Должность уполномоченного по правам человека в РФ предполагает не только наличие знаний основных законов, способностей задействовать все возможности для помощи людям, но и умение применить свой опыт и знания на службу обществу. О том, с чем приходится сталкиваться в работе федеральному омбудсмену, какие вызовы появились в условиях пандемии и как помочь гражданину России в критической ситуации, даже если он находится за рубежом, в интервью ТАСС в свой юбилей рассказала Татьяна Москалькова.
— Татьяна Николаевна, у вас сегодня юбилей, с чем мы вас и поздравляем! Оглядываясь на карьерный путь, какие вехи были особенно интересными, какой жизненный этап вас больше всего закалил и без чего вы бы не состоялись как уполномоченный по правам человека?
— Ни как человек, ни как уполномоченный я бы не состоялась без своих родителей. Они прошли страшную войну, поэтому так ценили жизнь, которая для их поколения была невозможной без правды и справедливости. Я не состоялась бы без моей семьи, наставничества старшего брата, моих учителей, друзей, коллег по работе и, конечно, — без любви к своей стране и ее людям.
Каждый этап моей жизни был школой и испытанием, только пройдя которые я поняла, что такое права и свободы человека, и смогла поставить свои знания и умения на службу людям.
— Что вы больше всего цените в своей работе, какие интересные и сложные моменты вы могли бы отметить?
— Мне достаточно сложно отметить какие-то особо интересные и сложные моменты свой работы попросту потому, что она вся состоит именно из них. В работе уполномоченного не бывает легких вопросов, а единственный мой интерес заключается в том, чтобы как можно эффективнее помочь человеку в восстановлении его нарушенных прав. Даже если это "не благодаря, а вопреки". Можно вспомнить, например, наших рыбаков с сейнера "Норд", которых удалось вернуть домой с территории Украины, или освобождение руководителя "РИА Новости — Украина" Кирилла Вышинского.
Я люблю людей и больше всего ценю свою работу за то, что она дает мне возможность помогать им в трудных, иногда критических жизненных ситуациях. Это не всегда получается, но это — моя цель жизни, поэтому делаю все, что в моих силах.
— Что, на ваш взгляд, важнее для омбудсмена: решать глобальные, системные проблемы или помогать каждому конкретному человеку, есть ли такая дилемма в вашей работе?
— Такой дилеммы нет — и то и другое одинаково важно. Когда много обращений приходит по одним и тем же вопросам, то становится понятным, что появилась проблема системного характера. Вместе с сотрудниками рабочего аппарата мы стараемся выяснить ее причины, выработать рекомендации соответствующим органам власти и разрешить ее.
К примеру, к нам стало приходить большое количество обращений осужденных и их родственников с жалобами на отказы в переводе их в колонию ближе к месту жительства их родных. Они рассказывали о своих страданиях из-за того, что по причине материальных проблем или слабого здоровья не могут навестить своих близких, которые содержатся в местах лишения свободы, зачастую расположенных в тысячах километров от дома. Вместе с коллегами мы изучили эту проблему и поняли, что дело здесь в несовершенстве закона. С этим вопросом я обратилась к президенту. Он поручил разработать соответствующий законопроект, который сейчас находится уже в Госдуме. Таких примеров много. Только за прошлый год субъектам права законодательной инициативы мною направлено более 40 предложений по совершенствованию законодательства. Часть из них воспринята государственными органами и отражена в принятых или разрабатываемых федеральных законах.
— Мы знаем, что вы всегда отмечаете День Победы, принимаете участие в акции "Бессмертный полк" в память о своих родителях. Но в этом году эта замечательная акция, проходившая в онлайн-формате, столкнулась с беспрецедентным кощунством: сайт атаковали хакеры, были попытки отправить в ряды героев портреты нацистов. Как вы думаете, как следует реагировать на такие диверсии, возможно, надо подумать над какими-то еще мерами, в том числе законодательного реагирования?
— Трудно передать чувства, которые ты испытываешь, когда идешь с портретами своих родных любимых людей в колонне "Бессмертного полка", когда видишь в единении и искренней гордости за свою семью, свою страну и ветеранов, и людей среднего возраста, и нашу молодежь или, по крайне мере, ее лучшую часть. Тех, в чьих в жилах течет кровь героев — победителей в Великой Отечественной войне. Для всех участников акции это — долг памяти перед теми, чей подвиг позволил нам жить, работать, воспитывать детей и внуков. В ней нет никакого ложного пафоса, ведь ее участники — это те, для кого слово "Родина" идет от сердца.
Она, как никакая другая, сплачивает людей и обостряет чувство национального достоинства. Поэтому противники укрепления России, ее нравственного стержня, предпринимают и будут дальше пытаться предпринимать попытки опорочить "Бессмертный полк", принизить роль и значение наших отцов и дедов в победе над фашизмом, переписать историю. Абсолютно бесполезная затея.
Насколько я могу судить, реакция абсолютного большинства наших граждан на подобные действия колебалась в диапазоне от гнева до отвращения.
Что же касается законодательного реагирования, то уверена в том, что предложенная президентом Российской Федерации поправка в конституцию, гласящая, что "Российская Федерация чтит память защитников Отечества, обеспечивает защиту исторической правды. Умаление значения подвига народа при защите Отечества не допускается", и есть лучший ответ фальсификаторам истории.
— За время с начала пандемии обращались ли к вам медики, работающие с пациентами с коронавирусом, с жалобами на социальное обеспечение со стороны государства, на задержки выплат? Что вы делаете с такими обращениями, из каких регионов их больше всего, есть ли коллективные?
— К нам на горячую линию поступило около двух тысяч обращений по вопросам, связанным с распространением коронавирусной инфекции. Значительная их часть была связана с отсутствием средств защиты и препятствиями в сдаче тестов на коронавирус. Было немало касающихся трудовых отношений, проблем выезда граждан из-за рубежа и защиты прав в условиях пандемии тех, кто находится в местах принудительного содержания.
— Как вы относитесь к альтернативным точкам зрения о происхождении коронавируса, почему, на ваш взгляд, возникают различного рода конспирологические теории?
— Я не врач и не могу оценивать альтернативные гипотезы о происхождении коронавируса. Это дело профессионалов-иммунологов. Что же касается конспирологических теорий, то в сложные времена, будь то войны, стихийные бедствия или, как сейчас, пандемии, они плодятся сотнями. Это естественная реакция на противоестественные обстоятельства. На мой взгляд, в подобных ситуациях полезно вспоминать о философском принципе, известном как "бритва Оккама", который гласит: "Не следует множить сущее без необходимости", то есть если есть наиболее очевидное объяснение, то, скорее всего, оно и является ответом на поставленный вопрос.
— В апреле в рамках круглого стола "Правовая помощь гражданам и бизнесу в условиях ограничительных мер" вы поставили вопрос о необходимости правового урегулирования разных режимов, которые были введены в условиях эпидемии. Как можно законодательно определить статус режима ограничительных мер в условиях распространения коронавируса? Или необходимо создать и принять некий нормативный акт, которым будут определяться условия и ответственность нарушителей такого режима?
— У нас есть законодательное понятие "военное положение", которое вводится президентом в случае агрессии против Российской Федерации или непосредственной угрозы агрессии. Есть чрезвычайное положение, которое вводится лишь при наличии обстоятельств, которые представляют собой непосредственную угрозу жизни и безопасности граждан или конституционному строю Российской Федерации и устранение которых невозможно без применения чрезвычайных мер. Его срок действия на всей территории страны не может превышать 30 суток, а в отдельных местностях — 60.
В случае пандемии мы столкнулись с новой реальностью: законодательных оснований для введения ЧП в полной мере не было, но ситуацию необходимо было срочно брать под контроль. Поэтому был введен временный "режим самоизоляции", законодательно никак не оговоренный
Как и всякий особый режим функционирования в нестандартной ситуации, он связан с ограничениями прав граждан.
Поэтому я считаю, что очень важно понять статус этих ограничений, вводимых во время пандемии или эпидемии, то, какие обязанности ложатся на государство, а какие — на граждан. Следует определить и правовой статус карантинных центров, куда людей принудительно помещали на две недели после возвращения из-за границы. Кстати, к нам по этому поводу поступали обращения: ведь там действуют ограничения на возможность передвижения. Видимо, нужно нормативно закрепить права и обязанности людей, которые туда помещаются.
То есть необходимо создать свод или даже конвенцию по правам человека в периоды эпидемии или пандемии.
При этом необходимо учесть, что только энергичные меры, направленные на то, чтобы не допустить лавинообразного распространения инфекции, принятые государственными органами, позволили взять ситуацию под контроль и добиться того, что сегодня пандемия пошла на спад.
— Считаете ли вы необходимым расширить правовое просвещение населения России, в чем оно должно выражаться и каким образом этого можно достичь? На какие сферы в области защиты прав человека уже сегодня надо делать упор, чтобы минимизировать их нарушения в будущем?
— Конституция нашей страны четко определяет Российскую Федерацию как демократическое, правовое государство, высшей ценностью которого являются права и свободы человека, а единственным источником власти — народ. Однако для того, чтобы в полной мере пользоваться этими правами и свободами, их нужно знать. В первую очередь в этом заинтересовано государство. Ведь люди, четко знающие свои права и умеющие их отстаивать, априори социализированы, они легко мобилизуются для решения проблем, как правило, активно участвуют в местном самоуправлении, законопослушны и готовы к разумным компромиссам. В итоге именно из таких граждан, в идеале, и должно состоять наше гражданское общество.
Поэтому, как и в прежние годы, одним из приоритетных направлений моей деятельности являлось правовое просвещение. В 2019 году начал свою работу созданный при поддержке президента Научно-образовательный центр по правам человека на базе Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина. Одной из основных функций центра является реализация шести образовательных программ повышения квалификации для региональных уполномоченных по правам человека, уполномоченных по правам ребенка, сотрудников их рабочих аппаратов, представителей ОНК и правозащитных организаций, а также сотрудников правоохранительных органов.
При нашем активном участии продолжается реализация масштабных правопросветительских проектов для школьников и студентов. По нашей инициативе в вузах уже преподается курс "Права человека", а в настоящее время мы работаем над учебником "Права человека" для бакалавриата.
— Какой уровень взаимодействия уполномоченного по защите прав человека с представителями различных институтов гражданского общества в РФ? По каким вопросам консультируете их, с какими просьбами обращаются?
— В первую очередь хочется сказать об Экспертном совете при уполномоченном по правам человека. В его состав входят 53 члена, которые являются известными представителями правозащитного и научного сообщества, экспертами в области национального и международного законодательства. Мы взаимодействуем с правозащитными некоммерческими организациями и общественными наблюдательными комиссиями. Проще сказать, институтами гражданского общества, сориентированными на защиту прав и свобод граждан.
— Оцените положение дел в области защиты прав граждан РФ за рубежом с начала 2020 года, с чем чаще всего обращаются наши сограждане, из каких преимущественно стран?
— За этот и прошедший годы ко мне поступило свыше 100 обращений от наших граждан, попавших за рубежом в трудную жизненную ситуацию, как правило, по двум причинам: как заложники политического противостояния и ввиду незнания законов другого государства.
Это и Константин Ярошенко, освобождения которого я продолжаю добиваться не первый год, и Александр Винник, и Олег Никитин, и многие другие. Уверена, что при принятии решений об их аресте и заключении на первом месте была "политическая составляющая".
Сегодня, по самым скромным подсчетам, около 30 российских граждан стали за рубежом "узниками совести". В нашем понимании они не совершали общественно опасных деяний, а были привлечены к уголовной ответственности, например, по мотивам непризнания статуса Крыма или ввиду санкционных представлений. Если говорить о географии обращений, то это в первую очередь Украина, Казахстан и США
Поэтому я считаю, что необходимо составить полный список россиян, которые находятся за границей в местах лишения свободы и которым нужна помощь. Создать такой реестр можно при нашем аппарате или при Министерстве иностранных дел. Финансирование же оказания помощи согражданам, попавшим за решетку, должно быть добровольным: для этих целей уже существует Фонд поддержки соотечественников.
— Сколько в настоящее время на рассмотрении у вас находится обращений от граждан РФ, которые находятся в заключении на Украине. На что они жалуются? Чем им можно помочь?
— В настоящее время у меня находится свыше десяти обращений, которые поступили от находящихся в украинских местах лишения свободы граждан России или их родственников. В первую очередь все они жалуются на незаконность лишения их свободы.
Конечно, я делаю и буду делать все, что в моих силах, чтобы они смогли попасть на родину и воссоединиться с семьями. Пандемия коронавируса создала дополнительные препятствия на пути к их освобождению, но мы своих не бросаем. Работа продолжается.
— Вы постоянно обращаетесь в различные международные органы по проблеме содержания осужденных россиян за рубежом. Какие отклики приходят, чего удалось добиться?
— В результате тесного взаимодействия с Министерством иностранных дел удалось добиться освобождения Кирилла Вышинского и Марии Бутиной. Удалось помочь Константину Ярошенко: ему разрешили свидание с семьей.
— Вы неоднократно высказывались за принятие закона о профилактике домашнего насилия. Как считаете, почему до сих пор не принят такой закон, что мешает? Как можно оградить жертв домашнего насилия? Возможно, необходимо принимать меры не только на законодательном уровне?
— Считаю, что такой законопроект важен и нужен обществу, вопрос только в его содержании. Нам очень важно не перейти ту грань, когда государство вмешивается в семью, и, с другой стороны, дать возможность реагировать в самом начале на отвратительное явление, называемое семейным насилием. На мой взгляд, авторам законопроекта, членам СФ и депутатам ГД, удалось добиться в этом разумного баланса. Это не какая-то наша специфическая тема: подобные законы есть практически во всех странах и доказали свою необходимость.
Надеюсь, что, как только пандемия пойдет на спад, работа над законопроектом активизируется.
Беседовала Валерия Гладких