К середине февраля фьючерсы на нефть продолжают приятно удивлять инвесторов и спекулянтов, принимающих участие в торгах на Московской бирже. Сильное среднесрочное повышение мировых цен на углеводородное сырье оказывает видимую поддержку акциям отечественных компаний. Указанный фактор позволил рублевому фондовому индексу Мосбиржи вновь взять курс в направлении январского исторического максимума. Сейчас расстояние до него составляет всего лишь около 1,5%.
Между тем фьючерсы на нефть сорта Brent уже подорожали с ноября 2020 года на 77%. Теперь они обновили свой годовой максимум и превысили отметку $63 за баррель (по данным на 16 февраля 2021 года). Более того, сейчас указанные контракты торгуются практически в четыре раза дороже минимального значения, достигнутого в апреле прошлого года. Тогда они падали в цене до $15,98 за баррель.
Что происходит на глобальном нефтяном рынке и каковы его перспективы? Он, как всегда, находится под влиянием большого количества неоднозначных и противоречивых факторов. Рассмотрим наиболее важные из них и попытаемся определить линию наименьшего сопротивления для нефтяных котировок на временном горизонте до середины 2021 года.
Фундаментальные факторы
Для начала стоит обратить внимание на свежую отраслевую статистику. Согласно февральской оценке Международного энергетического агентства (МЭА), мировой спрос на нефть в 2021 году увеличится на 5,4 млн баррелей в сутки, до уровня в 96,4 млн баррелей в сутки. Но при этом МЭА ожидает падения глобального спроса в первом квартале 2021 года на 1 млн баррелей в сутки в сравнении с предыдущим кварталом. В том же февральском обзоре МЭА указывается на то, что коммерческие запасы нефти в странах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) снижаются пятый месяц подряд, но все еще превышают средний уровень за пять лет на 138 млн баррелей.
Примерно в то же время был опубликован и сопоставимый прогноз Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК), предполагающий повышение мирового спроса на нефть в 2021 году на 5,8 млн баррелей в сутки, до уровня в 96,05 млн баррелей в сутки. Напомним, что по итогам докризисного 2019 года, согласно данным МЭА, мировой спрос на жидкие углеводороды увеличился до красивого уровня в 100 млн баррелей в сутки.
Таким образом, указанные организации, обладающие заслуженным экспертным мнением, не ожидают в течение текущего года восстановления объемов потребления нефти даже до уровня, предшествовавшего началу экономического кризиса. Это значит, что в мире сохраняется переизбыток мощностей по добыче нефти, которые могут быть введены в строй в случае необходимости.
Для того чтобы завершить разговор про отраслевую статистику, обратим внимание на динамику еженедельных данных по изменению запасов нефти в США от Информационного агентства энергетики (EIA). Это достаточно объективный показатель, характеризующий состояние глобального баланса спроса и предложения "в моменте". Не будем забывать, что США остаются крупнейшим мировым потребителем черного золота. А в совокупности с Канадой на их долю приходится порядка четверти мирового потребления. С начала января еженедельная статистика по запасам выходила уже шесть раз. В пяти случаях из шести она указывала на падение запасов сырой нефти. А в трех случаях из пяти это сокращение превысило 6 млн баррелей, что представляется достаточно серьезным изменением.
Еще одним косвенным показателем будущей динамики нефтяных цен представляется соотношение стоимости фьючерсных контрактов с разными датами исполнения. В настоящее время "дальние" фьючерсы стоят дешевле "ближних". Например, в понедельник, 15 февраля, апрельские фьючерсы на нефть сорта Brent торговались по $63,3, майские — по $62,7, сентябрьские — по $60,5, декабрьские — по $59,1. Участники биржевых торгов в среднем ожидают, что к концу года цены на нефть будут ниже текущих.
Поскольку на срочном рынке открываются не только спекулятивные, но и хеджирующие позиции, указанным фактом не стоит пренебрегать. Впрочем, в случае радикальных перемен на физическом рынке нефтяные фьючерсы способны быстро перестроиться в нормальное состояние, когда "ближние" контракты будут стоить дешевле "дальних".
Как мы видим, экспертные оценки, отраслевая статистика и рыночные индикаторы способны существенно разниться по своему характеру. От себя добавим, что даже статистически корректные прогнозы не способны учитывать неожиданные новые факторы, такие как военные конфликты, стихийные бедствия или ранее неизвестную глобальную эпидемию.
Во времена серьезных экономических потрясений метод экстраполяции при прогнозировании начинает давать вполне закономерные сбои. В приложении к биржевым торгам это значит, что стоимость активов в среднесрочном и особенно в краткосрочном периоде может не соответствовать фундаментальным факторам. Это вполне обыденная и даже привычная ситуация. С практической точки зрения мы наблюдали, как спад объемов потребления нефти весной 2020 года превысил все разумные и мыслимые прогнозы. Но сейчас темпы восстановления нефтяного рынка также их опережают, на что указывают объективные данные и рост биржевых котировок.
Как проходит саморегулирование добычи нефти
Далее надо учитывать сложившийся к настоящему моменту сложный механизм саморегулирования объемов глобальной добычи нефти. Речь идет о взаимозависимости цен и объемов производства нефти сланцевой индустрией в США, а также пулом нефтедобывающих государств в формате ОПЕК+. Остановимся на этом несколько подробнее.
Не секрет, что производители сланцевой нефти в силу особенностей указанной технологии способны очень гибко варьировать объемы добычи. На фоне среднесрочного роста цен на черное золото в СМИ появились сообщения об оживлении сланцевой индустрии в США. В настоящее время нижний порог рентабельности для многих сланцевых месторождений составляет порядка $50 за баррель.
Таким образом, при нынешних ценах на североамериканский сорт нефти WTI около $60 сланцевые компании имеют возможность активно работать с приемлемой нормой прибыли. Более того, они могут обеспечить себе будущий сбыт по твердым ценам через механизм хеджирования с помощью нефтяных фьючерсов и опционов на них. Вместе с тем существенное падение цен на углеводородное сырье уже неоднократно приводило к резкому спаду объемов добычи сланцевой нефти в США и к волне банкротств в указанной отрасли. Соединенные Штаты принципиально не вступают ни в какие соглашения по поводу регулирования объемов добычи. Но по факту производство нефти в этой стране очень гибко регулируется ценовым фактором.
Что же касается блока нефтедобывающих государств в формате ОПЕК+, то они серьезно упрочили дисциплину в своих рядах после того, как указанная форма самоорганизации была восстановлена. Даже такие страны, как Россия и Саудовская Аравия, были вынуждены объединить усилия и пойти на экономические жертвы после небывалой по масштабам просадки цен на нефть, состоявшейся в апреле прошлого года. Напомним, что тогда поставочные фьючерсы на нефть сорта WTI перешли в область отрицательных значений и доходили отметки –$37,60. Это произошло после того, как нефтяная сделка в формате ОПЕК+ временно прекратила свое действие. К слову, это очень хороший пример радикального краткосрочного расхождения рыночных котировок и фундаментальных условий.
Согласно данным МЭА, в январе 2021 года участники сделки по сокращению добычи нефти в формате ОПЕК+ исполнили свои обязательства на 103%, сократив суммарные поставки нефти примерно на 0,5 млн баррелей в сутки. Как мы видим, указанное соглашение действует и приносит желаемые результаты.
Грозит ли нефтяной отрасли очередной "черный лебедь"?
После учета всех указанных факторов надо понимать, что цены на нефть могут существенно меняться под влиянием непредвиденных событий, или так называемых черных лебедей. В минувшем году таким классическим "черным лебедем" выступила глобальная вспышка коронавируса COVID-19. Однако подобные неожиданные факторы могут работать и в обратную сторону.
Например, периодическим стимулом для резкого роста нефтяных котировок представляются нападения на нефтеналивные танкеры в неспокойных ближневосточных водах. Ранее это происходило регулярно, но мы не слышали об этом уже около года. Другим потенциально взрывоопасным сюжетом в указанном регионе способно стать принуждение непокорного Ирана к отказу от производства металлического урана. Добавим, что в последние годы нефтяные фьючерсы перестали реагировать на новости, связанные с КНДР. Между тем с указной страной также связаны риски глобального масштаба. Впрочем, настоящим "черным лебедем" является такое событие, предсказать которое невозможно.
Будущее — за декарбонизацией экономики?
Следующей значимой группой факторов для нефтяного рынка представляются глобальные тренды в политике и в экономике. Они не оказывают влияния на нефтяной рынок "в моменте", но их не стоит игнорировать уже на "квартальном" временном горизонте. Сейчас обозначим лишь наиболее очевидный из них.
Речь идет про начавшееся движение наиболее развитых стран в русле декарбонизации экономики. Эта тенденция включает в себя переход на электрокары и на генерацию электроэнергии на основе возобновляемых источников. Это значит, что в отдаленной перспективе значимость нефти как топлива будет неизбежно сокращаться. Но она сохранит свое значение как сырье для химического и в более широком смысле промышленного производства. Газодобывающие компании в этом плане пока находятся в менее уязвимой позиции. Более "чистой" промежуточной формой использования природного газа может стать выделение из него водорода для последующего использования в качестве энергоносителя.
Что же касается нефтяных компаний, то их деятельность может быть серьезно осложнена в связи с неизбежным введением новых экологических стандартов. После недавнего прихода к власти в США демократов указанная страна с большой вероятностью присоединится к европейскому тренду на декарбонизацию. Конечно, настолько радикальный слом экономики не произойдет в одночасье. Недавно совладелец и президент нефтяной компании "Лукойл" Вагит Алекперов заявил о том, что все призывы отказаться от нефти бессмысленны, поскольку время для этого еще не наступило.
Между тем иностранные генерирующие компании массово делают заявления о планах достижения углеродной нейтральности в ближайшие десятилетия. Традиционные нефтяные компании в такой ситуации вынуждены активно задумываться о новых формах существования в будущем. Например, Royal Dutch Shell уже испытала синтетический керосин, который может добавляться в обычное топливо при полетах пассажирских самолетов Boeing. Он синтезируется из воздуха и воды с применением возобновляемых источников энергии. Сейчас это звучит как парадокс, но нефтегазовая компания Shell также планирует стать климатически нейтральной в срок до 2050 года.
Наконец, никак нельзя игнорировать и технические факторы на нефтяном рынке. К середине февраля 2015 года фьючерсы на нефть сорта Brent превысили значимый психологический и технический уровень $60 за баррель. Опыт 2008 и 2016 годов указывает на то, что период низких цен на нефть не должен продолжаться дольше одного года. На таком длительном периоде они начинают получать фундаментальную поддержку, связанную с закономерным сокращением объема ввода в строй новых месторождений.
Казалось бы, после сильной волны трехмесячного повышения нефтяные контракты рискуют перейти к достаточно масштабному коррекционному спаду. Однако в данный момент это не самый вероятный сценарий. После прошлогоднего достижения долгосрочного минимума эти контракты сохраняют потенциал для достаточно прочного закрепления на текущих относительно высоких уровнях.
Памятуя про начавшееся оживление в секторе сланцевой добычи в США, мы бы не стали ожидать легкого и быстрого движения указанных фьючерсов выше отметки $75 за баррель. Скорее всего, они на несколько недель или даже месяцев задержатся в границах хорошо проторгованного ранее широкого диапазона $50–75. Вышедшие год назад из равновесия нефтяные контракты все еще не пришли к новому равновесному уровню. Поэтому в ближайшее время в них вероятно продолжение масштабных колебаний вблизи текущих значений.