Актриса Ирина Горбачева: мне хочется выдохнуть и пожить для себя

Ирина Горбачева, сыгравшая главную роль в пронзительной "Аритмии" Бориса Хлебникова, снимавшаяся в фильмах "Я худею" и "Тренер", блогер с 1,5 млн подписчиков, резко сменила имидж. Знакомая зрителям шатенка с волосами до плеч превратилась в блондинку с яркими дредами.

И на этом актриса останавливаться не собирается — она ушла из театра, решила сделать перерыв в съемках, планирует побриться налысо, съездить в Индию, а потом — поучить английский язык в США.

Горбачева рассказала в интервью ТАСС, в чем причина этих перемен, в чем притягательность "Аритмии", почему ее трогает тема домашнего насилия, как не надоесть зрителю и как бороться с домогательствами.

— Ирина, смотрю на вас и не узнаю. Почему вы все-таки сменили имидж? Это для фильма или самой захотелось?

— Мы на "ты" или на "вы"?

— Давай на "ты".

— Знаешь, я решила в какой-то момент закрыть гештальт, связанный с юностью. В юности у меня был пирсинг, я все время красила волосы, одевалась в достаточно странную одежду. Любила выделяться, соответственно, креативила с внешностью. Было ощущение, будто я что-то недовоплотила. Стать блондинкой хотела лет с 17. Но потом поступила в Театральный институт имени Щукина, начала играть в театре, и уже не было никакой свободы. И в этом году впервые за долгие годы подстриглась, покрасилась, это мне согрело душу. А потом подумала: "Я же давным-давно хотела сделать дреды". И теперь решила все-таки сделать их. Мне все нравится, эксперимент удался, но повторять не хочу, потому что люблю естественные волосы, а тут какая-то мочалка на голове. Но забавно. А следующая история — 13 или 14 декабря хочу побриться налысо. Потом сразу поеду в Индию.

— Это ты тоже какой-то гештальт закрываешь? И сколько тебя в Москве не будет?

— До марта. Планирую 15 дней пробыть в Индии, потом — Шри-Ланка, потом — на Бали. И если дадут визу, на месяц поеду в Лос-Анджелес, буду учить язык. В Индию хотела поехать давно-давно, все говорили, что лучше всего там зимой. Опять-таки — когда работала в театре, не могла в декабре все бросить, занята была, а сейчас появилась возможность.

— Насколько я понимаю, актрисы действительно не могут так свободно распоряжаться своей внешностью. Ок, ты будешь лысая, и куда потом? Ни в один проект же не возьмут. А вдруг...

— Ну что вдруг? Волосы имеют свойство отрастать (смеется). Я, безусловно, несу ответственность за свои действия, в данном случае действую по наитию. Все обдумала, приняла решение, поняла, что в ближайшее время сниматься не буду, и решила поехать в путешествие, напитать себя. А волосы вырастут. И если, как ты говоришь, вдруг появится предложение, думаю, меня и с такой головой возьмут. В общем, я не волнуюсь. Мне кажется, каждая женщина хотела бы хоть раз в жизни увидеть себя лысой. Может быть не все, но знаю много таких девушек. Ты не хотела?

— Может быть, и хотела, но всегда беспокоилась за красоту черепа, насколько он идеальный, вдруг он кривой и косой?

— Я об этом тоже не волнуюсь. Если пойму, что мне совсем не идет, — есть шапки, повязки, косынки, много способов обыграть это.

— Понятно, что выходы есть. Видела рейтинг самых востребованных актрис 2018 года, ты в него входишь. И вдруг твое заявление: "Пока сниматься не буду".

— Я бы не хотела сниматься больше, чем в двух проектах в год. Наша индустрия любит эксплуатировать людей и их образ. И режиссеры, и актеры не могут штамповать фильм за фильмом. Да, Вуди Аллен выпускает картины каждый год, но это одна картина, а не пять. Точно так же и у артистов. У тебя может меняться диапазон, но ты не растешь так быстро, не можешь за короткий срок напитаться, получить жизненный опыт, чтобы сыграть что-то новое. На данный момент я понимаю, что мне хочется выдохнуть и пожить для себя. Набраться впечатлений.

Если бояться выпасть из обоймы — никаких нервов не хватит просуществовать в профессии даже лет до сорока пяти. Не хочу стать человеком, зацикленным на профессии, не хочу бояться потерять популярность. В этом жесткая несвобода

Мы и так все несвободны по сути своей, а если еще гнаться за этим — совсем тяжело. Но я это уже прошла с Instagram. И поняла очень быстро: в кино в принципе то же самое — нельзя замыливаться, иначе ты сам себе выроешь яму, если снимаешься очень часто. Ты не можешь каждый раз выдавать качественную историю. Зритель очень быстро насыщается и говорит: "Вот достала, она повсюду. Да, забавная, но слишком ее много". Сейчас пока не хочу сниматься. Конечно, если будет что-то совсем потрясающее, сорвусь и приеду.

— Ты ставишь какие-то сроки? Сколько может длиться эта пауза?

— Два с половиной, три месяца. Приеду весной. Потом вернусь и буду играть спектакль. Никогда не отдыхала больше месяца и пока не знаю, понравится ли мне это. Надо проверить. Я знаю артистов, в том числе и Сашу Яценко, которые снимутся в паре проектов и уезжают на Гоа на полгода.

— Ты сама назвала фамилию Саши Яценко, и, конечно, сразу возникает в голове "Аритмия", где вы сыграли главные роли. Для меня этот фильм — лучший за последние лет десять. И при этом я не могу понять, что же делает его таким прекрасным. Со съемок прошло два года, ты понимаешь, что так зацепило и зрителей, и критиков?

— Думаю, дело в документальности существования. Если бы такой же сюжет был сыгран артистами менее документально, это была бы обычная драма. Здесь за социальной историей, которую зрители смотреть не очень любят, стоят судьбы персонажей, которые ведут за собой и дают дополнительный смысл. Люди сопереживают героям, поскольку все проходили через тяжелые расставания — да и я проходила, и Саша проходил. И Боря (Хлебников — прим. ТАСС) искал не актеров, а людей. У Бори был долгий кастинг, я не знала — да или нет, мне было страшно. В моей героине 85 процентов меня самой, моей органики. Плюс Саша Яценко... Очень Сашу уважаю. Знаю его природу и люблю — он потрясающе органичен. Рядом с ним будешь играть не очень — сразу вылетишь в трубу. Для меня это было испытанием. И манера существования Саши в кадре стала для меня камертоном, я ее сразу считывала. Мы были как две обезьянки, мы все время веселились, дурачились. И Боря не останавливал нас ни в чем, доверял нам полностью.

— Была потрясающая "Аритмия", а потом начали шутить, что ты выбрала себе амплуа подружки главной героини и стала играть второстепенные роли. "Я худею", "Тренер"... Может быть, поэтому ты и решила чуть перезагрузиться, а потом снова нестись на Олимп?

— Меня это меньше всего волнует. Люблю, когда артисты играют небольшие роли. Главные роли — тоже интересно, но и дико сложно. Это серьезное плавание.

Я рада работать в хороших картинах, и мне, правда, все равно, какую роль играю. Иду в определенный фильм лишь потому, что хочу что-то свое сказать или воплотить мечту

К примеру, роль президента футбольного клуба в "Тренере" была очень непростой. Образ сложный. Суровая, неулыбающаяся девушка. Много себе нафантазировала, а собрать все в одну коробочку было очень тяжело. Я три дня плакала в номере. Каждый раз перед сменой думала: "Все, Даня (Козловский) ошибся, не подхожу на эту роль, актриса должна быть взрослей, я сама себе не верю". Было страшно. А потом вошла в раж. И спасибо Дане большое — он помог, настроил и поддержал.

— По поводу поддержки и помощи... Я посмотрела твой Instagram, там больше 1,5 млн подписчиков. Ты там настоящая или это маска? Ты делишься какими-то эмоциями, ищешь ли там поддержку или это все просто шоу от Ирины Горбачевой?

— На этой странице в большей степени я делюсь чем-то радостным или смешным. Это тоже часть меня. Но я никогда не смогу быть понятой человеком полностью ни из интервью, ни из видеоинтервью, ни из соцсетей. Да, ты можешь быть в естественной среде, но все равно это только то, каким ты себя представляешь миру. И есть фильтр — что ты хочешь говорить, что — нет. И чаще всего такие ролики записывают в позитивном настроении. Иногда делюсь и печальной информацией, тем, что меня тревожит. Мне бы хотелось эту сторону больше развивать, чтобы люди не думали, будто я персонаж, который не злится, не нервничает, не рефлексирует, не завидует. Какой-то вот такой хороший человек — Ира Горбачева. Такого бы точно не хотела. Это точно не полностью я.

— Да, мне показалось, что с общим тоном диссонирует твоя недавняя публикация, посвященная проблемам насилия в отношении женщин. С чего вдруг?

— Это табуированная история в нашей стране. Мы не привыкли об этом говорить, живем согласно пословице: "Не выноси сор из избы". При этом возникают искалеченные судьбы только из-за того, что люди молчат. Они боятся, что их осудят. А за что осудят? За то, что тебя бьет муж? Это такая путаница в головах...

Это стереотипы — куда ты уйдешь от мужа с тремя детьми? Лучше пусть какой угодно, но рядом. Домашнее насилие в нашей стране не подпадает под уголовную ответственность. Ты просишь полицию о помощи, а тебе говорят, что пока вам голову не проломят, мы не сможем ничем помочь. Это просто дико

Мы как будто в каменном веке. В Америке ты звонишь, рассказываешь, что твой супруг повысил тон, унижает тебя, тут же начинают работать органы. У нас же даже не дают осознать проблему, признаться в содеянном. Или примеры с тем же харассментом. Человек вспомнил, что было 20 лет назад, хочет публично признаться и раскаяться, а в него летят камни, его стирают с лица земли. Надо защищать женщин, но и мужчинам давать высказаться.

— Не знаю, читала ли ты в новостях, что сейчас Наталья Варлей решила рассказать в своей книге , что к ней приставал Леонид Гайдай во время съемок "Кавказской пленницы". Разоблачать ушедших — это как-то тоже странно, нет?

— Если ты говоришь, что к тебе приставали, скажи после этого: "Никогда, ни при каких условиях не позволяйте к себе приставать. Даже если это Гайдай, даже если это кто угодно. Не молчите об этом, потому что это можно остановить". А так они просто высказываются: "Ко мне тоже приставали", "И ко мне". И что ты хочешь этим сказать? Зачем? И почему раньше молчала?