На телеканале Showtime состоялся показ фильма Оливера Стоуна "Интервью с Путиным" — документальной картины, созданной на основе 30 часов общения режиссера с президентом России. ТАСС отобрал главные цитаты Владимира Путина, прозвучавшие в эфире.
О назначении преемником Ельцина
"Я не знаю, почему Ельцин остановил свой выбор именно на мне. Но когда мне Ельцин предложил первый раз, я отказался... Сказал, что это большая ответственность, это должно поменять всю жизнь мою, и я не уверен, что я к этому готов. <...> Одно дело быть просто чиновником, даже высокого ранга, можно жить жизнью практически рядового человека, ходить в гости, свободно ходить в кино, в театр, общаться с друзьями. И не нести такую персональную ответственность за все, что происходит в стране, за судьбы миллионов людей. А взять на себя ответственность в той ситуации за Россию — это (было) очень непростое дело".
О том, как философия дзюдо помогает ему в жизни
"Основная мысль — это гибкий путь. Можно и нужно быть гибким. Иногда можно и уступить, но только в том случае, если это путь к победе".
О стремлении США к смене режимов
"Понимаете, в чем дело... Эти идеи — они не умерли. И когда у нас начались проблемы в Чечне, на Кавказе, к сожалению, американцы поддержали эти процессы. Холодная война ушла в прошлое, у нас (были) ясные, прозрачные отношения со всем миром: с Европой, с Соединенными Штатами. Конечно, мы рассчитывали на поддержку. Вместо этого мы увидели, что американские спецслужбы как раз поддерживают террористов. И я вам сейчас скажу, на мой взгляд, важную вещь: у нас сложилось тогда абсолютно устойчивое мнение, что наши партнеры американские на словах говорят о поддержке России, говорят о готовности к сотрудничеству, в том числе в борьбе с терроризмом, а на самом деле используют этих террористов для раскачки внутриполитической ситуации в России".
О Трампе
"Он нашел те струны в душах людей, которые он смог затронуть. И никому, мне кажется, не удастся поставить под сомнение результаты. Вместо этого те, кто проиграл, должны были бы сделать выводы из собственной деятельности, из того, как организована работа, а не искать причины на стороне".
Об "американской исключительности"
"Это порождает имперское мышление в обществе, а оно в свою очередь требует и соответствующей внешней политики, которую общество ожидает. И руководство страны вынуждено действовать в такой логике, а на практике получается, что это не соответствует интересам народа Соединенных Штатов, как я себе это представляю, потому что в конечном итоге приводит к сбоям и проблемам и показывает, что все контролировать все равно невозможно".
Об открытом масштабном конфликте между США и Россией
"Я думаю, что (его) никто бы не пережил".
Об оскорбительных высказываниях Хиллари Клинтон
"Ничего нового для нас в этом нет. Мы с ней знакомы лично. Она энергичная женщина. У нас тоже могли бы быть всякие сравнения, но мы в силу политической культуры воздерживаемся от крайних высказываний".
О НАТО
"Я помню одну из наших последних встреч с президентом Клинтоном, когда еще Клинтон был президентом. Он приезжал в Москву, и я в ходе дискуссии сказал: "Ну а, может быть, посмотреть такой вариант, что Россия, может быть, вступит в НАТО". Клинтон ответил: "Ну а что же, я не против".
О религии в России
"Конфликтов между исламом, христианством, иудаизмом у нас никогда не было. И потом наши представители исламского сообщества — они граждане России. У них другой родины нет. Это — их родина".
О том, станет ли Москва халифатом
"Ну уж этого мы не допустим. Смотрите, как бы Вашингтон в халифат не превратился".
Об Эдварде Сноудене
"Сноуден не предатель. Он не предал интересы своей страны, он не передал другой стране ни одной информации, которая бы наносила ущерб его народу. Все, что он делает, он делает публично".
Об имидже России
"Как бы ни старались демонизировать Россию, Россия — демократическое государство и суверенная страна".
О заметке Foreign Affairs про "поверженную Россию"
"Кто-то мечтает, и кто-то хочет думать, что Putin's Russia down (путинская Россия повержена. — Прим. ТАСС). Это их мечты. Но это не соответствует действительности. Те, кто об этом пишут, знают об этом".
Об истоках украинского кризиса
"Люди уже устали от этого произвола, от этой совершенно сумасшедшей коррупции, от обнищания одних и бессовестного и незаконного обогащения других. И конечно, люди думали о том, что присоединение в любой форме к стандартам Евросоюза избавит их от того унизительного положения, в котором они оказались с начала 90-х и до сегодняшнего времени. Я думаю, что это главный побудительный мотив всех событий. <...> Да, вот с этого, собственно, все началось. И наши партнеры в Европе и Соединенных Штатах оседлали этого коня недовольства людей, и вместо того, чтобы выяснять, что реально происходит, они поддержали государственный переворот".
О Крыме
"После того, как Крым стал полноценной частью Российской Федерации, наше отношение к этой территории кардинальным образом изменилось. И если мы видим угрозу для нашей территории, а Крым — это наша территория, мы, как любое государство, будем защищать нашу территорию всеми доступными нам средствами".
О роли России в сирийском урегулировании
"Мы заинтересованы не в раздувании конфликта, а, наоборот, в налаживании диалога для того, чтобы сохранить территориальную целостность страны. Это очень сложно. Нам непросто добиваться какого-то консенсуса, но прямой контакт с одними и другими партнерами дает нам такой шанс, и в целом мы добиваемся успеха. Нам очень нужна поддержка Соединенных Штатов, Саудовской Аравии, Иордании и Египта".
О размещении западных ПРО на границе с Россией
"На самом деле это еще одна грубая большая стратегическая ошибка наших партнеров, потому что на все эти действия Россия даст адекватный ответ, и это будет означать не что иное, как еще один виток гонки вооружения. При этом наш ответ будет гораздо дешевле. Она (техника. — Прим. ТАСС) может быть где-то более грубая, но она будет эффективной. И мы сохраним этот так называемый стратегический баланс. Баланс — это очень важная вещь".
О том, улучшатся ли отношения между РФ и США
"Надежда есть всегда. Пока нас не понесут в белых тапках на кладбище".
О том, почему сравнивать американские и российские спецслужбы бессмысленно
"Во-первых, финансирование колоссальное идет на спецслужбы в США — мы не можем себе такого позволить. А потом, вы знаете, после времен СССР и такого абсолютного авторитаризма все-таки у нас есть определенное отторжение ко вседозволенности спецслужб".
О вмешательстве США в российские выборы 2012 года
"Я в детали не буду вдаваться, американские партнеры об этом знают. Я и (госсекретарю Джону) Керри говорил, и (президенту Бараку) Обаме. Нам трудно даже себе представить, чтобы дипломатические работники агрессивно включились в избирательную кампанию внутри России, собирали там у себя оппозиционные силы, финансировали, бегали там на всякие митинги оппозиционные. Но дипломатическая служба должна заниматься другим, дипломатическая служба должна заниматься налаживанием отношений между государствами".
О якобы наличии у него банковских счетов на Кипре
"Нет, нет и никогда не было. Чушь это все. Если бы это было, то давно предъявили бы".
О своих детях и внуках
"Мои дети, несмотря на все те слухи, они живут здесь, в России, в Москве. И внуки у меня есть... Что касается внуков — кто-то в детский сад уже ходит. Понимаете, в чем дело, я не хочу, чтобы они росли какими-то "принцами крови", я хочу, чтобы они выросли нормальными людьми".
О людях с нетрадиционной сексуальной ориентацией в России
"У нас нет никаких ограничений и притеснений по половому признаку. Больше того, многие люди открыто заявляют о своей нетрадиционной сексуальной ориентации. Мы с ними поддерживаем отношения, многие из них добиваются выдающихся результатов в своих видах деятельности. Они даже получают государственные награды, ордена за свои успехи".
О смерти
"Когда-нибудь с каждым из нас это произойдет. Вопрос в том, что мы сделаем на этой бренной земле, получим ли мы удовольствие от жизни".