МОСКВА, 12 ноября. /ТАСС/. Запад старательно пытается забыть об исторической роли России как гаранта стабильности и мира в Европе и одного из архитекторов так называемой Большой Европы. Об этом заявил в пятницу председатель Российского исторического общества (РИО), директор Службы внешней разведки (СВР) РФ Сергей Нарышкин на заседании международного круглого стола "Два века Российской империи", приуроченного к 300-летию принятия Петром I титулов Императора Всероссийского и Отца Отечества.
Председатель РИО обратил внимание на то, что провозглашение России империей не привело к ее одномоментному признанию на Западе. "Начало этому процессу было положено лишь в 1726 году, когда наша страна, заключив союз с Австрией, наконец, закрепила за собой место в системе европейских коалиций. Уверенная победа над Пруссией в Семилетней войне позволила России стать арбитром в европейских спорах, а своего рода вершиной имперской дипломатии по праву считается Венский конгресс. Россия не только утвердила там свое безусловное лидерство, но и протянула руку побежденной Франции, чтобы совместными усилиями установить в Европе долгий и прочный мир", - напомнил он.
"Печально, что об этой исторической роли нашей страны - гаранта европейской стабильности и одного из архитекторов так называемой Большой Европы - сегодня на Западе старательно не хотят вспоминать", - подчеркнул Нарышкин.
Истоки агрессивного доминирования Запада
Нарышкин обратил внимание на то, что к началу 18-го века сложилась определенная иерархия империй, ведущими из которых были колониальные, стремившиеся охватить своим влиянием весь мир или значительную часть мира, "опоясать другие страны плотной сетью экономических обменов, причем обменов неравноправных".
По его словам, нынешнее агрессивное доминирование Запада в международной политике, идея однополярности и так называемых демократических интервенций в каком-то смысле является наследием тех империй. "Разговор о них часто приводит к обсуждению неконтролируемой миграции, бесправия и нищеты глобального юга. Неудивительно, что многие сегодня рассуждают об империях как о паразитических структурах при том, что раньше в них, напротив, видели организующее начало", - отметил председатель РИО.
Отличие Российской империи
Однако, подчеркнул Нарышкин, империя империи рознь, поэтому российский случай следует изучать в сравнительном контексте с учетом его особенностей, а в чем-то и уникальности. "Россия являлась крупнейшей континентальной империей, единственной в своем роде, потому что других примеров огромных, холодных и при этом почти ненаселенных территорий в истории нет", - пояснил он.
"Континентальные империи обычно противопоставляются морским империям. У них нет флота, преимуществ в торговле, а значит - нет и предпосылок к модернизации, отсюда возникала угроза суверенитету. Петр Великий прекрасно это понимал, потому отчаянно сражался за выход к Балтике. Он воспринимал эти земли как вотчину отцов, хорошо помнил о роли Александра Невского в их защите", - добавил он.
Нарышкин также отметил, что любая империя - это многосоставное, многонациональное государство, поэтому сквозным сюжетом ее истории является поиск баланса между принципом централизма и идеями автономии. Председатель РИО напомнил, что на всем пространстве Российской империи в зависимости от местных условий применялись разные формы как административного, так и военного, как прямого, так и косвенного контроля, прочно удерживающего огромную страну от распада. Кроме того, "многое было сделано и для того, чтобы сформировать у этнических элит общее чувство Родины".
"Не секрет, что нашей стране иногда пытаются "выставить счет" за якобы [имевшую место] эксплуатацию имперских окраин. Однако в отличие от большинства других империй в России невозможно было отделить "метрополию от колоний", их никогда не разделяли океаны, поэтому от благополучия на периферии напрямую зависела и безопасность центра", - обратил внимание Нарышкин.
"Разумеется, не стоит и затушевывать и этнополитические конфликты и противоречия, идеализировать имперскую политическую форму. Она была продуктом своего времени и даже в каком-то смысле слова компромиссом, осознанной альтернативой раздробленности и даже варварства", - добавил он.