— Иван, спасибо, что нашли возможность пообщаться с нами! Сейчас вы достаточно часто участвуете в различных встречах, особенно с молодым поколением. А на улице вас узнают?
— Да, на улицах часто узнают, подходят, фотографируются, но чаще бывает так, что я слышу либо спереди, либо сзади со спины, кто-то говорит "это вроде бы он, да нет, не он". В таких случаях, я, честно говоря, начинаю ускорять шаг. И взгляды такие, как будто, видит человек, и думает, что где-то меня видел. Часто бывает такое.
— Что чувствуете от такой свалившейся популярности? Смущаетесь?
— Да нет, не смущаюсь. Уже привык к тому, что постоянно узнают на улице.
— Давайте поговорим про ваш боевой путь. Вернемся в 22-й год, в начало специальной военной операции. Когда и почему вы решили принять участие в специальной военной операции?
— На специальной военной операции мы с самого начала. Была поставлена задача нам, мы поехали ее выполнять. Это не было решением, это была задача.
— Как вы решили связать свою жизнь с армией, с военной службой?
— Всю жизнь я мечтал стать именно боевым офицером. И моя жизнь разделилась на до и после того, как я надел на себя погоны. Погоны я надел на себя в седьмом классе. Поступил в Казанскую кадетскую школу. Повлиял на это мой дед, Иван Петрович Жарский. 16 ноября 2021 года он умер.
— Получается, вы продолжаете дело деда?
— Да. Меня в честь деда назвали, и я иду по его стопам. Скажу так, что в седьмом классе я уже знал, куда я буду поступать, уже знал, что меня дальше ждет. Я считаю, что это как раз именно в этом возрасте нужно понимать, кем ты хочешь стать. Понял для себя, куда мне нужно, как я буду дальше жить, с чем я буду связывать свою жизнь.
Я не предполагал то, что я стану Героем России.
Задачи, которые передо мной ставились, выполнялись на многих участках линии боевого соприкосновения. Начиная со штурма Мариуполя, "Азовстали", завода имени Ильича, обороны Никольского, ну и других мест, где мы работали, не буду все называть.
— Звезда Героя России все же за что?
— Мое подразделение достойно встретило противника, без потерь, при этом уничтожив 13 единиц техники и 50 человек личного состава. Как вообще мы это сделали? Мы спланировали целую операцию по этому поводу. Расставили правильно расчеты и это дало большие плоды. Исходя из опыта, который был у нас — у меня, и у моих ребят достаточно большой — рука не дрогнула работать по танку. Как говорится, у нас была какая-то тактика и мы ее придерживались. Интересно, что среди этих 13 единиц техники были семь танков Leopard и несколько Bradley, еще БМП-2 были.
— Героями рождаются или ими все же становятся?
— Конечно становятся. Дело в том то, что герой — это обычный человек, который в нужное время в нужном месте проявил себя, свои качества человеческие, качества, как в моем случае, командирские, и выполнил задачу на отлично.
Герой — это то, что, для меня всегда с детства вообще сверхъестественное что-то было. Я смотрел снизу на людей с боевыми наградами.
У меня был момент, когда мы участвовали в параде. И в Казани парадной коробкой кадетов мы стояли рядом с бойцами настоящими. Для нас это такая честь была. Мы смотрели на них особенно. Для нас они были сверхлюдьми
Они были с Афгана, с Чечни. Я всегда равнялся именно на этих людей, которые достойно выполняли свои задачи. Настоящие боевые люди, боевые офицеры, боевые сержанты, солдаты, матросы.
— Сейчас курсанты, кадеты точно так же смотрят на вас…
— Да, есть такое. Я постоянно ловлю взгляды и понимаю, я когда-то был таким. И честно, мне это нравится. Мы съездили в командировку, на фестиваль кадетского кино и скажу так, что мне понравился именно их настрой. Настрой, их взгляд, взгляд на ребят, на моих товарищей, тоже героев, боевых офицеров, они [кадеты] смотрели на них с гордостью. Еще можно обратить внимание на то, как они пожимают руку, когда подходят, у них рука не просто прямо идет, он как будто заворачивает эту руку, по-настоящему, с уважением.
— Расскажите еще о подвигах ваших бойцов?
— У меня очень много примеров. Я работал часто со штурмовыми группами и видел, как ребята работают. И можно сказать, что это были подвиги практически каждый день. Я просто смотрел на них, я в шоке был от того, что пацаны делают.
Я там выполнял какие-то задачи, пацаны тоже в шоке были от меня, от некоторых моментов. Когда ты это делаешь на энтузиазме, у тебя страх отходит на второй план. И что самое главное в боевых действиях? Один из самых таких факторов — нужно подготовить и свой личный состав, и самому работать с интересом. Не просто так, как будто тебя заставляют что-то делать, выполнить какую-то задачу. Нужно всегда что-то придумывать новое.
Например, мы держали участок местности два с половиной месяца. Мы придумывали разные ложные позиции, обходили противника. Мы находились в обороне. Тем не менее, мы постоянно были в активной работе. Днем могли чуть поспать побольше. А ночью устроить такое, что никакой противник после этого вообще не пойдет никуда.
Случай был. Мой близкий товарищ, командир штурмовой группы, ко мне подошел и говорит: "Братишка, давай миномет поставим 120-мм. Ты же артиллерист, ты знаешь, как с него работать". И мы поставили в 700 метров от противника 120-мм миномет, сделали это быстро, красиво, потому что и ребята, которые со мной выполняли там задачи, работали с полной отдачей.
Многое зависит от командира, от его настроя. К тебе подходят матросы с предложениями: "Командир, я такую штуку придумал, сейчас сделаю, выполню, мне надо для этого то-то". И ты с ним обсуждаешь эту тему, эффективно, неэффективно, дорабатываете вместе.
Это то же самое творчество. Ты занимаешься творчеством, у тебя голова работает, ты разрабатываешь что-то новое, это движение. Тем более, когда противник серьезно настроен, с вооружением со всего Запада. Но мы тоже умеем, мы тоже можем, и духу у нас хватает.
Мы люди русские, и нас тут не остановить. Единственное, что противник сделал ошибку, огромную ошибку. Они себя даже славянами, я так понимаю, не считают. Они уже европейцы. Но самое главное, что они потеряли свою веру. Украинский народ, видя то, что происходит, обычный народ — украинские женщины, бабушки, мужики, старики — встают на защиту своей церкви и проигрывают здоровым амбалам с желтыми и синими повязками.
Это видно на множествах видео, как они просто вытягивают людей из церквей. Вы сберегите хотя бы свою веру, не можете сберечь отношения с нами, сберегите хотя бы вашу веру. Но народ уже не в состоянии, к сожалению, им не хватает сил. Там амбалы в желтых повязках начинают закидывать перцовыми баллончиками батюшек.
Когда наш враг зашел в Курскую область, они разграбили церкви, сейчас на торговых площадках продают иконы. Вы что творите? Вы всю жизнь шли с иконами в руках, а сейчас вы идете с чем? Я этого не понимаю.
— Можно ваше подразделение назвать легендарным?
— У нас настоящий русский дух, дух морских пехотинцев, черных беретов. Еще в Великую Отечественную войну нас называли черной смертью, черными бушлатами. И сейчас, когда противник узнает, что у них на направлении работает 810-я бригада, то уже работа у них идет немножко по-другому. Многие понимают, что против лома нет приема. Кто-то попадает в плен, кто-то бежит обратно. И да, скажу так, что наша бригада легендарна. И легендарной она стала не только в ходе специальной военной операции, но и в других военных конфликтах, которые происходили ранее.
— Что для вас значит защищать Родину?
— Очень широкий вопрос. Для меня защищать Родину — это отстаивать интересы своего государства. В первую очередь — это отстаивание прав русского человека, отстаивание прав государства российского, отстаивание слова.
Все человечество должно понимать, что с Россией невозможно не считаться. Невозможно Россию победить на поле боя. Пусть примут это, как есть.
Я ПТУРист, и я работал с комплексом "Корнет". Скажу так: нет ни одного вида вооружения, которое не сможет уничтожить ПТРК "Корнет". Не существует. Это с профессиональной точки зрения, что касается оружия, с которым я работал.
Мы даем жару во всех практически направлениях. Даст Бог здоровья нашим конструкторам, разработчикам.
И еще хочу сказать, нам нужно сейчас держаться вместе, всему русскому народу для того, чтобы наша страна и дальше процветала. Она процветает, она процветала, она и будет процветать. Ничего не надо бояться нам, идти вперед. Сейчас нам что нужно? Сейчас нам нужно в нашей стране поднимать демографию. Нужно рожать детей. Сын у меня уже есть. Планируем с супругой несколько сыновей, дочь.