18 июня 1940 года — памятная дата французской истории. Из Лондона бригадный генерал де Голль, заместитель министра обороны III республики, призвал своих соотечественников продолжить сопротивление Германии, готовившейся оккупировать Париж. Аудиозапись обращения не сохранилась, и лишь немногие французы прослушали его. За лишенным средств и вынужденным просить помощи де Голлем долго не признавали статус правителя своей страны в изгнании. Чтобы добиться уступок от Черчилля и Рузвельта, генерал выстраивал особые отношения с Кремлем. А в 1942-м не исключал, что вместе со своим штабом переедет в Москву: играл на противоречиях между Великобританией и СССР.
Свобода для Франции
Даже если крушится мир — нельзя терять самообладание. Среди всеобщего смятения 17 июня 1940 года генерал де Голль в частном порядке обратился к секретарю парламентской комиссии Жану Мистлеру. Тема — будущее Франции и Европы: "Немцы проиграли войну. Они обречены. Мы должны продолжить сражаться". Генерал действовал из убеждения, что нацисты не смогут рассчитывать на мир у восточной границы, а значит, со временем окажутся в тисках. Перебравшись в Лондон, де Голль еще до 22 июня 1941 года попытался завязать отношения с Кремлем: считал, что столкновение Третьего рейха и СССР почти неизбежно.
В августе 1941-го созданная генералом "Свободная Франция" (позже ее переименуют в "Сражающуюся") отправила в СССР своего представителя Жеро Жува. От имени де Голля тот предложил советской стороне особые отношения, основанные на геополитическом видении дипломатии. "[И ваша страна, и мы] — это две континентальные державы. Наши цели и проблемы отличаются от того, с чем имеют дело державы морские", — передал советским представителям Жув. В сентябре 1941 года де Голль создал Национальный комитет — французское правительство в изгнании. СССР первым согласился разместить его посольство у себя.
В финансовом и военном отношении зависевший от британцев де Голль принялся выстраивать с Советским Союзом параллельные дипломатические связи. В тех случаях, когда Лондон отказывался идти ему на уступки, политическую поддержку можно было получить из Москвы. Наибольший успех — осенью 1942 года. Великобритания и США еще рассматривают других кандидатов на лидерство во французском сопротивлении, а СССР уже остановил свой выбор на де Голле. 28 сентября Сталин признал "руководящий орган "Сражающейся Франции" единственным обладающим правом организовывать участие французских граждан и территорий в войне".
Де Голль хочет воевать на Кавказе
В 1942 году ход боевых действий работает на сближение между Сталиным и де Голлем. Отказ союзников открыть второй фронт повышал значение тех, кто готов сражаться в тылу нацистов партизанскими средствами. Между Советским Союзом и "Сражающейся Францией" начинает складываться общая повестка. СССР, используя каналы Коминтерна, призывает своих сторонников — французских коммунистов-подпольщиков "входить в контакт" с де Голлем, действуя против Германии на оккупированных территориях.
Успех Франции в битве при Бир-Хакейме позволил расширить взаимодействие до уровня военного сотрудничества. Де Голль стремился к нему сам, надеясь обеспечить своим единомышленникам положение независимой сражающейся силы. Летом 1942-го родился проект переброски на Восточный фронт дивизии под руководством генерала Катру. Однако этому плану стали противиться британцы, имевшие собственные виды на этих солдат.
Пользуясь своими возросшими возможностями, де Голль продолжал играть на трениях между Москвой и Лондоном. "В 1942 году де Голль разработал серию мер, которые показывали, что он внимательно следит за Восточным фронтом. Цель — упрочить отношения с Советским Союзом и показать Черчиллю, что Великобритания — не единственный партнер, которым располагает "Сражающаяся Франция". Тем более что де Голль обвинял Черчилля во вмешательстве в дела своего движения с целью поддержать адмирала Мюзелье против себя. На этом фоне де Голль планировал перенести свой генеральный штаб из Лондона в Бейрут, чтобы находиться ближе к Восточному фронту и отправить на Кавказ дивизию генерала Катру, чем вызвал раздражение Черчилля", — рассказал в разговоре с ТАСС профессор университета Болоньи, автор биографии де Голля Рикардо Брицци.
Сообщение о переговорах де Голля с представителем Сталина Александром Богомоловым сохранилось в советских архивах. Согласно этому документу, глава "Сражающейся Франции" допускал, что африканские и азиатские колонии его страны готовятся разделить британцы и американцы. На случай, если это произойдет, де Голль зондировал почву: согласится ли Сталин разместить у себя штаб французского сопротивления. Богомолов, не готовый к разговору на такую тему, ничего де Голлю не ответил.
Зато переговоры о военном сотрудничестве оказались более результативными. Де Голль и Сталин согласовали создание эскадрильи истребителей в составе 62 добровольцев: 14 пилотов, 40 механиков и административного персонала. Ее назвали "Нормандия" (впоследствии "Нормандия — Неман"). Появление французских военных на Восточном фронте (в боевых действиях они участвовали, начиная с марта 1943-го) позволило убедить Сталина, что де Голль и его сторонники не только располагают дипломатическим весом, но и способны внести собственный вклад в победу. Причем воюя бок о бок с Вооруженными силами Советского Союза.
Генерал и генеральный секретарь
Личная встреча Сталина и де Голля на переговорах в Москве в декабре 1944 года — кульминация их военного сотрудничества, но одновременно и начало затяжного спада в отношениях, развернувшегося на фоне наступавшей холодной войны. Логика послевоенного переустройства разводила бывших союзников по разные стороны. В своей стране де Голль опасался коммунистов: их вклад в подпольную борьбу и возросший престиж пролагали дорогу созданию левоцентристского правительства. Поворот в сторону коммунизма генералу претил. Когда он узнал, что при капитуляции немецкой комендатуры Парижа присутствовали члены компартии, де Голля охватила ярость. Он увидел во вмешательстве левых попытку незаконно продвинуться к власти.
Другой камень преткновения — польский вопрос. Созданное под покровительством СССР коммунистическое правительство не пользовалось одобрением на Западе. Вопреки настойчивым предложениям Сталина, де Голль отказался устанавливать официальные отношения с просоветскими силами в Польше.
На этом фоне генерал, возможно, позволил себе бестактность. Будучи с кратким визитом в Сталинграде (де Голль оказался там проездом, направляясь в Москву), французский лидер якобы заметил во всеуслышание, бросив взгляд на оставленные войной руины: "Какой народ!" Потом: "Какая армия у этих немцев!" Некоторые французские историки оспаривают достоверность этого эпизода, другие подтверждают его. "Мне представляется, что такое заявление было вполне в духе генерала, ведь он любил провокации. Но это было довольно неуместно и нелепо с его стороны, ведь задевало советскую принимающую сторону", — рассказал ТАСС преподаватель Оксфордского университета, автор монографии "В тени Генерала: современная Франция и миф де Голля" Судхир Хазарисингх. По другим сведениям, генерал поделился своим мнением в узком кругу французов, и до советского руководства его выпад все-таки не дошел.
СССР приглашают на запад Германии
Очные переговоры между Сталиным и де Голлем продолжались почти неделю в декабре 1944 года. Их главная тема — Германия, границы которой ни одна из сторон не считала незыблемыми. В вопросе о будущей карте Европы генерал шел гораздо дальше генералиссимуса. Француз утверждал: о политической самостоятельности немецких земель не могло быть и речи. "Немецкое государство или государства к западу от Рейна не должны обладать суверенитетом ни в какой форме", — настаивал 8 декабря перед Сталиным де Голль.
В Кремле использовали предложения французского лидера для контригры. "Де Голль знал, что советское правительство планировало передать немецкие Силезию, Померанию и южную часть Восточной Пруссии Польше. И установить границы этой страны по рекам Одеру и Нысе-Лужицке. Цель де Голля была в том, чтобы установить французское присутствие на берегах Рейна с тем, чтобы СССР и Франция оказались бы двумя доминирующими державами в континентальной Европе. Чтобы добиться поддержки Сталина, де Голль предложил 2 декабря 1944 международный режим управления Рурским бассейном. Это открыло бы дорогу советскому участию в постоянной системе контроля над промышленностью Рура. Однако у Сталина не было никакой заинтересованности в сильной Франции. А учитывая военные успехи, достигнутые зимой 1944 года, никакой помощи со стороны де Голля для осуществления своих планов по Польше Сталину не требовалось. Французские предложения он старался использовать к своей выгоде. Поэтому давал понять, что не подпишет франко-советский договор, если Франция не признает коммунистическое польское правительство", — рассказал ТАСС автор биографии де Голля профессор университета Дуйсбург-Эссен Вильфрид Лот.
В декабре 1944 года де Голль возвратился на родину, а окончательно территориальный вопрос в Европе решили без него. На Ялтинскую конференцию 1945 года генерала и его страну не пригласили. "Американцы испытывали предубеждение против де Голля, Рузвельт считал его готовым кандидатом в диктаторы, а Сталина политика геополитического противовеса на континенте, который ему предлагал французский лидер, не убедила. Де Голль, разочарованный тем, что его не позвали, выступил с речью, обращенной к соотечественникам и ко всему миру. Речь была о том, что большую часть французских требований великие державы принять отказались; Франции не передали левый берег Рейна, союзнические отношения с СССР зашли в тупик, а некоммунистическое будущее восточноевропейских стран оказалось под вопросом", — подводит итог Рикардо Брицци.
Игорь Гашков