Жизнь и наследие Коллонтай: как она стала первой в мире женщиной-министром и послом

Постоянный секретарь Французской академии, специалист по истории России Элен Каррер д’Анкосс посвятила свою новую книгу первой в мировой истории женщине, ставшей чрезвычайным и полномочным послом. Биографическое исследование всемирно известного французского историка "Александра Коллонтай. Валькирия революции" (Alexandra Kollontaï. La Walkyrie de la Révolution), вышедшее в парижском издательстве Fayard, оказалось в последние дни осени в центре внимания на книжном салоне в элитном XVI округе французской столицы.

Аристократка, дочь царского генерала, говорившая с детства на восьми языках, профессиональная революционерка и поборница эмансипации, писательница и трибун. Первая в мире женщина-министр (нарком социального призрения) и первая в мире женщина-посол, фактически создавшая собственную школу дипломатии. Она была бесстрашна и в политике, и в искусстве переговоров, и в спорах, и в любви.

В работе над жизнеописанием своей героини глава Французской академии опиралась на дневники Коллонтай, ее статьи и книги, переписку с Владимиром Лениным, Иосифом Сталиным и Львом Троцким; а также российские и зарубежные архивы, мемуары современников. Ее документальное жизнеописание читается сегодня словно роман.

Александра Домонтович (такую фамилию она носила до замужества) унаследовала от своего отца, царского генерала и военного историка либеральных взглядов, интерес к истории и политике. Тем не менее против воли родителей в возрасте 20 лет она решила выйти замуж за небогатого родственника Владимира Коллонтая. Вскоре у них родился сын Владимир. Свою первую книгу Александра Коллонтай посвятила рассказу о жизни финских рабочих (Финляндия тогда входила в состав Российской империи).

Ее ораторское искусство производило впечатление даже на Ленина; хотя он и не разделял ее программу эмансипации, которую она отстаивала во главе "Общества взаимопомощи работниц". Деятельностью Коллонтай в женском движении заинтересовалась полиция, и в декабре 1908 года с поддельным паспортом она уехала за границу. Во время эмиграции, которая продлилась восемь лет, она познакомилась с Георгием Чичериным и Максимом Литвиновым, будущими ее кураторами в качестве руководителей советской дипломатии.

Во главе "Рабочей оппозиции"

С началом Первой мировой войны немецкая секция Соцпартии Америки пригласила Александру Коллонтай с лекциями в США. Попутно Ленин попросил перевести на английский его работу "Социализм и война". В апреле 1917 года Коллонтай уже вновь была в России и встречала на Финляндском вокзале в Петрограде Ильича и его соратников. На этот раз им нужна была ее помощь, чтобы перетянуть на свою сторону военных моряков, которые в то время в большинстве своем предпочитали большевикам эсеров. Во время этой, казалось, безнадежной миссии Коллонтай познакомилась с матросом Павлом Дыбенко, который впоследствии стал ее вторым мужем (оба брака были непродолжительными).

Временное правительство арестовало Коллонтай, но ее популярность к тому времени уже достигла пика. В последний день октября (13 ноября по новому стилю) Владимир Ленин поручил ей руководство Народным комиссариатом социального призрения (социальных дел).

Одним из первых распоряжений нового народного комиссара стало создание Дворца материнства. Но в правительстве Коллонтай не отказалась от самостоятельности и права выражать свои взгляды. Из-за несогласия с подписанием Брестского мира с немцами, по которому Россия теряла значительную часть территории, она подала в отставку. Правда, с началом Гражданской войны услуги Коллонтай понадобились вновь: по указанию Ленина она была назначена наркомом агитации в правительство Крымской республики и главой политотдела Крымской армии.

Перемирие с Лениным оказалось, однако, недолгим. Причиной новой ссоры с вождем стала платформа "Рабочей оппозиции" — Коллонтай и бывший нарком труда Александр Шляпников предлагали доверить профессиональным союзам руководство экономикой, Ленин видел профсоюзы только "школой для масс". Расходились они с вождем и в оценке "новой экономической политики" — Александра Коллонтай считала НЭП "капитуляцией". В итоге недавний нарком, лучший оратор Коммунистического интернационала (свои речи она начинала на немецком, переходила на французский, а завершала на английском) осталась теперь без работы. Вместо новых поручений ее отправили в отпуск.

Дипломат на все времена

Как рассказывает автор книги, в начале двадцатых Коллонтай написала письмо Сталину. Записка только что вступившему в обязанности генеральному секретарю была подобна бутылке, брошенной в море. Она сообщила, что ищет любую работу, которая бы позволила ей "быть полезной для партии". Сославшись на знание многих иностранных языков, Коллонтай попросила генсека трудоустроить ее в системе Народного комиссариата иностранных дел или в ТАСС.

Начало миссии не было легким. Когда в октябре 1922 года Александра Коллонтай, назначенная советником полпредства, прибыла в Осло, на вокзале никто из коллег ее не встречал. Но спустя 14 месяцев Норвегия официально признала СССР, а в сентябре 1924 года Коллонтай отправилась вручать верительные грамоты королю. Эта были одновременно и триумф, и премьера: королевский двор еще никогда не видел посла-женщину. 

Проблемы, однако, как замечает Каррер д’Анкосс, вновь дали о себе знать с другой стороны. Весной 1925 года в посольстве появился представитель партийной инквизиции — центральной контрольной комиссии, озадаченный тем, почему красный флаг не реет над полпредством постоянно. Ссылки на правила дипломатического протокола его не удовлетворили. Еще больше насторожило проверяющего то, что полпред и ее советник, французский коммунист Марсель Боди почему-то не писали друг на друга доносов партийным контролерам или в Государственное политическое управление при НКВД.

Летом следующего года ее ждало новое назначение: полпредом в Мехико. Перед отъездом ее принял Иосиф Сталин. Незадолго до этого она сделала упреждающий ход: передала на хранение в Москву в Институт Маркса и Энгельса (будущий Институт марксизма-ленинизма) свою переписку с Лениным. Это должно было быть истолковано как ее окончательный разрыв с оппозицией.

Путь в Мексику оказался не столь простым. Госдепартамент не разрешил Коллонтай проследовать к новому месту службы через территорию Соединенных Штатов — речи, которые она произносила в США десятилетием раньше, не были забыты. "Коммунистка, видная фигура Компартии и Коминтерна", — пояснил отказ своим подчиненным госсекретарь Фрэнк Биллингс Келлог. В итоге она направилась в Мексику через Гавану на пароходе "Лафайетт".

Как указано в книге, напутствуя, Сталин запретил ей вмешиваться в американо-мексиканские споры. Ее предшественник Станислав Пестковский (1882–1937) был выслан из страны за чрезмерную "активность". Коллонтай поэтому с самого начала предупредила, что намерена сосредоточить свои усилия на развитии культурных и экономических связей, что ей и удалось. Мексика экспортировала свинец и выражала заинтересованность в покупке у СССР зерна. Имели успех в этой иностранной стране и советские фильмы — есть мнение, что США даже опасались влияния "важнейшего из искусств" на позицию мексиканцев в нефтяном споре с Вашингтоном. Сама Коллонтай тяжело переносила климат Мексики, начались серьезные проблемы со здоровьем.

В декабре 1927 года разгром оппозиции был окончательно закреплен на XV съезде ВКП (б), а ее лидеры, исключенные из партии, отправлены в ссылку. Коллонтай тем временем вернулась в Европу полпредом в Осло. Оттуда она направила письмо опальному Троцкому и его жене, высказав слова сочувствия, — это был храбрый жест солидарности, который в то время могли позволить себе не так многие. В Осло она занялась нормализацией отношений — после недавнего разрыва дипломатических отношений с Москвой, в Лондоне стремились ослабить позиции СССР на севере Европы. Чтобы убедить скандинавских собеседников в доброй воле своего правительства, Александра Коллонтай выстраивала отношения в подчеркнуто уважительном стиле, представляя позицию Москвы в наиболее выгодном для норвежцев свете.

Дела и ученики

Считается, что в годы Второй мировой войны, работая послом в Стокгольме, она помогла удержать Швецию на позициях нейтралитета. Уже тяжело больной, вела трудные переговоры с Финляндией, склонив ее в итоге к подписанию перемирия с Советским Союзом.

Она сама составляла депеши, занималась украшением интерьеров, безукоризненно выбирала свои наряды и танцевала на балах. На дипломатических постах она делала все, чтобы приобрести для своей страны как можно больше друзей — в том числе королевских кровей, банкиров, политиков, деятелей искусства.

Некоторые ее сотрудники, прошедшие в посольстве ее школу, смогли затем занять видные позиции в дипломатии. Андрей Александров-Агентов был помощником по внешнеполитическим делам в правление четырех генеральных секретарей — Леонида Брежнева, Юрия Андропова, Константина Черненко, Михаила Горбачева. Владимир Ерофеев возглавлял посольство в Сенегале, работал заместителем генерального директора ЮНЕСКО, представлял СССР при международных организациях в Вене. Владимир Семенов стал заместителем главы МИД, руководителем делегации на переговорах с США по стратегическим вооружениям, послом в ФРГ.

Символично, что и автор книги, в свою очередь, первая, как была и ее героиня. Элен Каррер д’Анкосс в декабре 1999 года стала первой женщиной, которая возглавила Французскую академию, основанную в XVII столетии кардиналом Ришелье. Она автор трех десятков монографий по истории России. В числе ее предыдущих работ исследования по истории династии Романовых, биографии Екатерины Великой, Николая II, Ленина и Сталина. Отмечу, что русский язык академика безукоризнен. Она гордится своими корнями — среди ее российских предков графы Орловы и Панины.

На книжном салоне Элен Каррер д’Анкосс терпеливо подписывала экземпляры своей книги целой очереди французских книгочеев. Я невольно заглянул на форзац одной из подписанных книг. "Я люблю эту чудесную женщину. А Вы?" — написала глава Французской академии.