Парижское соглашение по климату должно прийти на смену Киотскому протоколу в 2021 году. Его участники намерены не допустить повышения средней температуры на планете к 2100 году более чем на 2 градуса по Цельсию по сравнению с доиндустриальной эпохой. Советник и специальный представитель президента РФ по вопросам климата Руслан Эдельгериев в рамках Международного арктического форума рассказал в интервью ТАСС, что делает Россия для ратификации документа, каковы успехи страны в деле охраны природы и имеет ли значение намерение США выйти из Парижского соглашения.
— Будет ли Россия становиться полноправной участницей Парижского соглашения по климату? Будет ли решение принято в ближайшее время?
— Российская Федерация приветствует вступление в силу Парижского соглашения. В 2016 году мы подписали это соглашение и приняли план по подготовке к его ратификации. По этому плану рассмотрение вопроса ратификации президентом Российской Федерации Парижского соглашения предусмотрено в 2019 году. Данный срок основывался на завершении переговорного процесса по правилам реализации Парижского соглашения, которые были приняты на климатической конференции ООН в 2018 году в г. Катовице.
В настоящее время правительством Российской Федерации подготовлен доклад о целесообразности ратификации Парижского соглашения и представлен в администрацию президента Российской Федерации.
По финансированию Российская Федерация не имеет финансовых обязательств по Парижскому соглашению, хотя предусмотрена возможность для оказания добровольной помощи даже для тех стран, которые не имеют обязательств. Российская Федерация такую помощь оказывает и может оказывать в добровольном формате.
— Если Россия ратифицирует Парижское соглашение, какие обязательства она возьмет на себя? Есть ли в Парижском соглашении пункты, которые Россия хотела бы пересмотреть?
— Как вы знаете, для целей Парижского соглашения Россия представила параметры своих возможных обязательств: ограничение антропогенной эмиссии парниковых газов на уровне 70−75% выбросов 1990 года к 2030 году при условии максимально возможного учета роли лесов, их значимости для смягчения последствий изменения климата и адаптации к ним.
В рамках плана подготовки к ратификации Парижского соглашения (распоряжение Правительства Российской Федерации от 03.11.2016 № 2344-р) в 2019 году предусмотрена подготовка проекта указа президента Российской Федерации об утверждении цели ограничения выбросов парниковых газов к 2030 году. При определении указанной цели будет проведена детальная проработка возможных сценариев развития экономики с учетом прогнозов выбросов парниковых газов в стране в целом, по отдельным секторам.
Кроме того, в 2019 году предполагается подготовить проект федерального закона о государственном регулировании выбросов парниковых газов, разработать стратегию долгосрочного развития с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года, план по сокращению выбросов парниковых газов в результате обезлесения и деградации лесов, усиления мер по сохранению, устойчивому управлению лесами.
Парижское соглашение является новым гибким международно-правовым инструментом в области климата, предусматривающим вклады как развитых, так и развивающихся стран. Прежде чем начинать разговор о пересмотре Парижского соглашения, необходимо оценить результаты его работы.
— Как известно, одной из причин, по которой ратификация Парижского соглашения в России откладывалась, стала неготовность отечественного бизнеса нести дополнительные расходы по модернизации и экологизации предприятий. Эта причина до сих пор актуальна?
— Считаю, что не следует говорить об откладывании ратификации Парижского соглашения. Российская сторона изначально исходила из необходимости понимания правил реализации Парижского соглашения для проведения анализа социально-экономических последствий его ратификации. Данные правила были приняты в декабре 2018 года. Что согласуется с планом подготовки к ратификации Парижского соглашения 2016 года, которым предусмотрено принятие решения по вопросу целесообразности его ратификации в 2019 году. В рамках данного процесса РСПП была представлена позиция, поддерживающая ратификацию Парижского соглашения.
— Почему в нацпроекте «Экология», который является основным документом в природоохранной сфере до 2024 года, не выделили отдельный федеральный проект по климату?
— Во-первых, по формальному признаку. Национальный проект «Экология», как известно, включает целый ряд направлений — эффективное управление отходами, снижение уровня загрязнения атмосферного воздуха в крупных городах, повышение качества питьевой воды для населения, сохранение уровня биоразнообразия и т. д. По этим направлениям идет работа в рамках действующего в России экологического законодательства.
Основной парниковый газ — СО2. Он не относится к загрязнителям и не относится сфере природоохранного регулирования. Именно поэтому в настоящее время в России создается отдельная сфера регулирования выбросов парниковых газов, направленная на создание экономических стимулов для постепенного сокращения выбросов парниковых газов. Таким образом, в отношении парниковых газов создается отдельная, специальная сфера регулирования, предполагающая особые методы как контроля за выбросами, так и создания инструментария для стимулирования проектной деятельности.
Отчасти это вызвано тем, что если проблемы загрязнения воздуха, отходов, биоразнообразия и так далее — это проблемы, которые приходится решать вполне конкретно на локальном уровне, — городских жителей, скажем, очень сильно беспокоит содержание окислов серы и азота в воздухе, то изменение концентрации СО2 в городах на людях практически никак не сказывается. Это газ глобального масштаба, это газ, вызывающий парниковый эффект в масштабах и всей страны, всей планеты, поэтому страны договорились сокращать его выбросы на национальном уровне — при этом абсолютно неважно, на каком отдельном предприятии или в каком отдельном городе такие сокращения будут достигнуты.
Во-вторых, проблема парниковых газов давно уже перестала быть проблемой климатической или экологической. Сегодня это проблема конкурентоспособности экономики и конкурентной борьбы, проблема создания стимулов для новых видов производства и хранения энергии, проблема защиты национальных рынков
То есть вопрос, стоящий в основном в плоскости экономики и энергетики.
— Недавно вы сказали, что у каждого субъекта Российской Федерации должен быть подробный план адаптации к климатическим изменениям. Какие реальные шаги предпринимаются регионами, чтобы нейтрализовать последствия глобального потепления?
— Согласно Климатической доктрине Российской Федерации, субъектами реализации политики в области климата являются, помимо федеральных органов государственной власти, органы государственной власти субъектов РФ и органов местного самоуправления. Учитывая большую территорию страны, различные климатические и орографические (рельеф) условия, для каждого субъекта будут свои уникальные факторы, требующие адаптации. В частности, степные территории страдают от засух, а горные — от селей. Поэтому так важно, чтобы субъекты Российской Федерации могли осуществлять меры по адаптации с учетом своей специфики.
В настоящее время, к сожалению, есть существенные неопределенности. Надеюсь, что принятие Национального плана по адаптации к неблагоприятным изменениям климата, разрабатываемого Минэкономразвития России, поможет реализовывать соответствующие мероприятия в субъектах РФ. В целом разработка мер по адаптации упирается в вопросы финансирования.
Однако уже сейчас ряд субъектов и городов проводит мероприятия по адаптации.
Так, Москва, Ростов-на-Дону входят в группу городов — лидеров по сохранению климата С40. В Москве с 2017 года ежегодно проходит Климатический форум городов, который в настоящее время стал крупнейшей международной площадкой для диалога об экологии и сохранении климата
Например, в Санкт-Петербурге разработана своя климатическая стратегия.
— Для эффективной борьбы с парниковым эффектом важно принять для России определенные обязательства по лесам, в том числе их восстановлению. Как вы оцениваете эффективность работы по «лесному» направлению в нашей стране?
— Что сейчас происходит в лесном хозяйстве. Прежде всего, надо сказать, что основополагающим документом по сохранению лесов стал Указ Президента Российской Федерации от 7 мая 2018 года № 204, установивший необходимость сохранения и воспроизводства лесов на всех участках вырубленных и погибших лесных насаждений. В рамках реализации его положений уже вступил в силу закон «О компенсационном лесовосстановлении». Этот закон содержит обязательства для субъектов РФ и бизнеса обеспечить восстановление лесов при строительстве линейных объектов и объектов инфраструктуры (дорог, ЛЭП, трубопроводов и т. д.).
Кроме того, в рамках Национального проекта «Экология» будет обеспечено на 100% воспроизводство лесов. Для этого выделены серьезные средства на техническое оснащение лесничеств противопожарной и лесохозяйственной техникой.
Также принят Федеральный закон 538-ФЗ «О защитных лесах». Впервые закон установил требования, позволяющие отнести леса к определенной категории защитности.
Рослесхозом проводится большая работа с общественными организациями, органами исполнительной власти субъектов по созданию лесопарковых зеленых поясов населенных пунктов. Из 68 субъектов Российской Федерации поступило 73 ходатайства о создании таких зеленых щитов. В настоящее время уже создано 46 лесопарковых зеленых поясов в 42 субъектах Российской Федерации на площади 912 тыс. га.
С этого года существенно усилена ответственность должностных лиц региональных органов власти за недостоверную информацию о пожарной опасности в лесах и лесных пожарах.
Сейчас в Государственную думу внесен законопроект, направленный на повышение административной ответственности названных лиц за сокрытие или недостоверные сведения о санитарном и лесопатологическом состоянии лесов.
— А как вы оцениваете ситуацию с лесными пожарами? 1 апреля официально начался пожароопасный сезон во многих регионах РФ.
— Ежегодно в лесах возникает до 30 тыс. лесных пожаров. В прошлом году на землях лесного фонда возникло 9,9 тыс. лесных пожаров на площади 3,3 млн га. Площади большие, но и страна не маленькая. Неудивительно, что в нескольких регионах каждый год возникают чрезвычайные ситуации (засухи, ветра и т. д.), которые приводят к серьезным пожарам.
Тем не менее в прошлом году достигнут хороший результат в оперативности тушения пожаров.
— В прошлом году вы выступали на 24-й Конференции по климату в Катовице, общались с коллегами из других стран. Какие тенденции в борьбе с климатическими изменениями сейчас есть в мире? Как в них вписывается Россия?
— В целом я бы выделил два основных тренда. На уровне государства — это переход на низкоуглеродное развитие. Это касается энергетики с низким уровнем выбросов парниковых газов, увеличения доли возобновляемых источников энергии (ВИЭ), сокращения углеродоемких технологий, поддержки «климатически дружественных» товаров и услуг.
И второй тренд — «климатическое» самосознание граждан. В развитых странах люди готовы платить больше за товары и услуги, произведенные с минимальными негативными последствиями для климатической системы, используют материалы вторичной переработки и так далее. Что касается России, то уже сейчас наши топливно-энергетический и электроэнергетический балансы соответствует низкоуглеродным требованиям.
Более половины потребления первичных энергоресурсов — это газ (52,2%). На долю угля приходится только около 15% (15,2%). Доля неуглеродных первичных источников энергии — гидро-, атомной и возобновляемой энергии — сейчас составляет около 13% (13,2%), а в 2035 году в соответствии с проектом обновленной Энергостратегии будет на уровне 16% (по проекту ЭС-2035).
В части производства электроэнергии более трети (34,3%) выработки приходится на полностью безуглеродные источники: ГЭС (16,0%), АЭС (18,3%) и формирующуюся отрасль ВИЭ (0,2%). Из углеродных источников еще почти половина (49,7%) выработки — газ. То есть около 85% произведенной электроэнергии уже сегодня приходится на безуглеродные или низкоуглеродные источники, а к 2035 году этот показатель будет почти 90% (88,6%) (по проекту ЭС-2035).
Для сравнения: средняя в мире доля угля в выработке электроэнергии сегодня почти 40% (37,5%). При этом в Китае она составляет 67,1%, в США — 30,8%, Европе (ЕС) — 22,5%, а у нас — всего 13% (данные за 2016 год по World Energy Outlook — 2017)
Вместе с тем Россия осознает всю полноту ответственности, лежащую на отраслях ТЭК, по воздействию на окружающую среду, и повышает «чистоту» использования ископаемых видов топлива. В том числе на новых угольных ТЭС устанавливаются современные очистные фильтры.
Кроме того, в ближайшее время запланирована разработка федерального закона о государственном регулировании выбросов парниковых газов, проекта стратегии долгосрочного развития с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года.
Что касается самосознания наших граждан, то в последнее время, на мой взгляд, оно тоже растет. Все больше россиян (молодежи) переходят на раздельный сбор мусора, отказываются от полиэтиленовых пакетов, покупают отечественную сельхозпродукцию, а, как известно, транспортировка из других стан ведет к увеличению углеродного следа. Важно прививать бережное отношение к окружающей среде и климату с самого раннего возраста.
— Борьба с изменениями климата в международном масштабе застопорилась после того, как президент США Дональд Трамп инициировал выход из Парижского соглашения по климату в 2017 году. Предпринимает ли Россия какие-то меры, чтобы «переубедить» партнеров из США и снова вовлечь их в климатическую повестку?
— Де-юре США пока не вышли из Парижского соглашения и сделают это, самое раннее, в конце следующего года. Не в правилах Российской Федерации влиять на суверенное решение государства. Одновременно следует отметить, что с выходом США из Парижского соглашения оно не утрачивает свою силу. Мы намерены продолжать свою активную переговорную работу на климатическом треке и будем приветствовать участие американских коллег на данном направлении, которые в настоящее время не ослабляют свою экспертную работу на климатических переговорах.
— Глава Росгидромета Максим Яковенко заявил, что группировка метеорологических спутников в РФ находится в плачевном состоянии, многие данные приходится брать у зарубежных коллег. Имеет ли смысл в таком случае запустить дополнительные российские спутники?
— Максим Яковенко справедливо указывает на недостаточность отечественной орбитальной группировки. Стратегией деятельности в области гидрометеорологии до 2025 года, которую правительство утвердило еще в 2010 году, предусмотрена постоянно действующая метеогруппировка из семи спутников: три геостационарных «Электро», три низкоорбитальных «Метеора» и еще один океанографический. Кроме этого стратегией оговаривается, что на орбите должны быть два специальных спутника над Арктикой, которые попеременно сменяют друг друга для обеспечения непрерывного мониторинга арктической зоны.
Именно такое количество метеоспутников позволяет отслеживать все погодные процессы над территорией страны. Все эти мероприятия предусмотрены Федеральной космической программой, но постоянные переносы сроков запуска спутников не позволяют создать полноценную группировку: к тому моменту, как происходит запуск очередного аппарата, предыдущий уже работает не в полную силу либо вообще вышел из строя.
Такая ситуация, конечно, не может устраивать. Поэтому Роскосмосу нужно своевременно создавать и запускать спутники в интересах Росгидромета, тогда ситуация будет налаживаться.