"Я думаю, что у Северной Кореи очень большой экономический потенциал из-за ее местоположения — вокруг Россия, Китай и Южная Корея. Думаю, что он [лидер КНДР Ким Чен Ын] это понимает", — заявил президент США Дональд Трамп за неделю до начала второго саммита США — КНДР в Ханое. Об этом потенциале хорошо знают южнокорейские бизнесмены, ожидающие перезапуска крупнейшего межкорейского проекта — Кэсонского индустриального комплекса.
Сложная судьба большого комплекса
История Кэсонского промкомплекса берет свое начало в 2003 году, когда с одобрения президента Республики Корея (РК) Но Му Хёна и лидера КНДР Ким Чен Ира на границе двух стран был дан старт строительству индустриального парка, обеспечившего рабочими местами более 50 тыс. граждан КНДР.
Работа комплекса была выгодна как Пхеньяну, так и Сеулу. Это был не просто совместный экономический проект, но и один из ростков мирной "политики солнечного тепла", запущенной в 1998 году предшественником Но Му Хёна — Ким Дэ Чжуном. На территории комлекса производились в основном товары широкого потребления. По оценке южнокорейской газеты The Hankyoreh, за все время функционирования комплекса в Кэсоне было произведено товаров на общую сумму $3,23 млрд.
К сожалению для северокорейских рабочих и южнокорейских компаний, индустриальный комплекс дважды становился жертвой ухудшения межкорейских отношений. Так, в апреле 2013 года Пхеньян распорядился закрыть комплекс в качестве реакции на американо-южнокорейские военные учения Key Resolve с участием способных нести ядерное оружие стратегических бомбардировщиков B-2 и B-52.
К августу того же года стороны договорились о перезапуске работы комплекса, однако ему суждено было проработать лишь еще три года. В 2016-м работа Кэсонского индустриального комплекса была приостановлена уже по инициативе Сеула. Причина — подозрения руководства РК в том, что КНДР могла использовать часть валютных средств от проекта на развитие собственной ракетно-ядерной программы.
Со дня повторного закрытия проекта (10 февраля 2016 года) прошло уже более трех лет. Многие южнокорейские производители были вынуждены перенести свои производства в другие страны (например, во Вьетнам). Но большинство из них хочет вернуться в КНДР.
Выгодно всем
"Дело не только в деньгах. Мы говорим на одном языке с северокорейцами, и их было намного проще обучать. Проработав во Вьетнаме уже три года, я могу сказать, что нет места лучше, чем Кэсон", — рассказал Reuters Ли Чон Дук, владелец небольшого предприятия по производству нижнего белья.
Чтобы понять, почему бизнесмен из Республики Корея так тепло отзывался о пограничном комплексе, достаточно посмотреть на расходы компаний, работавших в Кэсоне. Как утверждает газета The Hankyoreh, за год до повторного закрытия комплекса северокорейские рабочие получали в среднем около $170 в месяц. Во Вьетнаме каждому работнику приходится доплачивать по $100 к этой сумме. А месячная зарплата на производстве в КНР составляет около $650.
Кроме того, Пхеньян сдавал землю в аренду по символической ставке — $0,64 за квадратный метр в год. Во вьетнамской столице, где пройдет встреча Дональда Трампа и Ким Чен Ына, подобная ставка в три-четыре раза выше. Иными словами, условия для южнокорейского бизнеса были весьма благоприятными: легкообучаемый персонал, говорящий на корейском языке, невысокие зарплаты и удобная логистика (комплекс расположен на удалении всего 10 км от демилитаризованной зоны).
При этом для северокорейской экономики, объем которой, по неофициальным данным, уступает объему экономики РК в 90−100 раз, комплекс в Кэсоне играет гораздо более важную роль. По словам бывшего сотрудника посольства КНДР в Великобритании Тхэ Ён Хо, получившего убежище в РК, "первостепенной задачей для него [Ким Чен Ына] на саммите с Трампом станет вопрос снятия санкций с целью возобновления работы комплекса Кэсон и туристических поездок на курорт в горах Кымгансан". Экс-дипломат добавил, что перезапуск комплекса позволит Пхеньяну ежегодно получать до $150 млн.
Санкционные препятствия
В 2016 году на территории комплекса работало около 120 предприятий. Но даже договоренность Пхеньяна и Сеула о возобновлении работы не сможет привлечь эти компании обратно — они сразу подпадут под санкции ООН. При этом в ноябре 2018 года Совет безопасности ООН сделал исключение для проекта, направленного на интеграцию железнодорожных путей двух корейских государств.
Теоретически еще одно исключение могло бы вдохнуть жизнь в индустриальный комплекс. Но для этого необходим консенсус в Совбезе и согласие стран, имеющих право вето (в том числе США). Поэтому судьба Кэсона зависит от хода второго саммита лидеров США и КНДР. Вашингтон придерживается принципа "denuclearisation first" ("сначала денуклеаризация"), но Пхеньян эта позиция не устраивает.
Александр Мосесов