Скажем безотлагательно и категорично: "Последние джедаи" — это тот фильм, о котором вы будете долго ругаться с друзьями. Это самый экспериментальный эпизод, не похожий, вопреки ожиданиям, ни на какой другой. Режиссер Райан Джонсон, который ранее снимал артхаус и которого почему-то наняла студия Disney делать главный блокбастер года, наплевал на всякий канон, оскорбил все чувства верующих в джедаев, потоптался на полувековых традициях.
О "Звездных войнах" давно говорят как о своеобразной религии, которой следуют фанатичные поклонники франшизы. Логично предположить, что оригинальная трилогия — это для них Ветхий Завет, три приквела — Новый, а диснеевские фильмы — это уже, соответственно, Новейший.
Так вот, староверы, вне всяких сомнений, новую главу священной франшизы будут отрицать и уйдут в подполье, чтобы там пересматривать старое, доброе, наивное кино Джорджа Лукаса о пареньке со сверхспособностями, который почти в одиночку спас целую Галактику от инфернального тирана.
Новый фильм вообще не такой. Это странное кино, иногда — почти гениальное, иногда — мертвецки скучное, словно его доснимали маркетологи. Оно будто поделено пополам, как Сила — на темную и светлую стороны.
Начнем со светлой. Еще с прошлой части все ожидали появления Люка Скайуокера, который засветился в самом конце, где новая главгероиня Рей протягивает ему световой меч, и даже не успел сказать ни единого слова. Что ж, как выяснилось, так же молчаливо он и отреагировал на предложение помочь силам добра: он берет оружие, кидает его наземь и уходит прочь.
Вся сюжетная линия, которая разворачивается на каменистом острове, в деревне джедаев, — это и есть символический выброшенный световой меч, попранный устаревший канон, который уже невозможно переснимать снова и снова. После "Пробуждения Силы", насквозь ностальгического фильма, сюжетно воспроизводившего те самые первые "Звездные войны" Джорджа Лукаса, Райан Джонсон затеял подрыв устоев.
Более того, в фильме есть одна сцена (уж не будем описывать ее подробно из-за всеобщей спойлерофобии), где все традиции серии буквально взлетают на воздух, уничтожаются навсегда. Такое рвение к новациям в самой консервативной франшизе на свете не может не импонировать.
Вообще, исторически "Звездные войны" многое заимствовали у очень консервативного, почти фольклорного самурайского кино. Даже слово "джедай", как всем известно, происходит от японского "дзидайгэки", названия костюмно-исторического национального жанра кинематографа.
Для подобных фильмов характерна сюжетная линия с обучением героя самурайству всеми этими злыми учителями с усами, которые бьют нерадивых учеников палкой. Наверное, лучше всего западному зрителю это знакомо по сценам с усатым сенсеем в фильме "Убить Билла — 2" Тарантино.
Так вот, линия с обучением нового главного джедая серии, девушки Рей с загадочным прошлым, оказалась неожиданно… эротичной. Скажем, сидит падаванка на камне, медитирует, ищет в себе Силу. Скайуокер стоит над ней и спрашивает, чувствует ли она что-то внутри. Дэйзи Ридли почти томно отвечает волнующим шепотом, что, мол, да, есть что-то внутри такое.
"Последние джедаи" могли быть посвящены исключительно последним джедаям, а зритель мог бы стать свидетелем падения великого движения добра. Такая патетика хорошо бы прозвучала, будь на ней сфокусировано действие, но, к сожалению, нас постоянно чем-то отвлекают
К этому можно добавить лишь, что Рей, как сирота, ищет в Люке нового отца, и тогда ситуация становится по-фрейдистски напряженной.
Дальше — больше. Рей начинает устраивать с Кайло Реном, своим заклятым врагом, новым Дартом Вейдером, своеобразные спиритические скайп-сеансы, и на их протяжении ведет с ним не менее двусмысленные диалоги, в которых ненависть, кажется, вот-вот превратится в телесную любовь. Разумеется, менеджеры Disney еще не так либерально настроены, чтобы это допустить, но как изысканно выглядит данная попытка Райана Джонсона.
Не менее впечатляет и сам Адам Драйвер, исполнитель роли антагониста, возможно, лучший актер из всех, кто за долгую историю франшизы в ней снимался. Когда он впервые появился в "Пробуждении Силы", то удивленные зрители смеялись в той сцене, где новый Дарт Вейдер снимал маску, а под ней обнаруживался лопоухий нескладный юноша, весь в смущении.
Двойственность его персонажа, сомневающегося, мятущегося злодея, Драйверу дали раскрыть только в этом фильме. Он играет героически, просто лопается от эмоций, за секунду успевает менять, кажется, даже свою внешность, чтобы продемонстрировать и застарелую детскую обиду на наставника, и мечты о несбыточном светлом будущем, и внезапно вспыхнувшую любовь к той, которая никогда не ответит взаимностью.
Но эта эстетская сюжетная линия постоянно прерывается вставками будто из другого фильма. Дело в том, что, помимо Рей, в пуле главных героев есть еще авантюрист-пилот По Дамерон и штурмовик-дезертир Финн. Разумеется, необходимо было как-то на них сфокусироваться.
В результате герои весь фильм просто улетают на одной и той же скорости от вражеского корабля, несчастный Финн ищет в шикарном казино Бенисио Дель Торо, который играет заикающегося взломщика замков, а По Дамерон в это время просто ходит по палубе и деланно переживает половину фильма.
"Последние джедаи" могли быть посвящены исключительно последним джедаям, а зритель мог бы стать свидетелем падения великого движения добра. Такая патетика хорошо бы прозвучала, будь на ней сфокусировано действие, но, к сожалению, нас постоянно чем-то отвлекают.
Впрочем, скорее всего, проблема у большинства зрителей возникнет как раз с техническими особенностями фильма. В тех самых вставных сценах звучат вызывающе плохо написанные высокопарные диалоги. Происходят даже для "Звездных войн" необъяснимые физические чудеса (например, у космического истребителя обнаруживается бомболюк, из которого в невесомость высыпаются снаряды).
Еще есть специально добавленный в сюжет персонаж, азиатка-интроверт, которая вслух проговаривает очень левацкие выводы в духе "все зло от богачей", которые, конечно, очень смешно слышать в фильме производства самой коммерциализованной на свете компании Disney.
Наконец, что особенно раздражает, в фильм вставили аж три разных вида новых умильных существ, созданных исключительно для того, чтобы стать позже материалом для фанатских гифок. Все они одинаково мокроглазые и ненужные.
Наверное, неправильно дробить "Последних джедаев" на части, все же он задуман как цельное произведение, которое должно и потрясти жаждущих перемен, и удовлетворить конформистов, ждущих от картины только того, чтобы корабли красиво летали под бессмертную музыку Джона Уильямса.
Но с другой стороны, одной из ключевых тем как этого эпизода, так и всех остальных, была надежда. Доброе Сопротивление не проиграет окончательно злой Империи, пока хоть у кого-то осталась вера в победу.
Так, наверное, стоит относиться и к самой франшизе: еще есть надежда на то, что устоявшийся порядок переломится и режиссеру дадут высказаться без самоограничений в рамках столь зарегламентированного произведения, как "Звездные войны". Райану Джонсону это отчасти удалось, а значит, живет еще надежда, теперь уже обновленная, на то, что такое полностью самобытное, неожиданное, авторское кино когда-нибудь выйдет. Но пока что не в этот четверг.
Егор Беликов