Накануне выборов президента страны ТАСС запускает спецпроект, посвященный новейшей истории России. С чем наша страна подходила к миллениуму и какие изменения в ее политике и экономике произошли с тех пор, как Владимир Путин впервые возглавил государство.
"Нефть в обмен на продовольствие" — в 90-е годы это хлесткое выражение, обозначавшее режим санкций против Ирака, было на слуху и в России. В промежутке между 1991 и 1995 годами доля импортных товаров на отечественных прилавках возросла с 14 до 54%, тогда как покупательная способность сократилась почти вдвое — на 40%. Cложение этих тенденций оказалось не в пользу потребителя. Россия охотно знакомилась с западным ассортиментом, но делала это вынужденно в дешевом сегменте. Характерные для него товары: бульонные кубики, спред-маргарин, "ножки Буша", спирт "Рояль" — пользовались бо́льшим успехом в России, чем у себя на родине. Нередко же — о чем не сообщала реклама — по месту производства эти продукты вовсе не поступали в оборот.
Рыночная экономия
В 90-е годы Россия вошла в предвкушении западных товаров, воплощавших образ жизни, недоступный миллионам россиян. Однако в условиях рынка реальный спрос определялся не только рекламой. Западные товары распродавались потому, что бывали дешевле российских: "ножки Буша" (разновидность окорочка) — на 10–15% по отношению к отечественной курятине, а спирт "Рояль" — в три раза по сравнению с русской водкой. По такой привлекательной цене новые бренды легко заняли место в продуктовой корзине самых бедных, к числу которых в 1992 году относилась бо́льшая часть населения России.
Довольно скоро обнаружилось, что "Рояль", вероятно, не следовало пускать на рынок. У себя на родине (по основной версии — в Германии) спиртосодержащая жидкость (96 градусов) подавалась как средство для протирки приборов и розжига камина. Переход в гастрономию состоялся для нее 7 мая 1992 года, когда российское государство отказалось от монополии на винно-водочную продукцию. Это решение не сопровождалось продуманной регламентацией рынка и привело к парадоксу: спирт практически любого качества из-за рубежа признавался достойным российских прилавков.
Вопреки признанным законам рынка, на коммерческий успех "Рояля" не влияли сгущавшиеся слухи. Их подпитывала почти криминальная статистика из больниц: в первой половине 90-х количество алкогольных отравлений в России возросло шестикратно. Но цепкий, как сорняк, "Рояль" заставил на себя работать слухи. Потребители 90-х, привлеченные дешевизной, принимали на веру, что по упаковке смогут отличить питьевой "Рояль" от непитьевого (в действительности питьевого не существовало), и продолжали, пусть и частично, приобретать бракованный продукт.
В условиях атрофии регулирующих органов не до конца помог даже прямой запрет "Рояля" премьером Виктором Черномырдиным в 1994 году. Привозной продукт гибко адаптировался к попыткам выдавить себя с рынка. Уже нелегальный "Рояль" разводили в воде и выпускали с минимальными затратами дешевую водку, которую, в свою очередь, продавали под другим брендом. Резкое снижение доли смертельно опасного алкоголя произошло в России только в 2000-е годы.
"Ножки Буша" вкусно кушать
Часто оказывавшиеся вместе с "Роялем" в продуктовой корзине американские окорочка завоевали рынок тем же способом, что и опасный спирт, то есть демпингом. История странно дешевой американской курятины началась на излете правления Михаила Горбачева, заключившего со своим американским визави Джорджем Бушем договор о поставках мяса в надежде наполнить пустые прилавки СССР сносным товаром. США рекламировали сделку как выгодную для обеих сторон, но не вдавались в детали ценообразования. Как оказалось впоследствии, не зря, поскольку продавать ножки на родине Буша мешала конъюнктура рынка.
Принятые в Америке способы животноводства не сразу добрались до советской России. Тогда не знали, что в США принято колоть антибиотики птицам исключительно в ноги, которые после забоя рекомендовалось выбрасывать или заваливать известью и утилизировать. В штате Арканзас дело дошло до прямого запрета на допуск в продажу "близких к земле" частей куриной тушки. Там, где ножки все-таки продавались, они уходили за бесценок. Типичными потребителями товара Буша на родине выступали безработные и заключенные.
Злоупотребление американских фермеров опасными химикатами в конце концов содействовало уходу ножек, хотя Россия присоединилась к запретам одной из последних. Еще в начале 2000-х ввоз американской курятины ограничили у себя Китай и Украина, обнаружив в окорочках повышенное содержание хлора. Россия же еще в 2002 году нашла в них сальмонеллы. Несмотря ни на что, иностранному товару дали второй, а затем и третий шанс. Пущенные на рынок в условиях повального дефицита ножки отчаянно цеплялись за прилавок уже в другую эпоху, а их производители — устами американских дипломатов — грозили России экономическими санкциями. Черту под эрой Буша подвели в 2014 году в ответ на первую волну настоящего санкционного давления. Сделать это было тем проще, что к тому времени наша страна больше не зависела от поставок иностранного мяса.
Масло бедных
Подозрения в низком качестве товара сопровождали и другие бренды эпохи перемен, делавшие кассу благодаря своей дешевизне. Довольно нередко речь шла о суррогатах. Недорогой немецкий спред-маргарин подавался телевизионной рекламой в образе сливочного масла. Это было характерно: перейти с одного продукта на другой многих подталкивала нехватка денег. Дешево обходились и бульонные кубики, популярные вопреки подозрениям врачей. Злоупотребление супом без супа довольно скоро стали прямо увязывать с повышенным риском заболеваний желудочно-кишечного тракта.
Наплыв товаров суперэкономкласса в России 90-х перекликается с тенденцией, получившей название "пищевой апартеид". В наши дни его существование признается на уровне международной политики. От подозрений к фактам позволило перейти гастрономическое расследование, проведенное в 2017 году в Венгрии, Чехии, Словакии и Болгарии. У главы администрации премьера Венгрии Яноша Лазара его итог вызвал "смятение": обнаружилось, что количество мяса в колбасах, рыбы в рыбных палочках, шоколада в шоколадной пасте может различаться в зависимости от того, на прилавки какой страны поставлен товар. Выяснение отношений между государствами Евросоюза вывели на уровень Еврокомиссии. Ее тогдашний руководитель Жан-Клод Юнкер призвал "положить конец дискриминации в пищевой отрасли", то есть кормить всех одинаково.
Хотя это и звучит цинично, но экспорт товаров самого низкого качества в страны, испытывающие трудности, имеет ясную экономическую подоплеку. От потребителей, вынужденных вести борьбу за существование, не ждут взыскательного подхода к тому, что они берут с магазинных полок, — и, как следствие, протестов. В Европе ради сохранения лица подлог совершался в рамках одних и тех же брендов, а в случае с постсоветской Россией иногда действовали проще, поставляя невостребованные или отягощенные специфической репутацией марки без особенных ограничений.
Шанс у российского сельского хозяйства на то, чтобы самому накормить страну, появился после дефолта 1998 года, когда даже дешевые западные товары оказались не по карману потребителям. Но качественные перемены стали происходить позже, начиная с 2006 года, когда по решению президента Владимира Путина стартовал национальный проект "Развитие агропромышленного комплекса". Спустя два года его статус подняли до государственной программы. В ее рамках по линии субсидированных кредитов на покупку оборудования и организацию работ выделили несколько триллионов рублей.
Одновременно правительство гибко использовало тарифные инструменты. Чтобы дать шанс отечественному производству, еще в 2000 году ввели квоты на поставки сахара-сырца из-за рубежа, а с 2003 года распространили их на мясо. Это позволило привлечь внутренние инвестиции для отвоевания рынка. В 2010 году, до введения первых санкций, свет увидела Доктрина продовольственной безопасности, предусматривавшая самообеспечение по основным направлениям сельскохозяйственных товаров к 2018 году. Когда пришло время подводить итоги, выяснилось, что эта цель достигнута.
К 2014 году задуманные как ответ на западное давление контрсанкции России содействовали еще большим успехам агропрома. В августе 2014-го наша страна ввела эмбарго на продовольствие из США, ЕС, Австралии и Норвегии. В 2015-м последовали ограничения против Украины, Албании, Исландии и Черногории. К этому времени доля западных товаров на прилавках сократилась до 20%, а в наши дни она сведена к минимуму.
Редакция ТАСС не поддерживает употребление алкогольной продукции.
Материалы из специального проекта о том, как изменилась Россия по завершении 1990-х, можно прочитать здесь.
Игорь Гашков