Эмир Кустурица: я не мечтаю о наградах — важнее, чтобы искусство было на высоте

— Эмир, давайте начнем разговор о вашем фильме "Как я не снял "Преступление и наказание". Когда вы планируете начать съемки?

— Это фильм, о котором я начал думать 25 лет назад. Я долго размышлял, как в современных условиях можно сделать экранизацию романа Федора Достоевского — не буквальную адаптацию, а историю, в которой события в реальности перекликаются с "Преступлением и наказанием".

25 лет назад я питчил эту историю итальянскому продюсеру, который работал с Сильвио Берлускони, а он, в свою очередь, был первым продюсером Марио Чекки Гори (итальянский кинопродюсер, работал с фильмами "Укрощение строптивого" и "Никита" — прим. ТАСС). Последнему я пытался подсветить историю Раскольникова, когда мы вместе были в Каннах. Тогда я рассказал синопсис, и то, о чем я говорил серьезно, мгновенно стало комедией. Чекки Гори и его жена, присутствовавшая при беседе, спросили: "Зачем нам такой фильм? Зачем нам убивать старуху на большом экране?" Но, например, для Квентина Тарантино показывать смерть на большом экране — не проблема. В его фильмах важно только, под какую музыку убивать. Для меня важно понять, почему это происходит. И тогда этот проект не случился, но мысль о современном Раскольникове осталась. 

Я долго думал, как можно в рамках проекта противопоставить идею о разных слоях общества сейчас. Я придумал историю о молодом режиссере, который хочет снять свою первую картину. Богатый продюсер из Лос-Анджелеса приглашает его к себе и говорит: "Я дам тебе €5 млн на реализацию задумки, но ты должен убить мою жену". Однако герой — не убийца, он эгоистичен, как и все режиссеры, но убить не может. На протяжении истории на его долю выпадают ситуации, в которых он мог бы совершить преступление, но у него это не получается. В конце, оказавшись в кошмарном состоянии, он все-таки берет топор, чтобы совершить преступление. В этот момент включается свет, и режиссер понимает, что это было реалити-шоу. Это становится еще большим кошмаром для героя. После этого он покупает пистолет, возвращается и убивает креативного менеджера шоу, богатого заказчика и еще нескольких людей. В итоге он оказывается в тюрьме, и история повторяет путь Раскольникова: он встречается с Соней, начинает новую жизнь и возвращается к себе. И я думаю, что именно в этой истории я нашел эквивалент главного вопроса Достоевского: почему человек убивает другого?

— Ранее вы сообщали ТАСС, что Юра Борисов сыграет роль режиссера в этой картине. 

— Это — надежда, и это в будущем. Первый фильм, который я начинаю снимать в Сербии, будет основан на произведении Валентина Распутина, он называется "Последний срок". Уже начинаются подготовки к съемкам, в апреле будет их начало. 

— Расскажите об этом проекте, кто там сыграет?

— Это сербский фильм, поэтому артисты будут сербские, незнакомые для российской аудитории. В небольшой роли появится Милош Бикович. Мы договорились, что в следующем проекте он будет участвовать. А вот Достоевского я, думаю, сниму уже здесь — в Москве или Петербурге. Это долгая дорога.

— Давайте поговорим о кинопремиях: мы с вами уже обсуждали "Бриллиантовую бабочку". Теперь спрошу о вашем желании поучаствовать в премии, хотели бы вы?

— Награды и премии — это всегда хорошо. Но я больше не мечтаю о наградах. Все это уже позади. Сейчас мне важно, чтобы моя жизнь и искусство, которое я могу создать, были на высоком уровне. Но если будут награды, то будет хорошо.

— Считаете премию перспективной?

— Я думаю, это хорошо, что у восточного мира будет своя награда. "Оскар" давно стал идеологически и политически заряженным от начала и до конца. Я уверен, что создание "Бриллиантовой бабочки" — это хороший шаг к новому миру.

— Вы затронули премию "Оскар", но я бы хотела поговорить о Каннах, где в этом году показали фильм "Кремлевский волшебник" с Джудом Лоу в роли Владимира Путина. Как вы оцениваете инициативу Голливуда снять кино про российского президента?

— Я его не видел, но могу ответить. Сейчас легко сделать фильм о ком угодно — благодаря большому количеству возможностей искусственного интеллекта. На мой взгляд, это пропаганда. Кэтрин Бигелоу (режиссер фильма "Повелитель бурь" — прим. ТАСС) недавно сделала фильм о начале атомной войны ("Дом из динамита" — прим. ТАСС), где у них все хорошо скоординировано: они против России, против Путина. Я думаю, что это акции ЦРУ. У них нет святых. Развлечение — лучший способ показывать людям образ жизни и навязывать идеологию комфортной жизни. Новые шаги БРИКС — это новая политическая платформа, платформа мира, объединяющая 4–5 млрд человек. 

— Продолжая тему, спрошу про недавний визит Анджелины Джоли в Херсон. Что вы об этом думаете?

— В таком случае мне нужно поехать в Донбасс (смеется), но я не звезда и никогда не хотел быть звездой, хотя меня ею сделали. Говоря о Джоли, я думаю, что это их практика, их жизнь, все связано. Она сделала фильм о войне в Боснии и Герцеговине ("В краю крови и меда" — прим. ТАСС). Анджелина Джоли — пропагандист. Ей дали 10–15 млн, чтобы она сделала глупый фильм о войне, который является плохой пропагандой. Но если Джоли — режиссер, то я космонавт или, может быть, даже ученый.

— А вы бы хотели снять фильм о нынешних событиях, об СВО?

— Есть такая идея. Одна из самых лучших задумок, которая получилась бы, — это рассказать про трубопровод, через который российские бойцы освободили Суджу Курской области. Мне кажется, что это был бы лучший рассказ о том, что там случилось. И символически, и на уровне военной стратегии, которая была реализована в ходе этой операции.

— Как вы оцениваете идею президентов России и США обменяться фильмами о традиционных ценностях? Какие фильмы могли бы показать наши культуры без стереотипов?

— Русские фильмы очень часто успешны, но у них нет той справедливости, что была в советское время. Хорошая кинематография основана на фундаменте национальной культуры. Я давно не видел в России таких фильмов. Однажды я встретился с человеком, который близко работал с американским режиссером Стэнли Кубриком. Он мне сказал, что для него "идолом" был Всеволод Пудовкин (советский кинорежиссер, создатель фильмов "Мать" и "Суворов" — прим. ТАСС). Русские всегда были вдохновением для самых больших режиссеров в мире. Надо показывать оригинальные фильмы. Как завещал Достоевский: "Никогда не выдумывайте ни фабулы, ни интриг. Берите то, что дает сама жизнь". Нужно следовать этим словам и делать реалистичные фильмы. Я думаю, что в России много событий, которые можно отразить на экране. Одно из них — взгляд на современного Раскольникова.

— В завершение спрошу о президенте США Дональде Трампе. На ваш взгляд, Трамп — актер или режиссер? Как вы это видите?

— Я не знаю, какой Дональд Трамп, но у них это по-особому работает. Я видел интервью с предполагаемым бывшим израильским шпионом Ари Бен-Менаше. Он сказал, что Джеффри Эпштейн работал на израильскую службу и что последние три президента США были у него на острове. Там происходили вещи, которые невозможно представить в нормальном христианском или мусульманском обществе. Политическая позиция человека зависит от того, что против него могут сказать спецслужбы. Очень важно, чтобы мораль оставалась моралью, а немораль — неморалью и чтобы люди знали, что хорошо, а что плохо. Но в начале XXI века морали недостаточно, ее меньше, чем должно быть.