Экономический триумф России: кланяющаяся башня "олигархов" Демидовых и ее 300-летние тайны

"В ее подземельях народ топили, в ее закоулках людей замуровывали… Легенды остались в народной памяти, и народ упорно связывает их с этою старою башней…" — полтора века назад рассказывал журналист Василий Немирович-Данченко, брат одного из самых известных театральных режиссеров нашей страны.

А построила башню знаменитая династия уральских "заводчиков" Демидовых.   

Падающие башни и взлетающие кузнецы

"Падающих" башен — старинных, не новоделов — мало. Помимо Пизанской, есть еще наклонная "Пагода диких гусей" в Китае, единичные аналоги в Германии, Польше и ряде иных стран. В иракском Мосуле еще совсем недавно имелся "горбатый" минарет, ровесник башни из Пизы — взорвали его в 2017 году. Были в истории человечества и "падающие" башни, добровольно снесенные именно из-за опасного наклона и угрозы обрушения. Например, средневековая Torre Nueva в испанской Сарагосе.

Подобные сооружения возникли и прославились в результате архитектурных ошибок, строители минувших веков к подобной оригинальности, конечно, не стремились. Башни пришлось экстренно и трудоемко укреплять уже в наши времена, на исходе XX века. А вот Невьянская среди "падающих" занимает особое место — по определению профессиональных архитекторов, она в строгом смысле не падающая, а наклонная.

Демидовым три столетия назад удалось найти оригинальные и на тот момент самые передовые технические решения, чтобы компенсировать наклон фундамента и сделать башню устойчивой и крепкой на века.

Началась история — не только Невьянской башни, а в какой-то мере и всей отечественной промышленности — совсем не на Урале. Стартовала она в Туле, когда в середине XVII века у "казенного кузнеца" Демида Антуфьева родился сын Никита.

Тульские ремесленники издавна ковали железо и делали оружие для государства Российского. "Демка Клеменов сын Антюфеев, у него сын Микитка" — можно прочитать в списке тульских кузнецов за 1676 год первое упоминание о будущей династии Демидовых. И именно "Микитка", сын простого кузнеца, сделает своих сыновей и род выше большинства дворян и даже аристократов, взлетит к самым вершинам государственного влияния. И тогда его станут звать со всем почтением, в полной форме и с отчеством. А имя его отца, Демида, сделается фамилией богатейших предпринимателей России.

"…У железа цены убавил"

Если "Дёмка" начинал простым кузнецом, то "Микитка" к началу царствования Петра I уже был квалифицированным "самопальником", как тогда именовали оружейников.

То ли волей случая, то ли благодаря чутью предпринимателя Никита Демидов оказался среди мастеров, которые делали первые "фузеи", кремневые ружья, для потешных полков будущего императора Петра I. Так, можно сказать, Демидов встал у истоков всех преобразований петровской эпохи.

Личное знакомство с юным царем тульский мастер использовал по полной. Об этом периоде сохранилась масса легенд, которые передавались среди мастеровых на уральских заводах Демидовых. По одной из них, во время подготовки похода на турецкий Азов то ли сам царь Петр, то ли некто из его ближайших сподвижников попросил Никиту Демидова отремонтировать пистолет, сделанный лучшим европейским мастером. Вскоре Демидов принес пистолет заказчику, тот высоко оценил качество и скорость ремонта. Тогда мастер признался, что исходный экземпляр исправить было невозможно, и он сделал копию, ничем не хуже оригинала.

Так или иначе, но Демидов действительно снабжал Петра I отличным оружием, и дешевле иных поставщиков. Царь не раз жаловал мастера, как писалось в указах — "…за ево знатную службу, что он у железа и у всяких воинских железных припасов цены убавил".

При этом железо на Руси тогда было дефицитным и очень дорогим. В европейской части страны железные руды залегают ниже 200 м, такие глубины смогли промышленно разрабатывать лишь к началу XX века. Поэтому до эпохи Петра I приходилось довольствоваться "кричным" железом из очень бедных болотных руд. Это не позволяло создавать крупные металлургические производства, которые давно имелись на землях Германии и Швеции — благодаря доступным и концентрированным залежам в горах.

У России выход к богатству горных месторождений появился только после освоения Урала. И тульский оружейник Никита Демидов в 1697 году стал одним из первых, кому дали на экспертизу уральскую руду. Затем туляку предложили отправиться на восток, создавать и налаживать производство в самых первобытных условиях.

Но Демидов ехать на дикий Урал не хотел.

"…Железные заводы отдать во владение Никите"

Ссылаясь на занятость заводами в Туле, царским (во всех смыслах) предложениям он прямо не отказывал, и несколько лет ему удавалось уклоняться от поездки в места, где вскоре родится его промышленная империя. Петр I, в свою очередь, обычно крайне нетерпимый и резкий, проявил хитрость не хуже самого изощренного коммерсанта.

Царь мог прямо приказать, но мастера явно уважал, неволить не хотел. Только на второй год тяжелейшей Северной войны он распорядился лишить Демидова права рубить под Тулой заповедные леса. А вся металлургия тогда основывалась не на каменном, а на древесном угле — работа с металлами требовала огромного количества древесины.

Демидов намек царя понял и летом 1702 года отправился на берега уральской реки Нейва — ее воды, сливаясь с другими, в итоге впадают в Обь. 

Три века назад местную речушку на восточных склонах среднего Урала чаще называли не Нейва, а Невья. Поэтому и город нарекли Невьянском, и будущая башня получила имя от старого варианта названия реки. Но на исходе 1702 года, когда Никита Демидов впервые прибыл на Урал, до башни было далеко.

Царский указ предписывал: "…железные заводы на Нейве реке отдать во владение ему, Никите, и ставить ему с тех заводов в казну воинские припасы, пушки, мортиры, бомбы, гранаты". Петр I явно надеялся на организационные таланты Демидова, отдавая ему заводы, которых еще и не было — их едва начали строить. При этом Петр требовал от Демидова поставки с Урала 200 чугунных пушек уже в следующем году — в начале Северной войны, в сражении под Нарвой, русская армия потерпела поражение, лишившись почти всей артиллерии.

Демидову пришлось преодолеть массу технических и организационных проблем, чтобы на еще малолюдном Урале достроить и запустить первый завод. Царский приказ про 200 пушек "к предбудущей весне" исполнен не был, трудности оказались сильнее расчетов. Но за следующие два десятка лет стараниями тульского мастера на Урале возник целый, говоря современным языком, промышленный кластер из множества заводов.

Первые уральские пушки Демидовых отметились уже в ходе Полтавской битвы, а к 1714 году их ежегодное производство только на Невьянском заводе исчислялось сотнями. С того года Демидов стал и основным поставщиком металлов для недавно созданного флота.

Войну со шведами Россия начинала импортером металлов, а заканчивала одним из крупнейших производителей в Европе, выгодно продавая железо и медь за границу. Вообще, в ходе баталий со шведами Урал сыграл не меньшую роль, чем в Великой Отечественной войне.

Башни Демидова и Трампа

По историческим меркам стремительно — всего за пару поколений — к середине XVIII века "демидовский" Урал станет крупнейшим промышленным центром на планете. Именно то столетие превратило Россию, прежде окраинное царство, в могущественнейшую империю. Но все политические и военные успехи нашей страны, от Петра I до Александра I, все победы над врагами — от шведских и прусских королей до французского императора — базировались на мощном экономическом фундаменте. На промышленном Урале, порожденном гениями царя Петра и Никиты Демидова.

Читайте также

Небывалое, почти святотатство: как самая долгая война превратила Россию в империю

Вновь говоря современным языком, Демидов оказался очень эффективным менеджером. В итоге он стал одним из богатейших частных предпринимателей. В 1721 году, на пике промышленных успехов, он начал возводить в Невьянске, своей уральской "столице", высокую каменную башню.

Несмотря на все поиски историков, мы так и не знаем имен тех, кто ее проектировал и строил. Как при создании первого завода, в самом начале не обошлось без кризисов. После закладки фундамента неравномерная усадка грунта наклонила первый ярус почти на 2 м. Тогда Демидов и его мастера нашли беспрецедентное для своей эпохи решение — верхнюю часть девятиэтажной 57-метровой башни намеренно отклонили в противоположную сторону.

Современники посчитали, что она "кланяется" стоящему напротив нее Спасо-Преображенскому собору, строительство которого тоже инициировал Демидов. Чтобы башня ("падающая", "наклонная" или "кланяющаяся") оказалась устойчивой и крепкой, применили чрезвычайные для архитектуры тех эпох технические решения — в мощные кирпичные стены, толщиной до 2 м, вмуровали открытые и скрытые металлические балки. На Руси, да и во всем мире, еще так не строили — по причине высокой цены металлов. Но Никита Демидов не пожалел для своей башни чугуна и стали.

Скрепляющие башню балки по форме повторяли деревянные брусья, традиционно использовавшиеся на Руси для строительства. Только вот в демидовской башне они были устроены довольно хитро, сочетая чугунные и железные элементы. По факту Демидов и его мастера создали композиционный материал — чугун хорошо выдерживает нагрузки на сжатие, а железо — на растяжение.

И технические хитрости не ограничились лишь этим. Прочность башне придавали даже фасадные элементы — решетки окон и ограды балконов. Их художественная ковка, помимо украшения, дополнительно служила связками кирпичной кладки.

Для начала XVIII века такое сооружение по сложности возведения и цене было равнозначно строительству самых высочайших небоскребов наших дней. Невьянская башня — на ее втором этаже располагался личный кабинет Демидова — стала символом богатства и мощи уральского промышленника. Примерно как Trump Tower — построенный в конце прошлого века 200-метровый небоскреб в Нью-Йорке — стал символом амбиций нынешнего президента США. Но если для Дональда Трампа это только личный символ, то башня Никиты Демидова должна рассматриваться как первый символ промышленного Урала и всей отечественной промышленности.

Строительство башни завершили 300 лет назад, на исходе 1725 года. Основатель предпринимательской династии Никита Демидов не дожил до финала буквально пару недель. Уже после его смерти на башне поставили металлический громоотвод, один из первых в мире.

Легенды об утопленниках и "деловые люди"

В последние годы жизни сын тульского кузнеца был в разладе с царем. Петр I счел, что тот стал не просто слишком богат, а, имея за спиной финансово-промышленную мощь уральских заводов, начал оказывать излишне большое влияние на верхи империи. Все основные сподвижники Петра — "полудержавный властелин" Александр Меншиков, "генерал-адмирал" Федор Апраксин и многие другие — оказывались с перебором благосклонны к Демидову, получая от него немалые подарки деньгами и металлами. Соратникам, даже не безгрешным, Петр позволял многое. Олигархов — не терпел.

Читайте также

Тракторная атака у космодрома Байконур — политические и экономические тайны Целины

Незадолго до смерти (Петр умер в том же 1725 году, лишь на несколько месяцев раньше Демидова) царь урезал ранее почти неограниченную власть несостоявшегося "олигарха" на Урале. Промышленника и его заводы подчинили Берг-коллегии, первому прообразу того госоргана, который в наши дни именуется Министерством природных ресурсов.

Впрочем, по суровым меркам петровской эпохи такая опала не была тяжкой. Никита Демидов умер в почете и богатстве. Его потомки приумножили и промышленную мощь Урала, и свое личное благосостояние. Следующие полтора столетия Демидовы оставались в числе богатейших людей России, прославленных благотворительностью и меценатством.

Башня Никиты Демидова и ныне высится на берегу Нейвы. И по сей день о ней рассказывают легенды, в том числе самые страшные. Например: в подвалах башни первые хозяева промышленного Урала тайно чеканили серебряные рубли, а чтобы о такой "коммерции" не стало известно царю, подвал Невьянской башни затопили вместе с чеканщиками. Потому, мол, башня и накренилась.

Эту легенду не раз отражали в литературе. Так, первый рассказ Алексея Толстого, опубликованный в 1908 году, назывался "Старая башня". В юности будущий автор романа "Петр Первый" проходил практику на Невьянском заводе. 

Эту легенду о башне Демидовых опровергал другой известный литератор, уральский сказитель Павел Бажов. Он вполне практично заметил: "Первые Демидовы были людьми деловыми, которые нашли бы выход попроще и без риска оставить улики…"

Залитые подвалы скорее бы подтвердили подозрения, чем скрыли. Но страшная легенда живет который век. Видимо, потому, что Демидовы были не только блестящими организаторами и талантливыми промышленниками, но… их заводы основывались на крепостном труде.

Однако при всей сложности эпохи Петра I и Никиты Демидова их заслуги в строительстве государства бесспорны. И потому "кланяющаяся" Невьянская башня — по факту такой же символ российской имперскости и сверхдержавности, как Петропавловская крепость или Зимний дворец.

Историк Алексей Волынец