Споры вокруг судьбы собора и планов по его передаче Русской православной церкви продолжаются уже почти два года. За это время сторонники храма и музея неоднократно встречались в суде и на парламентской трибуне, обсуждалась возможность проведения референдума. 15 июня вопрос о том, что будет с Исаакием, прозвучал в ходе "Прямой линии" с президентом РФ Владимиром Путиным. В тот же день к работе приступил новый директор Государственного музея-памятника "Исаакиевский собор" Юрий Мудров.
О том, как в ближайшее время будет действовать храм-музей, который считается одним из символов Санкт-Петербурга, есть ли возможность прекратить общественные споры и как выглядит решение, устраивающее все стороны, Юрий Мудров рассказал в интервью ТАСС.
— Юрий Витальевич, недавно Смольный объявил, что спешка в вопросе Исаакия пропала и сейчас идет поиск некоего вдумчивого решения, которое будет устраивать все стороны. Как сейчас выглядит ситуация, на взгляд директора?
— Я думаю, что сейчас не только Смольный так думает и действует, но мне представляется, к этому пришли все. Не могу дать ответ за епархию, а тем более за патриархию, но считаю, что вдумчивый, взвешенный подход отличает текущий момент от того сумбурного процесса, который был прежде. Когда меня нанимали на работу, администрация Петербурга, комитет по культуре, предложил мне должность директора музея-памятника "Исаакиевский собор", и я, конечно, сказал, что я иду работать директором музея и все буду делать таким образом, что сегодня Исаакиевский собор — музей, и только исходя из этих позиций. И в принципе, мне не сказали: готовьтесь, продумывайте какие-то варианты. Сегодня это музей, и я думаю, что музей будет в Исаакиевском соборе. Тем более когда я пришел 15 июня, мне повезло, и Владимир Владимирович Путин сразу объяснил, что надо делать. Он сказал, что Исаакиевский собор, безусловно, храм, но Исаакиевский собор, безусловно, музей.
— Как вы прокомментируете публикации некоторых СМИ о том, что сроки передачи Исаакиевского собора РПЦ могут быть ускорены и она пройдет уже в этом году?
— У нас есть планы, которые мы должны выполнять, мы несем всю ответственность за это: и моральную, и материальную, мы же государственное учреждение. На сегодня я об этом процессе ничего не знаю. Ту задачу, что передо мной поставлена, мы выполняем и строим определенную музейную перспективу.
— Каким, по-вашему, может быть решение по Исаакию, которое устроило бы всех?
— В деталях еще не проработано заявление президента, прозвучавшее в ходе "Прямой линии" 15 июня, а вообще там четко сказано для нас: музею быть. Пока мы работаем в прежнем режиме и ближайшую перспективу тоже рассматриваем в том же порядке и в том же состоянии, в каком мы сегодня находимся. Тем более у нас есть все, чтобы хорошо работать. Наша главная задача — чтобы соборы блистали так же, как и ранее, потому что это величайшие памятники человеческой мысли, человеческих рук, мастерства, и конечно, духовные центры.
Работы очень много. Все музейные структуры функционируют стабильно: и реставрация идет, и экскурсионное обслуживание, туристов принимаем, занимаемся концертной деятельностью, ведь у нас есть хор, с детьми работаем. Наверное, в дальнейшем какие-то подвижки будут, но это не коснется основной музейной деятельности.
Состояния тревоги я не испытываю, но скажу, что пришел работать серьезно, с полной ответственностью, с полной отдачей, смотрю на основу коллектива — все достойно работают. Я не хочу кого-то специально успокаивать или убаюкивать, просто состояние дел сегодня таково, что мы работаем, нам никто не мешает, даже, скорее, помогают кто может. Когда мы разговаривали с губернатором Георгием Полтавченко, он сказал: "Надо помочь — поможем". Хотя я так понимаю, что помогать? Собор крепко стоит на земле.
— Среди ваших прошлых мест работы — Музей истории религии в Санкт-Петербурге. Он одним из первых в стране сменил адрес в связи с передачей РПЦ Казанского собора, где располагался. Как вы считаете, оказал ли этот факт влияние на ваше нынешнее назначение?
— Мне сначала предлагали другую музейную работу, потом возник Исаакиевский собор, вероятно, выбирали исходя из того опыта, который я имею в крупных музеях в качестве и руководителя, и заместителя директора. В Музее истории религии я работал в тот период, когда Казанский собор, где он раньше располагался, передавали Русской православной церкви (в 2000 году. — Прим. ред.), тогда вообще ни у кого такого опыта не было. Я был заместителем директора по экспозиционной, выставочной работе и международным связям.
— Как вы планируете строить взаимоотношения с Санкт-Петербургской епархией РПЦ?
— Мы планируем строить хорошие отношения, развивать то, что есть. С Санкт-Петербургской епархией Русской православной церкви работаем по прежней схеме, в том виде, как она была моими предшественниками создана. Это соглашение о социальном партнерстве 2005 года, там все прописано — по две службы в день, как положено. На сегодняшний день во взаимоотношениях ничего не поменялось: относиться с уважением друг к другу, выполнять соглашение.
Я сказал, что иду работать директором музея и все буду делать таким образом, что сегодня Исаакиевский собор — музей, и только исходя из этих позиций
С митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Варсонофием я встречался, но встречался протокольно. Познакомились, он представил меня ключарю (настоятелем Исаакиевского собора является митрополит, а административные функции выполняет ключарь. — Прим. ред.), и мне было подтверждено, что мы работаем так, как было.
Я подтвердил, что мы обязательно будем предоставлять на большие праздники возможность служить в центральном нефе. Это новое в наших договоренностях — то, что не всегда раньше получалось. В двунадесятые и престольные праздники собора все богослужения будут проходить в центральном нефе. В этом нет никакого неудобства для нас, а для церкви торжественность богослужений важна. И туристам нет никакого урона, они вообще радуются, когда идет служба, и наши туристы, и китайские себя хорошо ведут в это время. Служба им интересна. Экскурсоводы видят ситуацию, позволяют какое-то время смотреть на богослужение, фотографировать, и у нас нет ни одного обращения посетителей о том, что кто-то кому-то мешает.
— Будут ли проводиться крестные ходы?
— Я светский человек и руководитель музея. Будут инициативы — будем рассматривать. Конечно, на день Исаакия Далматского — безусловно, на день Александра Невского, на престольные праздники. Специальных обращений о том, чтобы их было больше, не было. А потом, это не совсем наш вопрос, это уже епархия, вопрос города, безопасности движения и так далее. Нам надо открыть двери, быть доброжелательными, и все.
— Незадолго до вашего назначения отдел по взаимодействию с РПЦ в составе дирекции музея был расформирован. Есть ли необходимость в таком подразделении и будет ли в музее человек, специально отвечающий за эти вопросы?
— Специалист по этим вопросам будет назначен в самое ближайшее время. Я не думаю, что мы будем создавать большой отдел или, как было раньше, специальную должность заместителя директора, но специалист обязательно будет, который это позволит четче координировать. Пока никаких сбоев я не вижу.
— Как складывается туристический сезон для Исаакия?
— Туристический сезон в этом году складывается примерно так же, как в прошлом, за полгода ГМП "Исаакиевский собор" принял 1,74 млн туристов (в эту цифру входят посетители Исаакиевского собора и Спаса на Крови, а также слушатели выступлений Концертного хора Санкт-Петербурга и участники автобусных и водных экскурсий "Соборное кольцо". — Прим. ред.). Вопрос о том, что слухи о возможном закрытии музея якобы вызвали рост турпотоков, не стоит. В центре города высится величественный, могучий памятник, естественно, туда хочет зайти каждый турист. Но было бы смешно, если бы такие музеи, как Исаакий, Эрмитаж, Петергоф работали плохо, не уделяли внимания туристам.
Я считаю, блестяще у нас работает Музей Ахматовой, Музей хлеба, им надо прилагать огромные усилия, чтобы туда люди шли, а Исаакий стоит здесь, каждый турист в него войдет, потому что не было бы Исаакия — не было бы Петербурга. В этом году есть вечерние экскурсии, продолжаются концерты, другие программы, в том числе связанные с белыми ночами, колоннада открыта до утра.
— Какие новые проекты появятся в музее в ближайшем будущем?
— У нас много лет ведется работа с детьми, среди новых планов — создание студии "Юный иконописец", вести ее будет молодой человек лет 26–27, который с шести лет пишет иконы. У него огромный опыт, он замечательный лектор, уже имеет опыт преподавательской работы, и самое главное — он обыкновенный живой современный человек, кроме того времени, когда работает над иконой. Тогда, конечно, он целиком там. Будет найдена такая форма, чтобы молодой, юный человек познавал мир иконописи, потому что это отдельный большой художественный мир, и, безусловно, тема церковная — это и духовный момент, но вместе с тем это и то, что позволит подрастающему поколению расширить свой кругозор и понимать, что язык иконы требует какого-то объяснения, разъяснения. Сейчас программа разрабатывается.
Я думаю, что мы немного расширим выставочную работу. У нас есть замечательные фотовыставки, сделанные мастерами своего дела, и их очень любят, эти выставки. Сейчас они идут в трех музеях, коллектив активно сотрудничает с Ленинградской областью, я попросил, чтобы наши фотохудожники Евгений Горох и Евгений Мохорев подготовили новые материалы, посвященные реставрации, — очень интересные и с точки зрения эстетики, и искусства фотографии, какие-то необыкновенные ракурсы, лица людей, которые работают, собственно процесс работы. Это то, что мы запустим в ближайшее время, для названия найдем какую-нибудь поэтическую строку или еще что-то.
— Что будет происходить с новыми зданиями, которые музей получил в прошлом году?
— Новые здания — это Большая Морская, 40, там нужно провести общие строительные работы, прежде всего — разобраться с коммуникациями, чтобы они были современными и нормально функционировали. Затем — ремонт с элементами реставрации. Там нет внутри какого-то особого художественного убранства, но есть элементы.
Там мы хотим создать музей петербургской-ленинградской реставрации, чтобы показать, насколько этот труд сложен и красив, каковы его результаты. Это будет современный интерактивный музей. Хотелось бы, чтобы туда могли прийти молодые люди, использовать новые технологии и так далее, плюс еще материалы какие-то потрогать. Будем делать время от времени так, чтобы туда приходили, когда там трудится реставратор, скажем, по субботам, и посетители могли бы увидеть его за работой.
Но это лишь верхняя часть айсберга, а нижняя часть, поскольку мы музей, должна быть не только интерактивной, так сказать, "аттракционной". Мы будем создавать архив, базу данных. Конечно, начнем с себя, с наших памятников — с Исаакия и Спаса на Крови, но также вступим в контакт и с Союзом реставраторов, и, я думаю, другим музеям это тоже будет интересно. Музея реставрации нет ни в Петербурге, ни в других городах, а петербургская-ленинградская реставрация — эталонная как явление, как школа. Она имеет грандиозный опыт, который связан с послевоенным восстановлением, опыт бесценный, мастера там фантастические сформировались в этот период работы. Современные мастера обучались у них.
Мы хотим создать музей петербургской-ленинградской реставрации, чтобы показать, насколько этот труд сложен и красив, каковы его результаты. Это будет современный интерактивный музей
Мы попытаемся создать архив всей ленинградской реставрации, начнем с того, что соберем все наше. Базу данных потом можно перевести в новые технологии, чтобы каждый человек мог посмотреть, как и что было. Мы начнем, конечно, с реставрации послевоенного времени, точнее, с момента основания в Ленинграде Ремесленного реставрационного училища. Это феноменальное явление — город в блокаде, ничего еще не ясно, но уже думают о том, как восстанавливать. Соборы, живопись, мозаики — всего этого без рук реставраторов не было бы.
Я говорил о наших планах губернатору, он их одобрил. Уже создана рабочая группа, которая будет заниматься концепцией нового музея и теми технологиями, которые мы будем использовать в этом музее.
Мы считаем, что это очень важная вещь, это собственно музейная деятельность. Мы будем параллельно работать над ремонтом и реставрацией и разработкой концепции. Трудно сказать, когда это откроется, но мы уже работаем.
При этом я считаю, что выставка "Чтобы помнили", посвященная блокаде и сохранению музейных ценностей в Исаакии во время войны, которая работает в нашем подвале, должна сохраняться.
— В 2018 году исполнится 200 лет с начала строительства современного нам Исаакиевского собора по проекту французского архитектора Огюста Монферрана. Как будет отмечаться этот юбилей?
— Георгий Сергеевич (Полтавченко. — Прим. ред.) сразу откликнулся, когда я сказал, что надо отмечать 200-летие начала строительства собора. Мы будем делать большую межмузейную выставку, она будет в Российском этнографическом музее, в Мраморном зале, который перекликается с эстетикой Исаакиевского собора. Эта выставка важна, потому что исторические документы дадут возможность показать всем, что такое собор, чтобы никто не говорил глупостей типа "да это вообще не церковь", "он церкви никогда не принадлежал". Мы покажем все документы, и там будет видно, что, когда, кому принадлежало, кто что делал в соборе. Мы целенаправленно ориентируемся на то, что нашей аудиторией будут петербуржцы. Они любят Исаакиевский собор, даже те, кто поругивают его, есть такие эстеты, но все равно Исаакий все любят.
Мы пригласили все большие музеи: Музей истории религии (они уже откликнулись), Русский музей, Эрмитаж, Музей истории города, музеи-заповедники и архивы. У нас и свои материалы хорошие, но для того, чтобы ничего не прерывалось и все выстраивалось в одну цепочку, нам необходима помощь коллег. Получен самый благожелательный отклик, поэтому надеемся, что проект будет удачным. Также планируем провести к юбилею большую научную конференцию.
Беседовала Юлия Андреева