19 марта 1918 года Второй Всеукраинский съезд Советов оглашали гневные реплики делегатов из Харькова и Юзовки (Донецка). Вопреки решениям областных депутатов Донецко-Криворожская советская республика (ДКСР), образованная в первые месяцы революции, объявлялась утратившей свою автономию в пользу Советской Украины. Руководители исчезавшего субъекта федерации — наркомы Семен Васильченко, Михаил Жаков и Виктор Филов — в знак протеста подали в отставку, но повлиять на исход заседания, согласованный с Лениным и Сталиным, не смогли. Успеха в административном перетягивании каната украинские коммунисты достигли благодаря усилиям своего лидера Николая Скрипника, убедившего Кремль, что большевистская агитация среди украинцев будет успешной, если ее сопроводит создание Украины в предельно широких границах.
Сказано — сделано: в 1918-м помимо Харькова и Донецка в состав Украины вошел и Таганрог — с ходу получивший статус ее столицы. Настоящую — Киев — тем временем оккупировали войска Германской империи, принятые с этой целью украинскими националистами. В отличие от местных коммунистов, те сделали ставку на безоговорочное отделение от России.
Затишье перед Доном
Рождение автономистского движения на Донбассе происходило одновременно с попытками украинских националистов 1917–1920 годов добиться независимости. Вскоре после Февральской революции Петроград утратил полный контроль над Киевом: его перехватила Центральная рада — правительство, избранное на съезде украинских националистов и автономистов. Страдая от недостатка легитимности (Павел Милюков называл ее "не представляющей неукраинские элементы" и "не вышедшей из народного избрания"), Рада компенсировала трудности широкими амбициями. Ее министры быстро представили карту территорий, которые видели под своей властью. В их число вошли Крым, Юзовка (Донецк) и Харьков. С самого начала с мест отвечали насмешками и отказами.
Пока Временное правительство удерживало власть в столице, Рада стремилась договориться с ним о разделении полномочий, не ведя дело к независимости. Проект компромисса увидел свет в августе: Петроград предлагал ограничить Украину пятью губерниями: Киевской, Черниговской, Полтавской, Волынской и Подольской. Хотя это соответствовало реальным возможностям Рады в части контроля, но кардинально расходилось с вдохновлявшими ее идеалами. Между Петроградом и Киевом началось перетягивание каната по вопросу об автономии, нарушенное только активностью большевиков, уже готовивших переворот.
На Донбассе борьба партий при всей ее остроте не влияла на отношение к Киеву. Как "буржуазные" круги края (их представлял промышленник Николай фон Дитмар), так и пролетарии, возглавленные большевиком Федором Сергеевым (Артемом), не видели своего будущего в составе украинской автономии. В ответ на Октябрьскую революцию Рада приняла "Третий универсал", оставлявший место только номинальным связям с Россией, но власти в Харькове и Юзовке отказались признать его. Когда же "Четвертым универсалом" Киев объявил о полной независимости с включением Харькова и Юзовки в состав суверенного государства, Донбасс ответил участием на стороне Москвы и Петрограда в фактически развернувшейся Гражданской войне.
Настроения этого момента отразил местный политик, вскоре выбравшийся на общероссийский уровень. В ноябре 1917 года председатель Луганского совета Климент Ворошилов сообщал в письме ЦК большевиков, что "мы волею судьбы проживаем в пределах "Катеринославщины"[Екатеринославской губернии], которую наше "вильне казацтво" объявило принадлежностью Украинской республики. Отсюда наши доморощенные украинизаторы делают такие практические выводы, от которых нашим товарищам приходится круто. Так, например, они на некоторых рудниках потребовали роспуска Советов и создания их на новых условиях — с 70% украинцев и 30% других национальностей, не беда, что в этих Советах, избранных на основе всеобщего избирательного принципа, не оказалось ни одного украинца, их теперь у нас думают фабриковать… Нам уже навязывают Раду и запрещают признавать Петроградское правительство. Конечно, пока мы плюем на всю эту шумиху". И все же держаться в стороне всем — и особенно Ворошилову — оставалось недолго.
Сражение начинается
Стремительное развертывание боевых действий между Петроградом и Радой (уже в январе 1918 года войска большевиков взяли Киев) сопровождалось появлением на сцене нового — и совершенно неожиданного, но влиятельного — игрока. Украинские коммунисты, проигравшие националистам у себя дома, незадолго до наступления вынуждены были бежать и провели свой сорванный на родине съезд в Харькове. Выбор города не был случаен, а диктовался взглядами изгнанников на свое будущее. Как и украинские националисты, местные коммунисты считали Харьковщину и Донбасс частью Украины, потому закрепиться хотели именно там.
С самого начала между действовавшими местными властями и несостоявшимся киевскими пробежала черная кошка. Пусть единомышленники официально — и те, и другие члены РКП(б), — киевские и донбасские коммунисты не ладили настолько, что для расселения украинского съезда местные власти, не стесняясь, выделили здание тюрьмы. Над съездом насмехалась городская печать: выбранный им ЦИК (центральный исполнительный комитет) пренебрежительно прозвали "Цикукой". Украинцы, оказавшиеся в роли политэмигрантов, требовали относиться к себе серьезно, а на харьковские и юзовские власти сами смотрели свысока, считая их своими подчиненными. От этого разлад только набирал обороты.
Быстрая победа красных позволила временно вернуть "Цикуку" в Киев, но это была лишь передышка. Продолжавшая воевать на фронтах Первой мировой Россия в те же месяцы потерпела тяжелое поражение от Германии и запросила мира, заключенного в Бресте. По его условиям Украина провозглашалась независимым государством под властью националистов. Красные войска спешно отступили из Киева, отдав его Раде, но остались в Юзовке и Харькове, не признававших себя частью Украины. Граница России с новой соседкой на юге превращалась в реальность, но никто не знал, где она проходит. Немцев российско-украинское урегулирование не интересовало, и они не считались с тем, что неопределенность в подобном вопросе делает невозможным достижение действительно прочного мира.
Не будем братьями?
В этих условиях и увидела свет Донецко-Криворожская республика. В феврале 1918 года на IV областном съезде депутатов большевистские лидеры Сергеев (Артем), Васильченко, Магидов, Жаков и Филов добились провозглашения автономии своего края в составе РСФСР. В условиях революционного хаоса решение шло снизу, но Петроград, отвлеченный на множество других дел, санкционировал его де-факто своим молчанием. Иначе поступила независимая Украина. Получив суверенитет из рук Германии, Киев согласился на ввод ее войск, а когда те пришли, указал им дорогу на Харьков и Юзовку, назвав оба города своими. Взвесив все за и против, империя кайзера польстилась на донецкий уголь, решив принять одностороннюю точку зрения украинских националистов на российско-украинское размежевание и занять все что только было в ее силах.
Вскоре обнаружилось, что сопротивляться Россия не имеет права. По букве Брестского мира, признавалась независимость Украины. Пользуясь этим, немцы получили возможность занимать все, что украинцы считали своим, не нарушая заключенного соглашения. Большевики, пришедшие в ярость, могли разорвать его первыми — но испугались противника, которому уступили на поле боя в начале 1918 года. И хоть левые коммунисты Бухарина и левые эсеры Спиридоновой подталкивали Ленина вернуться на войну — тот отказывался, считая это решение самоубийственным для сохранения советской власти. Огромного авторитета вождя большевиков хватило, чтобы возобновления боевых действий и в самом деле не произошло.
При таких условиях положение ДКСР перед лицом немецкого вторжения неизбежно менялось. Юридически оставаясь частью России, Донецкая республика вовне пробовала поставить себя иначе — как независимое государство, имеющее право защищаться от немцев. Перспективы такого сопротивления не могли не внушать тревоги. Советская Россия бралась оказывать ДКСР помощь, но так, чтобы не втягиваться в конфликт, что сильно сказывалось на количестве войск. После мобилизации дончанам удалось поставить под ружье 16 тыс. человек (в их числе в качестве комиссара — Никита Хрущев). В распоряжении Германии бойцов было 230 тыс.
Но, несмотря на неравенство сил, дончане пошли на исчерпание всех резервов, сформировав интернациональные части из поляков, евреев и даже китайцев, обосновавшихся в регионе в качестве трудовых мигрантов. Все они хорошо проявили себя в бою.
Принуждение к украинству
На фоне этого энтузиазма в Москве решили полностью упразднить Донецкую республику. 18 марта немецкие части вторглись на ее территорию, а уже 19-го Второй Всеукраинский съезд Советов в Екатеринославе (сегодня - Днепр) официально подчинил ее себе. Решению, унизившему лично Сергеева (Артема), предшествовал пленум ЦК РКП(б) в столице, на котором в присутствии Ленина Донбасс объявили частью Советской Украины, поддержав украинских делегатов Владимира Затонского и Василия Шахрая. Теснимые немцами на фронте донецкие автономисты получили удар в спину от украинских конкурентов, которые добились формирования в составе Советской России своей национальной автономной области на максимально широких основаниях. Но всех в тот момент тревожило другое: из-за наступления немцев советские силы теряли землю: 8 апреля войска кайзера заняли Харьков, а 21 апреля — Юзовку.
Впоследствии концепция, на которой в 1918 году настояли украинцы, ляжет в основу административного деления Советского Союза. Трактуя максимально широко притязания народов бывшей Российской империи, большевики соглашались наделять их автономиями в самых широких границах — но ставили в качестве условия признание главенства Коммунистической партии. Сторонник права наций на самоопределение, Ленин закладывал противовес центробежным тенденциям в виде партийной дисциплины: в том, что касалось ее, никакого права на автономию у национальных окраин не предполагалось. Насадив всюду партийный аппарат, большевики рассчитывали за его счет обеспечить единство страны, юридически представлявшей собой федерацию, но на деле — чрезвычайно централизованное государство. В 1920-е эта схема начала работать.
Первый и последний лидер Донецкой республики Сергеев (Артем) ненадолго пережил свое детище: он скончался в 1921 году в результате несчастного случая в Туле. Но даже отведенного ему судьбой небольшого срока хватило, чтобы увидеть, как обстановка на Украине еще раз непредвиденно изменилась. Проигравшая, в свою очередь, Первую мировую американцам, британцам и французам, Германия вывела свои войска из Донбасса и Киева, оставив украинских националистов один на один с Москвой, что означало для тех неминуемое унизительное поражение. Сторонников отделения не спасло даже экстренное обращение за помощью к Польше — сил такого союзника не хватало. Возвращение красных в Киев сопровождалось утверждением на карте УССР — Советской Украины, с тех пор вобравшей в себя Донбасс. В 1922 году она стала частью нового государственного образования — Советского Союза, а в 1991-м — в сформированных коммунистами границах — покинула его.
Игорь Гашков