Французский лейтенант де Голль и русский подпоручик Тухачевский оказались на фронте в первые же дни "Великой войны". Оба принадлежали к одному поколению, к одной среде — "дворянству шпаги". Судьбы друзей сложились по-разному, но несколько раз перекрещивались на протяжении двух десятилетий. Товарищество — "единственно хорошее, что породила война", считал автор романа "На Западном фронте без перемен" Эрих Мария Ремарк. "Мы не дали себя сломить, мы приспособились; в этом нам помогли наши 20 лет… Но самое главное — это то, что в нас проснулось сильное, всегда готовое претвориться в действие чувство взаимной спаянности".
Осенью в Париже готовятся отметить столетие окончания Первой мировой войны. Для Франции она началась в августе 1914 года, когда Германия открыла военные действия против стран Антанты, а завершилась Компьенским перемирием в ноябре 1918 года.
Германский генштаб, напоминают французские историки, делал ставку на молниеносную операцию. Берлин рассчитывал за "три-четыре недели" расправиться с Парижем, а затем перебросить силы на русский фронт.
В Париже полагались на франко-русскую военную конвенцию. В ходе аудиенции 5 августа 1914 года посол Морис Палеолог обратится к русскому императору Николаю II со словами: "Я умоляю Ваше Величество предписать Вашим войскам немедленное наступление. Иначе французская армия рискует быть раздавленной".
Россия была верна слову. Еще до завершения мобилизации русская армия перешла в наступление на своем фронте, чтобы отвлечь силы немцев от Парижа
Россия была верна слову. Еще до завершения мобилизации русская армия перешла в наступление на своем фронте, чтобы отвлечь силы немцев от Парижа.
"Если Франция и не была стерта с карты Европы, то в первую очередь благодаря мужеству русских солдат", — признавал маршал Фердинанд Фош. По данным французских исследователей, Франция потеряла в войне 1,7 млн убитыми, Россия — более 3 млн.
Лейтенанты 1914 года
На фронте 23-летний лейтенант 33-го полка французской пехоты Шарль де Голль — с первого звонка. "Большая война — это революция, — скажет он впоследствии. — Порядок, на котором строился мир, перевернут в своих основах".
Тяжелое ранение — штыковое — весной 1916 года едва не стоило ему жизни. После газовой атаки немцев его батальон потерял почти весь личный состав. Де Голля оставили на поле битвы, посчитав мертвым. Он выжил, но был захвачен немцами.
С первых дней войны на передовой — и подпоручик лейб-гвардии Семеновского полка Михаил Тухачевский. За доблесть на Юго-Западном фронте он заслужил в течение семи месяцев шесть орденов.
После сражения под Ломжей в феврале 1915 года 22-летний офицер будет так же, как де Голль, подобран на поле боя и окажется в плену.
Ингольштадт
Они встретятся в баварском форте Ингольштадт, где немцы держали самых непокорных узников. Знание французского и схожий опыт позволили Тухачевскому найти товарищей среди узников. Молодые офицеры, потомки аристократических семей, вели долгие беседы, обсуждая положение на фронте и будущее своих стран.
Согласно биографам генерала де Голля, своим особым интересом к России, не раз приходившей на помощь Франции в "Великую войну", он обязан именно знакомству с Тухачевским.
Тука, как звали его новые друзья, оказывал им бесценные услуги. Когда Луи де Гойс задумал побег, Тухачевский занял его место на утренней поверке, дав шанс уйти от погони. "Это было опасно, но он не раздумывал", — вспоминал французский офицер
"Нет ничего хуже плена", — признавался де Голль родным. Уйти незаметно — непосильная задача для великана королевской стати (его рост — 1,93 м). Пять попыток — и каждый раз неудача. Выйдя из лагеря после 32 месяцев плена, он не узнал Европы.
Тухачевскому последняя попытка побега удалась. Осенью 1917 года через Францию и Англию он прибыл на родину, поступив в родной полк.
Из плена на фронт
Вернулся в строй и де Голль. Его направили в группу из 250 советников при польской армии. Глава нового польского государства Юзеф Пилсудский отводил военной силе основную роль в своих планах восстановить "исторические границы" Польши.
Начав весной 1920 года военную кампанию на Украине, Пилсудский вскоре захватил Киев. Но Красная армия перешла в контрнаступление. Походом за Вислу руководил Тухачевский. Продвижение было быстрым, и все же поход окончился неудачей: конармия Буденного так и не пришла на помощь Тухачевскому.
В ноябре 1920 года La Revue de Paris выступил с разбором польской кампании. Читатели отметили объективность статьи и отсутствие критики в адрес 27-летнего полководца. Автором обзора считают де Голля.
"Но он и не скрывал восхищения талантами своего друга", — заметила военный историк Софи де Латур.
Даже непримиримые оппоненты, в том числе Пилсудский, признавали: войска Тухачевского могли бы дойти до польской столицы, если бы не промедление Буденного
После войны командование Юго-Западного фронта и Реввоенсовет (Иосиф Сталин) не понесут ответственности за польскую кампанию. Сталин, ставший генеральным секретарем, вне критики. Но споры вокруг похода за Вислу вождь не забыл.
Предостережение в Париже
Еще в 20-х в ОГПУ стали распространять слухи о "бонапартистских настроениях" Тухачевского. Формально это было связано с подготовкой операции по проникновению в Российский общевойсковой союз в Париже. Для эмигрантов сочинили легенду о возникновении в СССР подпольного Монархического объединения Центральной России, вероятным главой которого называли самого молодого советского военачальника.
Скрытая кампания шла параллельно с возвышением Тухачевского, пока он еще был нужен Сталину
После гражданской войны ему доверили Штаб РККА, потом отправили в Ленинград командовать округом. В начале 30-х вернули в Москву, назначив заместителем наркома и начальником вооружений, в 1935 году присвоили звание маршала.
По его инициативе "Госвоениздат" перевел труд де Голля "Профессиональная армия". Призывы к кадровой армии, ставка на механизированные войска были созвучны идеям Тухачевского, отстаивавшего концепцию глубоких операций с использованием высокомобильных частей.
В своей биографии Тухачевского Софи де Латур приводит его сочувственный отзыв о де Голле: "Французская армия, чья официальная доктрина основывает бой на методичном использовании пехоты, артиллерии и танков, пока не готова поддержать тезисы одного из своих самых блестящих специалистов Шарля де Голля".
Во время визита в Париж в феврале 1936 года Тухачевский — теперь уже первый заместитель наркома обороны — встретился с де Голлем и другими офицерами, делившими с ним плен. "Перед нашими странами поднимается страшный враг, который через несколько лет получит в распоряжение могучую армию с самым современным вооружением", — предупреждал он.
За год до его визита, в 1935 году, Париж и Москва подписали пакт о взаимной помощи. В понимании военной угрозы советский маршал и его французские друзья были "на одной волне", считает историк Фредерик Дессберг.
Последнее назначение
Своими предостережениями в Париже Тухачевский рисковал навлечь на себя гнев Сталина. Находясь во Франции, маршал выкроил время для поездки в Фонтенбло, посещения Лувра. В Музее Родена он надолго задержался перед скульптурой "Десница Божья".
Применить свой опыт в надвигающейся новой войне ему не довелось. В мае 1937 года его отправили командовать Приволжским военным округом, а через несколько дней арестовали. Маршал, чью статью в "Правде" о военных планах Германии постарался сгладить в рукописи сам Сталин, теперь обвинялся в работе на германскую разведку и военном заговоре.
Подстрекателем заговора был назван Троцкий, связь с которым Тухачевский якобы установил через корреспондента ТАСС в Женеве Владимира Ромма. "Специальное судебное присутствие" в закрытом заседании уже 11 июня 1937 года приговорило маршала к смертной казни. Это стало началом беспрецедентной кампании "чисток" в армии
"Военный атташе в Москве полковник Симон считал одной из причин репрессий против Тухачевского его сопротивление насаждению тотального политического контроля в армии, — отметил историк Фредерик Дессберг. — В начале 30-х годов, когда СССР был политически изолирован и переживал экономические трудности, позиции Сталина и Тухачевского иногда сближались, но в целом их взгляды были противоположными".
Теория и практика
В предвоенные годы идеи де Голля, предвидевшего роль механизированных сил в новой войне, натолкнулись на консерватизм военной среды. Именно он, однако, остановил в мае 1940 года продвижение немцев под Ланом. Его танковой дивизии удалось оттеснить противника. Вскоре его произвели в бригадные генералы, назначили госсекретарем по военным делам. Но через две недели премьер Рейно оказался в отставке, а сменивший его Петен заключил перемирие с Германией.
В радиообращении из Лондона де Голль призвал соотечественников к сопротивлению нацистам.
В июле 1940 года режим Петена осудил непокорного генерала за "предательство", заочно приговорив к разжалованию, лишению гражданства, конфискации имущества и к смертной казни
Осуществить угрозы противники генерала не смогли.
В ноябре 1966 года де Голль присутствовал на похоронах узника Ингольштадта Реми Рура. Адъютант де Голля полковник Жан д'Экриен вспоминал: "Когда мы вернулись в Елисейский дворец, генерал заговорил со мной о Тухачевском, который долго сохранял связи с французскими товарищами".
Для Франции и России быть вместе — значит быть сильными, быть разъединенными — значит находиться в опасности, был убежден де Голль. Его несогласие с действиями США, по мнению историка Николя Бонналя, "позволяет понять, почему ему пришлось столкнуться с первой "оранжевой революцией" в мае 1968 года".
Лидер, чья эпоха ознаменовалась выдворением НАТО из Франции и нормализацией отношений с Москвой, ушел в отставку менее чем через год после вспышки внутриполитического кризиса, начавшегося со студенческих выступлений под леворадикальными лозунгами
Жизнь и честь
"Де Голль никогда не поступался принципами ради полномочий, — сказал ветеран Сопротивления Бернар де Голль, племянник генерала. — Наши страны были союзницами в двух мировых войнах, и он никогда не забывал об этом". "У генерала была целостная картина мира, это определяло его мысли и поступки", — считает Софи де Латур.
Еще в межвоенные годы (де Голль называл период 1914–1945 "Тридцатилетней войной") у маршала Петена возник с ним спор о военачальнике эпохи французской революции, который поставил на карту по восходящей "престиж, жизнь, честь". Петен переставил в триаде два последних слова: "престиж, честь, жизнь".
Де Голль настаивал на своей шкале: жизнь стоит больше, чем престиж, но меньше, чем честь. Такой порядок ценностей, вероятно, поддержал бы и его русский друг