Постоянный секретарь Французской академии, специалист по истории России Элен Каррер д’Анкосс посвятила свою новую книгу первой в мировой истории женщине, ставшей чрезвычайным и полномочным послом. Биографическое исследование всемирно известного французского историка "Александра Коллонтай. Валькирия революции" (Alexandra Kollontaï. La Walkyrie de la Révolution), вышедшее в парижском издательстве Fayard, оказалось в последние дни осени в центре внимания на книжном салоне в элитном XVI округе французской столицы.
Аристократка, дочь царского генерала, говорившая с детства на восьми языках, профессиональная революционерка и поборница эмансипации, писательница и трибун. Первая в мире женщина-министр (нарком социального призрения) и первая в мире женщина-посол, фактически создавшая собственную школу дипломатии. Она была бесстрашна и в политике, и в искусстве переговоров, и в спорах, и в любви.
В России знают ее имя, но на Западе сегодня о ней слышали далеко не все. Мадам Коллонтай, однако, еще в 20-х годах первой из современниц стала послом, тогда как в Европе такие позиции в дипломатии открылись для женщин спустя десятилетия. Выдающийся человек, невероятная судьба
В работе над жизнеописанием своей героини глава Французской академии опиралась на дневники Коллонтай, ее статьи и книги, переписку с Владимиром Лениным, Иосифом Сталиным и Львом Троцким; а также российские и зарубежные архивы, мемуары современников. Ее документальное жизнеописание читается сегодня словно роман.
Александра Домонтович (такую фамилию она носила до замужества) унаследовала от своего отца, царского генерала и военного историка либеральных взглядов, интерес к истории и политике. Тем не менее против воли родителей в возрасте 20 лет она решила выйти замуж за небогатого родственника Владимира Коллонтая. Вскоре у них родился сын Владимир. Свою первую книгу Александра Коллонтай посвятила рассказу о жизни финских рабочих (Финляндия тогда входила в состав Российской империи).
Ее ораторское искусство производило впечатление даже на Ленина; хотя он и не разделял ее программу эмансипации, которую она отстаивала во главе "Общества взаимопомощи работниц". Деятельностью Коллонтай в женском движении заинтересовалась полиция, и в декабре 1908 года с поддельным паспортом она уехала за границу. Во время эмиграции, которая продлилась восемь лет, она познакомилась с Георгием Чичериным и Максимом Литвиновым, будущими ее кураторами в качестве руководителей советской дипломатии.
Во главе "Рабочей оппозиции"
С началом Первой мировой войны немецкая секция Соцпартии Америки пригласила Александру Коллонтай с лекциями в США. Попутно Ленин попросил перевести на английский его работу "Социализм и война". В апреле 1917 года Коллонтай уже вновь была в России и встречала на Финляндском вокзале в Петрограде Ильича и его соратников. На этот раз им нужна была ее помощь, чтобы перетянуть на свою сторону военных моряков, которые в то время в большинстве своем предпочитали большевикам эсеров. Во время этой, казалось, безнадежной миссии Коллонтай познакомилась с матросом Павлом Дыбенко, который впоследствии стал ее вторым мужем (оба брака были непродолжительными).
Временное правительство арестовало Коллонтай, но ее популярность к тому времени уже достигла пика. В последний день октября (13 ноября по новому стилю) Владимир Ленин поручил ей руководство Народным комиссариатом социального призрения (социальных дел).
Для вечной бунтарки началась новая неожиданная жизнь — народного комиссара, или министра, как пост именовался прежде. Теперь ей пришлось погрузиться в новую сферу деятельности — власть
Одним из первых распоряжений нового народного комиссара стало создание Дворца материнства. Но в правительстве Коллонтай не отказалась от самостоятельности и права выражать свои взгляды. Из-за несогласия с подписанием Брестского мира с немцами, по которому Россия теряла значительную часть территории, она подала в отставку. Правда, с началом Гражданской войны услуги Коллонтай понадобились вновь: по указанию Ленина она была назначена наркомом агитации в правительство Крымской республики и главой политотдела Крымской армии.
Перемирие с Лениным оказалось, однако, недолгим. Причиной новой ссоры с вождем стала платформа "Рабочей оппозиции" — Коллонтай и бывший нарком труда Александр Шляпников предлагали доверить профессиональным союзам руководство экономикой, Ленин видел профсоюзы только "школой для масс". Расходились они с вождем и в оценке "новой экономической политики" — Александра Коллонтай считала НЭП "капитуляцией". В итоге недавний нарком, лучший оратор Коммунистического интернационала (свои речи она начинала на немецком, переходила на французский, а завершала на английском) осталась теперь без работы. Вместо новых поручений ее отправили в отпуск.
Дипломат на все времена
Как рассказывает автор книги, в начале двадцатых Коллонтай написала письмо Сталину. Записка только что вступившему в обязанности генеральному секретарю была подобна бутылке, брошенной в море. Она сообщила, что ищет любую работу, которая бы позволила ей "быть полезной для партии". Сославшись на знание многих иностранных языков, Коллонтай попросила генсека трудоустроить ее в системе Народного комиссариата иностранных дел или в ТАСС.
Начало миссии не было легким. Когда в октябре 1922 года Александра Коллонтай, назначенная советником полпредства, прибыла в Осло, на вокзале никто из коллег ее не встречал. Но спустя 14 месяцев Норвегия официально признала СССР, а в сентябре 1924 года Коллонтай отправилась вручать верительные грамоты королю. Эта были одновременно и триумф, и премьера: королевский двор еще никогда не видел посла-женщину.
Проблемы, однако, как замечает Каррер д’Анкосс, вновь дали о себе знать с другой стороны. Весной 1925 года в посольстве появился представитель партийной инквизиции — центральной контрольной комиссии, озадаченный тем, почему красный флаг не реет над полпредством постоянно. Ссылки на правила дипломатического протокола его не удовлетворили. Еще больше насторожило проверяющего то, что полпред и ее советник, французский коммунист Марсель Боди почему-то не писали друг на друга доносов партийным контролерам или в Государственное политическое управление при НКВД.
Летом следующего года ее ждало новое назначение: полпредом в Мехико. Перед отъездом ее принял Иосиф Сталин. Незадолго до этого она сделала упреждающий ход: передала на хранение в Москву в Институт Маркса и Энгельса (будущий Институт марксизма-ленинизма) свою переписку с Лениным. Это должно было быть истолковано как ее окончательный разрыв с оппозицией.
Путь в Мексику оказался не столь простым. Госдепартамент не разрешил Коллонтай проследовать к новому месту службы через территорию Соединенных Штатов — речи, которые она произносила в США десятилетием раньше, не были забыты. "Коммунистка, видная фигура Компартии и Коминтерна", — пояснил отказ своим подчиненным госсекретарь Фрэнк Биллингс Келлог. В итоге она направилась в Мексику через Гавану на пароходе "Лафайетт".
Как указано в книге, напутствуя, Сталин запретил ей вмешиваться в американо-мексиканские споры. Ее предшественник Станислав Пестковский (1882–1937) был выслан из страны за чрезмерную "активность". Коллонтай поэтому с самого начала предупредила, что намерена сосредоточить свои усилия на развитии культурных и экономических связей, что ей и удалось. Мексика экспортировала свинец и выражала заинтересованность в покупке у СССР зерна. Имели успех в этой иностранной стране и советские фильмы — есть мнение, что США даже опасались влияния "важнейшего из искусств" на позицию мексиканцев в нефтяном споре с Вашингтоном. Сама Коллонтай тяжело переносила климат Мексики, начались серьезные проблемы со здоровьем.
В декабре 1927 года разгром оппозиции был окончательно закреплен на XV съезде ВКП (б), а ее лидеры, исключенные из партии, отправлены в ссылку. Коллонтай тем временем вернулась в Европу полпредом в Осло. Оттуда она направила письмо опальному Троцкому и его жене, высказав слова сочувствия, — это был храбрый жест солидарности, который в то время могли позволить себе не так многие. В Осло она занялась нормализацией отношений — после недавнего разрыва дипломатических отношений с Москвой, в Лондоне стремились ослабить позиции СССР на севере Европы. Чтобы убедить скандинавских собеседников в доброй воле своего правительства, Александра Коллонтай выстраивала отношения в подчеркнуто уважительном стиле, представляя позицию Москвы в наиболее выгодном для норвежцев свете.
Дела и ученики
Считается, что в годы Второй мировой войны, работая послом в Стокгольме, она помогла удержать Швецию на позициях нейтралитета. Уже тяжело больной, вела трудные переговоры с Финляндией, склонив ее в итоге к подписанию перемирия с Советским Союзом.
Она сама составляла депеши, занималась украшением интерьеров, безукоризненно выбирала свои наряды и танцевала на балах. На дипломатических постах она делала все, чтобы приобрести для своей страны как можно больше друзей — в том числе королевских кровей, банкиров, политиков, деятелей искусства.
Некоторые ее сотрудники, прошедшие в посольстве ее школу, смогли затем занять видные позиции в дипломатии. Андрей Александров-Агентов был помощником по внешнеполитическим делам в правление четырех генеральных секретарей — Леонида Брежнева, Юрия Андропова, Константина Черненко, Михаила Горбачева. Владимир Ерофеев возглавлял посольство в Сенегале, работал заместителем генерального директора ЮНЕСКО, представлял СССР при международных организациях в Вене. Владимир Семенов стал заместителем главы МИД, руководителем делегации на переговорах с США по стратегическим вооружениям, послом в ФРГ.
Символично, что и автор книги, в свою очередь, первая, как была и ее героиня. Элен Каррер д’Анкосс в декабре 1999 года стала первой женщиной, которая возглавила Французскую академию, основанную в XVII столетии кардиналом Ришелье. Она автор трех десятков монографий по истории России. В числе ее предыдущих работ исследования по истории династии Романовых, биографии Екатерины Великой, Николая II, Ленина и Сталина. Отмечу, что русский язык академика безукоризнен. Она гордится своими корнями — среди ее российских предков графы Орловы и Панины.
На книжном салоне Элен Каррер д’Анкосс терпеливо подписывала экземпляры своей книги целой очереди французских книгочеев. Я невольно заглянул на форзац одной из подписанных книг. "Я люблю эту чудесную женщину. А Вы?" — написала глава Французской академии.