Михаил Швыдкой: год был очень сложный

— Мы с вами встречаемся в прекрасное предновогоднее время, и, конечно, хочется подвести итоги. Чего нам удалось достичь за этот год в культурной сфере?

— Итоги — это вообще достаточно условная вещь, люди сами придумали время и стараются жить в магии чисел. Нам кажется, что до 31 декабря непременно надо подвести черту, а после этого начнется совершенно новая, как всегда мы думаем, неведомая жизнь. Но важно понимать, что вообще ничего не заканчивается. Этот год был, конечно, очень сложный, но во всех сферах жизни, в том числе и в культуре, есть обнадеживающие тенденции.

Появилось много творческой молодежи. Если мы посмотрим на назначенных недавно главных дирижеров в ведущих оркестрах Москвы и других городов, то увидим, что, как правило, это люди в возрасте от 30 до 40 лет. В Государственном симфоническом оркестре России, к примеру, который когда-то считался первым оркестром страны, главным дирижером стал Филипп Чижевский. 

Большой симфонический оркестр имени П.И. Чайковского, которым долгое время руководил Владимир Федосеев, возглавил как главный дирижер Арсений Ткаченко. Могу назвать еще ряд таких музыкальных коллективов. 

Схожие процессы происходят и в театрах, и не только в крупных, но и небольших, где работают совсем молодые люди. Можно перечислять их имена, но сейчас важнее сама тенденция: ни москвичи, ни петербуржцы, ни руководители департаментов культуры в других городах не боятся назначать достаточно молодых профессионалов.

В кинематографе рядом с такими мэтрами, как Павел Лунгин или Андрей Смирнов, Владимир Хотиненко, Алексей Учитель, Александр Сокуров, появляются молодые режиссеры. Открыты возможности для живого и органического роста новых поколений художников, что в сложнейших условиях СВО (специальной военной операции) вселяет надежды.

— А если говорить о театральной жизни России, в каком она состоянии на конец 2025 года?

— Александр Сергеевич Пушкин в своей знаменитой статье о русском театре утверждал, что публика формирует драматические таланты. Меня беспокоит, что театр боится серьезно разговаривать с публикой на языке классики, не адаптируя его и не упрощая. Театр опасается, что публика убежит куда-то, ведь значительная часть аудитории живет в социальных сетях и ориентирована на короткий визуальный формат. Упрощают многое из того, что упрощать не следовало бы. В результате адаптации большой классики, появляются монологи и диалоги, напоминающие эстрадные репризы. Это мне совсем не близко. 

Сейчас литература, кинематограф, театр пытаются осваивать тему специальной военной операции. Это сложная тема. Напомню, что Великая Отечественная война художественно полноценно была осмыслена уже после войны. Осмысление этих событий в больших романах и формах началось в 50-е и 60-е годы. Разумеется, были исключения, такие как "В окопах Сталинграда" Виктора Некрасова или "Звезда" Эммануила Казакевича, но и они появились во второй половине 40-х годов.

Сегодня люди, находящиеся на линии боевого соприкосновения, не понаслышке понимают, что такое война. Они хотят запечатлеть свой пережитый опыт на бумаге и в кинематографе, и такие произведения начинают появляться. 

И все же для осмысления того, что происходило и происходит с нами за последние три-четыре года, нам потребуется дистанция во времени, чтобы понять масштаб события, увидеть его во всей сложности и драматизме. Возникает много ограничений для творчества, связанных с рядом законодательных актов, ведь мы живем в военное время. Но творчество часто не укладывается в законодательные нормы. Исторический опыт показывает, что искусство всегда опережает законодателей. 

— В этом году мы отмечали важную дату — 80-летие Победы в Великой Отечественной войне. Получилось ли у страны достойно напомнить об этом событии обществу?

— Это дало импульс для обращения к великим советским произведениям, созданным в разные годы, начиная с таких выдающихся фильмов, как "Летят журавли", "Баллада о солдате", "Освобождение", "Иваново детство". Юбилеи Виктора Бондарева, Бориса Васильева, Владимира Быкова, Виктора Астафьева, Булата Окуджавы предшествовали этому событию, что выдвинуло военную прозу в лидеры чтения. В то же время очевидны современные попытки создать фильмы о Великой Отечественной войне. Нам важно делать национальное кино, а не копировать пусть самые великие зарубежные кинематографические модели, будь то американские или европейские, заботясь о кассе. Лучшие советские кинорежиссеры не думали о создании блокбастеров. 

При всех сложностях и ограничениях, вызванных специальной военной операцией, традиции российской культуры сохраняются, появляются замечательные книги, спектакли, открываются интересные выставки, идет активная филармоническая жизнь. Российская культура жива, творчески интересна, многообразна. И это хорошая новость.

— На ваш взгляд, с кем из международных коллег получилось достичь большего взаимопонимания за этот год? Какие планы на 2026 год?

— Мы за этот год сумели доказать, что международное культурное сотрудничество не прерывается. Оно обретает новые черты и маршруты, продолжает развиваться как живое явление российской жизни. Понятно, что особое место в этих процессах занимает сотрудничество со странами СНГ.

Мы провели конкурс "Интервидение". Это было сложно, потому что нужно было убедить всех в том, что исполнение песен на национальных языках имеет смысл. Обычно популярная музыка предполагает англоязычное исполнение, но выяснилось, что можно петь на своем языке, и это вызывает интерес мировой аудитории. Замечательный вьетнамский исполнитель, завоевавший первую премию с песней на родном языке, убедительное тому доказательство.

Формирование Евразийской академии кинематографических искусств — это еще один пример того, что мир не исчерпывается только западным "золотым миллиардом". Ясно, что и на глобальном Юге существует достаточно возможностей для показа художественных произведений с коммерческим эффектом.

— Какие международные планы на 2026 год?

— Мы продолжаем сотрудничать с разными странами. В следующем году в Японии пройдет 20-й фестиваль российской культуры. Недавно вернулся из Республики Корея, где многие деятели культуры заинтересованы в сотрудничестве с российскими театрами, филармоническими структурами и образовательными учреждениями. Российская культура активно продвигается в Африке и вызывает там большой интерес. Это новые пространства, которые нельзя оставлять без внимания.

Тем не менее не считаю, что нам стоит отказываться от продвижения российской культуры в Соединенных Штатах и странах Европы. Русские исполнители, режиссеры и дирижеры, живущие в России, продолжают там работать. Европа сегодня сильно политизирована, в значительной степени русофобски настроена… Тем важнее присутствие там лучших образцов многонациональной российской культуры. Очевидно, что без российских исполнителей европейская культурная жизнь станет скуднее. Это понимают зарубежные продюсеры, поэтому выступления наших певцов, балетных артистов, дирижеров и режиссеров по-прежнему являются ее неотъемлемой частью.

В этом году впервые была вручена литературная премия БРИКС и ШОС — ее получила египетская писательница Сальва Бакр. Это тоже показатель того, что страны БРИКС хотят работать вместе, в том числе и в литературном пространстве. Безусловно, надо отметить создание нового Союза писателей России. Время покажет, как это отразится на внутрилитературной жизни, но в международном плане появление нового союза вызвало живой интерес и желание сотрудничать. И не только в пространстве СНГ.

— Не раз мы с вами обсуждали строительство нового здания Театра мюзикла в саду "Эрмитаж". Сегодня мы знаем, что завершить его планируется к 2028 году. Расскажите, зачем Московскому театру мюзикла новое здание? А что будет со зданием на Пушкинской площади? 

— Здание театра на Пушкинской нам не принадлежит. Мы здесь работаем с 2017 года и очень любим наш дом, но аренда должна закончиться в 2027 году. У владельцев есть свои планы на это место, но вдруг случится чудо, и они захотят оставить нас в этом здании… Все возможно. Но, как известно, думай о лучшем, но готовься к худшему. Поэтому мы строим новое здание для музыкального театра на тысячу мест. Поскольку мы строим его в таком уникальном месте, как сад "Эрмитаж", и учитывая множество регламентов, которые мы не можем нарушить, у нас есть ограничения: вниз идти трудно, вверх нельзя, а шире невозможно.

— А каким будет внешний облик здания? 

— Это будет легкий, прозрачный стеклянный куб, он не будет "давить" на старые исторические здания, которые формируют архитектурный ландшафт. Сад "Эрмитаж" обогатится стеклянным, воздушным и праздничным пространством.

— Может быть, вы можете раскрыть карты и рассказать, кто выступил архитектором? 

— Это проект мастерской Владимира Плоткина, известного московского архитектора, который участвовал в работе над "Зарядьем". Он занимается многими современными проектами. Перед самым Новым годом мы получили заключение Главгосэкспертизы, так что в марте выйдем на стройку. Надеюсь, что в конце 2028 года мы сможем начать осваивать новое здание.

Очень хочется, чтобы стройка не отвлекала нас от создания новых спектаклей. Надеюсь, что в конце мая мы выпустим "Аленький цветочек". Это будет не совсем детская сказка, а семейная история. Музыку к ней написал очень интересный композитор Артем Пысь. Он автор музыки мюзикла "Тест на любовь", который идет на нашей сцене. Либретто — Сергея Плотова, он тоже наш автор. Режиссером будет Марина Швыдкая. В этом спектакле мы займем студентов выпускного курса музыкального театра Щукинского училища, который мы готовили для пополнения нашей труппы. Мне кажется, что получится хорошо. Параллельно в начале сентября 2026 года мы выпустим спектакль "Плакса", который создаем вместе с Сергеем Жуковым, лидером группы "Руки вверх". Этот спектакль не будет похож на сериал, который идет на СТС, хотя, естественно, будут некоторые пересечения. Мы создаем абсолютно новую театральную историю. Режиссером будет Валерий Маркин, его спектакль "Мамонтенок", который идет у нас, полюбили и дети, и взрослые. 

— То есть ждем две премьеры?

— Надеюсь, что четыре. Мы продолжаем работу над "Дон Кихотом" с Леонидом Агутиным. Это, вероятно, будет в начале 2027 года. Кроме того, мы задумали еще один цирковой спектакль, над которым мы работаем вместе с известным цирковым выдумщиком Павлом Брюном. 

Впереди очень напряженный год. А из неожиданных новостей: в КНДР на телевидении проходит фестиваль музыкальных спектаклей, и коллеги с северокорейского телевидения попросили прислать им телеверсию нашей "Принцессы цирка" для показа в рамках этого фестиваля в 2026 году. Она летом появится и в наших кинотеатрах в рамках проекта "Театр в кино". Мы нервничаем, потому что "Принцесса цирка" — наша кормилица. В январе у нас будет 750-й показ, и публика продолжает приходить на этот спектакль. Но не думаю, что после кинопоказа количество зрителей уменьшится, — наоборот, надеюсь, оно вырастет.

— Михаил Ефимович, видели ли вы кадры из мультфильма "Новое Простоквашино", где появляется наш президент?  

— Нет, не видел.  

— А как вы оцениваете присутствие президента в мультфильме?  

— Знаете, я к этому отношусь очень просто. Если это сделано с любовью и уважением, то почему бы и нет? Думаю, это своеобразная форма признания. 

— Недавно Путин назвал хорошей идеей установку памятника Омару Хайяму в РФ или открытие центра имени философа. Что вы об этом думаете? Кому еще, на ваш взгляд, стоит поставить памятник в России?

— Россия — это страна, использую слово Достоевского, со всемирно отзывчивой культурой. Здесь хватит места как Марку Твену, так и Омару Хайяму, и Конфуцию.  

— В заключение давайте пожелаем что-то нашим читателям на предстоящий Новый год.  

— Мы привыкли на Новый год желать счастья, благополучия, мира, здоровья, любви близких и семейных радостей. Я желаю вам всего этого и, конечно же, чтобы у каждого исполнились свои надежды и мечты. Очень хочется, чтобы хотя бы часть из них осуществилась, но главное — чтобы вы не разочаровались в жизни. 

Самое важное пожелание на следующий год — это чтобы вы ощутили полноту жизни и поняли, насколько она прекрасна. Потому что другой у вас не будет. И поверьте мне, каждое мгновение вы должны ощущать как бесценный дар!