Сфера электроэнергетики и теплоснабжения претерпевает довольно много новаций: готовятся поправки по переводу поставщиков на регулируемую прибыль сбытовой организации на каждый киловатт-час, или так называемые эталонные надбавки, совсем недавно — с января текущего года — был решен вопрос о выравнивании энерготарифов на Дальнем Востоке и переводе Крыма в первую ценовую зону, принят ряд изменений в сфере теплоснабжения. Основные тенденции тарифного регулирования в электроэнергетике и теплоснабжении на полях Российского инвестиционного форума в Сочи ТАСС обсудил с заместителем руководителя Федеральной антимонопольной службы (ФАС) России Виталием Королевым.
— В конце прошлого года говорилось, что ФАС в октябре рассчитывает внести в правительство проект поправок в законодательство, согласно которым поставщики электроэнергии будут переведены на эталонные расчеты надбавок. Что сейчас происходит с этим законопроектом, в какой он стадии, есть ли какие-либо нерешенные вопросы и какие из них самые острые?
— Проект постановления правительства о внедрении нового метода регулирования при формировании сбытовых надбавок гарантирующих поставщиков методом эталонных затрат Федеральной антимонопольной службой уже внесен в правительство — мы немножко опередили те сроки, о которых говорили. Сейчас надбавка считается как процент от цены оптового рынка, и гарантирующий поставщик не заинтересован покупать дешевле. В то время как нашим проектом предусмотрена возможность расчета постоянных затрат на основе эталонных. К этой себестоимости с учетом районных коэффициентов и коэффициентов удаленности точек обслуживания мы будем определять стоимость этих затрат, которые гарантирующие поставщики вправе включить в свой тариф сбытовых надбавок гарантирующего поставщика.
Данный метод позволит, по нашим оценкам, дать эффект в период его внедрения порядка 12,6 млрд руб. экономии для потребителей — в общем, это довольно заметно. Это не в год, это за период внедрения.
Сейчас обсуждается вопрос о том, сколько времени мы будем внедрять. Суть метода такая: есть сбытовые надбавки, которые сейчас выше эталонных и рассчитаны по эталонному методу, и есть те, которые ниже. Тех, кто ниже эталонных затрат, мы будем постепенно доводить до эталонов плавным темпом, а тех, кто выше, мы будем также плавно снижать до эталонного уровня. И схождение этих цифр даст эффект в 12,6 млрд руб.
— А по времени вы как-то ограничиваете этот переходный период?
— В проекте постановления в настоящее время закреплено, что будут доводиться те, кто ниже эталонов, до эталонного уровня затрат за пять лет, а те, кто выше, те будут доводиться до эталонного уровня за три года. Но эти цифры еще, возможно, будут меняться именно в годовом исчислении, потому что документ еще находится в стадии проекта, возможно, еще там какие-то компромиссы могут достигаться.
— Вы сказали, что вы его уже внесли в правительство.
— Мы рассчитываем, что в этом году он уже будет применяться тарифными органами субъектов при регулировании на будущий год.
— То есть что в этом году заработает?
— Заработает, да.
— Понятно. То есть обсуждения в правительстве еще не было?
— Первоначальное совещание в правительстве уже прошло — было несколько совещаний, но решение окончательное пока не принято по тому, в каком виде документ будет выходить.
— Но я так подозреваю, что вы рассчитываете, что решение будет принято в весеннюю сессию Госдумы?
— Это же постановление правительства — нам здесь закон не нужен. Поэтому правительство принимает, как только будет готово. Мы рассчитываем, что это будет точно весна.
— И тогда начнут действовать спустя месяц? Какой стандарт у вас есть, если весной?
— Постановление правительства может вступить в силу с момента его официального опубликования. Это нормативный акт, который будет распространяться на неограниченное количество субъектов и лиц, поэтому обязательно нужно опубликовать, чтобы все знали так или иначе.
— Каковы основные статистические показатели предприятий электросетевого комплекса России по итогам года, каковы показатели по техническому присоединению? Где самые высокие показатели, где ниже? Какие проблемы существуют в части техприсоединения?
— В рамках Российского инвестиционного форума в Сочи мы провели круглый стол, на котором обсуждали проблемы доступности энергетической инфраструктуры. Самой главной проблемой, по отзывам всех участников, является вопрос, связанный с тем, что даже если мы обеспечиваем доступность этой инфраструктуры, то потребители далеко не всегда могут ей воспользоваться в полной мере и выбрать те объемы, на которые они заявились. И это уже тогда проблема не потребителей, а сетевых компаний, которые построили избыточные мощности и обязаны их обслуживать, закладывать это обслуживание в тариф на передачу и размазывать тем самым их на всех остальных потребителей, которые ни в чем не повинны, они не присоединялись, у них ничего не изменилось, а они платят за вновь присоединившихся товарищей, которые не выбирают свою мощность. Вот эта проблема существует. Ее планируется решать. Одним из методов решения является возможность введения финансовой ответственности потребителей за свои заявки. То есть они заявили — они должны потом их выбирать. Если не выберут, то будут возмещать сетевой организации расходы, понесенные на их технологическое присоединение, как один из вариантов.
Еще интересно в этой сфере подчеркнуть, что мы сейчас движемся в сторону унификации вопросов, связанных с технологичным присоединением к разным системам инфраструктуры: в электроэнергетике, в теплоэнергетике, в воде и в газе. Уже есть на этот счет задание правительства, в рамках которого мы унифицируем эти процедуры. Естественно, самой продвинутой является здесь сфера электроэнергетики, в которой детально прописаны все процедуры, последовательности, обязанности сетевых компаний и действия потребителя в случае, если там что-то не происходит.
Мы по такому образу и подобию хотим сделать это также еще в остальных сферах и прорабатываем активно. Думаю, что в горизонте этого полугодия мы сможем увидеть проект постановления правительства на этот счет.
— Следующий вопрос у меня по предложениям Минэнерго по ликвидации так называемых договоров "последней мили" (договор аренды участков магистральных сетей между Федеральной сетевой компанией и межрегиональными сетевыми организациями, который был введен в качестве временной меры до утверждения новой политики тарифообразования, но до сих пор не ликвидирован). Как вы к ним относитесь, не приведет ли это к выпадающим доходам в регионах и не будет ли это вести к дополнительной нагрузке на потребителей?
— Немного сухой статистики. В соответствии с законом, который действует в настоящее время, действие договоров "последней мили" прекращается с 1 июля 2017 года в следующих субъектах Российской Федерации, их целый перечень: Карелия, Марий Эл, Хакасия, Белгород, Волгоград, Вологда, Курск, Липецк, Нижний Новгород, Ростов, Тамбов, Томск, Тюмень, Челябинск, Ханты-Мансийский автономный округ и Ямало-Ненецкий автономный округ. Ясно совершенно, что во всех этих субъектах ситуация совершенно разная. Если я вам скажу, что, например, в Нижегородской области всего 1,8% "последняя миля" составляет от общего объема передачи, а, скажем, в Ростовской области это 5%. Масштаб проблемы совершенно небольшой.
Те тарифные решения, которые нами принимались в 2015 году, как только мы подхватили функции тарифного регулирования в середине года, которые принимались в 2016 году на 2017 год, они принимались таким образом, что в тех регионах, где должна была завершиться "последняя миля" в середине 2017 года, тарифы наращивались более высокими темпами. Предполагалось, что уйдет объем этих договоров и потребитель перейдет, например, на договор с Федеральной сетевой компанией.
Поэтому здесь с точки зрения тарифной сбалансированности все в порядке. Если по какому-то конкретному региону чего-то окажется недостаточно, его надо отдельно смотреть. Но нам кажется, что сохранять неправильный механизм "последней мили" и дальше продлевать его в нарушение закона, или даже меняя закон, нецелесообразно, потому что далеко не везде это действительно экономически оправданно. И тот дополнительный рост, который мы давали последние два года, точно должен покрывать все потребности сетевых компаний, которые к нам приходят.
Здесь еще очень важный момент в том, что целый ряд компаний в этом году продлевали свой долгосрочный период RAB-регулирования (тарифное регулирование по методу доходности инвестированного капитала): кто-то продлевает долгосрочный период, кто-то переходит на другой метод, на метод индексации например. И в этой связи принятое осенью постановление правительства (постановление от 12 октября 2016 года N1157. — Прим.) закрепляет, что все обязательства, даже при переходе на другой метод регулирования, действуют еще в течение пяти лет. То есть компания может получать через пять лет деньги, которые она недополучила в течение самого периода. Это позволяет совершенно спокойно им продолжать получать эти средства, и не надо для этого "милю" продлевать.
— По RAB-тарифам. Звучало в прошлом году, что есть предложение продлить их на 10 лет. Что с ними сейчас и как вы относитесь к этой ситуации?
— Это продолжение ответа, который я уже дал. У нас есть история, связанная с тем, что мы уже выходим в режим продления соответствующих тарифов: у нас есть правовая база, которую мы приняли в конце прошлого года. И далеко не все компании хотят продолжать переходить на RAB-тарифы, многие переходят на индекс, и для них это тоже вполне комфортная ситуация, позволит решить проблемы, которые у них существуют.
— В прошлом году ФАС поручили подготовить предложение по стимулированию госмонополии к сокращению издержек. Подготовлено ли что-то?
— Безусловно. Федеральная антимонопольная служба вообще очень активно взялась за ситуацию, связанную со стимулированием затрат госмонополий. Потому что, когда каждый раз принимается индивидуальное решение, всегда оно, с одной стороны, может иметь некую дискретность в принятии, больше или меньше, во-вторых, нет четких ориентиров для этого принятия, хотя есть методическая рекомендация, но каждый раз встает вопрос, правильно или неправильно было утверждено.
Например, у нас уже внедрены укрупненные нормативы строительства типовых технологических решений в электроэнергетике. То есть находятся так называемые унифицированные ценовые ориентиры, которые применяются как при утверждении тарифа на передачу и строительство там новых объектов, так и при утверждении размера платы за технологическое присоединение, в том числе и к сетям Федеральной сетевой компании. Кстати, эти нормативы для ФСК снижены на 6% с этого года. То есть здесь в общем у нас динамика достаточно заметная. Это первое.
Кроме того, уже второй год для целого ряда компаний мы наращиваем тариф темпом ниже инфляции. Если в прошлом году мы наращивали тарифы сетевых компаний на 7,5% в среднем по Российской Федерации, то в этом году только на 3% в соответствии с прогнозом Минэкономразвития. Индекс платы граждан в прошлом году был 4% и в этом году 4% — очень консервативный размер.
Также надо сказать, что у нас появилась компания, которая уже второй год не наращивает тарифы, — это "Системный оператор" и администратор торговой системы. У последнего даже снизился тариф в этом году на 3%. То есть все-таки есть примеры, где мы сдерживаем тарифы достаточно явно. Это основной тренд.
Конечно, в этом еще большую роль сыграет принятие закона об основах тарифного регулирования, который разработала ФАС России. Ранее этот рынок регулировался актами правительства, и это означало, что всегда можно немножко подкорректировать, акт изменить, изменить методику и так далее. А когда мы строго закрепим в законе определенное ограничение, тут уже будет, конечно, гораздо сложнее, и там будут заданы такие ценовые ориентиры, которые позволят обеспечить и повысить эффективность всех регулируемых компаний.
— Теперь к вопросу о Крыме. Его перевели в первую ценовую зону оптового рынка электроэнергии. При этом ФАС просила учесть при переводе интересы населения. Можно ли говорить, что они учтены? Не возникло ли новых проблем в связи с этим решением?
— Что касается Крыма, то действительно в конце прошлого года было принято решение правительством по включению Крыма и Севастополя в первую ценовую зону. Естественно, наши решения состоялись и реализованы. Но нужно сказать, что у Крыма и Севастополя существует индивидуальная программа изменения тарифов, она утверждена соглашениями между соответствующими субъектами и правительством Российской Федерации о том, каким образом, каким темпом растут тарифы для населения. Для населения темп роста тарифа составляет 15% каждые полгода. Почему такой достаточно серьезный рост? Потому что необходимо довести тарифы в Крыму, которые исторически довольно на низком уровне были утверждены, до тарифов, соответствующих стоимости электроэнергии в смежных регионах, например в Краснодаре. Таким образом, этот график соблюдается, такое наращивание происходит. Что касается других составляющих, например тарифов на передачу электроэнергии, то здесь происходит довольно серьезное субсидирование с федерального уровня, это порядка 8 млрд руб. на 2017 год. При этом на Крым 6,8 млрд руб. и около 2 млрд руб. на Севастополь. Вот такое субсидирование, которое позволяет более плавно брать с потребителей не полным рублем, как могло бы быть, а именно постепенно, с субсидией. Поэтому здесь все-таки механизмы, которые позволяют более плавно наращивать, существуют. Но они не во всех случаях касаются граждан.
— И, завершая уже наш разговор, про...
— Дальний Восток.
— Давайте про Дальний Восток, хотя я хотела про "альтернативную котельную" (метод, который предполагает переход от госрегулирования всех тарифов в сфере теплоснабжения к установлению предельного уровня цены на тепловую энергию для конечного потребителя. Предельный уровень будет определяться ценой поставки тепловой энергии от альтернативного источника тепловой энергии).
— Дальний Восток — это моя любимая тема.
— Тогда все в ваших руках. С 1 января также вступили в силу поправки к закону "Об электроэнергетике", предполагающие выравнивание энерготарифов на Дальнем Востоке. Предполагалось, что, благодаря поправке, тарифы в регионе в среднем снизятся на 15–20%. Как фактически произошло выравнивание тарифа в регионе? В каких крупных городах тариф снизился больше всего, где — ниже всего?
— Федеральная антимонопольная служба стояла у истоков этой инициативы. Мы первые, кто поддержал Министерство России по развитию Дальнего Востока, и кто поддержал правительство, и кто, естественно, потом, когда президент дал такое поручение, первым стал на его, так сказать, исполнение, это были мы. ФАС с самого начала говорила о том, что единство экономического пространства означает в том числе и единство тарифов. И в этом смысле доведение тарифа до среднероссийского уровня на Дальнем Востоке — это совершенно правильный механизм для того, чтобы обеспечить одинаковую инвестиционную привлекательность в том числе для регионов, удаленных от центра России. Эти нормы, которые были приняты в конце года федеральным законом о том, что будет вводиться надбавка на первую, вторую ценовую зону, за счет которой будут снижены тарифы на Дальнем Востоке. Какой это эффект дает? Это дает следующий эффект. Повышение для первой, второй ценовой зоны составит не более 2% конечной цены на электроэнергию. При этом для целого ряда субъектов Дальнего Востока изменение составит в разы. Например, наибольшее снижение цены ожидается в Чукотском автономном округе, в 3 раза будет снижена цена. В 1,6 раза примерно снизится тариф на Камчатке и приблизительно в 2 раза — в отдельных частях Якутии. То есть довольно существенное изменение произойдет.
— А когда это почувствуют сами потребители?
— Очень хороший вопрос. Первое, что я хочу сказать, что это будет распространяться на промышленность, только на категорию "прочие", то есть население остается в таком регулировании, в котором сейчас есть. А почувствуют все с 1 июля 2017 года. То есть очень скоро. С 1 июля вступает в силу и будет действовать этот механизм. Он будет действовать в течение трех лет.
— А потом?
— А потом мы рассчитываем, что тарифы уже выравняются со среднероссийскими и будут на одинаковом уровне. Возможно, субсидирование не потребуется.
— Интересно. Я все равно подозреваю, что на потребителях это не отразится, правильно я понимаю?
— Отразится совершенно точно.
— А, эффект маховика? То есть, скажем так, цены не идут вниз в большинстве своем, но хотя бы не растут, да?
— Во всяком случае хотя бы не растут, первое. А второе, мы же это делаем еще во многом для того, чтобы там развивались территории опережающего развития (ТОР). В ТОРах особая ситуация, там все новое, новое производство, и они закладывают эту стоимость в расчет своего инвестиционного плана. Так что здесь неплохо все получается.
— То есть вы считаете, что для потребителей в среднем цены все равно будут снижаться, да, на Дальнем Востоке?
— Я считаю, что они как минимум не будут расти.
— Недавно был принят в первом чтении закон об "альтернативной котельной". Как вы думаете, повлияет ли его внедрение на рост тарифов? Отразится ли это на инвестиционной привлекательности отрасли? Какие инструменты, помимо "альтернативной котельной", помогут привлечь инвестиции в отрасль?
— Министерством энергетики какое-то время назад была подготовлена инициатива, связанная с внедрением метода "альтернативной котельной", которая позволяет, с одной стороны, дать субъекту право перейти на этот метод или не переходить, остаться в том методе регулирования, который есть сейчас. С другой стороны, если субъект Федерации перешел на этот метод "альтернативной котельной", то он определяет сам экономическую обоснованность стоимости соответствующих объектов и тарифа, который он будет устанавливать. Поэтому — нет. Это не значит, что тарифы вырастут в несколько раз. Может быть, где-то этот предельный уровень котельной не будет достигнут, то есть будет установлен на более низком уровне, который соответствует возможностям потребителей региона оплачивать эту инфраструктуру.
Для чего вообще он нужен? Он нужен для того, чтобы привлекать инвестиции в отрасль, и там, где есть необходимость поменять трубы для тепла, поменять иные инфраструктурные объекты, например, модернизировать котельные и так далее. То есть такая возможность появляется — появляются и средства для этого. И впоследствии это позволит потребителю более надежно получать соответствующие ресурсы теплоснабжения, например, зимой, что очень важно.
Кроме того, есть еще целый ряд других механизмов, которые сейчас позволяют повысить инвестиционную привлекательность в отрасли теплоснабжения. То есть это только один механизм "альткотельной", который просто много обсуждается, у всех на устах. Но еще есть целый ряд других, которые принимаются, и вроде бы о них никто не говорит, но они очень хорошие.
Например, 24 января 2017 года постановлением правительства №54 было принято изменение в целый ряд актов правительства, которое позволяет серьезным образом повысить привлекательность отрасли теплоснабжения и водоснабжения. Что в них написано? В них написано, что вся экономия, которая достигнута в результате мероприятий по повышению энергоэффективности, сохраняется у компаний на период окупаемости этих мероприятий, но не менее 5 лет. То есть эти деньги, которые они потратили на энергоэффективность, получили эффект, они у них сохраняются, они не вырезаются из тарифа ежегодно, как это было до этого. Это хороший важный момент, потому что эти средства могут быть направлены на дополнительную модернизацию, на инвестиции и на целый ряд хороших, важных, правильных вещей. Кроме того, этим же постановлением была принята норма, которая сохраняет экономию от смены вида топлива. Если на котельной использовался один вид топлива и она в результате перешла на другой вид топлива, то деньги, которые она сэкономила, также сохраняются в тарифе в течение длительного периода времени, и они могут быть использованы для компании. Если раньше эта экономия считалась в тоннах условного топлива, то теперь она считается в деньгах. И в деньгах, конечно, это уже в явном виде позволяет компании сохранить эти деньги в тарифе, направить их на дополнительную модернизацию.
Беседовала Ирина Мандрыкина