Модный исход
За последний месяц в России приостановили работу большинство известных европейских сетевых магазинов одежды: H&M, Mango, крупнейший фешен-ретейлер Inditex, в который входят бренды Massimo Dutti, Zara, Bershka, Stradivarius, Pull&Bear и Oysho, а также японский Uniqlo. Очевидно, что решение было болезненным: например, всего три месяца назад Uniqlo открыл в Москве свой самый большой магазин в Европе. Пока неизвестно, когда сети смогут возобновить работу на российском рынке.
Однако, приостановка работы знаменитых брендов из сегмента массмаркета многих профессионалов модной индустрии в России не расстроила, а скорее приободрила, ведь, по их мнению, освободившуюся нишу нужно заполнять, а значит, у российских дизайнеров появится шанс громче заявить о себе.
Домашнее производство
Череда закрытий модных магазинов, где любили одеваться представители среднего класса, совпала с проведением в Москве Российской недели текстильной и легкой промышленности — она была запланирована задолго до мартовских событий. В рамках этого мероприятия состоялась международная выставка "Интерткань" — сюда съехались производители ткани, пряжи, нитей, фурнитуры и оборудования из России, а также из стран, которые не вошли в список недружественных: Узбекистана, Туркмении, Белоруссии, Турции, Ирана, Пакистана, Индии.
В нескольких залах "Экспоцентра" на Красной Пресне разместились десятки стендов с трикотажем, фатином, сукном для пальто, костюмными тканями. Российские ткани были представлены в меньшинстве, но те, что выставили, не уступали импортным, например, пледы из мериносной шерсти Брянского камвольного комбината — прекрасного качества, такое нечасто встретишь в известных сетевых магазинах товаров для дома.
На стенде производителя из Иванова представили большой выбор трикотажа: ткани для детской одежды с нежными рисунками, различные варианты футера самых разных расцветок — мягкого хлопкового материала, из которого шьют спортивные брюки и худи. Представители компании рассказали, что ткут ткани сами, но из турецких ниток: "Своих у нас почти не делают".
Турецких производителей тканей из хлопка на выставке очень много: они выставили и трикотаж для пошива одежды, и домашний текстиль, и фурнитуру, и нити.
"Российских тканей на выставке правда немного, — подтверждает президент "Союзлегпрома" — Росийского союза предпринимателей текстильной и легкой промышленности — Андрей Разбродин и объясняет: — Российская продукция — то есть те товары, что сделаны у нас, нами, — занимает только 17% на российском рынке. Речь вообще обо всех товарах, не только о товарах легкой промышленности. Это показывает, насколько не занимались отраслью все эти годы. Нам надо достичь 40–45%, эти цифры обеспечивают нормальную конкуренцию".
Работать для подъема и совершенствования отрасли придется по многим направлениям, считают специалисты: начиная с решения кадровых проблем, заканчивая техническими.
"В России сегодня не производится ни одной машины для производства", — говорит Наталья Шеханова, генеральный директор компании DAP Russia — "дочки" немецкого производителя швейного оборудования Durkopp Adler и PFAFF, на чьих машинах и автоматах отшивают продукцию мировые бренды одежды. — В советское время машины делали в Подольске, они сохранились где-то на производстве, но их уже трудно восстановить. Новое оборудование везде импортное — немецкое, японское. Очень много Китая".
Для молодого дизайнера сложность заключается в том, что профессиональное оборудование заточено на большие объемы производства, которое новички просто не могут себе позволить: слишком большие нужны финансовые вложения. В отличие от бытовых швейных машин, которые выполняют сразу несколько функций, промышленные машины и автоматы создаются под конкретные операции.
"Есть машины, которые делают только петли или только пришивают пуговицы, или только карманы, или делают втачку рукава. И на каждом этапе за машиной работает оператор, — поясняет Наталья Шеханова. — Оборудование дорогое, персоналу нужно платить. У нас был такой опыт: обратилась небольшая компания, хотела купить автомат, который бы делал накладной карман на джинсы. Производитель говорит: "У меня выпуск — 150 моделей в месяц". А наш автомат делает 2 800 карманов за 8 ч. Получается, что покупка для производителя в такой ситуации себе в убыток. Поэтому небольшие бренды в России чаще обходятся более простыми универсальными машинами, и один человек шьет вещь от начала и до конца".
Подобной практики, подчеркивает Наталья, не было в Советском Союзе, нет и на современных больших производствах по всему миру: детали футболки, платья, джинсов не стачивает один человек, каждую операцию — боковую строчку, пришивание пуговиц, рукавов, обработку края — выполняют разные люди.
Еще одна проблема, которую придется решать, — кадровый голод.
"У нас проблемы со швеями в России, это не очень популярная профессия последние годы, — говорит Наталья Шеханова. — У нас все хотят быть экономистами, юристами, программистами, а не швеями. Нужны также механики, которые будут обслуживать оборудование, их тоже не хватает. Выход только один — восстанавливать эту отрасль, вкладывать в нее деньги, поднимать ее престиж".
При этом профессия швеи становится все более востребованной, а производства готовы достойно оплачивать этот труд, считает Андрей Разбродин. ТАСС просмотрел несколько десятков объявлений с вакансиями швеи на различных ресурсах: сотрудникам предлагают оклад от 25 тыс. до 100 тыс. рублей в месяц.
"Сдельно швеи сейчас получают хорошо. Это сейчас востребованные специалисты, — говорит Андрей Разбродин. — Приведу пример: у нас в 2019 году загрузка швейных мощностей была порядка 45–48%, а сегодня — благодаря и усилиям в пандемию, и изменениям логистики, и нашей работе с коллегами — загрузка 100%, на швейных производствах есть очередь заказчиков".
По словам Разбродина, причина такого спроса в том, что теперь многим небольшим брендам выгоднее заказывать пошив своей продукции в России из-за удорожания логистики, это случилось с приходом пандемии. Цены на работу в Китае также выросли.
"Кроме того, гораздо дешевле завезти сырье, чем готовые вещи. Не такое количество воздуха завозишь: сравните, сколько можно в один контейнер сложить готовой одежды — учитывая, что многие вещи нельзя мять, складывать, прессовать, — и сколько рулонов ткани. И получается, что при единой себестоимости работы с Китаем — а он сегодня по ряду направлений работ дороже России — выгоднее шить у нас".
Однако, отмечают эксперты, это касается прежде всего компаний с небольшим оборотом, авторских коллекций, локальных брендов. Сшить 100 футболок в месяц можно силами местных фабрик и ателье, но пошив крупных объемов одежды по-прежнему выгоднее заказывать в азиатских странах, где уже сформирована и отлажена швейная промышленность.
"Выход — рубль, вход — четыре"
Ниша, которая освободилась после приостановки работы магазинов инстранных брендов, считает Андрей Разбродин, в случае их невозвращения заполнится очень быстро.
"Возможности мирового производства в два раза превышают мировой спрос. Поэтому любая фирма, которая отсюда уходит, должна понимать, что выход — рубль, вход — четыре, даже не два. Конкуренция высочайшая. Другие компании, в том числе китайские, тут же займут этот рынок. В России он привлекателен: наши молодые люди любят одеваться, и одеваться достаточно хорошо, в более высоком сегменте, чем те же европейцы".
Разбродин считает, что Inditex и его коллеги по цеху могут "выстрелить себе в коленку из принципа" и уйти, но все же вероятнее, что этого не случится: не только из-за уже вложенных в бизнес денег и успешных продаж, но и выгодных условий работы.
"Ситуация такова, что в конце 90-х — начале 2000-х, когда многие сетевые зарубежные компании приходили в Россию, наш рынок и рынком-то не был, и законов, правил работы с такими компаниями не было. Они устанавливали тут такие правила, по которым никогда не работали нигде в мире. Например, нигде на Западе ведущие сетевые компании не получили таких отсрочек по платежам. У нас это 130 дней, в Европе, как правило, один месяц. Очень часто там работают только по частичной предоплате. В Европе более гибкая ситуация для производителя, а не для магазина, она позволяет быстрее крутить деньги, меньше брать в долг под проценты. А у нас долгое время был приоритет зарубежного поставщика, товара".
По мнению Разбродина, в недалекой перспективе российские производители имеют хорошие шансы занять место в освободившейся нише.
"Если государство поможет и поддержит, повернется к индустрии лицом, как когда-то повернулось к сельскому хозяйству, мы будем развиваться. И тогда результат будет еще быстрее, потому что у нас оборачиваемость в три раза выше, чем в сельском хозяйстве. У нас второй рынок после пищевой промышленности — примерно 4,3 трлн рублей в год".
Начальник управления корпоративного развития и социальной сферы Российского государственного университета имени Косыгина Марина Тишина считает, что приостановка работы известных фешен-компаний в стране может увеличить интерес россиян к продукции отечественных дизайнеров.
"На самом деле у нас давно уже есть на рынке отечественные бренды, но покупатели не задумываются, что они российские: Oggi, Savage, Sella, Love Republic, O’stin, очень хорошо развивается бренд Zarina. Нынешняя ситуация — это вызов для производителей — дать больше интересных моделей и увеличить производство, обратить внимание на отечественные ткани, потому что Италия, Франция, Великобритания диктуют моду не только в одежде, но и в тканях. Но и в России производством тканей занимаются более 130 производителей. И сейчас для них это тоже шанс — заинтересовать модельеров. Да, у нас производители не всегда успевают за модными тенденциями, да, порой не та расцветка, которая актуальна в этом сезоне. Надеюсь, что нынешняя ситуация даст толчок для развития дизайнеров и создания тканей, которые будут востребованы на рынке".
Запрыгнуть в поезд
Креативный директор, дизайнер, преподаватель РГУ имени Косыгина Алиса Неоронова также считает, что сложившаяся ситуация может дать стимул для развития отечетственной фешен-индустрии, причем вне зависимости от того, вернутся ли на российский рынок европейские бренды или нет.
"Сегодня у российских брендов появилась потрясающая возможность занять основательную часть рынка, скажем так, запрыгнуть в поезд и, возможно, со временем стать его машинистом".
Алиса Неоронова говорит, что сейчас уход популярных брендов для потребителя — это некоторая потеря, поскольку многие из них уже привыкли к определенному стилю и качеству одежды. И кратковременная пустота в этом сегменте может быть: прямо завтра полноценный, равнозначный аналог Zara или Uniqlo не появится.
"Однозначно, будет и импорт — из стран, с которыми у России уже были партнерские отношения, — Китай, Индия, Турция, Казахстан, Узбекистан. Полагаю, что и приостановившие работу магазины частично откроются, сейчас они в позиции ожидания. Как бы то ни было, для русских дизайнеров это невероятный шанс. Конечно, и раньше европейский массмаркет не мешал развиваться: у нас есть очень успешные 12storeez, Pompa, Brusnika — они примерно в одной ценовой категории или чуть дороже Massimo Dutti — и более дорогой, ставший невероятно модным Monochrome. Разумеется, это не такие объемы, как у Inditex, но для России — прекрасные результаты. Чтобы таких брендов появлялось больше, видимо, нужен был стимул. Это своего рода национальная особенность — нам нужен толчок, чтобы мы включили активную деятельность и мощно стартанули".
Алиса объясняет, что для успешного старта мало быть талантливым дизайнером с эстетической точки зрения: нужно хорошо понимать техническую, социальную часть вопроса — знать запрос потребителя, просчитывать стратегию, уметь исследовать и четко формулировать свою идею, доносить ее до каждого члена команды, вкладываться в маркетинг.
"Не все креативные специалисты могут это грамотно сделать. Зачастую они очень идейные, широко мыслящие, посему дизайнерам крайне непросто себя организовать. Те, кто сумеет быстро собраться — самостоятельно или благодаря грамотной команде, — смогут неплохо заявить о себе, зайти на рынок и укрепиться в нем — при условии создания хорошего продукта, того, который нужен потребителям. Сложно спрогнозировать, сколько эта возможность продлится — месяц, полгода, год, но сейчас она есть".
Алиса Неоронова отмечает, что быстро достичь уровня европейской Zara невозможно, потому что бренд развивался много лет, в его рекламу были вложены очень большие средства. Сейчас испанская марка предлагает качественные вещи по демократичной цене и за счет огромных объемов заказов и продаж: чем больше марка закупает ткани, тем она дешевле, чем больше заказ на фабрике, тем дешевле стоит пошив единицы продукции. Так, одна футболка из партии в 100 штук будет гораздо дороже точно такой же, но из партии в 10 тыс. Поэтому дизайнеры небольших коллекций часто экономят на другом — например, сокращают модельную линейку, отшивают модели, которые не требуют сложной работы.
"К примеру, сейчас популярны вещи оверсайз, худи, спортивная одежда, — говорит Марина Тишина. — И многие дизайнеры останавливаются на производстве именно этих вещей, потому что сшить худи гораздо проще, чем пиджак, а продаются они хорошо, быстро принося доход и покрывая вложения. Некоторые шьют только платья или только пальто. Это довольно разумная стратегия: начать с небольшой коллекции и в случае успеха расширяться. Думаю, именно так будут работать молодые дизайнеры, которые придут сейчас на рынок, — у нас появится много небольших брендов".
Сломать стереотипы
Самый большой стереотип приверженцев европейских брендов одежды в том, что в России не делают красивую, качественную и стильную повседневную одежду. Так сложилось исторически: законодателями мод уже много веков были европейские кутюрье. В начале ХХ века ситуация стала меняться: в Европе на волне успеха русских сезонов Дягилева в моду вошел русский стиль. Фешен-ндустрия активно развивалась и в России: только в Петербурге работало более сотни модных домов и ателье. Но Первая мировая война и революция прервали этот процесс, а затем отношение к моде, стилю и одежде вовсе изменилось.
"Отвечая на самый частый вопрос "почему на Западе сложилось определенное качество, стиль, индустрия, а у нас — не совсем?", важно понять, что в течение всего XX столетия западные бренды непрерывно развивали креативные индустрии, в России же это развитие часто прерывалось в силу многих исторических причин, — рассказывает Алиса Неоронова. — Понятия "мода" и "дизайн" в СССР формировались очень стихийно. У нас была просто "одежда" — утилитарная, функциональная, довольно однотипная, повседневная или выходная. Поэтому, к сожалению, трендсеттерами в мире моды нам стать все еще сложно — мы привыкли оглядываться на Запад".
В условиях дефицита еще в советское время сформировался культ западных брендов: импортные джинсы, обувь, белье были предметами охоты модников в СССР. Следующие за распадом Союза 30 лет приверженность к одежде иностранных дизайнеров только укреплялась. Сейчас, считает Марина Тишина, ситуация может поменяться.
"У нас есть стетреотип относильно лейблов. Если европейский — значит, качественно. Я думаю, что сейчас приверженцам лейблов придется поменять это сознание. Да и многие дизайнеры, понимая это, идут на сотрудничество с сетевыми компаниями. Коллекционный дизайн перестает быть элитарным. Мы больше фокусируемся на качестве пошива и ткани, фурнитуры, а не на стране производителя, не на имени марки".
Чтобы сознание изменилось, считает дизайнер Алиса Неоронова, нужно предлагать потребителю продукцию, которая не будет уступать европейской ни в качестве, ни в стиле. И художникам, создающим ткани, и модельерам нужно будет прилагать большие усилия, чтобы их одежда была актуальной.
"Дизайнер — это суперкомпьютер, очень многофункциональный специалист, которому необходимо понимать буквально все составляющие творческого и производственного процесса — от конструктивных особенностей моделей и обработки швов до закупки материалов и видения целевой аудитории", — поясняет Алиса Неоронова.
Для того чтобы продукция была успешной и актуальной, дизайнер сам должен четко понимать, что такое современная одежда, а для этого важно иметь невероятную насмотренность и наблюдательность.
"Нужно постоянно штудировать мировую и локальную культуру и модные тренды, причем не только с внешней эстетической, но и внутренней, отчасти технической точки зрения: важно понимать, как то или иное изделие сделано, за счет чего оно классное, благодаря каким особенностям, — говорит Алиса. — Менеджмент, реклама должны работать как часы, успешность бренда и его продукции — результат работы целой команды профессионалов".
Этого современного взгляда, по мнению дизайнера, порой не хватает специалистам, которые работают на производстве, тем, кто своими руками собирает одежду, воплощает идею дизайнера.
"Если говорить именно об отечественных производствах, то сейчас на многих еще работают люди с 40-летним стажем, старой закалки, и они могут дать очень хорошее качество в пошиве, конструировании, однако не у всех есть понимание образа современного изделия. Часто используются лекала 20-, 30-летней давности, — объясняет Алиса. — Поэтому дизайнер должен не только придумать актуальные образы, создать коллекцию, но и правильно коммуницировать с коллегами, четко доносить свои идеи, контролировать процесс создания изделия, а не только отдавать эскиз на производство закройщику, потому что он и так умеет. В противном случае есть вероятность получить вещь, напоминающую стилистику 30-летней давности, а время и средства, отведенные на изготовление партии, будут потрачены впустую".
По словам президента Российского союза производителей текстильной и легкой промышленности Андрея Разбродина, в Москве уже идет работа над созданием креативного кластера. Именно там смогут работать, учиться и повышать квалификацию молодые талантливые дизайнеры, конструкторы, художники и менеджеры.
"Сейчас мы строим в Москве технопарк в Гончаровой слободе для работников модной индустрии, по сути коворкинг: там будут шоу-румы, лектории, там будут работать небольшие производства, фотостудии, будем строить небольшую фабрику с японской фирмой швейного оборудования Juki для производства капсульных коллекций молодых дизайнеров, частично технопарк уже работает. Сейчас у нашей индустрии одни возможности. Главное — воспользоваться ими".
Дизайнер Алиса Неоронова подчеркивает: нужно перенимать опыт европейских коллег, но и опираться на богатое российское наследие — традиции, народную культуру и ресурсы.
"Тогда фешен-индустрия в России придет к собственному успешному пути развития, сможет раскрыть свой невероятный креативный потенциал. Ведь исторически Россия — бесконечно талантливая и творческая".