Президент крупнейшей в России частной нефтяной компании "Лукойл" Вагит Алекперов в рамках Петербургского международного экономического форума дал интервью ТАСС, в котором рассказал о том, что на фоне стабилизации цен на нефть компания планирует вернуться к долгосрочному стратегическому планированию, о перспективных проектах компании и собственных планах.
- "Лукойл" известен своим разнообразным портфелем активов. Есть ли какая-то страна, в которой вы не работаете, но хотели бы?
- Есть, это Иран. Мы очень серьезно и тщательно готовимся к работе на территории Ирана. Мы уже работали там, но, к сожалению, вынуждены были уйти из-за санкций. Сейчас мы готовимся к тому, чтобы возобновить там работу. Самое главное, что те отношения, которые у нас сложились за эти годы, дают достаточно позитивные сигналы: Иран доволен нашей работой в прошлом и хочет, чтобы мы начали активную деятельность здесь.
Мы уже подписали два соглашения с Иранской национальной нефтяной компанией (NIOC), которые дают возможность нашим специалистам изучить геологические материалы в интересующих нас провинциях, чтобы быть более подготовленными к тому моменту, когда будет принято законодательство, разрешающее зарубежным инвесторам работать на территории Ирана. Мы начали уже операции по трейдингу, мы покупаем иранскую нефть, поставляем на наши заводы. Поэтому у нас уже довольно тесные отношения.
- Верно ли, что по трейдингу у вас уже подписан контракт, и какой объем он предусматривает?
- Сегодня мы уже покупаем нефть для заводов в Италии, нефтепродукты и обсуждаем долгосрочный контракт по поставке 3-7 млн тонн нефти в год на наш завод на Сицилии.
- Вы уже рассказывали про нефтехимический комплекс в Ираке. Как-нибудь сдвинулась ситуация в этом вопросе?
- Да, мы сегодня ведем переговоры о том, чтобы внести коррективы в наш сервисный контракт, чтобы вывести газовую составляющую за его пределы. Важный фактор разработки месторождения "Западная Курна - 2" - большое количество (17%) уникального газа, и будет преступлением его сжигать. Планируем создать нефтехимический комплекс - и с компанией Shell, и с компанией Total, сейчас идет этот переговорный процесс. Иракская сторона поддерживает наши усилия.
- Вы говорили о том, что вы рассматриваете возможность продать часть своих активов в Европе.
- Да, мы рассматриваем сегодня эту ситуацию как просто оптимизацию нашей структуры. Мы уже продали розницу на Украине, в прибалтийских республиках, Польше. Бизнес даунстрим (переработка и розница - ред.) цикличный. Бывают периоды, когда он зарабатывает деньги, бывают, к сожалению, отрицательные периоды, поэтому мы рассматриваем в том числе эти вопросы.
Сегодняшняя ситуация на территории Румынии, где у нас уже больше полутора лет идет судебное разбирательство, в той же Болгарии идут тщательные расследования, хотя это касается не только нашей компании, но и наших коллег. То есть сегодняшняя ситуация подталкивает нас к тому, что мы хотим сконцентрироваться только на проектах, связанных апстримом. Это геологоразведка и добыча нефти и газа, а также, может быть, ее первичная переработка.
На территории России мы привержены нефтепереработке, мы провели модернизацию всех наших заводов. Сегодня это лучшие заводы в России. Мы гордимся тем, что мы сделали, и будем продолжать работать по полному циклу по вертикальной интеграции.
- Один из путей вашего развития в России – это приватизация "Башнефти", но вчера вы сказали, что цена ее спекулятивно завышена. И если все-таки это приведет к тому, что вы откажетесь от покупки, какой вы видите другой вариант для роста в России?
- Мы пока не знаем ни условий покупки, ни ценовых ожиданий правительства (сколько оно ожидает получить за этот актив), поэтому сегодня продолжаем изучать всю доступную нам информацию. Но то, что за 3-4 месяца актив на территории России вырос в цене в два раза, конечно, вносит сомнения. Компания "Лукойл" тоже недооценена, но она стоит, сколько она стоит в реальном времени, и компания "Газпром" недооценена, мы видели лучшие результаты. Все российские компании недооценены. Причины - это и ценовой кризис, и санкционные ограничения, которые влияют сегодня на капитализацию. Но когда капитализация одной из компаний вырастает в два раза - мы считаем, что это спекулятивная ситуация на бирже, где котируется очень небольшой процент от акционерного капитала "Башнефти".
Конечно, у нас есть другие варианты. Компания уже 25 лет каждый год динамично развивалась. У нас огромные возможности в Ираке, мы сегодня активно ведем разведывательные работы на Северном Каспии, где мы в этом году будем запускать одно из крупнейших месторождений, открытых компанией за 20 лет. В этом году мы активно приступим к бурению на Хатанге, потому что в порту уже ведется погрузка буровых установок и всего оборудования, техники. Архангельск: я надеюсь, что мы уже в августе доставим на точку все оборудование и зимой уже войдем в бурение. У этих геологоразведочных проектов огромные перспективы.
Мы в целом успешны в геологоразведке и каждый год компенсируем те объемы добычи, которые производим. То есть компания не снижает объем запасов. Это характеризует нас с позитивной стороны.
- А если все-таки говорить именно о покупке активов, участие в приватизации "Роснефти" вы не хотите рассмотреть?
- Нет, миноритарные пакеты нас не интересуют. "Лукойл" - операционная компания, она действует на многих месторождениях, а владение пакетами нефтяных компаний - это удел инвестиционных или пенсионных фондов.
- Если вернуться к ситуации с ценами на нефть, в декабре вы говорили, что весной-летом сможете пересмотреть инвестиционные программы 2017-2018 годов. На 2017 год у вас планировалось $9 млрд инвестиций. Будете этот объем пересматривать, т. к. цены все-таки стабилизировались?
- Мы сегодня уже начинаем незначительно увеличивать наши инвестиционные расходы. На 2016 год это увеличение объема буровых работ. Мы сознательно пошли на сокращение объемов бурения в Западной Сибири, чтобы сконцентрироваться на наших крупных объектах. Наши инвестиционные возможности были перенаправлены именно туда: на месторождение Филановского, Пякяхинское и на завершение строительства объектов на нефтеперерабатывающих заводах.
Цена, которую мы сегодня закладываем в бюджет 2016 года, - $40. Даже при этой цене у нас появляются дополнительные финансовые возможности. Поэтому увеличение бурения позволит нам сократить темпы падения по Западной Сибири, тем самым уже заложив основу того, чтобы 2017 год компания начала с роста объема производства.
- В целом объем инвестиций на 2016 год будет выше тех $9 млрд, которые вы планировали?
- Мы пока хотим уложиться в эту сумму, потому что у нас есть кредитные обязательства в этом и следующем году, плюс мы завершили активные инвестиционные циклы. Поэтому на 2017 год достаточно крупных инвестиций у нас не предусматривается, кроме газовых проектов на территории Узбекистана. Там начинается активный инвестиционный цикл 2016-2017 годов. В 2018 году мы вводим месторождение Кандым в эксплуатацию. Если у нас появятся какие-то новые интересные проекты, конечно, компания будет заинтересована привлечь средства, но для этого нужно найти собственную нишу.
- Когда будет приниматься решение о возможном увеличении инвестиционной программы на 2017 год?
- Окончательное решение мы будем принимать в октябре-ноябре. В конце этого года мы примем 10-летнюю стратегию: возвращаемся к своим традициям, когда мы утверждаем и трехлетний, и десятилетний т. н. стратегический план нашего развития. Мы приняли решение утвердить десятилетний план развития, потому что мы все-таки считаем, что дно нащупано, что цифра 50 (долларов за баррель) сохранится в среднесрочном периоде и тренд повышения возобновится.
- Вы уже приступили к разработке этой десятилетней стратегии?
- Да, сейчас специалисты над ней работают, поэтому, скорее всего, я буду ее презентовать в конце этого года.
- Вас вновь планируют избрать главой компании на собрании акционеров на следующей неделе. Вам по-прежнему интересно руководить компанией? Нет ли у вас желания делегировать полномочия и больше сосредоточиться на стратегических задачах?
- Желание делегировать полномочия периодически возникает, но я всю жизнь посвятил этой отрасли. И сегодня, когда и отрасль, и компания переживают сложные периоды, я, правление и совет директоров решили, что на этот период я должен остаться во главе компании. Когда я приму решение или мы коллегиально примем решение о том, чтобы я перешел на более стратегическую работу, это уже будет вопрос для совета директоров и, конечно, для меня.
- У вас уже есть какая-нибудь кандидатура?
- Пока нет.
Беседовала Евгения Соколова