На этой неделе в российских кинотеатрах выходит фильм-победитель Каннского фестиваля — "Титан" француженки Жюлии Дюкурно. Она стала первой женщиной-режиссером, которая единолично получила "Золотую пальмовую ветвь" Канна. Ее необычный боди-хоррор навсегда останется в истории кино, и, безусловно, станет одним из самых запоминающихся фильмов этого года.
В детстве Алексия получила травму головы, поэтому часть черепа ей заменили на титановую пластину. Она выросла, работает танцовщицей и привлекает своими откровенными танцами многочисленных поклонников.
Один из них после работы преследует девушку до машины и настойчиво предлагает завязать с ним отношения. Алексия вонзает в его ухо заколку для волос, прячет тело, возвращается на работу смыть с себя следы преступления, видит автомобиль, совокупляется с ним, возвращается домой, сжигает своих родителей и ударяется в бега. Ее привечает обезумевший от горя (буквально) начальник пожарной станции Венсан и принимает за своего сына.
Сюжет, скорее всего, покажется вам странным, и это так и есть, и он еще страннее вкупе с неоновой, бьющей по всем органам чувств картинкой, которая вообще не дает опомниться. Фильм держит жесткий ритм — одна жестокая кровавая сцена сменяется другой. Эпизод, где героиня расправляется с небольшой вечеринкой в частном доме, снят с такой изобретательностью и юмором, что, думаю, его одобрил бы сам Квентин Тарантино. Визуально фильм абсолютно бескомпромиссен.
"Титан" — это картина постоянного напряжения, мук плоти, парализации разума. Дюкурно не то что не стесняется нелицеприятных подробностей, она упивается ими и тычет зрителю в лицо. Чем страннее и неприятнее — тем лучше. При этом все это безобразие не лишено своей завораживающей эстетики, от которой невозможно отвести глаза
За визуальным шоком, который для более циничных не такой уж и шокирующий, скрывается очень простая идея. Алексию никогда не любил, а скорее даже ненавидел ее отец. От нелюбви она ушла в отрицание и стала настолько социопатичной, что может испытывать хоть какое-то влечение только к неодушевленным предметам. Абсолютная любовь Венсана сбивает героиню с толку — она просто не может понять, что это такое. Она сторонится его не только в страхе раскрыть свою личность, но и просто потому, что его отношение к ней кажется Алексии чем-то неестественным. Вдобавок ко всем своим проблемам она еще и беременеет (да, от полового акта с автомобилем), и внутри нее не по дням, а по часам растет механический ребенок, кровоточащий машинным маслом. Героиня пытается избавиться от него, и в конце концов становится не лучше, чем ее отец. Через любовь Венсана она учится принимать себя и маленького титана в утробе.
Режиссеров-мужчин часто обвиняют в “мужском” взгляде, который объективирует женских персонажей. А вот у Дюкурно в "Титане", безусловно, взгляд женский, хотя если бы этот фильм снимал мужчина, его бы точно пожурили за обилие голого женского тела. Однако француженку интересует не только его сексуальная сторона, но способность к трансформации и перерождению. Большую часть времени Алексия вынуждена скрывать грудь и живот под личиной мужского, и в конце они все-таки ее выдают. Тяжесть, муки, агония — все это имеет практически физическое воздействие на зрителя. "Титана" справедливо сравнивают с "Катастрофой" Дэвида Кроненберга, еще одного любителя разного рода девиаций. Этот фильм тоже показывали на Каннском фестивале, и тогда, предсказуемо, реакция публики была неоднозначной.
При этом провокационность Дюкорно не такая уж и провокационная — своим "Титаном" она нормализует действительность, которую до этого большинство не принимало: небинарность главной героини, физические деформации, нелогичность и явную необычность сюжета. "Титан" — странный и во многом неприятный фильм, его сложно назвать всеобщим любимцем, и при этом он говорит о понятных всем ценностях — любви и принятии себя.