70 лет назад, 18 апреля 1951 года, шесть стран Западной Европы — ФРГ, Франция, Италия, Бельгия, Нидерланды и Люксембург — подписали соглашение о совместном управлении частью своих экономик: угольной, металлургической и железорудной отраслями. Над национальными правительствами впервые в истории создавалась административная инстанция, наделенная правом принимать решения, обязательные для всех. Появление Европейского объединения угля и стали (ЕОУС) приветствовали американцы, первыми открывшие при нем свое представительство. Для СССР старт евроинтеграции был сродни поражению: Кремль стремился к созданию единой Германии, которая бы не входила ни в один из блоков. В 1954 году из Москвы нанесли ответный удар: благодаря усилиям коммунистов и сторонников Шарля де Голля проект учреждения европейской армии заблокировала Национальная ассамблея Франции. Лишенный собственных вооруженных сил Евросоюз размышляет об их формировании до сих пор.
Принуждение к интеграции
Идея Единой Европы, жившая в умах начиная со Средневековья, встретила 1945 год не в лучших обстоятельствах. Во время войны интеграцию Старого Света под главенством Германии пропагандировали нацисты. Еще в начале 1930-х сторонником "Соединенных Штатов Европы" объявил себя Грегор Штрассер — нацистский трибун и главарь, впоследствии убитый с согласия Гитлера. Избавившись от конкурента, фюрер осуществил тесный союз стран континента грубой силой, вызвав в умах европейцев вовсе не желание продолжать партнерство с Германией, а, наоборот, при первом случае поквитаться с ней.
Другого мнения придерживались американцы. В 1948 году по их призыву была создана Европейская организация экономического сотрудничества, распределявшая помощь странам Старого Света по Плану Маршалла. Финансовая подпитка из США (суть программы сводилась к этому) налагала обязательства на получателей денег. Приняв их, Франция и Италия вывели коммунистов из своих правительств и по предложению из Вашингтона задумались об объединении усилий в начинавшейся холодной войне.
На ее заре нет острее вопроса, чем немецкий, и по нему три подхода вступают в столкновение между собой. СССР стремится к единой, но нейтральной Германии, Франция хочет любой ценой ослабить исторического врага, а США не имеют ничего против раздельного существования немецких земель, но при условии: западная часть бывшего рейха получит право вооружиться вновь и как можно быстрее, чтобы помешать продвижению коммунизма к Атлантике. Американский подход торжествует, пока Париж, зависимый от денег Вашингтона, вынужден идти на уступки. Франция боится быстрого восстановления Германии, но не в силах сказать Соединенным Штатам нет.
Париж ищет выход и находит его
В этих условиях идея европейского единства впервые обретает очертания. Выходец с востока Франции министр иностранных дел Робер Шуман предлагает способ ограничить немецкий суверенитет, не помешав при этом планам США. Суть задумки — формирование надзорного органа, поставленного следить за производством немцами угля и стали. Чтобы институцию не упразднили с течением времени, решено придать ей форму союза. Французы, немцы, итальянцы, бельгийцы, нидерландцы и люксембуржцы получают право взаимного контроля через посредство тут же формируемой бюрократии. Начинаются переговоры. За — сторонники ориентации на США. Против — националисты, коммунисты, левые социалисты и... крупный бизнес. Боссы французской металлургии считают немцев своими конкурентами и поначалу даже слышать не хотят об общем экономическом пространстве — одном на всех.
Трудности в достижении договоренностей объясняют, почему между первым оглашением проекта 9 мая 1950-го и подписанием конвенции 18 апреля 1951-го прошел почти год. За это время Шуман укрепляет дружеские связи с партнерами за рубежом: канцлером ФРГ Конрадом Аденауэром и премьером Италии Альчиде де Гаспери. Их тактический альянс получает неожиданное преломление. Все трое — выходцы из пограничных территорий со смешанным населением и потому изначально расположены к идее единой Европы. И в то же время все — практикующие католики. Религиозный фактор, позднее изгнанный из жизни Евросоюза, играет роль на этапе его возникновения. "Черное", или "ватиканское" трио политиков воплощает ценности Старого Света — такими, какими они представляются в 1951 году. И даже флаг Европы, утвержденный в 1955 -м, несет на себе отпечаток католицизма, поскольку повторяет очертания популярного в иконографии этой религии нимба из 12 звезд.
По мере переговоров французы все больше укрепляются в мысли, что европейское объединение может стать козырем для их страны. Логика рассуждений проста: потерпев поражение в двух войнах, Западная Германия сможет взять на себя роль экономического мотора Старого Света, но претендовать на политическое лидерство в нем не осмелится. Это чувствуют и сами немцы. Намечавшийся альянс ничто не мешает сделать не вполне равным. По этому плану Париж, с выгодой используя хозяйственные успехи союзника, может получить право говорить от общего имени. Во Франции растут ожидания, что именно евроинтеграция способна вернуть ей положение великой державы, тем более что в начале 1950-х финансовая зависимость от Соединенных Штатов и неудачи на затяжной Вьетнамской войне набивают оскомину. Парижу не хватает собственных сил — так почему бы, если представится такая возможность, не опереться на немецкий ресурс?
Война с русскими?
Положение дел на переговорах по европейской интеграции существенно меняется дважды: в 1950 и в 1953 годах. Начатая Ким Ир Сеном война в Корее обостряет интерес к перевооружению Германии, принимающий опасный ультимативный характер. Подогревая панику, Вашингтон настаивает, что после наступления в Азии коммунисты отважатся развязать войну и в Европе. Перед лицом этой угрозы американцы требуют перевооружить немцев. Представленный Францией план Вашингтон не одобряет. Белому дому не нравится предложение сформировать карликовые немецкие отряды, подчинив их целиком и полностью иностранцам: такая "немецкая армия" может оказаться небоеспособна.
Идея придать восстановлению вермахта иное направление вызывает в Париже кипение страстей. Ветераны Сопротивления, французские коммунисты, патриоты-сторонники генерала де Голля и многие даже среди умеренных социалистов — против. Давление Вашингтона не приносит результата. Но все равно продолжается. Взвесив все за и против, Белый дом не видит другого выбора. Результаты голосований не оставляют сомнений: каждый четвертый француз в начале 1950-х — за коммунистов. Положиться на Четвертую республику в случае войны американцы не могут, зато выборы в ФРГ показывают: тамошнее население чрезвычайно недоброжелательно относится как к крайне левым, так и к СССР.
Когда напряжение достигает пика, новость из Москвы приносит разрядку. 5 марта 1953 года умирает Сталин. Сменивший его Георгий Маленков выдвигает концепцию мирного сосуществования стран социализма и капитализма. Корейская война вскоре подходит к концу. Вместе с ней слабеет интерес к перевооружению ФРГ. К этому времени уже создан проект Европейского оборонительного сообщества (ЕОС) — по сути, совместной армии. Но 30 августа 1954 года французские депутаты, коммунисты и голлисты коллективными усилиями блокируют его.
Приключения Европы
То, что в Москве первоначально рассматривали как победу, на деле обернулось весомым поражением, растянувшимся во времени. В том же 1954 году западные столицы приходят к консенсусу по вопросам обороны. Еще в 1949 году с подачи США создан блок НАТО, но без участия немцев. В октябре 1954 года они присоединяются к нему.
Для только стартовавшего проекта евроинтеграции это решение сродни заложенной бомбе. Сближаясь экономически и политически, европейцы обречены теперь оставаться перед непреодолимым препятствием. Они зависимы военно: защита Старого Света объявляется прерогативой НАТО, в котором преобладают американцы. Собственных вооруженных сил у европейцев нет.
Вскоре эта слабость выходит наружу. В 1956-м Франция и Великобритания терпят поражение. Обе державы, полагаясь только на свои силы, пробуют вооруженным путем помешать национализации Суэцкого канала Египтом, но сопротивление и СССР, и США заставляет их отступить. Нежелание американцев помочь европейцам Париж воспринимает как пощечину и делает выводы. Евроинтеграцию решают усилить: чтобы иметь вес в мировой политике, французы делают ставку на немецкую помощь. 1957-й — год нового сближения европейских стран, завершившегося подписанием Римских соглашений о создании Европейского экономического сообщества и Европейского сообщества атомной энергии. Дальнейшее укрепление структур объединяющейся Европы становится делом времени.
Спустя 70 лет после начала интеграции дают о себе знать и сильные, и слабые стороны ее первоначальных проектов. Как и в 1950-е, Франция остается самой заинтересованной стороной: страх меньших европейских стран перед немецким лидерством оставляет Парижу надежды на теневое преобладание в ЕС. Сбываться они не спешат: не имея ярких внешнеполитических амбиций, Берлин не видит для себя особенного смысла в усилении интеграции, которую предпочитает вести медленно или спускать на тормозах, экономить на ней. Отсутствие таможенных барьеров, обеспеченное еще первыми соглашениями по интеграции, создало, как и надеялись отцы-основатели Европы, огромный и емкий рынок, способный формировать собственные правила и утверждать их в международном масштабе даже в условиях, когда влияние каждой из европейских стран по отдельности продолжает слабеть. Такое объединение усилий — несомненное достижение евроинтеграции. И все же Евросоюз остается политическим карликом, поскольку собственных вооруженных сил у него как не было, так и нет.
Игорь Гашков