На гребне "Красной волны". Как Америка Рональда Рейгана встретила песни молодых Цоя и БГ
Александр Морсин — о самой громкой попытке экспортировать перестроечный советский рок, случившейся 35 лет назад
В конце июня 1986 года в Америке и Канаде вышла двойная пластинка Red Wave ("Красная волна"), объединившая записи четырех ленинградских рок-групп — "Аквариума", "Кино", "Алисы" и "Странных игр". О том, что они подпольные, то есть не признанные официально, но уже довольно известные, было указано прямо на обложке. Рядом — четыре фигуры музыкантов в боевой стойке. За ними храм Василия Блаженного, очереди в Мавзолей Ленина и окна Белого дома. Коллаж намеренно сгущал краски, но бил точно в цель и дергал за правильные ниточки: свободолюбивые рокеры из "империи зла" вызвали огонь на себя, но у вас есть возможность их спасти — купить пластинку.
Экспорт советского рок-андеграунда начался не с "Красной волны", но именно этот сборник привлек к нему наибольшее внимание западной прессы, попал в обзоры телеканала MTV и показал реальность культурного обмена между Советским Союзом и США на низовом уровне. Ведь за выходом пластинки не стояли ни фирма звукозаписи "Мелодия", ни зарубежные корпорации. Пленки с записями тайно вывезла молодая американка, чтобы издать их на небольшом лейбле. "Ее хотят допросить ФБР и КГБ, друзья считают ее сумасшедшей, а она отвечает, что она просто рок-н-рольщица", — писал американский журнал The Beat.
Это была начинающая певица Джоанна Стингрей, и только за последние два года она выпустила уже пять книг о своих приключениях в полулегальных арт-кругах Москвы и Ленинграда. На федеральных телеканалах ее зовут "человеком, который открыл миру русский рок".
Они не диссиденты
Тем интереснее, что в начале 1990-х годов, когда монолитный миф о "Красной волне" еще не сложился, его главные действующие лица высказывались куда спокойнее, нежели в недавних эфирах передачи "Вечерний Ургант". И уж точно без ностальгии и придыхания. По оценке БГ, нигде, кроме самой России, выход пластинки не заметили.
Приехала американка в Ленинград, заинтересовалась рок-н-роллом, сказала, что сама рок-н-ролльщица. Все рок-н-ролльщики быстро слетелись вокруг нее и начали ее доить — чтобы она им привозила гитары и магнитофоны. Потом она, не обидевшись, взяла и выпустила на Западе пластинку этих самых ленинградских рокеров. Добилась чего хотела: гастролирует с московской группой "Центр" по Тюмени и другим далеким городам
Джоанна Стингрей впервые оказалась за железным занавесом весной 1984 года в качестве туристки. В Москве и Ленинграде она провела всего неделю, но действительно успела познакомиться со многими неофициальными музыкантами-любителями — теми, что состояли в Рок-клубе, но не могли получать деньги за свое творчество и устраивали закрытые домашние концерты.
Нет, они не диссиденты и не враги государства. Они любят Россию
Через полтора года девушка решила выпустить в Америке хиты "Аквариума", а затем еще трех групп. Точкой невозврата стала случайная перепалка Стингрей с подростками в Диснейленде.
Я спросила их мнение о Советском Союзе и услышала, что его надо стереть с лица земли. Тогда я решила доказать всем, что там живут похожие на нас люди и нам всем нужен мир
Языковой барьер музыкантов не смущал. "В годы нашей юности люди в России слушали западные группы. Целые поколения выросли на песнях, текста которых практически никто не понимал, — рассуждал Гребенщиков. — Так что теперь колесо может быть повернуто в другую сторону. Почему бы не появиться новому поколению англичан и американцев, которые вырастут на русских песнях?"
Фавориты с Невы
Полуторачасовой сборник "красного" рок-андеграунда, обещавший слушателям знакомство с современной советской гитарной музыкой, на самом деле не покрывал весь спектр советских групп. За бортом осталась дюжина популярных москвичей, куда достовернее рисующих картину местного рок-мейнстрима: "Машина времени", "Цветы", "Браво", "Автограф", "Черный кофе" и другие. Более того, для Ленинграда выбор "Странных игр" вместо "Зоопарка" или "Секрета" тоже был не самым очевидным.
В конечном счете все упиралось в круг общения Стингрей: в обойму фаворитов попали те, с кем она чаще тусовалась и кому больше симпатизировала. Впрочем, это был авторский проект на личные, точнее, родительские деньги 25-летней артистки из Беверли-Хиллз, и она имела полное право поддерживать кого угодно.
Выпустить сомнительную с коммерческой точки зрения пластинку согласился независимый лейбл Big Time из Австралии. Американские гиганты грамзаписи боялись обжечься: им не давали покоя возможные проблемы с авторскими правами — пленки с песнями были вывезены контрабандой, никаких документов от советских чиновников культуры Стингрей не имела. Ссориться с "Мелодией" из-за нескольких рокеров-оборванцев никто не хотел, так как фирмы могли лишиться лицензии на выпуск востребованной русской классики от Чайковского и Римского-Корсакова до Шнитке.
Общий тираж "Красной волны" составил 15 тыс. пластинок. В том же году альбом Afterburner бородатых блюз-рокеров ZZ Top разошелся тиражом в несколько миллионов копий, однако для рокеров с Невы это был грандиозный прорыв. Тем более что на родине их записи по-прежнему распространялись только на катушечных лентах и кассетах.
Такие песни станут здесь хитами
В промороликах для MTV Стингрей рассказывала о лидерах ленинградской сцены, подыскивая каждому из них подходящего двойника или спарринг-партнера. В прессе закреплялись обороты вроде "русского Боуи" или "советского Дилана" (Гребенщиков). Пары артистов-близнецов нашлись для всех: Кинчев из "Алисы" — Билли Айдол, "Кино" — The Cure/The Smiths, "Странные игры" — Madness. Советские группы подкупали англоязычных меломанов сходством в образах и звуке. Было очевидно, что между гитарными сценами Нью-Йорка и Ленинграда нет непреодолимой пропасти, они черпают вдохновение из одних источников. Ровно это же рассеивало любую интригу: они такие же, как и мы, никаких сюрпризов.
Самая симпатичная из четырех групп — "Кино". Песни Виктора Цоя показывают, что он отлично переносит дух рок-н-ролла в поп-музыку и пишет сильные стихи. Предоставьте им студию в Лос-Анджелесе и именитого продюсера, и такие песни, как "Город", станут здесь хитами
Критик поставил пластинке четыре из пяти звезд, посетовав на ее "усредненный европейский рок". Обозреватель Дэйв Гинголд жаловался, что пребывает в мучительных сомнениях: "С одной стороны, эти записи так заряжены и горячи, что на них можно вскипятить самовар. С другой — все строится на банальных и устаревших идеях. Их песни отстают на несколько лет и звучат предсказуемо".
"Записанная на простом оборудовании и исполненная на русском языке, музыка "Красной волны" дает четкое представление как о масштабах, так и границах влияния западного рока на советскую сцену, — отмечал в рецензии Лэйн Ламберт. — Любопытно наблюдать, как смешиваются русские и американские подходы. Перед нами альтернативная культура, которую мы долго не могли разглядеть за разговорами о политической цензуре, разоружении и верхах Политбюро". Ознакомившись с переводами текстов, Ламберт решил, что "это настоящая реальность за окном, а не порядком надоевший эскапизм американской поп-музыки".
"Если "Странные игры" запишут свои вещи на английском — все-таки русский сложно назвать самым сладкозвучным в мире, — у них есть все шансы попасть в чарты", — убеждал читателей передовой журнал Spin.
Рок за мир
В более поздних интервью сама Джоанна Стингрей настаивает, что познакомила американскую аудиторию с рок-музыкой Советского Союза.
Никто не верил, что там вообще есть рок-группы
Вероятно, певица ориентировалась на самый ближний круг и, к сожалению, выдавала желаемое за действительное.
В интервью времен "Красной волны" она специально оговаривалась, что привезла в США "неофициальный" рок — официальный, представленный прежде всего группой "Автограф", выступавшей от СССР на международном благотворительном фестивале Live Aid, за границей знали. То же самое касалось "Группы Стаса Намина", о которой американская пресса писала еще за год до "Красной волны". Не говоря о триумфальных гастролях белорусского ВИА "Песняры" по Америке в конце 1970-х. В знаменитых телемостах двух сверхдержав участвовала группа "Динамик" Владимира Кузьмина, а советские эмигранты выпускали песни на флагмане темнокожих музыкантов — лейбле Motown Records — в самый разгар холодной войны.
"Я не знаю никого в Америке, кто хотел бы купить запись "Автографа", — уверяла журналистов Стингрей в 1986-м. — Но я знаю американцев, готовых купить альбом "Аквариума".
На подобных допущениях и претензиях на первенство строилась едва ли не вся промокампания "Красной волны", в том числе связанные с ней гуманитарные и пацифистские акции. Стингрей писала на стенах, плакатах и одежде Save The World ("Спасем мир"), но одних только фестивалей с точно такими же лозунгами в Советском Союзе и социалистических странах были десятки. Так за полгода до выхода пластинки в ГДР проходил фестиваль "Рок за мир".
В мемуарах Стингрей не раз ссылается на огромный интерес крупных западных СМИ к "Красной волне", но и он на поверку оказывается, мягко говоря, преувеличенным. В Америке о пластинке рассказывали максимум в The Daily News или Chicago Tribune, но в основном речь шла о небольших провинциальных изданиях. Главный американский журнал о музыке и современной культуре Rolling Stone пластинку просто проигнорировал, хотя известно, что Стингрей связывалась с редакцией.
Апогеем мифологии вокруг "Красной волны" можно считать его декларируемую аполитичность. В том, что "музыка выше политики", Джоанна Стингрей убеждена до сих пор и подчеркивает неизменность этой позиции. В то же время частью пиара пластинки и общественной роли ее создательницы была отправка пластинок президентам Рональду Рейгану и Михаилу Горбачеву. Более открытый политический жест, претендующий на внимание власти, сложно себе представить.
Так или иначе, Стингрей предложила, если не сказать — заставила, иностранных критиков писать не об отдельных советских группах, а о целом явлении. Она неустанно твердила, что видела десятки ярких и безумно талантливых коллективов, чей потенциал сопоставим с первыми лицами американской и британской сцен. Сюжеты с ее участием фонтанировали энтузиазмом и неподдельным интересом — такой рекламы русского рока на Западе действительно не было ни до, ни после. Можно было скептически относиться к самой музыке или к ее перспективам вне родных осин, но не поверить в то, что советская рок-сцена переживает невероятный подъем, уже было невозможно. И "Красная волна" помогала в этом убедиться.
Новая "Красная волна"
"С этого альбома началась пропаганда русской рок-музыки в Америке", — объявила на многомиллионную аудиторию ведущая программы "Музыкальный ринг" Тамара Максимова зимой 1987 года. Об "акте идеологической диверсии", который Стингрей еще недавно приписывали советские охранители, не было ни слова. Тогда же "Красная волна" вышла в Европе, а еще через несколько лет — в России.
К тому времени Red Wave представлял собой зонтичный бренд, под которым проводились выставки, концерты и экологические акции. Вскоре Стингрей запустила на отечественном телевидении одноименную телепрограмму и продвигала новые дружественные коллективы.
Кем я была до встречи с этими русскими? Да никем
И добавляет, что в чем-то советские музыканты были даже свободнее американских.
Между тем культовый звукорежиссер Андрей Тропилло, записавший почти все песни, вошедшие в "Красную волну", объявил о планах выпустить собственную — изрядно расширенную — версию пластинки. Кроме старожилов в релиз попадут "АукцЫон", "Облачный край", "Ноль" и "Зоопарк". По его словам, проект получит название "Red Wave. Как она могла бы быть" и новую обложку, а главное — местную прописку. "Пластинка будет распространяться по всей России".