На протяжении шести лет развитием Северного Кавказа занималось профильное федеральное министерство — Минкавказ России. В январе 2020 года при формировании новой структуры кабмина оно было упразднено. Правопреемником Минкавказа стало Минэкономразвития РФ, а курировать макрорегион было поручено вице-премьеру — полпреду президента РФ в ДФО Юрию Трутневу, который ранее отвечал в правительстве РФ за развитие только восточных и арктических территорий страны.
В августе Трутнев совершил первую рабочую поездку по Северному Кавказу в качестве куратора, посетив Ставрополье, Чечню и Кабардино-Балкарию. По ее итогам вице-премьер в интервью ТАСС рассказал, какие новые шаги может предпринять правительство РФ для поддержки Северного Кавказа, как планируется изменить подход к привлечению инвесторов в макрорегион, какой будет судьба крупных проектов, в том числе курортов "Эльбрус", "Архыз" и "Ведучи".
О приоритетах в развитии Кавказа и дальневосточном опыте
— Юрий Петрович, с января этого года в сферу ваших полномочий вошли новые территории, в том числе Северный Кавказ. Вы уже посетили почти половину регионов округа — три из семи. Каковы итоги вашей первой поездки на Кавказ? Появилось ли понимание, на чем здесь нужно сосредоточиться, какие инструменты необходимо внедрять?
— Для меня принципиальное значение имеет прошедшая поездка, потому что невозможно изучить регионы, понять, как они живут, находясь в кабинете правительства Российской Федерации на Краснопресненской набережной. Никаких шансов на это нет.
Пока мы посетили три региона. Я постараюсь в течение ближайшего периода, во всяком случае до конца года, посетить все субъекты, расположенные на Северном Кавказе. И тогда совместно с главами регионов мы определим, чем можно помочь.
Уже сейчас я могу сказать, что нам нужно больше работать над привлечением частных инвестиций на Северный Кавказ. Только так мы сможем добиться экономического развития округа. Пока что мы видим в проектах в основном бюджетные инвестиции, но это неправильно. Мы должны создавать условия для реализации проектов частными инвесторами, а не финансировать их полностью за счет государственных средств.
— Последние шесть лет вы занимались социальным и экономическим развитием Дальнего Востока. Сейчас там создана полноценная система преференций для инвесторов, благодаря которой реализуется более 2 тыс. новых проектов. Планируете ли применять на Кавказе опыт развития ДФО или здесь будут внедряться другие механизмы?
— Зеркального переноса практики не получится, потому что это совершенно другие регионы, с совершенно другой спецификой. Что происходит на Дальнем Востоке с точки зрения привлечения инвестиций? Самый главный вызов, с которым мы там сталкиваемся, — отсутствие инфраструктуры. То есть для того, чтобы строить новые предприятия, создавать заводы, фабрики, необходимо, чтобы был газ, свет, дороги и так далее. Ничего этого, как правило, на Дальнем Востоке нет. Мы увеличили приток инвестиций как раз за счет того, что снимаем эти проблемы. Помогаем строить дороги, подтягивать линии электропередачи.
На Северном Кавказе ситуация отличается, потому что регионы достаточно компактные по сравнению с дальневосточными, и такой глобальной проблемы отсутствия инфраструктуры здесь нет. Но и развивающиеся отрасли — совершенно другие. На Дальнем Востоке сельское хозяйство только начинает развиваться, только сейчас приобретает какой-то экспортный потенциал. А здесь мы приехали, например, в Ставропольский край — это третий регион страны по зерновым.
Поэтому нельзя сказать, что для привлечения инвестиций мы можем просто взять инструменты, которые работают на Дальнем Востоке, и перенести их сюда. Конечно, нет. Но опыт, который накоплен с точки зрения работы с инвесторами, с точки зрения управления процессами привлечения инвестиций, разумеется, мы используем.
— Какие меры могут быть приняты для стимулирования экономики на Кавказе с учетом этих особенностей?
Мы исходим из того, что развивают территории прежде всего люди, которые на них живут. Это не модель, когда мы говорим: "Ну вот, мы приехали, будем здесь развивать экономику". Не будем
Понятно, что есть планы, программы и в муниципалитетах, и в региональных администрациях. Но наша задача — помочь в той части, в которой мы можем быть более эффективными.
Например, изменить федеральный закон с позиции региона — почти неподъемная задача. С позиции федерального правительства — вполне осуществимая, если мы видим, что это правильно, что люди требуют этих изменений. Иногда необходимо создание нового закона. Как вот возник вопрос о создании закона о Кавказских Минеральных Водах. Почему, собственно, нет? Это действительно уникальное для нашей страны явление. Давайте посмотрим, и возможно, там достаточно отдельных моментов, отражение которых в законодательстве позволит региону лучше развиваться.
Еще проще с нормативными актами, потому что, собственно говоря, в правительстве у нас есть все возможности готовить нормативные акты, вносить те или иные изменения в распоряжения, постановления. Наконец, есть финансовые ресурсы.
Программа развития Северного Кавказа сегодня не слишком велика, но с чего-то надо начинать. Когда мы начинали на Дальнем Востоке шесть лет назад, там вообще денег почти не было. Но сегодня они там есть. Их все равно недостаточно для такого огромного региона, но это все-таки уже ресурс, с помощью которого можно решить целый ряд задач. Поэтому и те деньги, которые сейчас есть на развитие Северного Кавказа, должны распределяться прозрачно и эффективно. Но не проехав по всей территории, не понимая, чего эти регионы ждут, какие проблемы здесь стоят, это все сделать невозможно.
— Вы только что упомянули госпрограмму развития Северного Кавказа. Счетная палата РФ неоднократно критиковала как ее наполнение, так и реализацию. Будет ли корректироваться этот документ?
— Прежде всего, мы изменим принципы формирования программы. Раньше все операции распределяло сугубо Министерство экономического развития РФ, до этого распределение средств шло через еще одно, уже упраздненное министерство. Мне не кажется, что это совсем правильный механизм. Когда мы подходим к распределению ресурсов, мы все-таки должны учитывать позицию целого ряда ведомств. Это и Минздрав, это и Минобрнауки, и Министерство финансов, и Министерство внутренних дел по своей линии. В общем, это целый ряд органов, которые вместе работают в составе российского правительства. И именно учет разных мнений, позиций позволяет принимать сбалансированные и правильные решения.
Такой механизм на Северном Кавказе мы точно введем. Мы соберем представителей разных министерств и ведомств, и губернаторов, и инвесторов, убедимся в том, что территория не останется пустой. Что после принятия правительством решений там действительно возникнут предприятия. И тогда, конечно, включим зеленый свет.
О привлечении на Кавказ частных инвесторов
— Вы уже упоминали, что одна из главных проблем в экономике Северного Кавказа — это недостаточный объем частных инвестиций. Как намерены ее решать?
— Знаете, я думаю, что мы ее решим. Дайте мне немного времени, хотя бы для начала всех объехать, понять.
Конечно, нельзя вкладывать деньги так, как вкладывали здесь. Например, в некоторых проектах мы видим, что 95% составляют федеральные инвестиции и только 5% — частные
На Дальнем Востоке мы добились того, что на каждый вложенный из бюджета рубль у нас приходится 15 рублей от частных инвесторов, тогда как на Северном Кавказе соотношение частных и государственных инвестиций — всего 40 копеек к рублю.
Это непрозрачно, неправильно. Этот механизм мы изменим. Уже, собственно, все решения, что больше так никто делать не будет, приняты. Но пока что надо инвесторов найти. Сейчас это самая главная задача — чтобы появились инвесторы. Они появятся тогда, когда мы соберем систему.
Всегда хочется делать это быстро, но практика работы показывает, что, как правило, создание системы, тем более такой большой, которая будет так или иначе затрагивать жизнь целого макрорегиона, займет от года до полутора лет. Но мы попробуем это сделать быстрее. Получится — расскажем.
— Вы ранее заявляли, что на Северном Кавказе нужно создавать более прозрачную и эффективную систему поддержки инвесторов. Что именно планируете изменить, чтобы добиться этого?
— Нужно установить понятные, четкие правила, чтобы инвестор понимал, на что он может рассчитывать: какую поддержку и каким образом возможно получить от государства, каким должен быть инвестиционный проект, претендующий на субсидию.
Прозрачность механизмов поддержки обязательна. Это напрямую влияет на инвестиционный климат в регионе. Не должно быть "своих" или "чужих"
Должны быть определены как параметры, по которым инвестиционный проект проходит и получает поддержку, так и приоритетные направления экономики, которые получают дополнительное стимулирование от государства.
— Какую господдержку смогут получать новые инвестпроекты на Кавказе? Будет ли это, например, субсидирование инфраструктуры, как на Дальнем Востоке?
— Параметры сейчас обсуждаются. Как и то, проекты в каких отраслях экономики будут такую поддержку получать. Безусловно, есть общие задачи, которые надо решить. Так, нужно увеличить доступность кредитования и использования заемных средств. Сейчас мы видим, что с этим есть сложности.
Мы уже анонсировали, что будем заводить на Кавказ федеральные институты развития, которые помогут нам удешевить кредиты. Тогда можно будет запустить гораздо больше инвестиционных проектов. Как точно будут работать финансовые институты, насколько будет снижена процентная ставка — пока это открытые вопросы. Мы постараемся их проработать в достаточно короткий срок.
— Один из инструментов, который применяется для поддержки инвесторов и в Арктике, и на Дальнем Востоке, — это зоны со специальными налоговыми и административными условиями, например территории опережающего развития. Планируете ли внедрять новые преференциальные режимы и на Кавказе?
— Мы хотим в целом изменить подход к созданию особых экономических зон в России и формату их работы. Минэкономразвития подготовило законопроект о внесении изменений в федеральный закон "Об особых экономических зонах в Российской Федерации". Документ уже прошел согласование с рядом министерств и после прохождения всех регламентных процедур будет направлен в правительство. Что главное в этом законопроекте? Мы объединим часть особых экономических зон, определим более четкие критерии отбора инвестиционных проектов.
Эффективность проектов по созданию новых экономических зон будет оцениваться специальной межведомственной рабочей группой. Она уже создана и утверждена распоряжением правительства РФ. В нее вошли представители Минэкономразвития, Минтранса, Минпромторга, Минфина, МВД России, Федеральной таможенной службы и других структур.
До того как создавать новые экономические зоны на Северном Кавказе, нужно проанализировать, как работают уже существующие: что удается, над чем надо работать. Такой аудит сейчас проводится Минэкономразвития. Думаю, мы обсудим этот анализ в ближайшее время.
— Будут ли эти направления работы как-то закрепляться? Сейчас это не отражено ни в госпрограмме, ни в других стратегических документах по развитию Северного Кавказа.
Скажу честно: прямо сейчас мы не сможем создать новую программу развития Северного Кавказа. Невозможно ее создавать, не понимая, как будут сочетаться все ее элементы. Я сначала должен четко понять, а куда движется Ставрополье, как развивается Чеченская Республика, как обстоит ситуация в Кабардино-Балкарии
И так — по всем регионам округа. А дальше мы должны будем собрать программу развития Северного Кавказа на другом уровне понимания.
О перспективах проектов на Северном Кавказе
— Во время поездки вы ознакомились с крупными проектами в Ставрополье, Чечне и Кабардино-Балкарии, в том числе реализуемыми в рамках госпрограммы. Как вы в целом их оцениваете: нужно ли их дорабатывать, менять подход к их реализации?
— По ряду проектов даны поручения Минэкономразвития, институтам развития. Проекты все разные. Часть из них нужно структурировать, уточнить финансовую модель, определить более точно параметры. Например, мы должны достроить курорт "Ведучи" в Чеченской Республике, но пока что для этого не хватает около 1 млрд рублей. Сейчас мы будем смотреть, как решить эту проблему.
Некоторые проекты, как, например, "Кавминводский велотерренкур", вызывают вопросы общественности, озабоченность людей. В данном случае — из-за того, что часть трасс может пройти по природоохранной зоне. Со всем этим нужно тщательно разбираться. Мы будем этим заниматься.
— В Кавминводах вы также осматривали одну из главных визитных карточек региона — бюветы, обсуждали перспективы края в производстве минералки. Сейчас в отрасли остаются сложности, связанные в том числе с большой долей контрафакта. Появилось ли у вас понимание, как нужно региону улучшать работу, чтобы развивать поставки минеральной воды и уменьшать объем контрафакта? Будете ли давать соответствующие поручения?
— Буду. Сейчас есть целый узел проблем, связанных с производством, продажей минеральной воды. Такая ситуация нас не устраивает. Она не прозрачна. Непонятно, каким образом защищены интересы государства.
Получилось пока так, что все, так сказать, заботы и проблемы остались на Российской Федерации, а все результаты — в балансах предприятий, которые занимаются бутилированием воды. Какое-то несправедливое распределение
Я сейчас коллегам — Минэкономразвития и агентствам по привлечению инвестиций — поставил задачу вместе с регионом, с компаниями подготовить сбалансированную, понятную, прозрачную модель в сфере производства минералки. Потому что делать это чисто с позиции государства, игнорируя интересы всех инвесторов, тоже неправильно. Деньги они проинвестировали, у них есть свои права, они должны доверять государству. Но надо, чтобы интересы государства как собственника недр и всех, кто этим месторождением пользуется, были гармонично сбалансированы. Вот и все. Мы постараемся в ближайшее время такую модель разработать.
— Вы упомянули, что будете задействовать на Кавказе агентства по привлечению инвестиций. Сейчас работу с инвестпроектами в округе ведут Корпорация развития Северного Кавказа (КРСК) и "Курорты Северного Кавказа" (КСК). Продолжат ли они деятельность или вы планируете опираться на другие институты развития?
— Мы попробуем из этих двух институтов — КРСК и КСК — сделать один и эффективный. В существующем виде все не может оставаться.
— У этих институтов развития сейчас достаточно много проектов — это в том числе крупные курорты, такие как "Эльбрус", "Архыз". Что будет с этими проектами, будут ли они передаваться частным инвесторам?
— Нужно прежде всего понять — а нужны ли они частным инвесторам? Нужно на каждом побывать. На "Архызе", насколько я понимаю, уже профинансированы основные части необходимых работ, курорт уже находится в высокой степени готовности. По уверению моих коллег, там уже сегодня можно говорить или о продаже, или о передаче в управление. Это уже состоявшийся бизнес-проект.
"Эльбрус" я видел в том числе просто как человек, который иногда катается на лыжах, когда есть время. У "Эльбруса", конечно, уникальная история. Есть все основания для того, чтобы создать там центр отдыха международного значения.
"Эльбрус" вполне может записать свое имя рядом с крупнейшими европейскими курортами. Но только пока и близко ничего такого не происходит. Пока там какие-то отдельные ниточки подъемников, разные собственники
Это все надо аккуратно вместе собрать, потому что подъемники построили люди, в том числе живущие в регионе. Надо сделать так, чтобы их инвестиции окупились. Нельзя ничего у них отбирать, это неверно совершенно. Надо, наоборот, предложить им ту форму совместной работы, ту форму развития, в которой они заработают больше, чем они зарабатывают сейчас. Но при этом не остаться в рамках местечкового курорта. Потому что если развитие курорта не будет пользоваться поддержкой местного населения, если они не будут понимать, что это для них: что это их рабочие места, что это приток туристов, которые принесут им работу и деньги, у нас тоже ничего не получится. Нужно в том числе строить инфраструктуру. Тогда мы увидим там другое количество туристов, другой денежный поток.
— Какими, на ваш взгляд, должны быть первые шаги по созданию на горе Эльбрус центра мирового уровня?
— Определить мероприятия, поставить сроки, закрепить исполнителей должна дорожная карта. Ее основу разработает Минэкономразвития. Соответствующее поручение дано. После этого мы соберем все заинтересованные федеральные министерства на совещание с регионом. Дорожная карта должна быть разработана и утверждена в течение месяца. Потому что затягивать с ее разработкой и внедрением нельзя.
Во время поездки мы с главой Кабардино-Балкарской Республики Казбеком Коковым обсудили несколько важных вопросов, которые войдут в эту дорожную карту. Первое — требования к строительству и разработанные архитектурные решения, которые должны быть вписаны в ландшафт. Потому что хаотичное строительство просто недопустимо. Второе — должна быть прозрачная процедура отбора инвесторов. Третий и, пожалуй, самый важный момент. Мы должны реализовать этот проект так, чтобы ни в чем не обидеть местных жителей, не ущемить их интересы.
Это, кстати, еще один и очень важный итог моей поездки: мы увидели, что Северный Кавказ — это регион с удивительной природой, с большими перспективами развития. Здесь живут очень трудолюбивые люди, которые много работают на благо страны. И наша главная цель — добиться не просто развития экономики, а того, чтобы в итоге люди жили лучше. Над этим и будем работать.
Беседовала Юлия Бубнова