Как моряк-дипломат сделал Британию союзником СССР. Жизнь и работа под грифом "секретно"

Все знали, что это немцы

Николай Харламов родился в поселке Жуковка Брянской области в 1905 году. Окончил семь классов школы, поступил в отряд ЧОН (части или отряды особого назначения — специальные вооруженные формирования, создававшиеся с 1918 года для борьбы с бандитизмом в брянских лесах). В 1922 году комсомольская организация направила Николая учиться в Военно-морском училище им. Фрунзе в Петрограде.

Шли голодные 1920-е, и Коле очень пригодился его необычный дар — фотографическая память. Он запоминал страницы текста дословно, и это было неоценимо не только в учебе, но и в спорах "на котлеты", которые он всегда выигрывал, споря с однокашниками, которые не могли поверить, что его талант — не выдумка.

Очень сильна была у Коли и тяга к знаниям: за шесть лет учебы в Военно-морском училище он успел окончить юридические курсы и курсы командиров в училище им. Рошаля. В 1928-м поступил на службу на Черноморский флот — сначала вахтенным, потом командиром корабля, а через 10 лет — начальником штаба Черноморского флота. Для столь молодого человека это был головокружительный карьерный взлет: должность ответственная, требующая широких профессиональных знаний.

В 1940 году его вызвали в Москву, включив в состав первого набора курсов подготовки старшего командного состава. Там он познакомился и на всю жизнь подружился с Сергеем Горшковым — в будущем легендарным главкомом ВМФ, а тогда капитаном 2-го ранга. По окончании курсов Харламов получил звание контр-адмирала и в мае 1941-го стал начальником Управления боевой подготовки всего Военно-морского флота. В конце мая по заданию Наркомата ВМФ он направился на Балтику во главе инспекционной комиссии для проверки боеготовности Балтийского флота.

В своих мемуарах Харламов писал, что в те дни над Таллином постоянно кружили самолеты без опознавательных знаков — все знали, что это немцы.

Стремительное развитие событий

19 июня 41-го разведка доложила штабу Балтфлота о двух неопознанных кораблях в устье Финского залива. Между финскими и немецкими портами и базами началось оживленное движение кораблей и транспортников.

В тот же день нарком ВМФ СССР Николай Кузнецов отдал командующим флотами и флотилиями западных направлений приказ об объявлении "готовности №2". Это означало переход советских флотов в оперативную готовность к отражению нападения Германии.

21 июня вечером Харламов доложил наркому ВМФ Кузнецову свои выводы о состоянии флота. Тут же он получил от Кузнецова указание устранить все недочеты, какие только возможно. События развивались стремительно.

"Война стала фактом"

"Вечером 21-го я находился на ФКП флота, когда позвонил народный комиссар ВМФ. Он отдал устный приказ: флоту перейти на готовность номер один, а в случае нападения применить оружие. Признаться, получив этот приказ, мы поняли: война становится фактом", — писал Николай Харламов в воспоминаниях.

На третий день боев он получил приказ вернуться в Москву, в Главный военно-морской штаб. Здесь адмирал Кузнецов сообщил ему, что Харламов будет встречать и сопровождать английскую военно-экономическую миссию, которую возглавил посол Стаффорд Криппс, а также вести переговоры по всему кругу военных вопросов. Так началась дипломатическая работа флотского командира Харламова, с которой он достойно справился.

В первых числах июля Харламова вызвали на совещание к Сталину, где также присутствовали нарком обороны маршал Семен Тимошенко и начальник разведки генерал-лейтенант Филипп Голиков. Очевидно, Сталин хотел лично увидеть и оценить человека, на которого в скором времени будут возложены важнейшие вопросы по советско-британскому сотрудничеству.

После этой встречи адмирал Кузнецов сообщил Харламову, что он назначен заместителем главы советской военной миссии в Лондон, главой миссии утвержден генерал Голиков. Это было довольно рискованно: ведь Харламов не был ни дипломатом, ни разведчиком. Но время показало, что Сталин не ошибся.

Так была создана важнейшая миссия, которая стала, по сути, военно-политическим посольством не только для ведения переговоров, но и обмена разведданными и контроля за поставками стратегических и гуманитарных грузов союзников, а впоследствии провела огромную работу по открытию второго фронта.

Участники после тяжелого и опасного (маршрут пролегал вдоль побережья оккупированной немцами Норвегии) перелета Архангельск — Глазго 8 июля 1941 года прибыли в Англию. Уже через четыре дня генерала Голикова отозвали для службы в США и главой миссии, которая подчинялась напрямую Ставке Верховного Главнокомандования, фактически стал 35-летний строевой офицер советского Военно-морского флота Николай Харламов. Он очень быстро завоевал беспрецедентное доверие со стороны британских и американских военных.

Аристократ духа

Помимо внешней выправки (он всегда держался с достоинством, имел прекрасную осанку, низкий рокочущий голос), Николай Харламов был человеком широкой эрудиции, обаятельным, уверенным в себе, с хорошей речью и чувством юмора, никогда не робел перед высокими чинами. Все это было очень важно для ведения переговоров с британской военной и политической элитой, состоявшей из потомственных аристократов, которые позволяли себе пренебрежение к советским людям.

Контр-адмирал повел работу так, что отношение к СССР, и в частности к армии, изменилось. Все стали понимать, какие нагрузку и потери несет советский народ, поэтому помогали как могли. Английские города, села, деревни организовывали недели помощи Советскому Союзу. Дети собирали на продажу вещи и отдавали каждый заработанный шиллинг или пенс. На стадионе "Уэмбли" прошел благотворительный матч Англия — Шотландия в пользу Красной армии.

Жена адмирала Анна Харламова, которая, помимо прочей работы, разбирала посылки от рядовых британцев, впоследствии вспоминала: "Два, десять шиллингов… Даже церковь служила молебны, во время которых собирали пожертвования в пользу Красной армии. Вкладывали рукавицы, перчатки, носки, кто-то положил два куска мыла".

Первый год все сотрудники миссии обживались в Лондоне в одиночку. Только в 42-м Центр разрешил привезти в Англию семьи. Их путь лежал через линию фронта по суше, потом на кораблях арктических конвоев, которые шли из наших северных портов обратно на Британские острова. Немцы охотились на них, топили. Многие так и не дождались своих жен и детей. Харламову повезло.

Несмотря на симпатии со стороны простых англичан, Харламов прекрасно понимал, что идет война, телефоны прослушиваются. Поэтому по распоряжению адмирала в здании миссии, которая располагалась напротив советского посольства в Лондоне, установили прямую радиосвязь с Москвой.

Чтобы не топтались на месте

Как писал впоследствии Николай Харламов, "в это время, то есть после поражения Франции, правительство Великобритании особенно остро почувствовало, что без сильного союзника перспективы войны с гитлеровской Германией были явно неблагоприятными".

Однако с первых дней в Лондоне контр-адмирал столкнулся как со сторонниками англо-советского сотрудничества (первый лорд Адмиралтейства, то есть глава английского, а затем и британского Королевского военно-морского флота Альберт Виктор Александер, министр иностранных дел Энтони Иден, министр снабжения барон Бивербрук), так и с его противниками, среди которых были военный министр Генри Моргенсон, начальник штаба военно-морских сил Дадли Паунд.

Отдельно Харламов выделял барона Бивербрука: "Он говорил: "Это надо делать для спасения и Англии". Он не был любитель нашей страны, нет! Но он был реалист и здравомыслящий человек".

В первые месяцы войны союзники не были уверены в победе коалиции над Гитлером и не намерены были тратить особые ресурсы на поддержку СССР, что сильно усложняло работу Харламова. Долгое время, по его выражению, союзники "топтались на месте".

Тем не менее уже осенью 41-го, когда США распространили закон о ленд-лизе на СССР, контр-адмирал стал отвечать за все, что поступало из Великобритании по Северному морскому пути в наши северные порты, и добился успехов: наладил систему загрузки транспортов, запретил принимать на борт технику из капремонта, первым понял, что поставляемая в СССР техника должна приходить на фронт с запчастями.

Харламов начал сам ездить по заводам и верфям, искал лучшее вооружение для Красной армии. Часто сам договаривался с промышленниками и бизнесменами о поставках различной продукции, а уже позже это стало входить в официальные документы по поставкам.

Все это было особенно важно на начальном этапе войны, когда наши заводы отправлялись в эвакуацию, когда западные рубежи были оккупированы немцами, а снабжение фронта еще только отлаживалось.

Помог возобновить поставки оружия и горючего

Впоследствии в работе Харламова будет много успешно выполненных задач. Одна из них — выступление в британском парламенте, благодаря которому англичане возобновили программу поставок оружия, боеприпасов и горючего, которую закрыли после разгрома конвоя PQ-17 в июле 1942 года.

Справка. В составе конвоя было 35 транспортов, на которых в СССР направлялось 297 самолетов, 594 танка, 4246 грузовиков, авиабензин, общей стоимостью около $700 млн; в результате приказа английского Адмиралтейства рассеять конвой из-за опасения бомбардировок погибли сотни моряков, ко дну пошли 430 танков, 210 самолетов, 3350 автомашин и другие военные грузы.

Программа, которую возобновили в результате деятельного участия Харламова, продолжала работать до конца Великой Отечественной войны.

Второй фронт

В августе 1943 года Сталин вызвал Харламова и поставил перед ним задачу подтолкнуть союзников к скорейшему открытию второго фронта.

Харламов развернул общественную кампанию, целью которой было повлиять на британское командование и ускорить открытие второго фронта, действуя через общественное мнение. Члены миссии много выступали, о них писали газеты. Включились в эту работу, уже с женской аудиторией, и их жены. Результатом было то, что британцы и американцы стали осознавать: когда мы вместе, мы можем побеждать. Наступило время, когда американские войска стали прибывать в Британию: в общей сложности 6 тыс. кораблей, судов и десантных средств.

Харламов по приглашению американского командования всю весну 44-го ездил на учения союзников, консультировал адмиралов в вопросах морской тактики. В операции "Оверлорд" (с англ. "повелитель, владыка") Харламов участвовал в качестве официального наблюдателя от СССР, на борту британского крейсера "Маврикий", флагмана Соединения "Д".

После высадки в Нормандии адмирал несколько раз посетил ее во главе группы генералов для осмотра союзных войск, чтобы докладывать об этом Ставке напрямую. Он встретился с командующими союзными войсками генералом Омаром Нельсоном Брэдли и фельдмаршалом Бернардом Лоу Монтгомери.

Под грифом "секретно"

После этого он счел свою миссию выполненной и попросился на фронт, в море. В конце 44-го его направили на Северный флот, где он участвовал в операции по потоплению немецких подлодок.

Однако вскоре он вернулся в Москву, где был назначен начальником Управления боевой подготовки Военно-морского флота, а потом стал начальником управления Главного морского штаба ВМФ.

В 1945-м его направили на Тихоокеанский флот, где он всю японскую кампанию участвовал в операциях Амурской флотилии. Далеко не все результаты его деятельности известны, многое до сих пор остается под грифом "секретно".

После войны по инициативе Сталина флот на Балтике был разделен на два — 4-й (базировался в Балтийске) и 8-й (базировался в Таллине): один для защиты своих берегов, другой для наступления на НАТО в случае войны. Потом их объединили. Харламов дважды командовал Балтийским флотом, сначала 8-м ВМФ, а потом и объединенным Балтфлотом. Именно Харламов начинал его перевооружение ракетно-ядерным оружием. Это флот, на деятельности которого сходились интересы нескольких государств, поэтому и тут пригодился дипломатический дар адмирала.

В 1949-м Харламов стал полным адмиралом.

В 1959 году в Китай, где был необходим советский опыт в строительстве военно-морского флота, были направлены адмиралы-советники, среди которых был и Николай Харламов. Но уже в начале 60-х годов отношения между СССР и КНР стали ухудшаться, и адмирала отозвали в СССР, назначив председателем Научно-технического комитета (НТК) ВМФ СССР.

Во время Карибского кризиса отвечал за доставку ракет кораблями из Севастополя на Кубу.

С 1972 года и до конца своей жизни адмирал Николай Харламов вел активную жизнь: общество "Знание", журнал "Морской сборник", военно-патриотическая работа, выступления на предприятиях, в институтах, школах.

В 1983 году адмирала не стало, но в память о нем с 1990 по 2020 год Северному флоту служил большой противолодочный корабль "Адмирал Харламов", который дважды был признан лучшим кораблем военно-морских сил России.

Награды и личные вещи адмирала выставлены в экспозиции Центрального музея Вооруженных сил в Москве, среди них и высшие флотские награды: ордена Ушакова и Нахимова 1-й степени. Также его личные вещи представлены в постоянных экспозициях Музея Победы в Москве, в музее Кольской флотилии в г. Полярном. О нем сняты документальные фильмы, передачи.

Юлия Острогожская

Редакция tass.ru благодарит за помощь в подготовке материала семью адмирала Харламова