В ноябре выходит одна из самых ожидаемых игр 2019 года — Death Stranding. Разработчик игры Хидео Кодзима, известный среди российских поклонников как "гений", в качестве главных героев снял звезд Голливуда первой величины, что ранее не удавалось никому другому в индустрии видеоигр. О загадочном сюжете игры, действие которой происходит в будущем, где мир живых и мертвых переплетается в гремучем коктейле, ТАСС поговорил с исполнителем одной из главных ролей — актером Мадсом Миккельсеном, известным по роли Ле Шиффра в "Казино Рояль" и Ганнибала Лектора в одноименном сериале. Актер приехал в Москву для участия в фестивале поп-культуры Comic Con Russia.
— Для видеоигр большая редкость — заполучить звезду Голливуда. Как вы считаете, наступает ли новая эра в шоу-бизнесе, где видеоигры и кино сливаются в единое целое?
— Да, это так. Киану Ривз, кстати, тоже снимается в видеоигре (Cyberpunk 2077 — прим. ТАСС). Да, это будущее. Это не изменит мир целиком, это не станет для актеров полноценной работой, но действительно можно сказать, что образовался мост между двумя мирами, благодаря которому может получиться много чего интересного. Когда появилось телевидение, актеры запаниковали: что теперь будет? Кино пришел конец? Когда появилось кино, все тоже боялись, что театр уйдет в прошлое. Всегда есть место чему-то новому, и это просто новый этап.
— Каково было работать с Хидео Кодзимой по сравнению с голливудскими режиссерами?
— Он очень деликатен и не консервативен. У него был готовый дизайн каждого кадра каждой сцены, графический сценарий всего, что он хотел сделать. Мы работали в павильоне с зелеными экранами, на нас были зеленые костюмы и шлемы с камерами — безумно странные ощущения!
Мы снимали небольшие сценки, и мы не знали всей сюжетной истории, так как это игра и от действий игрока сюжет меняется. Но играли мы каждую сцену полноценно.
К счастью, не один я был в зеленом костюме — все вокруг тоже выглядели нелепо, так что все круто получилось.
— В своих предыдущих интервью вы говорили, что не любите терять время на съемочной площадке и хотите четкого понимания от режиссера, куда движется процесс. Каково было в этом плане работать над игрой?
— Я настойчиво требую понимать видение режиссера, но не в том плане, чтобы он давал пошаговые инструкции вроде "идешь туда, садишься сюда, эту реплику произносишь", это я как раз терпеть не могу. Но мне исключительно важно понять, что в его голове, чтобы потом уже привнести что-то свое, чтоб это вписалось в общую картину. Хидео в этом плане очень помогал и вдохновлял.
— Каким получился сюжет и знаете ли вы его весь от начала и до конца теперь, когда съемки закончились?
— Сюжет вышел на много часов. Я поиграл в нее два часа и был поражен.
Это просто безумие. Игра сногсшибательная не только с визуальной точки зрения, но и с игровой тоже. Она очень нестандартная, мы никогда такого раньше не видели.
Кажется, именно этого все и ждут от Хидео Кодзимы. Он — "крестный отец" с точки зрения создания чего-то совершенно нового.
— Расскажите о вашем персонаже Клиффе. Это же антагонист, главный отрицательный персонаж?
— И да, и нет одновременно. Характеры героев полностью раскрываются через многие часы или даже дни за игрой. Не знаю, насколько много я могу вам рассказать о нем в текущий момент, но <…> Все кусочки паззла сложатся в единую картину по мере прохождения игры. Так что скажу так: Клифф определенно не только лишь отрицательный герой.
— Звучит интригующе!
— Это действительно так.
— Сколько в этом персонаже лично от вас?
— Интересный вопрос. Действительно, сколько вообще в персонажах, которые играют актеры, от них самих? Мы ведь и правда привносим кусочек себя в то, чем мы занимаемся. Я стараюсь также оставлять за кадром большую часть себя. А вот то, что остается, при определенных акцентах и становится персонажем. Мне сложно все это выразить в процентах от целого, но что-то от меня в нем определенно есть.
— Что далось вам, как актеру, сложнее всего при съемках для видеоигры?
— Смириться с тем, что я не знаю и не понимаю весь сюжет от "а" до "я".
В мире Хидео, да и в видеоиграх в целом, это невозможно. Актерам нужно все понимать, и только тогда можно что-то привнести от себя, добавлять тут и там по мелочам. Приходилось преодолевать себя и принимать тот факт, что я существую только в этой отдельно взятой сцене.
— Есть такой мем про актера Тома Харди, что каждый режиссер, заполучивший Тома для своего фильма, пытается скрыть его лицо маской. В фильмах с вашим участием режиссеры постоянно что-то делают с вашими глазами — вспомните Ле Шиффра в "Казино Рояль", Рошфора в "Мушкетерах", Кецилия в "Докторе Стрэндже", а теперь в Death Stranding у вашего персонажа черные масляные круги вокруг глаз.
— Еще можно вспомнить моего персонажа по имени Одноглазый в фильме "Вальгалла: Сага о викинге".
— Да! Так почему режиссерам не дают покоя ваши глаза?
— Ну, не всем. Можно много общего найти в тех или иных фильмах. Вон, я неоднократно играл водителей, например <…> Понимаете, когда хочешь что-то радикальное изменить во внешности героя, сложно, например, что-то сделать с губами, потому что такие протезы в гриме будут постоянно сыпаться, стоит только открыть рот. С глазами намного проще, и, наверное, в этом и есть причина. Образ получается мощный.
— Как вы думаете, политике есть место в шоу-бизнесе? Если к вам, например, обратится режиссер из России с предложением сняться в его фильме, а вы согласитесь, будет ли Голливуд вас за это критиковать?
— Не думаю, что будет. Да и мне все равно. В России 145 млн человек, и все они разные. Про Америку могу сказать то же самое. Бывают, конечно, политические фильмы, но большинство режиссеров снимает кино для себя, про какие-то личные темы. Не вижу причин отказываться от возможности работать в той или иной стране.
Беседовал Дмитрий Медведенко