В 1910-е годы Художественное бюро Надежды Добычиной было главной независимой арт-площадкой Санкт-Петербурга. Здесь проходила первая столичная персональная выставка "амазонки русского авангарда" Натальи Гончаровой, здесь впервые был показан публике "Черный квадрат" Казимира Малевича. Борис Кустодиев, Роберт Фальк, Ольга Розанова, Зинаида Серебрякова, Василий Кандинский, Александр Бенуа, тогда еще не признанный Марк Шагал — владелица бюро собирала вокруг себя самых ярких художников своего времени и открывала новых. У Добычиной не было художественного образования, расцвет ее дела сопровождался Первой мировой войной и двумя революциями. Всю свою жизнь она посвятила искусству, но оказалась забытой в наше время. Музей русского импрессионизма восстанавливает справедливость: более 100 экспонатов рассказывают историю Надежды Добычиной и ее выбора — давать дорогу талантам.
"Сегодня нашей героиней становится Надежда Добычина. Невозможно себе представить, что это имя неизвестно большинству наших современников, — в свое время она гремела и была так же значима для русской культуры, как, например, Дягилев. Ее называли "Дюран-Рюэлем в юбке", сравнивая с известным парижским маршаном, давшим поддержку и билет в будущее французским художникам, которые сегодня известны по всему миру, — рассказывает директор Музея русского импрессионизма Юлия Петрова. — Если бы не она, возможно, не случилось бы выхода на авансцену русского искусства Марка Шагала и Юрия Анненкова, в которых она поверила и которых впервые показала в стенах своего Художественного бюро".
Надежда Добычина в мир искусства вошла неожиданно. Она родилась в 1884 году в Орле в небогатой еврейской семье — ее отец зарабатывал шитьем мешков. В начале 1900-х Надежда приехала в Петербург и поступила на курсы при биологической лаборатории. Одним из преподавателей был Николай Кульбин — медик по профессии и художник по призванию. Он увлекался современным искусством, рисовал, активно поддерживал авангардистов и даже писал теоретические работы по новейшим художественным течениям. Благодаря ему в творческую среду постепенно влилась и Добычина: несколько лет она работала секретарем выставок, которые организовывал и финансировал Кульбин.
Хлеба, зрелищ и свободы
Набравшись опыта, в 1911 году Надежда Добычина основала свое Художественное бюро. Его главной целью стало посредничество между художником и покупателем. Это была независимая площадка, где изначально акцент делался не столько на различных выставках, сколько именно на продаже работ: живописцы могли представить свои картины, коллекционеры приобрести их, а Добычина как агент получала комиссию. Еще бюро предлагало услуги по подбору произведений и "справки по различным вопросам искусства". Аналогов такому проекту в столице не было. Как говорят эксперты, Надежда Добычина сыграла важную роль в формировании отечественного арт-рынка.
В 1912 году в Художественном бюро открылась "Постоянная выставка современного искусства". Вход на нее был платным, экспозиция периодически обновлялась и объединяла современных художников совершенно разных стилей и взглядов. Представить, какой она была, можно, едва приступив к знакомству с выставкой в Музее русского импрессионизма. Авангардистский солнечный пейзаж Роберта Фалька "Старая Руза" (1913) соседствует со сдержанной, наполненной сакральным смыслом картиной Николая Рериха "Гнездо преблагое" (1912). Рядом с ними — поэтичная "Мадонна" символиста Николая Милиоти.
Если перевести этот сюжет на нашу современную реальность, то понятно, сколько внимания должно было быть приковано к этой площадке. Действительно, так и было: и широкая публика, и покупатели, и пресса. Критики, которые писали о лучших выставках года, писали в первую очередь о Надежде Добычиной. К ней приходили цензоры, к ней приходили восхищенные гости
Вскоре кроме постоянной выставки в бюро начали проходить и временные. Причем число представленных на них картин по современным меркам впечатляющее. Например, в "Выставке графических работ" 1913 года участвовало 369 экспонатов. Из них более 60 — гравюры Анны Остроумовой-Лебедевой: практически персональный показ. Для посмертной выставки Яна Ционглинского собрали 972 картины! Правда, была у таких результатов и обратная сторона: критики жаловались на переизбыток произведений в тесных комнатах. Переезд был необходим, но денег, несмотря на то что бюро было популярным, у Добычиной было не так уж много.
А пока двигаемся дальше и видим пестрые, масштабные полотна: дородные, босые, идущие уверенным шагом "Бабы с граблями" (1907), румяные крестьянки и "Стрижка овец" (1908–1909). Неподалеку — неканоническая, с непривычно широкими чертами, но все же добрым взглядом "Богоматерь на престоле с предстоящими" (1910): по размеру картина меньше, но скандал из-за нее был большой. Все перечисленные работы — кисти Натальи Гончаровой, они и еще более 240 произведений были представлены на первой персональной выставке художницы в столице (1914).
Этот показ стал одним из самых заметных и громких за всю историю Художественного бюро. После вернисажа вышла критическая статья "Футуризм и кощунство" — автор жаловался на оскорбление чувств верующих и требовал немедленно изъять картины. Через день 12 работ по приказу властей с выставки действительно убрали. Правда, после проверки духовным цензором все 12 "футуристических икон" вернули обратно. Смотр не был коммерчески успешным, но его активно посещали: Гончарова вмиг стала самой обсуждаемой художницей и вскоре уехала в Париж, а Надежда Добычина приняла решение найти студию побольше.
В 1914 году Художественное бюро разместилось в просторной квартире в самом центре города — в доме Адамини, на пересечении Марсова поля и набережной Мойки. Добычина собиралась провести здесь персональные показы Бакста, Судейкина (который жил в этом же доме), устроить тематическую выставку "Русская провинция", но ее планы обрушились: началась Первая мировая война. На скорую руку галеристка стала организовывать разные благотворительные мероприятия — лекции, концерты, коллективные смотры, весь доход от которых перечислялся в пользу раненых. Вырученными средствами Добычина помогала Лазарету деятелей искусства, где не только медиком, но и оформителем пространства работал ее давний приятель Николай Кульбин.
В 1915–1917 годах Художественное бюро стало площадкой для объединения "Мир искусства". Как организатор экспозиций Надежда Добычина не выступала, но она предоставляла художникам свои залы — для них это было значимой поддержкой. Осматривая раздел выставки, посвященный тому периоду, легко заметить, как меняются стиль и настроение работ. Кустодиевский "Вербный торг у Спасских ворот в Москве" (1917) с шумной и людной ярмаркой на Красной площади, где люди толпятся за пряниками и безделушками, — попытка запечатлеть уходящую эпоху. Чем дальше — тем авангарднее становится искусство: натюрморт Ильи Машкова, абстракция Ольги Розановой.
"Выставку картин левых течений" в 1915 году организовала сама Добычина. Кроме Розановой, которая оказалась лидером по числу представленных работ, в ней участвовали Аристарх Лентулов, Василий Кандинский, Николай Кульбин, Валентина Ходасевич и еще более 20 молодых живописцев. Хотя для Петербурга это была не первая радикально-авангардная экспозиция, журналисты писали резко негативные отзывы и осмеивали экспонаты. Показывая малоизвестных радикальных художников, галеристка ставила под удар свою репутацию и финансы, но ни риск, ни нападки критиков не останавливали ее. Авангардные выставки она продолжала устраивать вплоть до самого закрытия бюро в 1919 году.
Смелость и художественное чутье Добычиной сыграли важную роль в принятии миром модернистского искусства и дали дорогу многим художникам, которые впоследствии стали знаменитыми в России и на Западе. Один из них — Казимир Малевич. Именно в Художественном бюро прошла известная футуристическая выставка "0,10", где художник познакомил публику с идеями супрематизма. Без общественного скандала, конечно, снова не обошлось: Малевич впервые представил свой "Черный квадрат", разместив его в "красном углу", где традиционно вешали иконы. Также в 1916 году галеристка устроила первый крупный показ работ Марка Шагала, выставив более 60 картин из его витебской серии.
Как собрать коллекцию
Надежда Добычина не только продавала картины, но и покупала их сама. Свое собрание она начала формировать, как только открыла Художественное бюро. "Личная коллекция Надежды Добычиной сегодня не существует как единое собрание: она рассеяна как по государственным, так и по частным коллекциям", — говорит куратор выставки Анна Скляревская. В разные годы в собственности Добычиной было от 80 до 250 картин, некоторые из них можно увидеть в зале, который имитирует кабинет галеристки.
Искали и собирали эти работы по всей стране и за ее пределами: поднимали архивы, сверяли данные, общались с экспертами по тому или иному художнику, который сотрудничал с Надеждой Добычиной. "Натюрморт" (1920) Петрова-Водкина, который галеристка была вынуждена продать во время Великой Отечественной войны, чтобы выжить, привезли из крупнейшего художественного музея Алма-Аты — в Казахстане Добычина находилась в эвакуации. Там же разыскали и "Заброшенную усадьбу" (1920-е) Александра Головина. Графику Юрия Анненкова доставили из Ярославля, работы Натальи Гончаровой и Натана Альтмана (которого особенно поддерживала Добычина) — из петербургских галерей и собраний. "Желтые цветы" (1914) Мартироса Сарьяна преодолели путь из Еревана.
В "кабинете" есть два больших портрета самой Надежды Добычиной. Один из них, кисти Николая Бенуа, создатели выставки долго не могли найти, так как не хватало сведений о нем. Но внезапно он сам оказался в их руках. "На новогодних праздниках нам в музей, на общую почту, написал человек. Он увидел наш пресс-релиз о планах выставок на будущий год и сообщил, что у него дома висит портрет Надежды Добычиной. Спросил, не заинтересует ли наш музей эта работа", — вспоминает Анна Скляревская. Оказалось, что в их семье есть родственники Добычиной и им удалось сохранить ее портрет.
Неслучившееся
Художественное бюро Надежды Добычиной существовало в 1910-е годы — одно из самых драматических десятилетий в истории страны. На протяжении этих лет галеристке приходилось неоднократно перестраивать выставочные планы. Она хотела выйти на международный уровень — привезти в Россию искусство из Франции, Испании, Японии, Персии, взамен — показать наше искусство за границей. По некоторым проектам уже велись переговоры, но Первая мировая война и революции внесли свои коррективы.
Экспозиция на третьем этаже музея — фантазия кураторов о том, какие выставки могла бы устроить Надежда Добычина. Так, в зале представлены несколько эскизов Леона Бакста — знаменитого мирискусника и оформителя "Русских сезонов" Сергея Дягилева. Есть натюрморты и панно символиста Сергея Судейкина — его персональный показ тоже не получилось провести, но художник неоднократно выставлялся в бюро, предоставил более 15 картин для благотворительной выставки в пользу лазарета и участвовал в смотрах "Мира искусства".
В 1915 году в Художественном бюро после доклада "О японском искусстве" выступали токийские музыканты, вызвавшие большой интерес у публики. Добычина мечтала устроить масштабную выставку, которая знакомила бы с искусством Японии от Средневековья до современности, но привезти экспонаты не удалось. Тем не менее в зале представлены несколько графических работ японских мастеров из собрания Государственного музея Востока. Из него же на выставку взяли два масштабных полотна иранских художников XIX века — в память о том, что персидский вернисаж планировался Добычиной в 1916–1917 годах.
Единственный "интернациональный" проект, который удалось реализовать Добычиной, — это "Выставка финского искусства". С современными художниками из Финляндии петербургскую публику познакомили почти сразу после Февральской революции. Причем, несмотря на беспокойную обстановку, в Россию привезли почти 300 экспонатов. Считается, что с организацией помогал сам Максим Горький. На открытии собрался весь свет — от Бунина и Набокова до Милюкова и Керенского.
В 1919 году Художественное бюро не выдержало условий новой реальности и закрылось. Добычина приняла Октябрьскую революцию, отказалась от идеи эмигрировать, при этом оставалась беспартийной. Ей удалось спасти свою коллекцию от национализации. Она продолжала заниматься искусством, в 1930–1940-е годы была заведующей Художественно-промышленной школой, работала в Русском музее. Переехав в Москву, устроилась в Музей Революции и дожила до 1950 года.
"Она сыграла очень важную роль в судьбах многих художников — ни одного, ни двух, а, наверное, нескольких десятков, — говорит Юлия Петрова. — Надежда Добычина значима для всей русской культуры, и так удивительно, что до сих пор о ней было очень мало сказано. Мы углубились, нырнули в изучение ее труда, в изучение ее собственной коллекции. Это было, помимо прочего, огромное удовольствие".
Дарья Шаталова