Так называемое расхламление — тренд последних десятилетий, пришедший вслед за изобилием и в противовес поведению, презрительно называемому потребительством. Зачем покупать трое ножниц, если можно взять только одни? Зачем выбирать третий гель для душа, если первыми двумя можно пользоваться еще полгода?
В интернете предлагают многочисленные курсы по организации пространства, марафоны наподобие месяца без единой покупки. Важен и экологический аргумент: снизишь количество покупок — меньше мусора (тем более пластикового) создашь. Экономия — это не всегда отсутствие денег, это разумность.
Минимализм позволяет принимать меньше бытовых решений и не загружает нас дополнительной ответственностью, которой и так хватает в современной жизни. Если на кухне только один сорт чая, не нужно выбирать. Если в холодильнике только продуктовый набор из специального сервиса, не надо долго размышлять, что приготовить на ужин. Если подобран капсульный гардероб, то всего из десяти вещей получается несколько образов, а тридцать футболок не пылятся в шкафу.
Интересно, что вокруг этой, казалось бы, совершенно бытовой и функциональной темы в наших реалиях возникает много противоречивых эмоций: от гордости до вины, от печали до радости. Возможно, минимализм не так прост — он задевает глубинные пласты нашего коллективного опыта.
Не привязывайся к вещам — придется расставаться
Лично я (не вполне осознанно) поддерживаю философию минимализма, потому что в моей семье главная ценность — мобильность. Все мои близкие не раз меняли города, страны и даже континенты. Все, что можно взять с собой, помещается в один 20-килограммовый чемодан. Привязываться к вещам нет смысла, все равно придется в какой-то момент их оставить, раздать, бросить.
Плюс: мы действительно относительно легко адаптируемся к новым городам и странам, быстро учим местный язык и правила жизни. Минус: могу поймать себя на мысли, например, что мне не нравится посуда, из которой я ем. Она простая и функциональная, а я хочу красивую фарфоровую чашку. И часть меня говорит: "Нет, это безрассудство. Она хрупкая и немобильная. Это пустая трата денег, зачем оно тебе?" А другая часть тише и деликатнее рассуждает: "Ты живешь здесь уже третий год. Скорее всего, как минимум на год еще останешься. Ты несколько раз в день пьешь кофе, почему бы и нет?"
Так я пришла к выводу, что минимализм хорош и функционален, но нет ничего страшного и в милых безделицах, если они доставляют приятные эмоции. А демонизация потребительства, мещанства вызывает чувство вины на пустом месте.
Не накапливай — отберут
Другой аргумент имеет исторические корни: нельзя накапливать, потому что лишнее посчитают роскошью и заставят делиться или попросту отберут. В "Поднятой целине" Шолохова дед Щукарь мучится от боли в животе, но продолжает есть мясо своей коровы, лишь бы оно не досталось никому, ведь это он ее вырастил и ухаживал за ней. Не имей — и не придется сталкиваться с воровством, завистью, принуждением отдать. Не трать силы, не вкладывайся, ведь ты все равно не получишь результата.
В наши дни люди могут десятилетиями жить на съемной квартире в дискомфортных условиях и не делать ремонт, потому что она расценивается как чужая: все равно отберут. С одной стороны, это рационально, с другой — приносит страдания каждый день. Как будто существует внутренний запрет на излишества, удовольствия, потому что есть идея, что за все потом придется расплачиваться. И для кого-то цена символическая, но для вас она будет слишком высока. Минимализм таким образом превращается из жизненной философии в самонаказание.
Накапливай — потом не будет
Когда все кругом говорят о "расхламлении" и лаконичности, становится немного неловко покупать про запас, но бывает трудно перестроиться, если вы не из аскетов. "А вдруг потом не завезут настолько удобные сапоги? Возьму две пары". "Эти сковородки по распродаже — они хорошие и пригодятся в любом случае". "А из Европы хорошо бы привезти сыр и шоколад. Пусть их никто в семье и не ест, но ведь когда в следующий раз выпадет возможность их купить?"
Еще совсем недавно наши бабушки стояли часами в очередях за дефицитными товарами, скупали одежду и обувь не своего размера, потому что лучше хоть какая-то, чем совсем без нее. Люди моего поколения ходили со старшими в гастроном с пустыми бутылками и банками — авось что-то перепадет. Накапливать про запас — функциональная, адаптивная стратегия поведения, закрепившаяся годами дефицита. И прошло еще слишком мало времени с точки зрения социальной эволюции, чтобы люди перестали ждать возвращения этого дефицита.
Но теперь общество говорит им, что это стыдно. И здесь возникает конфликт между удовлетворением эмоциональной потребности в безопасности (купить и накопить качественное) и потребности в принятии (быть в тренде). Каждый решает этот конфликт по-своему.
В любом случае всякая модная философия нужна для повышения качества жизни, а не для эмоциональных страданий и соответствия чужим меркам. Важно отслеживать свои переживания по этому поводу и делать так, как удобно в первую очередь вам, а не всевидящему оку общественного осуждения.
Вопросы для самопознания:
- Что я помню из детства об отношении моих взрослых к вещам (одежда, предметы быта, расходники)?
- Какие эмоции вызывали у моих близких покупки (радость, печаль, гнев, отвращение, страх, удивление)?
- Что говорили по этому поводу? О чем молчали, но это подразумевалось?
- Какие послания взрослые оставляли мне: экономить или шиковать, быть бережливым или легко относиться к вещам?
- Как члены семьи взаимодействовали вокруг этой темы: конфликтовали, были согласны, осуждали других или перенимали что-то?
- Как отношение моих близких к вещам сейчас определяет мои покупки и вообще потребительское поведение? В чем я похож(а) на кого-то из них, а в чем отличаюсь от всех?
- Как объективно изменились времена, в чем адаптивная раньше стратегия может быть некорректной сейчас?
Книга на тему:
Анн Анселин Шутценбергер. Психогенеалогия. Как излечить семейные раны и обрести себя. М.: Институт психотерапии, 2010 г.