Серебряный призер чемпионата мира в беге на 110 метров с барьерами Сергей Шубенков в интервью ТАСС, взятом на следующее утро после финального забега, признался, что ему было не по силам нагнать на финише ямайца Маклеода, но на ближайших стартах он намерен это сделать. Российский спортсмен также удивлен работой большинства журналистов на этом турнире, которые спрашивали его про что угодно, но не про спорт.
— Сегодня у серебряного призера чемпионата мира 2017 года на завтрак круассаны с ветчиной. Это обычный ваш завтрак?
— Нет конечно! Этот выбор связан с тем, что у меня не было вчера ужина после финального забега. Вчера вечером пошел в бар, а там только наливают, но не кормят. Ну, бокальчик красного вина выпил, а орешками закусил. Считаю, что я заработал себе такое окончание трудового дня.
— Вчера сразу после окончания пресс-конференции вас сразу увели на допинг-контроль, не дав возможности журналистам задать вопросы. Вы находитесь под особым вниманием антидопинговых служб?
— Ничего подобного. Все как обычно: чинно и благородно. В одиннадцатый раз за этот год я прошел допинг-контроль. Что касается вчерашнего, то на чемпионате мира всегда тестируют призеров. Меня уже приглашали здесь на допинг-контроль сразу на следующий день после прилета в Лондон и брали кровь на биопаспорт. Но подчеркну еще раз: особого отношения к россиянам в этом вопросе я не почувствовал. Контроль жесткий ко всем.
— Пересматривали ли вы свой финальный забег? Считаете, серебро было пределом возможностей?
— Все-таки я продолжаю позитивно оценивать вчерашний результат. Но, конечно, мне немного обидно. Причем не столько за само серебро, как за не очень высокий результат. Все-таки, не самое быстрое время я показал. Я действительно пересмотрел забег, проанализировал его с тренером. Я мог, конечно, вчера пробежать быстрее, но ненамного. Маклеода мне вчера все равно было не догнать. Обидно, конечно, что забег прошел не в моем стиле. На второй половине я обычно увеличиваю скорость, но тут такого не произошло. Я все равно очень доволен тем, как выступил здесь. Выступление в финале чемпионата мира — это колоссальные эмоции.
— В прошлых сезонах практически всегда вам удавалось показывать лучшее время именно на главных стартах года. Так, на прошлом чемпионате мира в Пекине вы пробежали за 12,98, впервые "разменяв" 13 секунд. В этом году лучший результат пришелся на начало июля, когда в Венгрии вы пробежали за 13,01. Были допущены какие-то ошибки в подготовке?
— Вы должны понимать, что многое зависит от специфики и статуса самих соревнований. В Пекине у нас не было больше одного забега в день, поэтому было время нормально отдохнуть. Здесь же предварительный раунд и полуфинал уместили в один день, что было тяжеловато. Я эти два круга прошел ценой каких-то невероятных физических усилий. Но вы могли наблюдать, что всем здесь было тяжело. Хотя получилось так, что только я и Маклеод прибавляли здесь с каждым стартом, показав в финале наилучший результат. Да, я показал в начале июля 13,01. Но это все было в наших планах подготовки к чемпионату мира.
— Если сравнить свое сегодняшнее физическое состояние с тем, что было перед Играми в Рио, то когда вы ощущали себя лучше?
— В прошлом году я был очень настроен выиграть летний чемпионат Европы и понимал, когда не поехал туда, что та золотая медаль, в принципе, должна была быть моей. С формой в период перед Олимпийскими играми было не все так просто. Ровно год назад я не был так готов, как сейчас. Но это и неудивительно, если вспомнить всю ту нервотрепку, которую мы испытали в олимпийском сезоне.
— Вчера вы сказали, что постараетесь взять реванш у Маклеода, но не уточнили когда.
— На этапах "Бриллиантовой лиги". Я буду выступать в этом сезоне еще в Бирмингеме и Брюсселе. Не хочу откладывать реванш на следующий чемпионат мира. Мне нужно сейчас его побольше "рвать". Думаю, что он еще "получит свое".
— Есть такое мнение, что век спринтера короток…
— Мы делаем все, чтобы мой спортивный век был как можно длиннее. Именно поэтому мы пропускаем зимние старты, много времени уделяем профилактике травм, грамотному восстановлению в межсезонье. Я надеюсь, что буду выступать долго. Тот же Ким Коллинз — мой герой. Поэтому на следующую Олимпиаду у меня большие планы, это принципиальным вопросом становится.
— Задевает ли вас то, что IAAF (Международная ассоциация легкоатлетических федераций) выдала разрешение на участие в международных соревнованиях только до конца этого года?
— Я не знаю, честно, пока, как на это реагировать. В принципе, этот вопрос увязан плотно с тем, восстановят или нет ВФЛА. Предсказать невозможно, как будет развиваться ситуация. Не могу исключать и того, что у кого-то наверху что-то перемкнет в голове, и мне не разрешат выходить на международные старты в следующем сезоне. Это вполне может случиться. Когда-то я думал, что в Рио российских спортсменов хотя бы в индивидуальном порядке допустят. Но вышло, как вы знаете, все иначе.
— Вчера вам много пришлось общаться с иностранными журналистами? Они задавали вопросы только про забег?
— Они пытались перевести разговор на тему России. "Что значит для вас эта медаль, что она значит для ваших соотечественников?" У меня сложилось впечатление, что журналисты съехались сюда, чтобы не спорт освещать. Я вспоминаю пресс-конференцию после победного для меня чемпионата мира. Тогда все внимание было сфокусировано на американце Арисе Меррите и его проблемах с почками. Вчера Маклеоду задали один вопрос, а потом все внимание переключилось на меня. "Как вы ощущаете себя нейтральным спортсменом?", "Считаете ли вы, что допинговая проблема в России все так же остра?" На что я ответил, что в мире эта проблема очень актуальна.
Был также вопрос, а как я отнесся к решению конгресса продлить отстранение ВФЛА. Конечно, я слежу за всем, что происходит с нашей легкой атлетикой, но сейчас это делаю краем глаза. Потому что у меня дело появилось — надо было к чемпионату мира готовиться. Реально чувствую, что журналистам неинтересно спрашивать меня про спорт, поэтому приходится разговаривать как с навязчивым таксистом -— односложно. Я людям отвечаю, только как из этого что-то написать — вот вопрос.
— Насколько велика заслуга в этой медали вашего тренера Сергея Клевцова?
— Этот чемпионат мира дался нам намного тяжелей, чем прошлый. Да и я волновался намного больше обычного. Тренер всегда волнуется еще сильнее, чем я. В моей медали его прямая заслуга. Не было бы Клевцова, не было бы и меня на этом чемпионате мира. Когда я выхожу на дорожку, то стараюсь гнать все посторонние мысли. Но желание ни в коем случае не подвести тренера где-то на подкорке мозга, конечно, существует.
Беседовал Альберт Стародубцев