Почему победы российских синхронисток не приводят к росту популярности вида спорта в стране, что заставляет спортсменок посвящать ему жизнь и какова в нем роль денег. Об этом и о самой сложной программе в истории синхронного плавания ТАСС рассказали лучшие на сегодня синхронистки мира Светлана Ромашина и Светлана Колесниченко.
Ромашина на чемпионате мира в Южной Корее выступала соло и в дуэте с Колесниченко, турнир она покидает самой титулованной спортсменкой в истории синхронного плавания. Пятикратная олимпийская чемпионка вернулась в спорт после перерыва, связанного с рождением ребенка, и выиграла все соревнования, в которых приняла участие, в том числе одержала три победы на главном старте сезона. Теперь у нее 21 золотая медаль чемпионатов мира, больше только у самого титулованного спортсмена планеты пловца Майкла Фелпса (26).
— Выступление на чемпионате мира ваш дуэт завершил новой произвольной программой, которая считается самой сложной в синхронном плавании. Действительно сложнее в вашей карьере программ еще не было?
Ромашина: Мне кажется, мы про каждую программу так говорим, но по сложности, наверное, и правда сложнее не было. Первая линия в программе очень тяжелая, она состоит из одних связок, во время которых мы находимся вниз головой. И самое интересное, что высокий темп мы задаем с самого начала программы, и хоть дальше идет медленная часть, движения у нас все равно быстрые. В конце мы вновь идем на увеличение темпа, последняя связка длится больше 15 секунд, что является самым тяжелым.
— Как решились ставить столь сложную программу при подготовке к чемпионату мира? В этом сезоне у вас и так было как никогда много стартов и только в дуэтах приходилось тренировать еще две программы.
Ромашина: Мы по-другому не умеем и не можем, нам нужно каждый раз доказывать, что мы лучшие. Конечно, было тяжело тренировать сразу три программы, но мы были к этому готовы. Мы заранее спланировали, чтобы премьера выпала именно на чемпионат мира.
— Эту произвольную программу вы исполните и на Олимпийских играх?
Ромашина: Скорее всего, но это не точно.
— В ней вы предстали в образе пауков. Почему его выбрали?
Ромашина: Мы хотели кардинально поменять образ, уйти от русалок и решили, что пауков можно изобразить на воде, донести этот образ. Начали искать музыку, найти что-либо интересное не удалось. Поэтому решили обратиться к композитору, который писал нам музыку для "Русалок", Михаилу Экимяну, он с удовольствием помог нам.
— А как пришло осознание того, что хотите быть пауками?
Ромашина: Кажется, в один момент Татьяна Евгеньевна (Данченко, тренер дуэта — прим. ТАСС) сказала: "А давайте сделаем пауков!" Вот мы решили попробовать. Мы всегда за новое, креативное, поэтому готовы браться за все.
— И всегда отлично получается. После этого чемпионата мира на вашем счету 21 золото чемпионата мира. Но, как я понимаю, вы особого значения не придаете тому, что стали самой титулованной женщиной чемпионатов мира, что больше медалей только у Майкла Фелпса, и другим статистическим рекордам?
Ромашина: Ни в коем случае. Считаю, что с моей стороны даже было бы некрасиво и некорректно говорить, что я кого-то победила, это неправильно. Да, выиграла, но на этом чемпионате я просто получала удовольствие. Если раньше я, словно робот, штамповала медали, то сейчас у меня совершенно иное восприятие этих соревнований. Возможно, это связно и с атмосферой на этом турнире, мы живем в Деревне спортсменов, и складывается ощущение, словно мы на Олимпийских играх. Смотрим на спортсменов, готовимся к следующему году.
— Который, надеемся, тоже будет победным. Однако сколько бы мы побед ни одерживали в синхронном плавании, популярность этого вида спорта в России все равно остается не очень высокой. Чем это можно объяснить?
Ромашина: Если я сейчас начну говорить про фигурное катание, знаете, сколько на меня выльется?
Колесниченко: Если честно, думаю, мы просто уже всем надоели, в наших победах нет сенсации. Все воспринимают это как должное, и от этого нам становится грустно, хотя нам приходится работать в три раза больше с каждым годом, потому что надо доказывать свою силу. Все уже привыкли. И я помню, какая сенсация была, когда в 2017 году на чемпионате мира проиграл наш микст-дуэт. Вот тогда эту тему активно раздували.
Ромашина: Понятно, что наш вид спорта надо популяризировать, но это не так просто.
— Есть идеи? К примеру, на чемпионате мира вам помогает Дмитрий Губерниев.
Ромашина: Губерниев старается популяризировать все виды спорта, с которыми он соприкасается. У нас же пытались создавать шоу со звездами на воде, но, во-первых, в него не все пойдут, а во-вторых, не все умеют плавать. Нужно же не просто уметь держаться на воде, но и побороть страх — перевернуться вниз головой и открыть под водой глаза. Еще и прищепку на нос надеть. На такое решится не каждый.
— Получается, интерес к виду спорта повысится, когда мы проиграем в олимпийской дисциплине?
Ромашина: Давайте даже думать об этом не будем.
— И сознательно, конечно, на поражение никто идти не будет. Даже с учетом того, что эта тема привлечет огромное внимание.
Ромашина: Да вы что! Это даже не обсуждается. Потерять столько часов, столько лет работы ради пиара… Это точно не про синхронное плавание.
Сюда идут фанаты своего дела, люди, готовые днем и ночью работать и пахать, которые спят и видят золотую медаль. И не ради того, чтобы попасть в сборную на зарплату, выиграть Олимпиаду и получить машину. У нас все работают, чтобы получить именно медаль, это главная цель нашей жизни. Если люди приходят в сборную за деньгами (я не говорю о нашем виде спорта, у нас таких просто нет), то это сразу видно и сразу чувствуется. Это ненастоящие тренировки, ненастоящая борьба, все не то.
— Во время чемпионата мира вы отмечали, что когда взяли паузу в карьере и были тренером, то со стороны вам стало еще более очевидным, что российские синхронистки действительно превосходят соперниц. В этой связи хотелось бы понять: теоретически могло быть такое, что вас могла равноценно заменить одна из других наших синхронисток? Почему в итоге в дуэт поставили именно вас?
Ромашина: Когда я возвращалась в спорт, то это решение обсуждалось с главным тренером, с Татьяной Евгеньевной, потому что, как бы спортсмен ни хотел вернуться в спорт, окончательное решение за тренером. И возвращалась я, прежде всего, в дуэт, в группу я встаю в следующем году (на Олимпийских играх дуэты должны выступать и в составе групп — прим. ТАСС), а дуэт — та программа, в которой надо срабатываться за два года до Игр. К тому же мы со Светой [Колесниченко] до этого много раз разговаривали о том, что если я вернусь, то сделаем дуэт. При этом не могу судить о том, как бы все сложилось, если бы кто-то другой был на моем месте, слишком тяжело.
Колесниченко: Светлана — пятикратная олимпийская чемпионка, она самый талантливый, выдающийся спортсмен в нашей сборной, поэтому тут даже вопросов никаких не было.
Ромашина: У нас спрашивали, почему в художественной гимнастике после очередного олимпийского цикла берут молодых, а у нас приходят "деды", и молодым приходится немного отодвигаться? Это означает, что наши тренеры ставят на опыт. Да, у нас есть скамейка запасных, но когда приходят молодые, то они еще совсем зеленые. Некоторым не хватает четырех лет, чтобы заматереть и стать профессионалом, который готов ехать на Олимпийские игры. Так что в нашей команде главное — опыт.
— Через год он вам обязательно пригодится. Если болельщикам победы уже приелись, то какое у вас отношение к такому количеству золотых медалей? Есть ли среди них наиболее ценная?
Ромашина: Одной не могу выделить, они мне все дороги. Но, как говорится, я сняла медаль, и все — я больше не победитель, надо готовиться к следующему году. Все медали лежат дома в ящичке или висят красиво. Это все очень быстро забывается, как мне кажется, так и должно быть. Нельзя держать постоянно медаль на шее и ходить с короной на голове. Ни в коем случае.
— Как сказала тренер по фигурному катанию Этери Тутберидзе: "Ты сошел с пьедестала, и ты никто".
Ромашина: Мне кажется, это говорят многие тренеры, но именно у таких тренеров спортсмены достигают высот.
Беседовал Артем Кузнецов