожалению, есть огромное количество медицинских показаний, по которым мне достаточно сложно дальше продолжать свою "карьеру" матери. Но я буду активно над этим работать. Сейчас мы рассматриваем абсолютно разные варианты. И я провожу определенное время в больнице с врачами, чтобы выяснить, как же я все-таки смогу реализовать мечту моей дочки о братиках и сестричках, чтобы не подвергнуть риску ни ребенка, ни себя.
— В ваших спортивных выступлениях появилась какая-то новая цель?
— После выступления на "226" я думала, что скажу: "Все, хватит!" На дистанции мне кричали, поддерживали. Приятно, когда тебя узнают, кроме ситуаций, когда ты весь красный, мокрый и тебе плохо. На московской "железной" дистанции триатлона я думала несколько раз, что снимусь, но все-таки себя мотивировала. Меня мотивировали и печеньки, я понимала, что, если проеду еще один круг, — будет еще одна печенька! Ты едешь от еды до еды! Я согласна со всеми триатлетами, которые говорят, что триатлон начинается на последних 15 км. Потом я посмотрела свое официальное время (12 ч 20 мин) и подумала, что в целом можно попробовать выполнить норматив кандидата в мастера спорта. Это 11 ч. Предстоит большая работа. Я попытаюсь это сделать!
Само ощущение, что ты не только знаешь этот вид спорта, но и понимаешь, о чем говорят профессионалы, — это совсем другое чувство. Мне прислали мое довольное фото после одного из стартов и написали, что так должен выглядеть президент любой спортивной федерации. Я вижу, как в глазах сообщества растет уважение. Теперь я разбираюсь в гелях, велосипедах и прочем. Потому что вначале, когда меня спрашивали, какой у меня велосипед, я отвечала: "Красный". Теперь я в технике сильна.