"Договариваться все равно придется": в чем согласны президент России и генерал США

Прошел год с тех пор, как Россия предложила коллективному Западу договориться о гарантиях безопасности. Вместо этого разразилась гибридная война, которая включает специальную военную операцию на Украине, но ею не исчерпывается; переговоров же нет и не предвидится. Причем настолько, что, как невесело сыронизировал на днях один знакомый российский дипломат, доминирующим ощущением стала "безысходность в прямом смысле слова".

Когда говорят пушки…

В принципе, это понятно. Дипломатия — искусство, а когда гремят орудия, музы молчат. Основы будущих переговорных позиций закладываются на полях реальных сражений. Кстати, скорее всего, к этому сводится и главный смысл трескучих фраз западных покровителей киевского режима о том, что ему надо "победить на поле боя".

Пропагандистские уколы такого рода могут быть обоюдоострыми. Общепризнано, в том числе и на Западе, что умением создавать "факты на местах" в современной мировой политике славится прежде всего президент России Владимир Путин. А он на днях сказал по поводу СВО: "Процесс урегулирования в целом, да, он, наверное, будет непростым и потребует определенного времени. Но так или иначе всем участникам этого процесса придется согласиться с реалиями, которые складываются на земле".

Чуть ранее он напомнил, что одним из следствий СВО уже стало появление в составе России новых территорий. "Это все-таки значимый результат для России, это серьезный вопрос, — сказал президент. — И, чего уж греха таить, Азовское море стало внутренним морем Российской Федерации — это серьезные вещи".

Наконец, не обойтись и без отклика Путина на слова экс-канцлера ФРГ Ангелы Меркель о том, что подлинной целью Минских соглашений для Запада было стремление выиграть время, чтобы помочь Украине "стать сильнее" в противостоянии с Россией. "Что ж на это скажешь, — вздохнул российский лидер. — …И так-то доверие, конечно, почти на нуле, но после заявлений подобного рода, конечно, возникает вопрос доверия: как договариваться-то, о чем, и можно ли с кем-то договариваться, и где гарантии?"

"Но все равно в конечном итоге договариваться придется, — подчеркнул президент России. — Я уже много раз говорил, что мы к этим договоренностям готовы, мы открыты. Но это заставляет нас задуматься, конечно, о том, с кем мы имеем дело".

К прошлому возврата нет

Во всяком случае, по словам того же знакомого дипломата, "концептуального возврата" к тем предложениям о гарантиях безопасности, которые были сделаны Москвой США и НАТО год назад, теперь "ожидать не приходится". "Мы сами этого делать не будем, — уточнил собеседник. — Потому что если делать, то нужно осовременивать позицию. А она не поддается осовремениванию, поскольку все зависит от того, как будет развиваться ситуация на земле в рамках СВО".

В то, что к тем же инициативам могут вернуться сами Вашингтон и Брюссель, профессионал не верит. "Это столь же маловероятно, как и их отказ от дальнейшего расширения помощи Киеву", — сказал он. Но если все же подобное произойдет, то, по его словам, "мы будем изучать их позицию, прежде чем реагировать".

Еще один вывод из событий прошедшего года дипломат видит в том, что "вообще в свете происходящего какой-либо диалог с НАТО как организацией теперь исключен". "Вплоть до того, что, когда представители НАТО как организации появляются на универсальных международных площадках, мы будем требовать, чтобы их там не было", — уточнил он, сделав исключение лишь для профильных форматов типа форума ОБСЕ по сотрудничеству в области безопасности.

Наконец, специалист напомнил, что исходный разговор по гарантиям безопасности остановился на "слабеньком, не очень конкретизированном предложении США: ну, мол, давайте кое-что посмотрим, какие там ограничения по ударным средствам можно ввести и т.д., и т.п." Сейчас это все тоже в прошлом, сказал он, употребив англоязычный оборот "overtaken by events". "Никаких ограничений для себя и для Киева они не допускают, что обессмысливает вообще обсуждение темы как таковой, — уточнил дипломат. — Она превратилась просто в лозунг, в оболочку".

"Ситуация тупиковая"?

Кстати, по словам собеседника, не произвело особого впечатления в Москве и недавнее высказывание президента Франции Эмманюэля Макрона о том, что, мол, с российскими интересами тоже необходимо считаться. Подводя итоги своего госвизита в США, тот сказал телеканалу TF1: "Нам надо готовиться к тому, что будет после [украинского конфликта], и думать о том, как нам защитить наших союзников и в то же время дать России гарантии ее собственной безопасности, когда стороны вернутся за стол переговоров".

"Уверен, что ничего за этим не стоит, — сказал по этому поводу российский дипломат. — Это попытка обозначиться и заявить о себе, не более того. Никакой позиции и никакого контрпредложения за этим нет совершенно".

Вообще, по словам собеседника, рассчитывать на чье-либо посредничество сейчас нет оснований, поскольку проблема не в "донесении сигналов", а в несовместимости позиций сторон. На его взгляд, "нечто мало-мальски конкретное" предложил пока лишь президент Мексики. Остальные, включая Папу Римского, предлагают просто посреднические услуги, сказал специалист и со своей стороны поинтересовался: "А ты не можешь написать, что ситуация полностью тупиковая и надо отдавать себе отчет, что это все решения не имеет?"

Dum spiro spero

Я-то могу, но, во-первых, я верю, что безвыходных ситуаций не бывает, поскольку человек предполагает, а Бог располагает. А во-вторых, вижу, что и многие другие настроены так же. Наблюдаю, как любые контакты между Россией и Западом, сулящие хотя бы проблеск надежды на урегулирование, находят мгновенный отклик на ежедневных пресс-брифингах в Кремле. Как влиятельный индийский политолог экс-посол М.К. Бхадракумар придирчиво анализирует несовпадение подходов Байдена и Макрона к Украине и ее лидеру и отмечает даже, кто из них упоминал Владимира Зеленского на пресс-конференции, а кто нет. Как мой американский приятель, пишущий для сетевого издания Issue Insight, призывает того же Макрона и его турецкого коллегу Реджепа Тайипа Эрдогана "вместе съездить сначала в Москву, а потом в Киев" и уговорить Путина и Зеленского собраться в Анкаре для "большой сделки".

В общем, как говорили еще в Древнем Риме, "пока живу, надеюсь". Хотя, конечно, специалисты по обе стороны океана констатируют, что реальных оснований для оптимизма, "света в конце тоннеля" сейчас нет. Самый маститый наш американист академик Сергей Рогов так мне и сказал: "Пока перспектива нормализации наших отношений с США не просматривается". Ведущий американский политолог-реалист Джон Мирсхаймер на днях заявил: "Реалистичных вариантов нет. Нам каюк (We're screwed)". А основатель и президент аналитической компании Eurasia Group Иэн Бреммер в ответ на мой вопрос о том, что может стать толчком к началу урегулирования, написал: "Позиции сторон по-прежнему предельно далеки друг от друга. Если только россияне не уйдут с четырех недавно аннексированных территорий (или не потерпят там военное поражение), трудно себе представить, чтобы украинцы согласились на какое-то перемирие или чтобы НАТО на них нажала, чтобы они это сделали".

Разделять треки?

Другое дело, что нынешняя ситуация исторически все же не беспрецедентна. Рогов напомнил, что "достаточно беспросветно" положение выглядело и в годы Корейской войны 1950–1953 годов, и после ввода советских войск в Чехословакию в 1968 году. Но уже в 1972-м — после того как президента-демократа Линдона Джонсона сменил республиканец Ричард Никсон, — были подписаны договор СССР и США об ограничении систем противоракетной обороны и первое соглашение об ограничении стратегического наступательного вооружения (ОСВ-1).

Вообще, как подчеркнул академик, в прошлом "прокси-войны" — будь то во Вьетнаме или в Афганистане — не мешали Москве и Вашингтону договариваться по ключевым вопросам безопасности. "И сейчас необходимость таких переговоров, на мой взгляд, вполне очевидна, — сказал он. — Хотя ситуация, когда нет обычных дипломатических контактов, крайне осложняет начало таких переговоров".

По мнению Рогова, переговорные треки можно и нужно разделять. "На мой взгляд, ситуация, сложившаяся на Украине, делает крайне маловероятным достижение политических договоренностей по украинской теме, — сказал он. — Пока складывается впечатление, что прорыва здесь не произойдет. А вот предотвращение ядерной войны — тут есть взаимный интерес. И нас, и американцев, да и многих других".

Есть и еще одно важное обстоятельство, о котором, по убеждению собеседника, не следует забывать. "Ведь заканчивается разработка нового поколения американских ракет средней дальности, — сказал он. — В свое время мы выдвинули предложение о моратории на развертывание таких ракет. Со стороны США год назад были некие противоречивые сигналы [о том], готовы ли они обсуждать эту проблему. Мне кажется, она имеет первостепенное значение, поскольку если начнется развертывание новых американских высокоточных ракет вблизи наших границ таким образом, что они будут накрывать практически все стратегические цели на европейской территории нашей страны, то, конечно, какие-то договоренности о стратегических наступательных вооружениях станут невозможными".

"Ядерное сдерживание обнулено"?

Вопросы стратегической и ядерной безопасности мне тоже кажутся первостепенными. По-моему, правозащитница Светлана Маковецкая совершенно правильно затронула эту тему на недавнем заседании профильного президентского совета. Насчет угрозы ядерной войны Путин ей сказал: "Вы правы, такая угроза нарастает, что здесь греха таить". А по поводу того, что Россия ни за что не применит ядерное оружие первой, пояснил: "Если не применит первой ни при каких обстоятельствах, значит, и второй тоже не применит, потому что возможности применения в случае нанесения ядерного удара по нашей территории сильно ограничены".

Разъясняя позже эти слова журналистам, президент напомнил, что у США, во-первых, "есть теория превентивного удара", а во-вторых, "они разрабатывают систему обезоруживающего удара". У России средств для такого удара прежде не было, а теперь есть, "и более даже эффективные", чем у США, "поэтому если уж и говорить об этом обезоруживающем ударе, то, может быть, подумать о том, чтобы взять на вооружение наработки наших американских партнеров и их идеи обеспечения своей безопасности", — заявил Верховный главнокомандующий ВС РФ.

Казалось бы, яснее не скажешь. Но вот заголовок свежего комментария на эту тему из антивоенного сетевого бюллетеня Antiwar.com: "Путин озвучивает реальную ядерную угрозу; США зевают". Автор публикации Рэй Макговерн — бывший высокопоставленный аналитик ЦРУ, готовивший и проводивший разведбрифинги для президентов страны, а ныне антивоенный активист и правозащитник. В свое время мы были лично знакомы.

И в Москве тоже ужасаются. "Ядерное сдерживание обнулено, его больше не существует, — сказал мне один из ведущих наших специалистов. — Наличие у нас ядерного арсенала никого ни в чем не останавливает… В свое время западники тряслись, у них шли дебаты, можно ли Украине передавать всякие ПТРК и ПЗРК. А теперь передают что попало; скоро дойдет уже, похоже, до истребительной авиации. И страха реального нет: скорее, просто имитируют страх, чтобы показать, что реагируют".

Каких еще сигналов?

То же подтверждает и известный наш аналитик Дмитрий Тренин, возглавлявший до недавних пор Московский центр Карнеги. "Ядерное сдерживание… продемонстрировало свою недостаточность, — пишет он в журнале "Россия в глобальной политике". — …Опосредованная война НАТО с ядерной сверхдержавой Россией уже не считается чем-то реально опасным в США и Европе". Дело дошло до систематических обстрелов украинскими войсками Запорожской атомной электростанции. Это "выглядит невероятным", пишет Тренин, но это факт.

Интересно, что Бреммер, чья Eurasia Group ежегодно готовит прогнозы ключевых рисков для мировой политики и бизнеса, оценивает ядерные риски куда спокойнее. Они сейчас "к счастью, низкие" (thankfully, low). "Международное сообщество дало сильный отпор перспективе любого применения ядерного оружия — причем не только НАТО, но и председатель Китая Си Цзиньпин, донесший эту позицию до президента России Путина", — написал он.

Даже и не знаю, честно говоря, как относиться к такой оценке. Когда в Нью-Йорке не склонны преувеличивать масштабы угрозы, это же должно успокаивать, верно? Но Москву ведь как раз то и тревожит, что американцы склонны эту угрозу недооценивать. Может, попросить Си Цзиньпина на пальцах им все объяснить, раз уж они любят на него ссылаться? А то ведь у них даже директор Нацразведки США Эврил Хейнс в мае заверяла законодателей, что "в контексте эскалации, до перехода к ядерному оружию" президент России "скорее всего, заранее подаст какие-то сигналы (engage in some signaling)". Ну скажите на милость: каких еще сигналов ей надобно?

"Рациональный путь"?

Хотя, конечно, эта дама — всего лишь чиновница и делает то, что ей велят. А ее начальство продолжает подзуживать Киев: Байден после переговоров с Макроном заявил журналистам, что "к прекращению войны есть один рациональный путь: уход Путина с Украины".

Следом президент США, "очень тщательно подбирая слова", добавил: "Я готов говорить с Путиным, если в нем есть интерес к решению, что он ищет путь к окончанию войны. Пока он этого не сделал. Если это произойдет, то я, советуясь с друзьями из Франции и НАТО, рад буду сесть рядом с Путиным и посмотреть, чего он хочет, что у него на уме".

С учетом условий, которыми была обставлена эта "готовность" Байдена к диалогу, она, конечно, сразу была отвергнута Кремлем. А неделю спустя госсекретарь США Энтони Блинкен подтвердил на бизнес-саммите газеты The Wall Street Journal, что, по сути, подход США не изменился. Вот заголовок: "Цель США на Украине — оттеснить русских на рубежи, существовавшие до начала вторжения, говорит Блинкен".

Конечно, никакой готовностью к дипломатическому урегулированию в таком подходе и не пахнет. И это никого не удивляет: всем давно понятно, что воевать с Россией чужими руками "до последнего украинца", а при этом еще и затягивать политические и экономические удавки на шее Европы Америке просто выгодно.

Возможно, поэтому и особого подъема антивоенных настроений в США пока не наблюдается. Да, в ходе нового опроса Чикагского совета по международным делам почти половина американцев выступили за то, чтобы Вашингтон надавил на Киев в пользу скорейшего заключения мира. С июля поддержка такой позиции выросла с 38% до 47%, это стало главной новостью. Но при этом другая половина (48%) согласна поддерживать Киев "сколько потребуется". Весомым большинством голосов американцы одобряют предоставление Украине оружия и экономической помощи, прием украинских беженцев. Трое из четверых — за использование санкций против России.

Seize the moment!

Получается, что разыгрывать антироссийскую карту властям США по-прежнему выгодно еще и по внутриполитическим соображениям. И у меня, например, нет сомнений в том, что выгоды своей Белый дом не упустит. Ведь в политике, как наглядно показали недавние промежуточные выборы в Конгресс США, Байден дело свое знает туго. И ситуация вокруг Украины тоже дает тому подтверждения.

Например, только ленивый не попрекал действующего президента США позорным прошлогодним бегством американцев из Афганистана. Но, между прочим, именно этот уход развязал Вашингтону руки для нынешней "гибридной войны" против России. Политолог из американо-канадского Института за мир и дипломатию Кристофер Мотт указал на это в The National Interest, напомнив, как в 2008 году США не смогли ничего противопоставить российской операции по принуждению к миру Грузии, поскольку сами увязли в конфликтах в Ираке и том же Афганистане. В целом специалист предлагает сторонникам рефлекторного интервенционизма задуматься о том, что "осмысленное применение силы в равной мере сводится к вопросу о том, когда ее применять следует, а когда и не следует".

Профессиональные военные почти по определению понимают это лучше других. Председатель Комитета начальников штабов ВС США армейский генерал Марк Милли в ноябре выступал в Экономическом клубе Нью-Йорка и высказался за урегулирование конфликта на Украине политико-дипломатическим путем. "Необходимо взаимное признание, что военная победа в подлинном смысле слова, видимо, недостижима, то есть военными средствами, поэтому надо прибегать к другим средствам", — сказал он. И добавил, проведя параллель с Первой мировой войной: "Положение может ухудшиться. Поэтому, когда появляется возможность для переговоров, когда можно достичь мира, — хватайтесь за нее! Не упускайте этот момент!" Между прочим, сразу после этого главы разведведомств России и США Сергей Нарышкин и Уильям Бернс встретились в Анкаре.

"Россия вновь воспрянет"

Обычно генералитет США как черт ладана чурается вмешательства в политику, так что публичное высказывание Милли показалось мне из ряда вон выходящим. Но Рогов меня поправил. "Если вспомнить историю контроля над вооружениями, американские военные не раз проявляли инициативу в этом плане, — сказал он. — Поскольку они рассматривают договоренности о контроле над вооружениями как способ обеспечить предсказуемость развития ситуации".

Между прочим, о том, чем опыт событий на Украине интересен для заокеанских военных, можно судить не понаслышке. Первого декабря американский публицист и военный аналитик Билл Аркин разместил в сетевом архиве Governmentsecrets сообщение о том, какие "общие вопросы для исследований" по этой теме содержатся в "только что обнародованном" документе Армии США — годовом обзоре ситуации в области стратегической безопасности (Estimate of the Strategic Security Environment) за 2022 год.

Судя по этой публикации, развитие событий застало Пентагон врасплох; исходно все ожидали быстрой победы России. Темы для анализа начинаются с вопросов о том, "как армии извлекать правильные уроки из данного конфликта" и "что не следует считать уроками". Далее предлагаются вопросы о вариантах размещения сил в Европе (posture options) на будущее, о конкретных уроках по "обороне городов", проведению "информационных операций", роли современных технологий, включая искусственный интеллект, и т.д. Аркин в своих примечаниях указывает, что "все вопросы исходят из того, что Россия вновь воспрянет (bounce back)".

"Почему Украина не может победить"

Судя по публикациям заокеанских СМИ, выступление Милли обескуражило киевский режим; Вашингтону пришлось его успокаивать. Правда, слов генерала никто так и не опроверг, но хор голосов о том, что переговоры не нужны, а надо помочь украинцам решать проблемы силой, грянул еще более энергично.

Байдена и Блинкена я уже цитировал, и подпевал у них достаточно, причем не только американских. Например, как минимум два европейских лидера — канцлер Германии Олаф Шольц и премьер-министр Эстонии Кая Каллас — отметились публикациями в главном внешнеполитическом журнале США Foreign Affairs. Статью Шольца я внимательно прочитал, и она удивила меня банальностью; глаз зацепился разве что за признание "многополярности" нарождающегося "нового мира" да за призыв к ремилитаризации Германии под маской "новой стратегической культуры" этой страны. Смысл публикации эстонки выражен в заголовке: "Никакого мира на условиях Путина". Помните мультфильм: "Баба-яга — против!"?

При этом я бы не сказал, что в стане коллективного Запада царят шапкозакидательские настроения, скорее наоборот. Многие комментаторы прогнозируют зимнее наступление российских войск и заранее поеживаются по поводу того, что ни от легендарного русского "генерала Зимы", ни от реального российского военачальника Сергея Суровикина по прозвищу "генерал Армагеддон" врагам лучше пощады не ждать. На днях двое отставников посольского ранга, один из которых служил политическим советником при Центральном командовании ВС США, в журнале Newsweek уподобили Суровикина легендарному полководцу времен американской Гражданской войны генералу Уильяму Текумсе Шерману. Публикация озаглавлена "Уроки Гражданской войны в США показывают, почему Украина не может победить".

Как будем годить?

Хотя обольщаться подобными оценками нам, разумеется, тоже совсем не с руки. США и иже с ними продолжают накачивать Украину оружием, оказывают киевскому режиму всяческую поддержку. При этом они общим хором утверждают, что "не поощряют" этот самый режим для нанесения ударов по территории России и "не создают ему такой возможности" (neither encourage nor enable).

Мой друг-дипломат, упоминавшийся в начале, на это отвечает, что не подстрекать — все-таки не то же самое, что не согласовывать нанесение ударов и препятствовать им. "Здесь есть существенный нюанс, — говорит он. — Семантика работает на эскалацию".

Со своей стороны скажу, что у меня поток рассуждений о невозможности переговоров порождает ощущение их неизбежности. Наверное, от противного и от того, что американцы называют "wishful thinking" — принятие желаемого за действительное. Но и не только: все же согласны, что возврата к прошлому быть не может. А о будущем — каким бы оно ни было — все равно ведь придется договариваться. Да, об этом говорил Путин в Бишкеке, но ведь и Милли в Нью-Йорке утверждал то же самое и призывал без нужды не множить потери.

Стало быть, надо ждать переговоров. Тут у меня в голове смешиваются литературные ассоциации. С одной стороны, происходящее напоминает мне знаменитую пьесу франко-ирландского абсурдиста Сэмюела Беккета "В ожидании Годо", где все никак не дождутся некоего закулисного избавителя от угроз и бессмыслицы. С другой — приходит на ум замечание великого нашего соотечественника Михаила Салтыкова-Щедрина, что годить в меру по нынешним временам мало, а надо годить в меру с гарнцем.