Василий Анохин: живу по заветам отца

О хоккее, дворовом воспитании, красном дипломе, выборе, комнате с подселением, Белом доме, искусстве управления, возвращении на землю и обретении большой семьи

 — Как вчера сыграли в хоккей, Василий Николаевич?

 — Хорошо, результативно. Наша команда победила.

 — Счет?

 — 4-1. Три шайбы — мои.

 — Сам бог велел.

 — И не оттого, что мне поддавались, нет...

 — А кто в вашей команде?

 — Члены областного правительства, администрации города Смоленска, руководители крупных учреждений. Иногда присоединяются представители частного бизнеса, силовых структур.

Спорт и для здоровья необходим, и для лучшего контакта. Кто-то не поделил что-то в ходе служебного взаимодействия, на площадке эмоции выплеснутся, и все возвращается в нормальное русло.

Мы все в одной раздевалке— и губернатор, и сотрудники.

— С кем соперничаете?

 — Как правило, с работниками городских предприятий. Порой встречаемся с командами других регионов. Это вызывает повышенный интерес. Не так давно играли с космонавтами. С бывшими и действующими. С командой Сергея Крикалева, единственного здравствующего Героя Советского Союза и Героя России.

 — Он смолянин?

 — Здесь же в области крупный музей Юрия Гагарина, нашего земляка. Ежегодно на Гагаринские чтения съезжаются члены отряда космонавтов. Этой традиции уже много лет. Крикалев — куратор чтений.

Вот и собрались заодно в хоккей сыграть: звездная команда и мы.

 — Кто победил?

 — Хозяева.

 — Вы вообще не проигрываете?

 — Иногда уступаем. Но всегда играем честно, вратари стараются, отрабатывают вне зависимости от того, кто бросает шайбу. Для губернатора нет поблажек. Хотя, конечно, на моем свитере фамилия написана...

Единственное, пожалуй, то, что меня физически не толкают, силовые приемы не проводят. Говорю: "Ребят, мне еще работать". Если выпаду на какой-то период, это повлияет на эффективность.

Вот, например, министр строительства, который с нами играет, занятия хоккеем начал с перелома руки — неудачно упал. Словом, надо жалеть друг друга, бережно относиться.

Мы возродили и легендарную команду "Славутич", которая играла на высоком уровне много лет назад. Сейчас за нее выступают наши ребята, студенты Смоленского государственного спортивного университета. Хочу отметить, это единственная команда из России, представленная в белорусской Экстралиге.

— Сколько там клубов?

— Четырнадцать. Мы на десятом месте. Прошли первый этап плей-ин. Это вызвало мощный ажиотаж в городе. У нас очень теплые отношения с друзьями из Белоруссии, но зрители, конечно, болеют за своих.

 — Где проходят матчи?

 — В "Юбилейном". На недавней игре с командой из Бреста билеты оставались в продаже пятнадцать минут. Быстро раскупили. Аншлаг! Жители соскучились по возможности поддержать земляков. В регионе давно не было большого спорта — ни в футболе, ни в хоккее, ни в волейболе, ни в баскетболе...

— А почему "Славутич" играет за кордоном?

— Обсуждали, какой возродить спорт, где можем сконцентрировать все усилия — административные, финансовые, чтобы добиться максимального эффекта. Сошлись на хоккее. У нас активный руководитель местной федерации. Максим Степанов — депутат Смоленской областной Думы. Когда думали, в какой лиге играть, возникла идея с белорусами. Посмотрели по смете, зарплатам: там все выровнено, везде потолки. Это же региональные клубы.

Словом, приняли решение, собрали бизнес. Для всех предложение возродить команду стало, конечно, неожиданностью. Это был первый этап. Предстояло договориться по такому стратегическому и страновому вопросу с администрацией президента Республики Беларусь. Нас поддержали. И мы собрали команду.

Кстати, я подарил Александру Лукашенко форму "Славутича". Теперь это наш бренд.

— И клич у команды есть свой?

— На областном гербе начертано: "Несгибаемый дух все превозможет".

Очень сильные слова. Народом выстраданные. Он и под давлением, угнетением все пересилил.

Возрождая "Славутич", мы преследовали и вторую стратегическую цель: у нас есть ДЮСШ, университет спорта и профессиональная команда. Выстроена вертикаль от детского до студенческого и взрослого спорта. Теперь это все есть, и ребята могут проходить карьеру снизу доверху. И, знаете, сразу масштабный приток детей начался в секции... Мотивация — это же самое главное.

По киберспорту открыли крупный фиджитал-центр. В числе немногих регионов России.

Есть задумки по художественной и спортивной гимнастике. Думаем про разные виды спорта, чтобы они были доступны детям, и им не приходилось уезжать куда-то со Смоленщины.

Была здесь и неплохая футбольная команда "Искра", играла на легендарном стадионе "Спартак". Это в центре города, рядом со зданием правительства и Лопатинским парком. Стадион исторически принадлежал профсоюзам, потом его продали частной организации. Команда давно прекратила существование, "Спартак" долго не использовался, более десяти лет был закрыт. Могу проанонсировать: буквально на днях мы выкупили его, вернули в областную собственность и будем восстанавливать. Думаю, поэтапно вернемся и к футболу. Начнем с молодежной лиги. У нас есть хорошая, подающая надежду команда университета спорта.

 — А вы занимались каким-нибудь видом в детстве?

— Борьбой и дзюдо. Побеждал в районном первенстве Московской области. И, конечно, в институте этому уделялось большое внимание. У нас был ведомственный вуз.

 — Юридический институт МВД России?

 — Изначально — да, потом его реформировали в Академию экономической безопасности.

Там физподготовка была хорошо поставлена. И бег, и рукопашный бой. Помню, нас будили в семь утра, день начинался с пробежки. Зимой — на лыжах.

Жили в общежитии казарменного типа. Первые три курса в Тарасовке, потом перевели на Свиблово.

 — Ходили в форме или в гражданском?

 — Все, как и положено курсантам. Маршировали на плацу, пели, ходили строем, стреляли, отбой, подъем, дежурный, дневальный — строго по уставу.

Я хотел поступать в экономический или финансовый вуз. Хотя в гимназии окончил физматкласс. В какой-то момент понял, что заниматься лишь физикой и математикой не столь интересно. Еще у меня было хорошо с географией, даже выиграл районную олимпиаду, неоднократно участвовал в областных. Поэтому смотрел что-то, где есть и точные науки, и география.

 — Отец вроде бы собирался определить вас в суворовское училище?

 — Да, было такое. На каком-то этапе у меня возникли проблемы с дисциплиной. Ну, не то что бы рос хулиганом, но родители работали много, отца почти не видел, он уходил рано, я еще спал, когда возвращался, я уже отдыхал. Сначала он работал на крупном заводе, потом занимался бизнесом. Но классическим коммерсантом не был, оставался производственником. И меня с детства убеждал, что самый высокий запас прочности именно там, в цехах. Отец никогда не занимался торговлей. Лишь в самые тяжелые девяностые годы, когда завод оказался на грани банкротства, и руководители предприятия, на котором работали более полутора тысяч человек, вынуждены были выйти на обычный городской рынок и чем-то торговать, чтобы как-то поддержать свои семьи... Я тоже помогал родителям: стоял за прилавком с мамой.

 — Что продавали?

 — Ездили на папину малую родину в Липецкую область, покупали там мясо. Ну, такое время было...

 — А мама чем занималась?

 — Работала инженером на том же заводе. Они оба окончили МЭИ — Московский энергетический институт. Там, собственно, познакомились, потом поженились. И я родился в студенческом общежитии.

 — Поэтому и оказались москвичом?

 — Да, в паспорте написано — город Москва. Хотя после окончания учебы родителей перераспределили в Клин, откуда родом мама.

Отец, повторюсь, из Липецкой области. Задонский район, село Ксизово. Отдаленное место, но красивое. Отец окончил там школу, поступил в техникум, пошел в армию. Моя бабушка даже не умела писать, а дед, которого я, увы, не застал, был агрономом и счетоводом в колхозе. Он нацеливал своих детей на получение высшего образования. Их было четверо, и все выучились.

Отец несколько лет поступал в МЭИ, в итоге добился желаемого, стал студентом. И дальше все пошло.

Он был очень волевой, явный лидер, сильная личность.

 — Не дал вам договорить про дисциплину.

 — Родители постоянно работали. Естественно, кто меня воспитывал? Улица, как раньше водилось. Там были ребята постарше, давно окончившие школу. Уличное воспитание, сами понимаете, очень своеобразное. Со всеми привычными занятиями — игры, драки двор на двор...  

 — Смотри сериал "Слово пацана".

 — Ну не в таком масштабе. Более миролюбиво.

 — Но пить, курить и говорить начали одновременно?

 — Помню, сильно получил от отца, когда попробовал сигарету. Быстро все бросил. Не скрою, испытывал некоторую боязнь перед отцом. Мне ведь попадало не словом, а ремнем.

Правда, потом, классу к восьмому-девятому, отец ослабил хватку. Да и я сам начал что-то соображать. Появилась конкуренция: кто-то уходил в техникум, ПТУ, другие продолжали учебу в школе. Я собирался пойти в юридический класс либо остаться в обычном. Но отец волевым решением настоял, чтобы шел в физмат.

Мало того, что пришлось сдавать вступительные экзамены, так еще и собрали со всего Клинского района очень сильных ребят… Первый год оказался для меня крайне тяжелым. Никогда прежде я не получал троек в четверти, а в десятом классе скатился до них. Это сильно задело. Шел перелом сознания, я был близок к тому, чтобы забросить учебу, но, в конце концов, выправился и окончил школу с одной четверкой в аттестате. Правда, медаль не получил из-за тройки в первой четверти, но мне было важно доказать себе и другим, что вытяну, смогу...

Занимался с репетиторами по физике и математике, подтягивал то, что упустил, и думал: куда дальше? Смотрел на родной город, который не менялся много лет, и понимал: хочу вырваться. Это был основной стимул. Для поступления выбирал между таможенной академией, Плехановским институтом и Финансовым университетом. У меня есть близкий друг, его старший брат как раз поступил в академию экономической безопасности, после которой собирался идти в налоговую полицию. Он приезжал в красивой зеленой форме, много рассказывал об учебе. И мы с другом решили поступать туда же. Налоговая полиция занималась финансовыми расследованиями, по праву считаясь элитным подразделением.

 Мы оба успешно сдали экзамены и были зачислены в вуз.

 — Дружите по сей день?

 — Да, это мой ближайший друг, и семьи наши очень дружны.

Более того, тесно общаюсь и с теми, с кем жил тогда в общежитии, у нас есть клуб однокурсников, своего рода боевое братство. Вот в мае планируем встретиться.

— Как вы учились?

— Окончил без единой четверки и пересдачи.

 — Еще на курсе были такие отличники?

— Человек шесть, наверное. Из ста.

— Красный диплом давал преференции при выборе места службы?

 — Нет, только чувство удовлетворения. Когда без посторонней помощи сам карабкаешься по жизни, тобой движет желание доказать, что можешь быть лучшим из лучших. Родители, конечно, помогали по мере сил, какие-то продукты передавали на неделю, небольшие суммы денег. Отец всегда говорил: "Твоя зарплата — отличные оценки. Лучше мы тебя поддержим, чем будешь упускать учебу".

Это раз. И второе. Я понимал: чтобы сделать серьезные шаги в жизни и двигаться дальше, надо стать первым. Диплом с отличием дал шанс на аспирантуру. Честно говоря, на первых курсах посещали сомнения, надо ли туда идти. Советовался с отцом. К счастью, мне повезло с научным руководителем Александром Васильевичем Молчановым, доктором наук, профессором. Он взял меня на кафедру и, по сути, дал старт в жизни, за что бесконечно ему благодарен. Александр Васильевич основал один из первых частных банков в России. Он говорил: "Василий, не спеши, все придет в свое время". И оказался прав. Но тогда это было непростое решение.

Я начал работать преподавателем, вел семинары и параллельно учился в заочной аспирантуре.

 — Сколько зарабатывали?

 — Около пятнадцати тысяч рублей. Это середина нулевых годов, академию я окончил в 2005-м.

 — Не разгуляешься.

 — Совсем скромно, да. А ведь хотелось и с девушкой в кафе сходить… Учтите и то, что у меня не было жилья в Москве. Снимал комнату с подселением. А куда деваться? Полностью арендовать квартиру было дорого, вот и переезжал из одной комнаты в другую.

Вот такая интересная судьба. Но, знаете, не жалею. Наоборот — это давало стимул двигаться быстрее. Диссертацию подготовил за два года. Можно сказать, стремительно! Приезжал из академии и… садился за стол, начинал писать. Заложил основу диссертации, сделал, как говорят студенты, "кирпич".

После защиты был тяжелый разговор с научным руководителем. Он хотел, чтобы я остался на кафедре, но мне уже стало понятно: научная деятельность — не мое, не готов заниматься ею постоянно.

 Хотя преподавать мне нравилось, семинары вел с удовольствием, в какой-то момент даже оказался в числе лучших по рейтингу преподавателей академии. Оставался строгим и требовательным, при этом умел коммуницировать. Однако, повторюсь, мне стало ясно, что надо менять жизнь. Решил уйти из системы МВД. Отпускать по собственному желанию меня не хотели. Только уволить по статье о нарушении условий контракта. Я отрабатывал в подразделении экспертизы, где окончательно убедился, что принципы, подходы и методы, которые наблюдал там, не по мне. Хватило пары выездов с оперуполномоченным. Все-таки для работы опером надо обладать специфическим характером. Еще важно, кто твой начальник на первых этапах.

 — Расшифруйте.

 — Мне сразу дали понять, что я никто и звать меня никак. А я все-таки кандидат наук, с отличием окончивший академию. Не в том смысле, что у меня была высокая самооценка, но все-таки я не собирался находиться в режиме "подай-принеси", а потом сидеть и писать какие-то бессмысленные бумажки.

Если бы работа изначально была интеллектуальной, возможно, и моя карьера сложилась бы по-другому.

Второе, конечно, заработок.

 — Ни денег, ни уважения?

 — Ни разу в жизни не руководствовался исключительно деньгами при выборе места работы, не делал этого лишь из-за лучших финансовых условий. Так еще от отца пошло, он говорил: "Главное — желание. Надо заниматься тем, что нравится, а остальное приложится. Если выбираешь по зарплате, будешь двигаться с пяти тысяч до шести, а потом до семи. На это жизнь и уйдет".

Словом, причины для ухода из системы были весомые, но тяжелых разговоров с начальником академии избежать не удалось. Правда, в итоге отпустили с миром. И слава богу...

 — Какие аргументы вы нашли?

 — Отцу предстояла серьезная полостная операция на сердце. Он выпадал из рабочего ритма на весьма длительный срок. Кому-то надо было взять на себя обязанности кормильца семьи, добытчика. Как сын я не мог остаться в стороне. Объяснил это в академии, обрисовал ситуацию, как есть.

Меня услышали и дали уволиться из системы по собственному желанию...

Вышел я в никуда. Рынка-то не знал, не понимал, как все устроено. Вернулся в родной город, чтобы заместить отца на работе. И каждый день рассылал резюме — на протяжении трех месяцев. Для меня стало не то что разочарованием, но такой, знаете, горькой реальностью осознание, что никому не нужен. Несмотря на диплом, научную степень... Никому! На сотни своих резюме получил, помню, предложение стать агентом по продаже недвижимости или младшим ассистентом старшего помощника в какой-то аудиторской фирме.

Объяснение простое: отсутствие у меня опыта. И вот как-то ночью мы с отцом сели поговорить. Возникла развилка: оставаться в городе и развивать семейное дело либо сделать еще попытку. Отец сказал: "Посыпь голову пеплом и позвони своему научному руководителю". Я спросил: "Как?! Я сам настоял на увольнении из академии". Отец продолжил: "Сюда всегда успеешь возвратиться. А отсюда очень тяжело шагнуть".

Он был мудрым человеком.

Я набрался смелости и позвонил Александру Молчанову. Было непросто решиться. Рассказал ситуацию, как есть. Признался, что три месяца сижу без работы... Он помолчал секунду и произнес: "Приезжай".

И я поехал. Александр Васильевич когда-то работал в ЦК партии, и с тех пор у него сохранилась такая классическая записная книжка, куда он вносил фамилии и номера телефонов. Мы сели в беседке, его жена налила чай, хозяин дома открыл записную книжку и начал всех обзванивать. Так мы просидели до вечера. Я слушал разговоры, пил чай. Когда стемнело, Александр Васильевич сказал: "Все, езжай".

Было недельное затишье. Потом он позвонил: "С тобой свяжутся из Белого дома".

Я испытал шок. Дом правительства! Как это возможно?!

Действительно, раздался звонок: "Подъезжайте". Дают адрес: Краснопресненская набережная, дом 2. Я в жизни не был у Белого дома. Даже когда учился в академии, никогда там не гулял, не ездил мимо. Не знал, с какой стороны подойти, где находится бюро пропусков.

Знакомый Александра Васильевича работал в правовом департаменте, а я экономист, финансист, ко мне это мало относилось. И вот, помню, прошла первая встреча. Потом поговорил с начальником отдела, замдиректором департамента правительства. Собеседования длились примерно месяц. Предложили: поработай пока бесплатно, мы посмотрим на тебя.

Я начал ходить. Это 2008 год. Всех вроде устроило качество моей работы. Как раз уволился специалист, занимавшийся налоговым правом. С этой темой я был на "ты", как и с бюджетным правом. Я преподавал это, все хорошо понимал. Одна проблема: отсутствие юридического образования.

Параллельно шли проверки — родителей, всех родственников. В Белый дом попасть — это серьезно. Тоже долгая история, растянулась месяца на три.

Позже я получил второе высшее юридическое образование, но в тот момент лишь директор департамента правительства мог принять решение, брать ли меня. Так состоялась моя первая встреча с очень уважаемым и авторитетным человеком в области права Гарри Владимировичем Минхом, сейчас полпредом президента в Госдуме. Часа полтора беседовали, столь долго я с ним никогда больше не говорил. Это не мой уровень: он большой начальник, а меня брали на одну из самых маленьких должностей.

Но тогда Минх сказал: "Расскажите о диссертации". Стал расспрашивать, к каким выводам я пришел, в чем новизна работы, каков предмет исследования, научные методы. Если ты сам писал, то ответишь. И вот так мы проговорили. А в конце он сказал: оформляйся.

Это был мой серьезный старт, с которым мне помог Александр Васильевич Молчанов.

 — Сразу поняли, что это ваше?

 — Мне было очень интересно, все нравилось. Дом правительства, Госдума, депутаты...

Мы отвечали за взаимодействия с палатами Федерального собрания.

Понимаете, паренек из городка в Подмосковье попал в огромную систему. Это был другой мир. Заодно пришло понимание работы госаппарата, устройства системы управления. Многие мои друзья в тот момент уже занялись бизнесом, но никто помыслить не мог, что я попаду на госслужбу.

 — И вы сосредоточились на карьере?

 — Только на ней! Сразу стало понятно, к чему стремиться, куда расти, какие есть высоты.

 — Кем вы себя видели, каким генералом?

 — Думал дальше развиваться в аппарате правительства либо поработать в профильном ведомстве — Минфине, Минпроме.

 — А почему ушли из Белого дома?

 — Произошла ротация руководства аппарата правительства, директор правового департамента сменился. Ставки оказались заполнены, расти дальше было невозможно, все шло по накатанной…

Мне предложили уйти в крупный бизнес. Я никогда там не работал и увидел в этом следующую ступень.

Вспомню отца. Он часто повторял: "Научишься управлять двумя людьми — справишься с большим коллективом". Но управленческий опыт надо где-то получить. Вот и принял решение уйти в частную компанию. Сначала был рядовым специалистом, потом появился один подчиненный, второй...

Мы занимались исключительно нормативным регулированием. Это моя сильная компетенция, поработал в одной крупной организации, затем в другой.

В этот момент Андрей Рэмович Белоусов стал министром экономического развития. У него высокий профессиональный авторитет, многие мои знакомые из Белого дома перешли в его команду, поскольку всегда стремились за ним. И мне предложили: "Василий, есть вакансии, попробуй". А я ведь давно подумывал о министерстве. Решил: "Почему бы нет?". Прошел ряд собеседований, и меня согласовали на позицию замдиректора департамента.

Это был очень хороший период в моей жизни, становление как руководителя. Появились два отдела в подчинении. Сначала старался дать задание каждому сотруднику. Потом вспомнил советы отца. Он правильно говорил: "Зачем дублируешь функции начальников отделов? Тогда меняй их, если не уверен в компетенции". Я отвечал: "Мне проще напрямую позвонить специалисту, все объяснить". Отец возражал: "Но начальник отдела не будет знать, какое поручение ты дал". Я настаивал: "Так быстрее". Отец не соглашался: "Нет. Значит, система не работает".

В общем, понадобилось время, чтобы научиться делегировать полномочия, руководить.

В Минэкономразвитии я приобрел колоссальный опыт. Работали мы очень много. Андрей Рэмович, по-моему, практически круглосуточно. У него совещания проходили, помню, и в полночь, и за полночь. Мы горели делом, такой был подъем. Минэкономразвития — предельно динамичное министерство, там всегда решается много разных вопросов. Мне то время очень нравилось.

Потом предложили должность начальника управления федерального казначейства. Проработал два года. В Минэке ты творишь, а в казначействе действуешь четко по правилам. По сути, это государственный банк.  И в какой-то момент я понял, что, кроме бумаг, ничего толком не вижу. А хотелось вернуть элемент творчества, возникло желание поработать на земле. Ты же в кабинете порой не чувствуешь реальной жизни, имея дело лишь с цифрами и отчетами. Стал искать возможность потрудиться в каком-нибудь регионе.

Меня познакомили с Алексеем Владимировичем Островским, смоленским губернатором. Рассказал ему о себе. Он предложил должность руководителя областного представительства в Москве. Мне было интересно. Договорились сразу, хотя оплата труда в разы упала...

Я сформировал коллектив, и мы начали активно работать. Задор опять появился. Это была абсолютно новая история. Не реже двух раз в неделю стабильно приезжал в Смоленск. Встречи с инвесторами, заседания правительства, знакомство с предприятиями. Меня захватило это движение. Прежде работал лишь в офисе, курсировал из кабинета в кабинет, ну еще на обед в столовую. Даже Минэкономразвития — пусть это была и очень бурная работа, но все же под крышей одного здания.

А тут реальная жизнь. Импонировало и то, что сам мог строить рабочий график, от меня требовался лишь результат. С теплом вспоминаю тот период.

Через какое-то время произошло изменение состава администрации области, и мне предложили стать замгубернатора, курировать блок финансов, имущества, IT-направление. Я согласился.

Началась новая страница. Как у зама в моем подчинении находились министерства, сеть МФЦ. Штат — 400-500 человек.

 — Это какой год?

 — В Смоленск я переехал в 2018-м.

 — На тот момент вы оставались холостяком?

 — Да, меня по-прежнему волновала, увлекала лишь работа.

 — Но в 35 лет все же женились. Решили: пора?

 — Именно так. Долго на первом месте была карьера, а потом все случилось по Божьей воле. Так было, значит, предначертано. Очень быстро произошло.

 — Расписались через три месяца после знакомства?

 — Обвенчались.

 — Как познакомились с Елизаветой?

 — Спонтанная и интересная история… Меня позвали в паломническую поездку.

 — Вы же верующий?

 — Воцерковленный…

Говорю: "С удовольствием". Подумал, передохну немножко, заодно посмотрю страну, в которой не был. Спрашивают: "Батюшку знаешь? Он набирает группу". Это оказался мой будущий тесть. Быстро беру билеты, звоню батюшке. Говорит: "Вылетать через два дня! Как ты здесь объявился?"

А я еще и прилетел рейсом раньше, чем остальная делегация. Сижу в аэропорту, жду, а там постоянно паломники идут. В основном, бабушки в платочках. Думаю: ну значит, все три дня с ними и прохожу. И зачем в это ввязался?! Затем вижу: выходят знакомые из нашего города. За ними — батюшка. И все, поездка началась. Как-то вечером он разговаривал с моей будущей женой по видеосвязи. Мы сидели, ужинали. А я же встречал эту семью раньше, догадался: его дочка. Батюшка подтвердил: "Да, моя Елизавета, старшая".

Говорю: "О, как подросла!"

 — Вы знали ее ребенком?

 — Видел подростком.

 — Елизавета насколько моложе?

 — На одиннадцать лет.

Я, конечно, попросил у батюшки номер телефона, на что он сказал, мол, влиять на нее не буду, она у нас девушка самостейная. "Если что, скажи, телефон не от меня узнал".

В общем, и все. Прилетел я домой, написал сообщение, что был в паломнической поездке, так и так. Через определенную паузу поступил ответ. Завязалась переписка...

Сначала в Клину встретились, а потом уже здесь, в Смоленске. Мне сразу стало понятно, что Лиза будет моей женой. Наверное, уже на третьей встрече. Почти моментально. Невозможно никому объяснить такое, но приходит некое осознание. Считаю, что все произошло по Божьей воле.

 — У Елизаветы ведь многодетная семья?

 — Еще четыре сестры и пять братьев. Десять детей. Она — третья. Очень дружные.

С удовольствием бываю в гостях у них.

 — А они сюда приезжали?

 — Неоднократно. Но мы и живем, честно говоря, семьей. Например, нам с детьми помогают ее сестры, мы оказывали поддержку младшим. И мне это очень нравится. Я же всегда рос один, а здесь огромная семья. И еще подчеркну: у батюшки дети пошли по его стезе. Двое окончили семинарию, уже священники. Сейчас должны рукоположить третьего сына.

Прекрасно, когда за тебя молятся. Это главное в жизни. Она же непредсказуема. Особенно на таких позициях, как у меня сейчас. Разные есть недоброжелатели. Поэтому столь важно, что близкие люди искренне просят за тебя у Бога. Это порой оберегает, а то и спасает.

 — Где училась Елизавета, образование у нее какое?

  — Окончила ПСТГУ, православный университет в Москве. Педагог начальных классов. Работала в школе, в частных образовательных организациях. С нашими сыновьями это очень помогает. Да и воспитание в многодетной семье дает позитивный опыт: старшие ухаживают за младшими. Лиза, когда родились меньшие братья и сестры, помогала воспитывать их. И второе: содержать десять детей очень непросто. Батюшка — добытчик, кормилец. Елизавета усвоила такое отношение к мужчине: он много работает. А я трудоголик, для меня важен надежный тыл. Не помню за последние шесть лет случая, чтобы приходил домой раньше десяти-одиннадцати часов вечера. И ухожу рано. Мне никто не задает вопрос: где был, почему так поздно вернулся.  Батюшка ровно такой же. Он многое сделал для семьи: настоящий созидатель, крепкий хозяйственник. Мы с ним близки по духу. Люблю общаться, обсуждать и религиозные, и житейские темы, всегда с удовольствием езжу к нему домой.

 — Значит, ваши дети — мамина забота?

 — Знаете, как батюшка говорит? "Папа — это праздник". Пришел, порадовал, раздал подарки.

Ну, может, станут сыновья чуть постарше, начну воспитывать…

 — Сейчас им сколько?

 — Младшему — три, старшему — пять.

 — У вас в роду, насколько понимаю, мальчики либо Коли, либо Васи.

         — Так сложилось. Не совсем простая история. Мой отец очень хотел успеть показать сына, то есть меня, своему отцу — моему деду Василию Васильевичу. Уже говорил вам, что он, по сути, дал всем нам путевку в жизнь. Остались бы его дети в колхозе, наверное, и мы там были бы. А так все получили высшее образование. Двое уехали в Москву, один из отцовских братьев в Челябинске.

Словом, отец мечтал показать меня деду. Но тот умер, не дождался. В его честь меня назвали Василием. И вот уже отец говорит мне: "Хочу дожить и увидеть внука, тогда уйду спокойно". У него же после операции остались проблемы с сердцем. Но ушел чуть раньше, не узнал...

Надеюсь, отец догадывался, что Лиза беременна, по крайней мере, мама говорила, что они обсуждали между собой эту тему. Буквально за неделю до того, как мы с женой собирались приехать к моим родителям и сообщить им радостную новость, позвонила мама и сказала, что отец умер.

 — Получается, один дед не дождался внука и второй?

 — Да. И от этого, знаете, такое горькое чувство... Когда родился сын, понятно, я назвал его в честь отца. Я — Василий Николаевич Анохин, он опять — Николай Васильевич, полный тезка своего деда, буква в букву.

Потом на свет появился младший сын. Имя подсказала, как ни странно, теща. Звонит Лизе: "Назови в честь мужа". У меня таких мыслей не было. Затем и жена сказала: "Смотрю на него, действительно, похож".

 — Коля и Вася — москвичи?

 — Смоляне. Мы же зарегистрированы здесь, в городе.

Конечно, оба родились в Москве. Я же там тогда работал. А теперь мы все жители Смоленска.

О возвращении на круги своя, школе губернаторов, целеполагании, пролетевших годах, страшных цифрах, задачах на пятилетку, городе на границе и вампирах

 — Вы поработали с Островским, потом вернулись в Белый дом, уже зная, в какую дверь входить. Начали у Виталия Мутко, по наследству перешли в аппарат Марата Хуснуллина…

 — Да, был замруководителя секретариата у Виталия Леонтьевича. Когда он стал гендиректором группы компаний "ДОМ.РФ", остался с тем же объемом вопросов у Марата Шакирзяновича.

При смене правительства я, конечно, подумал, что пора, наверное, и мне уходить. Я не знал никого из команды Хуснуллина, ни одного человека, не понимал, сработаюсь ли. Да и с учетом долгого нахождения на госслужбе появилось желание сменить ее на бизнес, чтобы не было выгорания. Нельзя этого дожидаться. Когда чувствуешь, что устал, надо не бояться менять обстановку. Для эффективной работы нужна увлеченность. Это тоже заветы отца. Он говорил: если все приелось, толку не будет. И смысла тянуть жилы, терять время нет.

Читайте также

Руслан Кухарук: хуже, если жизнь поставит двойку

Я уже начал проговаривать разные варианты ухода в крупный бизнес, были знакомые и связи, теплые, хорошие отношения со многими. Но, во-первых, сработался с новой командой, во-вторых, Марат Шакирзянович побудил остаться. И личной харизмой, и человеческими качествами. Очень ценю крепких, надежных руководителей, командных людей, которые не занимаются микроменеджментом, давая работать подчиненным.

В январе 2021-го Михаил Владимирович Мишустин согласовал мою кандидатуру на должность директора департамента регионального развития. Это были совсем иные подходы к делу. Постоянная генерация идей.

Департамент был многосторонний, решал абсолютно разные вопросы. У меня с той поры сохранились теплые отношения со многими министрами и вице-премьерами. И с Маратом Шакирзяновичем, и в команде председателя правительства научился многому. Безусловно, работать было интересно. Как в первые годы в Белом доме, затем в Минэкономразвития и в администрации области.

— Тем не менее, вы пошли в школу губернаторов.

 — Да, я думал: каким может быть следующий шаг в карьере, куда развиваться? Тогда многие говорили о кадровом резерве. Сначала хотел поучаствовать в конкурсе "Лидеры России" было интересно попробовать себя. Там серьезный отборочный этап. Но из-за постоянной загруженности оперативной работой никак не получалось сосредоточиться на подготовке, то одно отвлекало, то другое. А тут узнал о наборе в школу губернаторов, основателем которой является Сергей Владиленович Кириенко.

Конечно, была мысль, что она может стать новым этапом для меня.

 — Долго учились?

 — Год.

 — Это вас заставляли в водопад прыгать?

 —  Не заставляли. Даже было интересно, так скажу. Идея очень хорошая.

 — Не стремно?

 — Когда столько уже прошел, чего бояться? В студенческие годы мы объехали весь Алтай, в Карелии сплавлялись. Я любитель активного отдыха, это корпоративно сплачивает. Мы до сих пор курсом общаемся.

 — Кто-то из ваших соучеников уже занимает пост губернатора?

 — Да, много глав регионов. Иркутская, Рязанская области, Республики Тыва и Удмуртия… У нас богатый на назначения выпуск.

 — Смоленск стал первым предложением для вас?

 — Обсуждались разные варианты, но после консультаций с руководством правительства, Маратом Шакирзяновичем все же решили, что до выборов президента мне лучше продолжить работу на прежнем месте с учетом возложенных задач.

Потом предложили Смоленск, и я, конечно, его принял. Хотя это и было неожиданно. Логику я понимал, администрация президента наверняка учитывала, что уже работал замом в Смоленске, знаю регион.

Регулярно езжу в Москву, стараюсь бывать в Белом доме не реже раза в неделю. Вы же знаете, губернатора ноги кормят. Не будешь встречаться с министрами, членами правительства, крупным бизнесом — ну как сможешь работать-то? Многое строится на личных контактах.

 — Два года быстро пролетели?

 — И не заметил. 17 марта 2023-го президент назначил меня временно исполняющим обязанности губернатора Смоленской области. Скорость жизни очень высокая. Буквально недавно встретился с бывшими коллегами из Белого дома. Говорят, словно и не уходил, а столько времени прошло. У нас была и остается дружная команда, работали одной семьей, сохраняем хорошие отношения.

 — Сколько времени вам здесь понадобилось на целеполагание, определение приоритетных задач?

 — Год. Понимал программы, которые реализуются в разных министерствах, поскольку работал в правительстве и сам курировал региональный блок. Но время нужно было именно для того, чтобы глубоко, не поверхностно вникнуть в фундаментальные проблемы, сделать какие-то стратегические выводы.

Параллельно шла текущая работа — где-то подклеить, подкрасить, подмазать, асфальт переложить.

 — На чем вы остановились?

 — Когда посмотрели на ситуацию в регионе, поняли: ключевая и базовая тема — социальные учреждения. Повально шли жалобы на нехватку врачей и учителей.

Вторая проблема — кадры. Много говорил с бизнесом, руководством госпредприятий. Средства есть, нет квалифицированных рабочих, хороших специалистов. Начинаешь углубляться, смотришь динамику и упираешься в статистику: смертность превышает рождаемость.

Я попросил разложить цифры по рождению первых, вторых и последующих детей. Вижу: идет небольшой рост третьих и четвертых при падении рождаемости первых и вторых детей. В последние пять-шесть лет четко заметна отрицательная динамика по первенцам.

 — Вывод?

 — Если все сложить — дефицит врачей, учителей, работников сферы культуры и спорта, нехватку людей на предприятиях и падение рождаемости, корень в чем? Молодежь здесь не остается, уезжает. А если так, значит, не будет ни молодых семей, ни экономики. Кто же станет работать? Промышленность не сможет развиваться, все придет в упадок.

За пять лет численность населения Смоленской области сократилась на сто тысяч человек. Это огромное количество для нас.

 — Сколько в абсолютных величинах?

 — Сейчас живет приблизительно 870 тысяч человек. А в советское время было больше миллиона.

Конечно, ключевым вызовом для нас является проблема, как сохранить здесь молодежь.

 — Стареет народ?

 — Да. К 2030 году ожидается значительное выбытие из профессии в связи с достижением пенсионного возраста. По многим направлениям — врачи, учителя, работники культуры.

 — И цифры знаете?

 — Не хочу пугать...

 — Настолько страшно?

 — Ситуация очень серьезная. И в корне лежит молодая семья. Если она не будет здесь развиваться, регион продолжит стагнировать — и в экономическом, и в ментальном плане.

 — Огорчу вас: из столицы в Смоленск не поедут.

 — Понимаю. Наш регион по площади больше Московской области, по плотности сети дорог мы входим в тройку в ЦФО, имеем огромную инфраструктуру. Но численность населения снижается, экономика сжимается, а социальные объекты остаются. Двух-трех-пятиэтажные районные и городские больницы стоят с советского периода, хотя число пациентов сократилось кратно. При этом затраты на поддержание инфраструктуры не уменьшаются. ДК строили на тысячу человек, сейчас туда ходит сто. Но оплачивать свет, воду, тепло надо… Все ложится в расходы, а доходы не растут.

 — Это проблема не только Смоленской области, а всей страны.

 — Согласен, однако нам от этого не легче. Когда возможность люфта в бюджете исчезнет, и вместо инвестиций все уйдет на содержание социалки, регион еще сильнее отстанет от всех соседей. А начнется отставание, еще больше людей захочет уехать туда, где развитие.

Замкнутый круг. Одно цепляется за другое и приводит к негативным последствиям.

 — Выход?

 — Мы разложили, что можем сделать для молодой семьи, чтобы ей было комфортно жить и развиваться здесь. Уже применяем большой комплекс мер.

В первую очередь посмотрели на образование. В частности, высшее.

Признателен Михаилу Владимировичу Мишустину, министру высшего образования Валерию Николаевичу Фалькову за то, что помогли и поддержали. Раньше уезжали многие ребята, которые хотели поступать в ключевые технические вузы Москвы. В Смоленске, к сожалению, был лишь один поставщик кадров по схожим специальностям — филиал Московского энергетического вуза. Теперь же мы за год открыли сетевые образовательные программы. Часть времени учишься дистанционно в Смоленске, но по программе столичных вузов, потом едешь туда. Первый такой пилот — Московский авиационный институт. Там дают образование по двум направлениям — самолето- и ракетостроение. Успешно набрали в том году первую группу, в 2024-м — уже вторую под запросы нашего авиазавода. На этом не остановились, к нам пришла Высшая школа экономики. Открыли сетевое образование и с Московским государственным строительным университетом. Марат Шакирзянович и министр строительства Ирек Энварович Файзуллин помогли.

Все студенты получат два диплома — базового вуза и нашего. В этом году на базе СмолГУ проведем набор в МГТУ имени Баумана на машиностроение.

Словом, создаем в городе мощное техническое образовательное ядро. Многие родители, даже случайно встречая меня, теперь говорят: "Спасибо вам за то, что сын остался в Смоленске".

 — Но четыре или пять групп не спасут отца русской демократии.

 — Это были пробные шары: пойдут ребята или нет. Конкурс оказался по 7-8 человек на место. И мы отлаживали систему — такого ведь тут никогда не существовало. Сейчас уже ясно: система работает. Теперь будем расширять наборы.

В СмолГУ не существовало аспирантуры и диссовета, молодые ученые уезжали на защиту в другие регионы, после чего зачастую, оставались там. В этом году мы учредили диссовет по истории и педагогике.

Для меня как для бывшего преподавателя вуз без науки выглядит странно

Еще один наш вуз — медицинский университет — вошел в программу "Приоритет 2030". Это тоже дало толчок к развитию. Ну и, конечно, спортивный университет готовит тренеров и выдающихся атлетов.

Самое главное сейчас — восстановить еще ряд вузов, поднять авторитет образования в Смоленске.

 — Одной высшей школой все молодежные проблемы не решить.

 — Совершенно верно. Вторая важная часть — колледжи, техникумы, вся система профобразования. На нее мы и сделали основной акцент. Сейчас наиболее остра нехватка именно рабочих специальностей, реальных профессионалов. Если раньше были нужны менеджеры, юристы, экономисты, бухгалтера, то теперь производственники. Раньше из Европы привозили необходимое (а у нас по логистике — все рядом), сегодня же надо делать самим. Поэтому такой акцент на СПО.

Мы выиграли пять профессионалитетов. Это что? Гранты на более чем сто миллионов рублей на ремонт учебных учреждений и их оснащение. Благодарен министру просвещения Сергею Сергеевичу Кравцову. Мы привлекли предприятия, которые находятся в ореоле каждого колледжа и техникума. И директорам учебных заведений поставили задачу, чтобы не менее половины учащихся были целевиками.

Отслеживаем каждого старшеклассника, заранее стараемся узнать, где и на кого он планирует учиться. Проговариваем с ним, какое направление выберет.

Полностью перестроили учебные программы под потребности конкретных предприятий, кратно увеличили контрольные цифры приема с учетом, что специалисты потом пойдут по целевым договорам. А для ребят, которые останутся у нас работать, ввели беспрецедентные меры поддержки. Целевой договор заключаем не только с теми, кто получил высшее образование, но и с выпускниками колледжей и техникумов.

В чем заключаются эти меры поддержки? Доплачиваем стипендию по несколько тысяч рублей в месяц в зависимости от курса. Чем старше, тем больше. Второе: как только молодой специалист выходит на работу, сразу покупаем ему новое жилье. Автоматически.

— У вас есть для этого средства?

— Теперь есть.

Третье: если вчерашний выпускник берет ипотеку, в качестве первоначального взноса выплачиваем ему миллион рублей.

— В Смоленске тоже можно?

— Да, и в областном центре. Предлагаем на выбор: выкупаем жилье либо компенсируем двадцать тысяч рублей в месяц на аренду квартиры. Человек сам решает. Кроме того, освободили от платы за общежитие и жилищно-коммунальные услуги, если молодой специалист выберет служебное жилье.

А медикам и еще по определенным специальностям даже даем дополнительные подъемные.

Это важно. Когда еще зарплата невысока, заботы о жилье не должны тяготить.

— И много народу воспользовалось этой программой?

— Более 1600 человек. Мы вторые в стране по количеству заключенных в 2024 году целевых договоров

— А лидеры кто?

— Кемерово.

Недавно было совещание с Татьяной Алексеевной Голиковой. Наш опыт презентуют другим.

Мы вошли в топ-5 регионов, где наблюдается серьезная потребность в кадрах — в долевом выражении. Это о чем говорит? Экономика области начнет развиваться, а рост запросов на специалистов — хороший сигнал. Нужно больше ребят, которых обучаем, направлять на наши предприятия.

Но где учиться, тоже имеет большое значение. Молодой человек хочет сегодня заниматься в комфортных условиях. Поэтому масштабно ведем реконструкцию, ремонт наших техникумов, колледжей. Надо понимать, что и в разрушенные цеха нынешняя молодежь не пойдет. Ей нужны современные предприятия.

Третье: для молодых семей (да и не только для них, конечно) важен уровень медицины. Мы взялись за масштабную модернизацию областной системы здравоохранения. В этом году завершаем серьезный объект — онкоцентр, вводим новый корпус детской клинической больницы. По поручению президента строим психбольницу, уже функционирует большая поликлиника в новом развивающемся микрорайоне Смоленска. И ремонтируем ЦРБ во всех райцентрах области.

Но и это не все. Где молодые семьи, там дети. А для ребенка что нужно? Досуг, спорт, творчество. Поэтому приняли решение в каждом райцентре отремонтировать либо создать ДЮСШ, художественную школу, дом культуры, детсад и общеобразовательную школу. Обязательно — благоустройство хотя бы центра города, где можно было бы погулять.

 — Пятилетки вам на все хватит?

— Стараюсь быстро бежать в данном направлении.

Чтобы, выезжая в другие регионы, смоляне не думали: вот тут это есть, а у нас ничего нет.

В прошлом году я встречался в Сочи с нашими ребятишками, которые были на форуме "Росмолодежи". И, знаете, меня сильно задело, когда увидел, что на фоне богатых регионов типа Краснодара или Москвы они стесняются говорить о Смоленске. Такое ощущение, будто им стыдно.

И я решил: надо сделать все, чтобы наши дети никогда не краснели за малую Родину, видели динамику развития и хотели жить здесь. Только тогда мысли у них будут идти в правильном направлении, они не станут думать об отъезде.

Это как с предпринимателями: если нет видения перспективы, никто не станет финансировать проекты, вкладывать сюда свои средства.

Отдельная тема — меры поддержки по повышению рождаемости. Добавили еще год по ипотеке для семей с детьми. Помню, когда жена была беременна, мы оплачивали дополнительно тьму лекарств и всяких анализов. Это не маленькие деньги — десятки тысяч рублей. Сейчас эти анализы будем покрывать за счет областного бюджета. Чтобы все сопровождение беременности было абсолютно бесплатным.

И в сложных медицинских случаях принимать роды станем только в нашем перинатальном центре, чтобы повысить эффективность.

Есть и такое решение: в каждом райцентре будут работать семейные психологи.

Я ведь жил в Москве, знаю, каков там уровень медицины. Но люди и здесь должны видеть: дома не хуже. К этому мы идем.

Смоленск, конечно, должен сиять яркой звездой. Как ни крути, процесс стягивания населения в крупные города все равно идет, урбанизация неизбежна. Смоленская агломерация растет. Конечно, у нее огромный потенциал. В том числе, туристический. Это исконно русский город-ключ, город-герой.

Президент дал поручение по восстановлению крепости Смоленска, а глава правительства распорядился восстановить большой католический костел в городе.

Кстати, вы в курсе, что крепость, и сегодня опоясывающую центр Смоленска, строил тот же архитектор Федор Конь, который проектировал и Московский Кремль, а сохранившаяся части нашей крепостной стены длиннее, чем в столице?

Словом, нам есть, что показать, а туристам — на что посмотреть. Главное, сохранить памятники прошлого. Сейчас вкладываем серьезные средства в Гнездово, музей под открытым небом. Здесь же проходил путь из варяг в греки, найдены древние городища, курганы. Весь мир приезжает на раскопки.

Тут находится поминальное место, где похоронен убиенный князь Глеб. Смядынь — серьезная православная точка для паломников. Как и в кафедральный Успенский собор, жемчужина архитектуры.

Кстати, святейший патриарх Кирилл четверть века прожил в Смоленске, служил архиепископом. Это ему принадлежат известные слова: "Через Смоленск я познал Россию".

— А вампиров здесь много?

 — Мне пока не попадались.

Вы, вероятно, тоже смотрели сериал "Вампиры средней полосы"? Шутки шутками, но это тоже привлекло серьезный туристический поток к нам.

 — Странно, что до сих пор никто не догадался проложить маршруты по местам кровопийц.

 — Знаете, тут хватает подлинных достопримечательностей мирового уровня, ничего придумывать не надо. Другое дело, что надо повышать качество городской среды. Приедет семья посмотреть на памятники истории и увидит все вокруг в изношенном состоянии. Вряд ли кто-то захочет еще раз вернуться. А нам нужно, чтобы туристы и сами снова приехали, и знакомых позвали.

 Необходимы хорошие гостиницы. Пара уже есть, сейчас в проекте еще две.

Не обойтись без аэропорта. И не только с точки зрения туристического потока, но и бизнеса. Многие крупные руководители говорят: "Не могу себе позволить провести шесть часов в дороге". И это только в одну сторону. Вертолет зависит от погоды, да и удовольствие недешевое.

Поэтому, конечно, регулярные рейсы нужны. Спасибо президенту, он принял решение, и аэропорт, долгое время находившийся в ведении Минобороны, передали нам. Конкурс выиграл ФГУП "Аэропроект", надеюсь, в следующем году стартуют строительно-монтажные работы. Надо реконструировать полосу, нет навигации, авионики. Плюс аэровокзал — этим и будем заниматься.

 — Как смоляне отнеслись к громадью ваших планов?

 — Поначалу была некоторая настороженность, что объяснимо. Люди хотели убедиться в серьезности моих намерений.

— Проверки устраивали?

 — Смотрели, например, как реагирую на обращения жителей. В первый год их было огромное количество, львиную долю вопросов мы решили, включая самые мелкие, частные. Запросы идут до сих пор, но уже не в том масштабе.

В итоге мы прошли выборы президента на таком уровне явки и поддержки главы государства, какого здесь никогда не было. Конечно, происходят разные процессы, но есть надежда на изменения, люди связывают меня с федеральным ресурсом. Область пережила разные, в том числе — непростые годы, порой она была явно недофинансирована. А без денег тяжело что-либо наладить или решить.

 — То, о чем вы говорите, это игра в длинную, не на год и не на два. А людям нужно увидеть результаты здесь и сейчас, иначе надежды быстро сменятся разочарованием. Надо предложить что-то зримое и осязаемое.

 — Знаете, я не занимаюсь пиаром. Не моя стезя, на этой поляне мне некомфортно работать. Я больше экономист и хозяйственник. Вот это мне близко. Я же вижу, как люди смотрят в мою сторону. Губернатор, не замечаешь, что происходит? Поверьте, вижу. И поставил перед собой задачу сделать область, в которой и мне самому, и другим захочется жить.

А пока смотрю на детей и понимаю: они не должны учиться в таких условиях. Наши мальчишки и девчонки заслуживают лучшего.

Бываю в поликлиниках и отдаю себе отчет, сколько еще всего предстоит поменять.

Многое еще есть того, чего давно не должно быть. И, знаете, эти чувства сильнее всего двигают вперед.

Если же люди уже сейчас замечают позитивные перемены, слава Богу. Низко висящие плоды, как это принято называть, мы, конечно, срываем. Первое — обновляем парк общественного транспорта. Второе — ремонт дорожного полотна. Это чуть сложнее, но сезон закончился, и лежит новый асфальт.

Есть фундаментальные проблемы, о которых уже говорил. Десятки учреждений, здания ЦРБ, техникумов, колледжей. Но и эти вопросы точно надо решать. И не для того, чтобы срочно попиариться. Без этого не будет развития, экономика загнется, ничто не сможет работать…

Могу лишь сказать, что смоляне очень терпеливы.

 — Этим нельзя злоупотреблять.

 — Безусловно. Это базовый тезис.

— Резюмируя: каков ваш среднесрочный план?

 — Поставил себе на пятилетку следующие цели: дай Бог, если удастся доделать аэропорт до 2028 года. Второе: восстановить основные разрушенные участки крепостной стены. Третье: по решению президента создать на базе СмолГУ научный центр и заложить студенческий кампус. Четвертое: ядро, исторический центр Смоленска привести в порядок. Пятое: облагородить не менее ста дворов здесь, в городе... Много работы.

 — А сколько всего дворов в Смоленске?

 — Около восьмисот. Предстоят серьезные затраты...

Ну и, конечно, развитие туристического потенциала. Есть две точки, где можем создать серьезную инфраструктуру. Это Гагаринский и Демидовский районы. Поозерье — федеральный заповедник, там озера ледникового периода, потрясающе красивое место.

 — Далеко от Смоленска?

 — Час сорок на машине. Дорогу сделали. Есть старый пансионат, ищем инвесторов, чтобы восстановить и привести в порядок.

Про здравоохранение я уже сказал, это вопрос максимально важный. На пять лет работы хватит.

Стараюсь темп держать, но иногда кажется, что чуть-чуть не успеваю. Мало времени остается, а сделать хочется много. У меня же жена, дети. Спросят, когда подрастут: "Пап, вот ты был главой региона и что успел хорошего?" Чтобы не врать, а реально показать. И внутри быть спокойным: все, что мог.

Я на разных должностях работал и точно знаю, что всегда выкладывался по максимуму, как говорится, давил на педаль, сколько хватало газа. Здесь та же картина. И от этого получаю внутреннее удовлетворение.

Непросто руководить регионом, где живет 870 тысяч человек. Сознаю, какая это высокая государственная должность и большая ответственность. Не каждому в жизни выпадает такой шанс, и я обязан сделать все, что в моих силах. Даже не ради карьерного роста. Вот не хочется быть прочерком в истории, как говорится, отыграть роль, отсидев в кресле. Где бы дальше ни работал, не должно быть стыдно за прожитые здесь годы.

Люди остаются в памяти делами. К примеру, княгиня Тенишева, знаменитая смолянка. В ее усадьбу в Талашкино съезжалась вся российская знать, портреты Марии Клавдиевны писали знаменитые художники. Супруг строил железных дорог, был меценатом.

И сегодня многие гости Смоленска удивляются: "Откуда здесь картины великих мастеров?" Это заслуга княгини, она возрождала русскую культуру в глубинке, приобщала к высокому искусству, строила школы и храмы.

Таких мест с древней и славной историей на Смоленщине достаточно. Наша задача — сохранить их и поддержать. Иногда акцентируем внимание на строительстве каких-то новых объектов, стадионах или дворцах спорта, но, на мой взгляд, не мнее важно не утратить то, что есть. Смоленскую крепостную стену, костел, который разрушается, Успенский собор, переживший две мировые войны.

Это покажем своим детям, а они расскажут внукам. Ради этого, собственно, работаем и живем.