Директор NASA Джим Брайденстайн в интервью ТАСС рассказал о своей первой поездке в Россию, встрече с главой Роскосмоса Дмитрием Рогозиным, перспективах сотрудничества США и России в космосе.
— Вы совсем недавно вернулись из поездки в Россию и на космодром Байконур (Казахстан), где у вас состоялась встреча с генеральным директором Роскосмоса Дмитрием Рогозиным. Расскажите о ключевых моментах встречи. Какие вопросы вы обсуждали?
— Это была моя первая возможность познакомиться с Дмитрием Рогозиным. Мы увиделись в Москве. Я также выступил в Московском государственном университете и посетил Звездный городок, где совместно осуществляют подготовку американские астронавты и российские космонавты к полетам на кораблях "Союз". Затем мы отправились на [космодром] Байконур в Казахстане, чтобы поприсутствовать на запуске наших космонавта и астронавта (это синонимы, но в США космонавтов принято называть астронавтами — прим. ТАСС) на Международную космическую станцию. Это была хорошая возможность для меня и Дмитрия Рогозина узнать друг друга, а также укрепить взаимное доверие, в то время как мы продолжаем сотрудничать в освоении космоса. Речь идет о долгих и конструктивных отношениях, история которых уходит корнями в 1975 год, и я думаю, что мы оба привержены делу их поддержания.
— Рассматриваете ли вы возможность проведения новых встреч с Дмитрием Рогозиным и вывода его из-под действия американских санкций, ведь они являются помехой для дальнейшего взаимодействия?
— Мне бы хотелось обсудить много вопросов с Дмитрием Рогозиным. Если мы хотим установить крепкие рабочие отношения, то нам нужно начать плотно взаимодействовать друг с другом, что, в свою очередь, будет хорошо для обеих стран. Чтобы генеральный директор Роскосмоса Дмитрий Рогозин смог посетить США, мы провели работу по ряду направлений. И мы добились его [временного] вывода [из-под санкций] с тем, чтобы он прибыл сюда и встретился с представителями NASA, а также с некоторыми нашими подрядчиками. К тому же я бы хотел, чтобы он в не столь отдаленном будущем выступил вместе со мной в моей альма-матер, Университете Райса. Я был рад выступить в МГУ, который является его альма-матер, и хотел бы, чтобы он выступил в Университете Райса. Кстати, [Университет] Райса находится на той же улице, что и Центр космических полетов имени Джонсона. Так что, думаю, все получится. Реальность такова, что наши страны уже давно взаимодействуют в области космоса. Мы хотим поддерживать такие отношения и сделаем для этого все, что необходимо.
— Расскажите о совместных проектах. На каком этапе находится обсуждение вопросов, касающихся планов создания лунной орбитальной станции Lunar Orbital Platform-Gateway?
— Мы обсуждаем [с российской стороной] не только проект создания окололунной станции, хотя она и является очень важным элементом дальнейших шагов в исследовании космоса. И мы хотели бы, чтобы Россия и США взаимодействовали по этому проекту. Важно отметить, что, когда мы говорим о всей архитектуре, которую мы хотим создать между Землей и Луной, у нас есть множество возможностей, выходящих далеко за пределы Gateway. Я думаю, что Россия в этом заинтересована, и мы бы хотели, чтобы Россия была нашим партнером в создании различных элементов этой архитектуры.
Безусловно, у Соединенных Штатов и России сложились прекрасные взаимоотношения на МКС, и обе наши страны извлекли пользу из использования капсул спускаемого аппарата "Союз" и ракет "Союз", но при этом мы бы хотели расширить [это взаимодействие] и отправиться на Луну. Мы бы хотели работать с Россией рука об руку по Gateway и другим элементам упомянутой архитектуры.
— Ожидаете ли вы какой-либо конкретный вклад России в проект создания лунной орбитальной станции?
— Мы обсудили вопрос о конкретном участии [России], однако я бы не хотел вдаваться в детали. Когда Россия cочтет нужным и когда генеральный директор Роскосмоса Рогозин сочтет нужным, то он об этом объявит.
— В соответствии с нынешними договоренностями, последний американский астронавт должен полететь на МКС на борту "Союза" в апреле следующего года. Есть ли планы продления договоренностей с Россией после окончания действия нынешних?
— У нас впереди еще несколько запусков "Союзов", в которых мы будем принимать участие, и, конечно, мы увидим отправку американских астронавтов на "Союзах" до конца текущего года, ведь экипаж МКС формируется как из астронавтов, так и из космонавтов. В то же время мы ожидаем, что наши [американские] партнеры, которые участвуют в разработке пилотируемых кораблей, будут готовы [отправлять экипажи на МКС] к следующему году. После этого мы бы хотели отправлять наших астронавтов на российских "Союзах", а их космонавтов — на наших пилотируемых кораблях. Мы заинтересованы в прочных отношениях между двумя государствами, поскольку мы хотим заниматься научными исследованиями и совершать открытия на МКС.
— Нынешняя стратегия США по изучению космического пространства предполагает к 2025 году перераспределение ресурсов, которые в настоящее время тратятся из казны на МКС, на Национальную кампанию по освоению космоса. Вместе с тем такой подход, а именно — такие сроки, подвергаются резкой критике. На какой период времени администрация предполагает отложить приватизацию своей части МКС?
— Наша цель — задействовать частные ресурсы для исследований на низкой орбите и перераспределить средства к 2025 году. Это абсолютно четкая цель, которая прописана в бюджетном запросе президента [Дональда Трампа]. Однако совершенно очевидно и то, что Конгресс принимает законы, и с точки зрения Конгресса, МКС должна использоваться [за счет госсредств] до 2030 года, и я видел несколько законопроектов на этот счет как в Палате представителей, так и в Сенате. Если Конгресс будет двигаться в данном направлении, то NASA будет обязано следовать закону. Однако до тех пор, пока закон они не приняли, мы действуем в соответствии с директивами президента и его бюджетным запросом.
— Актуальны ли планы NASA отправить человека на Марс в середине 2030-х годов? Рассматриваете ли вы это как международный проект?
— Да. На Луну [и лунную орбиту] мы направляемся с тем, чтобы устранить технологические риски и риски для экипажа, чтобы изучить физиологию [человека на орбите] и устранить все риски, чтобы после мы уже могли отправиться на Марс в середине 2030-х годов. Это по-прежнему является конечной целью. Конечно, мы бы хотели, чтобы это был проект, предусматривающий международное сотрудничество.
— Какого вклада США ожидают от зарубежных партнеров в этом контексте?
— Мы разрабатываем архитектуру, связанную с лунным проектом, в том числе речь идет о носителях и многоразовых командных модулях [кораблей], посадочных модулях, которые также смогут осуществлять взлеты с поверхности Луны. Все эти технологии и техника могут быть использованы и при освоении Марса.
Соединенные Штаты не в состоянии сами все делать, и если бы появились зарубежные партнеры, которые бы смогли принять участие в создании элементов данной архитектуры, то вместе мы смогли бы сделать больше, чем в одиночку. То же самое работает и в обратном направлении: для зарубежных партнеров. Я не знаю точно, какая страна будет отвечать за какие элементы этой архитектуры, однако я знаю точно, что если каждое государство займется своей частью [проекта], то мы сможем сделать больше, чем смогли бы сделать в одиночку.
— В течение последних нескольких месяцев было много разговоров и заявлений по поводу создания Космических сил США. Будет ли NASA задействовано в этом процессе с точки зрения оказания содействия Пентагону?
— Нет, NASA изначально создавалось отдельно от Министерства обороны. NASA — это ведомство, которое занимается исследованиями, наукой и совершает открытия. Мы не имеем отношения к национальной безопасности, не имеем отношения к обороне, и это намеренно. NASA в состоянии сотрудничать с государствами по всему миру именно потому, что оно не вовлечено в решение вопросов национальной безопасности и обороны.
— Возвращаясь к теме российско-американских отношений. Как нынешняя напряженная политическая обстановка оказывает влияние на взаимодействие двух стран в сфере космоса?
— Она никогда не оказывала влияния, по крайней мере, начиная с 1975 года. И именно в этом состоит моя задача — какие бы разногласия ни существовали между двумя государствами, мы не хотим, чтобы они распространялись на космос. Мы хотим — как и всегда прежде — продолжать взаимодействие по научным исследованиям, совершать открытия. Мы не хотели бы, чтобы споры на Земле вставали на пути того, что мы можем делать вместе в космосе. Так что, когда интересы наших стран расходятся на Земле, мы всегда в состоянии взаимодействовать в космосе, и я намерен продолжать такое взаимодействие, делать его крепким и сильным.
Беседовал Борис Макаров