Алексей Волин: "Яндексу" и производителям контента пора договориться
Алексей Волин, замглавы Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций РФ, рассказал ТАСС о том, как можно победить интернет-пиратов, почему нужно разрешить рекламу крепкого алкоголя и как регулирование мешает журналистике.
— Алексей Константинович, много шума вокруг "Яндекса". Из-за исков от производителей видеоконтента, жаловавшихся на интернет-пиратов, едва не был заблокирован сервис "Яндекс.Видео". Когда появятся цивилизованные правила в этой области в интернете? Меморандум, который предлагало заключить всем сторонам руководство Роскомнадзора, пока не очень помогает.
— Любые декларации на рынке не действуют. На рынке действуют интересы. У нас есть очень хороший опыт, который показывает, что крупные игроки в состоянии договориться. Это опыт отношений Ассоциации продюсеров кино и телевидения и социальной сети "ВКонтакте". На протяжении многих лет эта соцсеть объявлялась едва ли не главным пиратским сайтом РФ. Продюсеры просили высшие силы накликать гром и молнии на головы администрации сети. Но потом, когда возник общий экономический интерес, они просто сели и договорились.
Этот интерес — трафик, который сегодня капитализируется как через рекламные возможности, так и через подписные возможности. У "Яндекса" есть тот же самый трафик. Вопрос заключается только в том, чтобы и "Яндекс", и крупные правообладатели выработали такую же модель, как смогли выработать в "ВКонтакте". Мы как министерство всячески им этого желаем, в частности, готовы выступить медиаторами. Но это возможно тогда, когда у обеих сторон будет желание договориться. На сегодняшний день такой момент еще не пришел. Разговор с позиции силы не приводит к обостренному желанию сотрудничества с противоположной стороны. У той стороны может возникнуть обостренное желание "прислать ответочку". И, в принципе, сегодняшние технологии дают для этого достаточное количество возможностей. Кстати, строго в рамках закона. Мы очень надеемся, что и правообладатели, и "Яндекс" перестанут присылать друг другу "ответочки" и пытаться "нагибать" друг друга, а в какой-то момент сядут и станут договариваться. Объем рынка стоит того, чтобы не бросаться друг в друга обвинениями и судебными исками, а находить цивилизованные решения. Все то время, что они не договариваются, они либо не зарабатывают денег, либо зарабатывают меньше, чем могли бы.
— Telegram заблокирован, но работает. Недавно казалось, что Дуров сдал позиции, но нет. Ваш прогноз по развитию ситуации?
— Не занимаюсь гаданием на кофейной гуще.
— У вас есть Telegram на гаджете?
— Да, есть.
— Удобно ведь? Ладно, это был провокационный вопрос.
— Почему? Я исхожу из следующего, что необходимо пользоваться всеми коммуникационными платформами, на которых есть трафик.
— Там хороший трафик.
— На Telegram есть хороший трафик, и я очень хорошо понимаю те наши государственные органы власти, которые продолжают использовать Telegram. Если они от него откажутся, они потеряют коммуникацию с достаточно большим количеством своих клиентов или просто интересующихся людей, причем как в Российской Федерации, где он формально заблокирован, так и за ее пределами, где вообще никаких ограничений нет. И я в этой ситуации всегда привожу пример Китайской Народной Республики, где есть государственное агентство «Синьхуа». Свыше ста миллионов пользователей получают его продукцию через Facebook, YouTube и Twitter, которые официально на территории КНР запрещены. Потому что, опять-таки, агентство «Синьхуа» не отказывается от тех инструментов, которые обеспечивают ему трафик и коммуникацию. А в противном случае это будет "назло теще отморожу себе уши".
— Следующий вопрос — ситуация вокруг "Forbes Россия": издание приобрел бизнесмен Магомед Мусаев, уже заявлено о возвращении в коллектив экс-главреда Николая Ускова, будет создан совет директоров, который будет формировать редакционную политику. Как вы оцениваете эту ситуацию? Насколько критично сохранение на рынке такого делового издания?
— Совершенно некритично. Не надо переоценивать критичность сохранения того или иного издания. У нас достаточно богатый и разнообразный рынок. Ситуацию вообще никак не оцениваю, потому что всегда придерживались и будем придерживаться той точки зрения, что хозяин издания может делать со своим изданием все, что его душе угодно. А если сотрудникам наемным что-то не нравится, они могут пойти и поискать себе работу в другом месте или создать собственное издание в полном соответствии с законом о средствах массовой информации.
— Там вроде как все идет к урегулированию и сохранению коллектива.
— Ну, если собственник решил сохранить коллектив, пускай сохраняет. Еще раз: это право собственника. Вот захотел Магомед сохранить коллектив — кстати, он мой хороший и давний знакомый, — флаг ему в руки. Захочет разогнать коллектив — абсолютно его право как собственника издания. То же самое у коллектива. У нас в 1861 году в стране было отменено крепостное право, поэтому любой человек, которому не нравится его работодатель, может послать работодателя в голубую даль и отправиться в самостоятельное плавание.
— И остаться без работы на несколько лет...
— Это зависит от того, насколько он востребован и профессионален. А заодно и вменяем. Потому что если человек является траблмейкером, постоянно судится со своим издателем, создает проблемы, жалуется в ООН, Ватикан и Комиссию по правам человека, то, скорее всего, такой человек работы себе не найдет. И мне его не жалко. Я хочу посмотреть на того собственника, кто захочет взять к себе профессионального склочника.
— Этим летом глава ТПП предложил разработать новый закон о СМИ. Союз журналистов России уже поддержал эту идею, а вы как считаете? Время пришло? И что должно быть в этом законе в первую очередь?
— Я считаю, что мы совершенно прекрасно живем и со старым законом о СМИ, и вообще не понимаю, какое отношение Торгово-промышленная палата имеет к средствам массовой информации. Им есть много чем заняться другим, пускай лучше они торговлей и промышленностью занимаются. А СМИ оставят в покое.
— То есть закон 1991 года вполне себе работающий?
— Он вполне себе работоспособный и, в принципе, индустрию устраивает. Мы очень опасаемся, что в тот момент, когда начнется разработка нового закона, в этот закон в процессе большой коллективной доработки насуют такое количество благоглупостей, что он окажется значительно хуже, чем старый.
— По последним данным, интернет победил телевидение по объему рекламы. Ранее вы говорили о том, что нужна либерализация на этом рынке, рекламном. Что можно сделать уже сейчас в этом направлении?
— Мы не отказывались от своего большого пакета предложений и с удовольствием констатируем, что очень многие вещи из этого пакета уже в той или иной степени реализованы.
Потому что ситуация с рынком рекламы, она стала значительно лучше, чем шесть лет тому назад. Поэтому мы считаем, что движение идет в правильном направлении, но есть много еще над чем поработать. В частности, мы считаем, что либерализации требуют рецептурные лекарственные препараты, алкоголь. При этом мы также видим, что старая рекламная модель все больше и больше начинает устаревать, и если мы посмотрим на то, на чем зарабатывают блогеры, они же зарабатывают не на рекламе — они зарабатывают на нативке. Когда человек создает информационный фон вокруг того или иного товара или услуги, эти вещи вообще ни в коей мере не попадают под закон о рекламе, что, честно говоря, нас совершенно не тревожит.
— То есть и не нужно? Пусть рынок сам?
— Мы вообще противники чрезмерного государственного детального регулирования тех вещей, которые зачастую регулировать и не стоит. Потому что зачастую колоссальное количество инициатив в области рекламы — это популистское желание продемонстрировать бурную деятельность.
— Вы говорили про либерализацию в отношении алкоголя и рецептурных лекарств, на телевидении разрешить рекламу?
— Везде.
— И в газетах?
— И на телевидении, и в газетах. Понимаете, в чем дело, сегодня уже невозможно провести грань. Мы говорим "интернет", а интернет — это что? Там есть и телевидение, там есть и текст. Поэтому если разрешен в газете, значит, он есть в интернете. Если он есть на сайте, а кто сказал, что на сайте не может быть видеоролика? Из этого видеоролика вы дальше можете перейти в следующую среду.
— Речь о вине или о более крепком алкоголе?
— Отечественное вино разрешено.
— А крепкий алкоголь стоит ли рекламировать? Вернуться к этой практике?
— А чем она плоха?
— Ну, в свое время, видимо, решили, что плоха.
— Опять-таки, в свое время хотели продемонстрировать заботу о здоровье граждан. Запретить рекламу проще, чем больницу, например, построить. Только на здоровье граждан реклама качественного алкоголя никак не влияет. Люди травятся отнюдь не теми крепкими алкогольными напитками, которые рекламируются на телевидении. Травятся они теми вещами, которые никто нигде не рекламирует. В общем, их даже в винных магазинах не продают.
— Понятно. За последние два года закрылось несколько печатных изданий. Печатная журналистика доживает или выживает?
— Печатная журналистика бывает разная. Есть печатные издания, которые закрываются, есть печатные издания, которые вполне себя неплохо чувствуют. Спрос на печатные средства массовой информации сохраняется, не только у нас, но и во всем мире. Но при этом мы должны четко понимать, что самым главным для СМИ является не то, в каком виде оно выходит — в печатном, или электронном, или даже в рукописном. Вопрос в том, насколько оно востребовано и насколько оно интересно. Закрываются, как правило, те издания, которые не нашли свою нишу на рынке. Если говорить в целом про печатные издания, то мы недавно провели анализ ситуации в целом на рынке СМИ, включая производительность труда. Мы можем сказать, что на сегодняшний день если мы возьмем среднюю производительность труда в печатных средствах массовой информации, то есть сколько денег вырабатывает один работающий там сотрудник, то результат будет вдвое ниже, чем в среднем по медиаиндустрии.
— В печатных СМИ?
— В печатных СМИ. Поэтому печатным средствам массовой информации нужно не столько сетовать на свою тяжелую судьбу, сколько задуматься о том, что в определенной степени их тяжелая судьба связана с их недостаточной экономической эффективностью.
— То есть диверсифицировать пора бы?
— Или повысить результат.
— Если выход газеты раз в неделю, то его трудно повысить: сколько полос есть, столько и напишут.
— Тогда режьте расходы. Или повышайте качество. У нас вопрос не в том, сколько раз в неделю выходит, а каким количеством экземпляров вы продаетесь.
— Продвигается ли создание инфокоммуникационного кодекса, о котором вы также высказывались, для регулирования цифровой сферы? Вы как-то поддержали эту идею.
— Работа над инфокоммуникационным кодексом сегодня заморожена. Связано это с тем, что главный разработчик инфокоммуникационного кодекса в виде руководителя Медиакоммуникационного союза сменил свою тему деятельности и сейчас в Минкультуры занимается вопросами кино, театра и цирков. Для того чтобы к этой работе вернуться, нужно иметь ясного и понятного партнера. Вменяемого и хорошо знающего индустрию. До определения того, кто будет стоять во главе Медиакоммуникационного союза и кого союз делегирует, любой разговор на эту тему пока преждевременный.
— Личный вопрос. Мне интересно ваше мнение о ситуации в ЦАР, расследовании фонда Ходорковского, об этой ситуации с журналистами — это что было? Безалаберность? Сознательное решение?
— Я не хочу это комментировать. А то какой-то пиар на смерти получается.
— Просто, естественно, нашу отрасль эта история не оставила равнодушной.
— Переписку видели?
— Да, поэтому и спрашиваю.
— Поэтому мне кажется, что комментарии излишни.
— Алексей Константинович, а что вы думаете по поводу дискуссии об использовании персональных данных? В связи с законом Яровой была дискуссия: то ли государство будет продавать компаниям для нативки той же самой эти данные персональные, то ли не будет продавать, а компании будут делиться добровольно. Как вы видите эту схему? Ведь это предлагается как раз для развития рекламы.
— В ближайшее время нам вообще необходимо будет пересмотреть, что в себя включают и что под собой подразумевают персональные данные. Потому что современная регуляторика в области персональных данных, в принципе, делает невозможным колоссальное количество очень полезных и нужных сфер деятельности. Между прочим, включая журналистику, потому что вы сегодня человека сфотографировать не можете без его согласия.
— Ребенка — точно нет без согласия родителей, а взрослого — разве?
— Дальше я задаю вам вопрос. У нас есть фотография лауреата колоссального количества международных премий времен вьетнамской войны — бегущая по дороге голая вьетнамская девочка. Скажите, пожалуйста, с точки зрения современного законодательства сколько статей законодательства и нормативки эта фотография нарушает?
— Я думаю, множество. В первую очередь Роскомнадзор к нам придет сразу с такой публикацией.
— Вот, дальше я задаю следующий вопрос. Если современная регуляторика делает невозможным появление фотографий, которые вошли в золотой фонд мировой журналистики, где находится глупость — в регуляторике или в профессии? Я склонен считать, что в регуляторике. Это значит, менять надо регуляторику. И не надо предъявлять претензии Роскомнадзору. Они не более чем блюстители закона, а над ними стоят еще другие блюстители закона, которые проверяют, насколько правильно они этот закон блюдут. Поэтому менять надо в консерватории.
— Понятно. Алексей Константинович, вы в министерстве с 2012 года, шесть лет уже, серьезный срок. Не так давно сменилось руководство Минкомсвязи. У вас какие профессиональные планы, если не секрет?
— Вот еще на пару ваших "острых" вопросов отвечу, и придется чем-нибудь другим заниматься (смеется).
— Отшутились. Но менять ничего не планируете?
— Точно могу сказать, что до тех пор, пока я не закончу работу, связанную с переходом телевидения на "цифру", у меня никаких новых творческих планов быть не может. Но, правда, как мы знаем и должны помнить, творческие планы могут быть не только у меня, но и у моих руководителей в отношении меня. Поэтому не надо ничего сильно наперед загадывать.
— Про перевод на "цифру". Когда этот процесс может быть завершен?
— Есть четкое понимание, что в январе 2019 года начнется отключение вещания федеральных телевизионных каналов в аналоговом формате. В городах с населением менее 100 тысяч человек оно случится одномоментно, потому что это вещание сегодня дотируется из федерального бюджета. И в проекте бюджета на 2019 год средств на телевизионное вещание в "аналоге" уже нет — там остается только "цифра". Что касается региональных компаний, то все они будут принимать для себя решение самостоятельно и могут вещать в "аналоге" до тех пор, пока у них на это будут деньги и желание.
— Но новогоднее обращение президента жители малых городов посмотрят по аналоговому ТВ?
— Мы очень надеемся, что к новогоднему обращению президента все жители РФ приобретут уже цифровое оборудование, но те из них, кто в силу тех или иных причин этого не сделают, новогоднее обращение президента увидят, поскольку оно будет 31 декабря 2018 года. Более того, жители даже увидят "Голубой огонек", потому что мы прекрасно понимаем, что характерной чертой целого ряда наших сограждан все-таки является определенный уровень раздолбайства.
Люди будут откладывать приобретение техники до последнего момента. Именно поэтому мы договорились с Российской радиовещательной сетью и ФГУП "Космическая связь", что еще десять дней после Нового года они будут плавно выводить из эксплуатации технику. И поэтому те люди, которые оттянут до последнего, у них будет возможность в первые новогодние дни переключиться на "цифру", придя в магазин и купив или новый телевизор, или цифровую приставку. Но нужно четко понимать, что это будет в условиях ажиотажного спроса, Нового года, и чем позже человек пойдет это приобретать, тем выше будет вероятность того, что цены на приобретаемое оборудование у продавцов будут возрастать. Потому что, когда прозвенит последний звонок, вы понимаете, что продавцы телевизионной техники, и особенно приставок, они попробуют заработать. Поэтому наша рекомендация заключается в том, чтобы люди приобрели все необходимое для перехода на "цифру" как можно раньше.
— Какова сейчас доля телезрителей, которые пользуются аналоговым телевещанием?
— По нашей информации, это меньше десяти процентов всей зрительской аудитории.
Беседовала Екатерина Ефимова