Всемирный банк будет больше помогать беднейшим странам, включая предоставление отсрочек платежей по кредитам и реализацию дополнительных проектов развития, об этом заявил его президент Аджай Банга на июньском саммите в Париже. Однако у этой помощи есть ограничения и не всегда явные последствия.
Основные цели Всемирного банка
Группа Всемирного банка состоит из пяти агентств: Международный банк реконструкции и развития (МБРР), Международная ассоциация развития (МАР), Международная финансовая корпорация (МФК), Многостороннее агентство по инвестиционным гарантиям (МАГИ) и Международный центр по урегулированию инвестиционных споров (МЦУИС). При этом два из них — МБРР и МАР — совместно и называются Всемирный банк.
Миссия Всемирного банка (как и группы в целом), в отличие, например, от во многом близкой финансовой организации и созданной в одно время (1941 и 1945 годы) — Международного валютного фонда (МВФ), ставит перед собой цели скорее долгосрочного характера. Основные две: искоренение крайней бедности и содействие обеспечению всеобщего благосостояния. То есть в основе большинства проектов, финансируемых Всемирным банком, формально лежит улучшение качества жизни населения отдельных стран (главным образом, развивающихся), в том числе создание новых рабочих мест, повышение привлекательности экономики для инвесторов, улучшение инфраструктуры, развитие энергетической отрасли, поддержка здоровья населения, обеспечение доступности чистой воды и меры, направленные на решение проблемы голода, реализация отдельных социальных реформ и др.
В качестве примеров проектов, реализуемых ВБ, можно привести следующие: кредиты МАР в размере $425 млн Танзании для расширения городской системы скоростного автобусного сообщения; кредит Индии в размере $1 млрд на расширение использования солнечной энергетики; кредиты и гранты в период пандемии COVID-19 на строительство и модернизацию больниц и вакцинацию в 78 странах мира (последнее — в общей сложности на $10,1 млрд) и др.
Это существенно отличается от деятельности МВФ, который, кстати, чаще, чем Всемирный банк, упрекают в давлении на закредитованные страны. МВФ занимается в большей степени краткосрочной поддержкой экономики (например, для выплат госдолга или оплаты импорта), выдача кредитов сопровождается установлением определенных условий, которые могут или предшествовать выдаче денежных средств, и/или быть обязательными к исполнению после их получения. Правда, далеко не все страны соблюдают эти условия, что говорит о том, что денежные средства от МВФ могут быть в той или иной степени направлены "не по назначению", а также что условия получения кредита могут противоречить интересам страны (например, МВФ часто в требования включает пункт об открытии возможности продажи земли иностранным гражданам). Открытый вопрос того, куда направляются полученные средства от кредитов, — еще одно отличие специфики кредитования МВФ от Всемирного банка. Как я и говорила, у ВБ основная часть реализуемых проектов носит "точечный" характер.
Принятие решений в группе
Всемирный банк формально никому (стране или человеку) не принадлежит. Это своего рода кооперативное общество — группа Всемирного банка находится под шефством совета управляющих, который состоит из акционеров: 189 стран — членов организации. Число голосов каждой страны-члена основано на количестве акций, которыми она владеет.
Так, в деятельности ВБ основная доля голосов (и, соответственно, взносов) приходится на США (15,8% и 9,5% голосов при принятии решений для МБРР и МАР соответственно), далее следует Япония (7,2% и 8,4%), Китай (5,6% и 2,5%), Германия (4,3% и 5,3%), Великобритания (3,9% и 6,9%), Франция (3,9% и 3,9%) и Индия (3,1% и 2,9%). На ключевые 10 стран-доноров приходится 51,7% голосов МБРР и 47,8% голосов МАР. Россия является восьмым по значимости голосующим членом МБРР, имея 2,9% голосов, но фактически не вносит вклад в МАР (0,3% голосов).
Здесь есть немаловажный момент. Так как совет управляющих группы Всемирного банка проводит совещания только раз в год, конкретные полномочия (например, решения о предоставлении займов или кредитов, финансирование определенных проектов, предоставление гарантий и др.) переданы совету директоров. Он же состоит из президента и 25 исполнительных директоров, работающих в штаб-квартире ВБ в Вашингтоне. Этот президент является председателем и обычно не имеет права голоса, за исключением случаев, когда мнения разделяются поровну; как правило, эту позицию занимает гражданин США.
В составе 25 исполнительных директоров Всемирного банка шесть стран — США, Китай, Великобритания, Франция, Германия и Япония — имеют по одному представителю. Другие страны кооперируются в зависимости от объема голосующих акций: например, у Саудовской Аравии благодаря большому числу голосов есть единоличный делегат от страны, Россию представляют совместно с Сирией. Большинство остальных стран кооперируются по территориальному признаку (как страны Южной Америки) или по иным причинам. Всего в группе Всемирного банка четыре совета директоров — МБРР, МАР, МВК и МАГИ, — но исполнительные директора у них обычно из одних и тех же стран.
В общей сложности распределение голосов показывает, что "вес" США и других англосаксонских стран, а также стран Евросоюза в принятии коллегиальных решений Всемирным банком существенно выше, чем развивающихся (несмотря на рост значимости Китая, Индии, России, Саудовской Аравии в последние годы). Поэтому многие из них в реальности смещены в пользу интересов западных стран. Кроме того, странами — донорами кредитов и грантов зачастую эти же страны (особенно США) и оказываются — а кто платит, тот, видимо, и заказывает музыку.
К плюсам
Немаловажными бенефициарами являются транснациональные корпорации (ТНК), которые получают прибыль от кредитов Всемирного банка, выступая в качестве подрядчиков и проектов развития (хотя далеко не все, что хорошо для ТНК, хорошо для людей, где эти компании ведут свою деятельность).
Кредиты Всемирного банка (и МВФ тоже) для развивающихся стран гораздо дешевле, чем выпуск ими гособлигаций или получение займов у других инвесторов. Для сравнения: ставка по льготным кредитам сейчас составляет порядка 4% годовых (ставки в мире сейчас вообще высокие; для сравнения: в 2019–2020 годах она была менее 1%), а доходность по 10-летним гособлигациям Анголы в иностранной валюте — около 10% (в национальной еще выше). Соответственно, льготное финансирование снижает процентные выплаты, что хорошо для бюджета страны, но, конечно, только в случае, если страна не берет кредит для того, чтобы погасить свой предыдущий кредит.
Вне суда и следствия — только инспекция
Основная доля стран, где Всемирный банк ведет деятельность, относится к беднейшим государствам мира. Люди, живущие там, слабо защищены — притом не только внутри своей страны, но и вне ее. Проблема заключается не только в очень низкой правовой грамотности населения (люди не знают формальных законов, не могут публично заявлять о том, что их права нарушают, подвержены влиянию неформальных правил, действующих в африканских обществах, и др.), но и в низком уровне грамотности вообще (например, согласно индикатору literacy rate, в странах Африки южнее Сахары примерно треть населения не умеет писать и читать). В связи с этим люди не могут высказать недовольство новым проектом ВБ, к примеру, если новую дорогу будут прокладывать по их земельному участку.
Единственная организация, которая частично решает подобные вопросы в отношении Всемирного банка, — это Инспекционный совет. Благодаря ему хотя бы некоторые негативные последствия проектов все же получается сгладить. Так, 70 тыс. людей из Бангладеш все же удалось получить компенсацию за свои потери при строительстве моста, а в Конго под давлением совета ВБ пересмотрел лесной проект, чтобы обеспечить большую защиту коренных общин.
Темные стороны
Одной из ключевых негативных сторон деятельности Всемирного банка является то, что элиты не раз становились главным бенефициаром проектов. Например, строительство трубопровода Чад — Камерун, которое сопровождалось коррупцией со стороны центрального правительства фактически на всех этапах реализации проекта. Если ВБ при предоставлении кредита предполагал, что доходы от нефти повысят благосостояние населения, то де-факто этого не случилось, так как дополнительные ресурсы направлялись на покупку оружия и поддержку инициатив элит. В то же время многие местные жители, которых выселили из своих домов, чтобы проложить нефтепровод, остались без жилья. В этом случае добиться полного возмещения потерь населению так и не удалось.
И это не единственный случай. В период с 2003 по 2013 год, по данным Международного консорциума журналистов-расследователей, более 3 млн человек были вынуждены переехать или сменить основное место работы из-за проектов Всемирного банка.
Еще одной тенденцией является смещение фокуса в сторону более дорогостоящих проектов развития "зеленой" экономики при меньшей их эффективности — вместо выделения средств на улучшение базовой инфраструктуры, которое необходимо сейчас. Например, в июне этого года Всемирный банк согласовал $1,5 млрд Индии на поддержку перехода к низкоуглеродной энергетике (основной вклад в этот проект внесла Великобритания) — поддерживая цель Нью-Дели достичь нулевого уровня выбросов к 2070 году и отказаться от потребления угля. Отмечу, что за несколько недель до этого решения Индия отказалась от планов по созданию работающих на угле электростанций мощностью почти в 14 ГВт. В этом контексте выделю три немаловажных фактора. Во-первых, сегодня потребление энергии на душу населения в Индии примерно на 70% ниже среднемирового показателя, а быстрый экономический рост все равно потребует роста объемов энергопотребления — и вряд ли он может быть полностью покрыт источниками альтернативной энергии (из-за ее свойств, в том числе невозможности хранения и климатических факторов). Во-вторых, энергия из альтернативных источников для большей части населения Индии — очень дорогая. Вероятно, основным потребителем будут компании и/или довольно богатое население (но для юрлиц снова возникает вопрос хранения и устойчивости этого вида топлива). В-третьих, кто ключевые бенефициары? Представители индийской элиты — собственники компаний по производству солнечных панелей (кстати, одна из двух самых крупных компаний мира находится в Индии) обеспечивают своим предприятиям как финансирование при более низких ставках, так и стабильный спрос (все это от программы Всемирного банка).
Наконец, немаловажный вопрос — зависимость страны — получателя средств от страны-донора и от финансирования как такового. Так, страны, как правило, предпочитают выделять средства на проекты своих ключевых торговых, инвестиционных и/или внешнеполитических партнеров. А в случае высокой зависимости "не исключено" лоббирование интересов. Страна-получатель в отсутствие эффективной системы расходования средств и вовсе может попасть в долговую ловушку и в конечном счете оказаться в дефолте.
Климатическая повестка с вопросами
На недавнем финансовом саммите в Париже велось активное обсуждение проблемы долговой нагрузки развивающихся стран и вопросов климата.
Всемирный банк пообещал включить в соглашения с бедными странами мира новые пункты о возможности приостановки (но не списания) выплат долга в случае возникновения экстремальных погодных явлений — эта мера будет применяться исключительно к новым кредитам. При этом Китай настаивает, что этого недостаточно и что ВБ и МВФ могли бы покрыть часть потерь в случае, если бедная страна пострадала от внешних факторов (в том числе экологических). С предложением КНР не согласились ни страны Запада, ни Всемирный банк, ни МВФ.
Ранее в этом году Всемирный банк также объявил, что увеличит объемы помощи развитию на $50 млрд в течение следующих 10 лет для борьбы с крайней бедностью, смягчения последствий изменения климата и адаптации к нему. Вопрос климата, безусловно, очень важен, однако в условиях, когда население не может закрыть многие базовые потребности (например, в еде и чистой воде) или получить доступ к базовому образованию и развитой медицине, на мой взгляд, это могло бы встать и на второй план. Другое дело, что новые проекты могут иметь двусторонний характер, то есть покрывать как проблему климата, так и другие более насущные вопросы, — как, например, недавно согласованный проект о развитии региональных водных путей для Центрально-Африканской Республики. Надеюсь, что так и будет.