У нас над головой — огромная люстра, явно очень тяжелая, с электрическими лампочками. Эти лампочки не работают: им больше 100 лет. А люстра весит легче среднего человека — около 40 килограммов. На вид кажется, что она из бронзы, но на самом деле это левкас (смесь мела, масла и клея). Здесь такие фокусы — на каждом шагу.

Мы в Подмосковье, в музее-усадьбе "Архангельское", или, как о нем пишут, в "дворцово-парковом ансамбле". Это огромный (легко можно заблудиться) парк со скульптурами, дворец и еще несколько зданий. Есть тут, например, "домик Герцена", который к писателю никакого отношения не имеет, и храм, в котором никогда не проводились службы.

На территории современного "Архангельского" с XVI века существовало имение. Оно меняло облик, названия и хозяев, пока в 1810 году не попало в руки князя Николая Борисовича Юсупова. Он сделал эту усадьбу такой, какой мы знаем ее сегодня.

По "Архангельскому" можно гулять часами — здесь хороши даже "непарадные" виды

Князь купил "Архангельское" не для повседневной жизни, хотя хозяева и проводили здесь иногда летние месяцы. И тем более — не ради денег: имение всегда было "не доходным, а расходным". Хозяин решил, что в этом месте все должно быть "лучше, нежели у других", и сделал из него усадьбу-музей, усадьбу-каприз. Сюда приезжали императоры, здесь в оранжереях выращивали ананасы. Здесь расписывали фарфор. Здесь Пушкина, возможно, угощали его любимым "крыжовенным" вареньем. А в годы Гражданской войны сюда, бывало, приезжал на день-два Лев Троцкий — для него было выделено две комнаты на втором этаже дворца.

100 лет назад, в 1919 году, "Архангельское" стало государственным музеем. Сейчас здесь хранятся не все сокровища, которые приобретал для него князь Юсупов: многие из них "разъехались" по другим музеям нашей страны. Но главное здесь — не вещи и не стены, а то, что с ними связано. Мы пройдемся по "Архангельскому" и расскажем о легендах и людях. Тени которых, кажется, бродят здесь до сих пор. 

Один из залов дворца. Стул, большой письменный стол, пара подсвечников, чернильница. И пара шкафов с книгами. Все это когда-то стояло в кабинете князя Николая Борисовича Юсупова. Правда, не в этой комнате, — но где именно, неизвестно. Это потом уже потомки князя перенесли вещи во дворец, сделав из залы кабинет, — и даже использовали его по назначению. Еще здесь стоит бюст князя — он изображен в парадном мундире, парике и с орденами. Настоящий вельможа.

Но самая интересная вещь здесь — кресло: у него есть колесики. Можно сказать, что это прообраз нашего офисного стула. В XVIII веке такая вещь была необычной, но у князя Юсупова всегда было все самое удивительное и редкое. Как-то ему пожаловали жемчужную (или, по другим данным, жемчужную с бриллиантами) эполету. Потому что его было больше нечем наградить: все возможные российские награды он уже получил. (Где она сейчас, неизвестно: возможно, была вывезена за границу или разобрана по камням.)

Кресло на колесиках — необычная вещь для того времени  

Князь Николай Юсупов прожил 80 лет при шестерых государях, четырем служил, а у трех был верховным маршалом коронаций. Наполеон Бонапарт как-то подарил князю две старинные фарфоровые вазы, супруга Павла I присылала ему сыр со своей фермы, а с Екатериной II он не раз сидел за дружеским столом. 

Николай Борисович служил дипломатом, был в разные годы директором Императорских театров, Эрмитажа и Императорского фарфорового завода, по поручению Екатерины II и Павла Петровича приобретал произведения искусства и много путешествовал. В 1804 году он покинул все государственные посты, а шесть лет спустя приобрел "Архангельское". Имение, где было "запустение кругом, строительный мусор, незавершенный дом и колоннады… 25 строений ветхих под соломенными крышами" обошлись ему примерно в 250 тысяч рублей ассигнациями.

Николай Борисович мог себе это позволить. По легенде, он был так богат, что не мог сходу ответить, чем владел в такой-то губернии (смотрел в "памятную книжку"). При этом рассказывали, что в быту он был скуп и даже топил печи опилками, экономя на дровах.

Эти шкафы с книгами тоже стояли в кабинете князя Николая Юсупова 

Но на "Архангельское" князь тратил огромные деньги, закупая лучшие картины, скульптуры и мебель. Здесь был построен театр по проекту знаменитого итальянского декоратора Пьетро Гонзаги, который сам же написал для него декорации. ("Архангельское" — единственное место, где сохранились декорации кисти Гонзаги, но сейчас здание театра на реставрации, и увидеть их нельзя). На своих "ученых прихотях" Николай Борисович не экономил. А "Архангельское" было для него такой прихотью.

Николай Юсупов скончался в июле 1831 года в Москве, во время эпидемии холеры. За год до этого Пушкин, бывавший в "Архангельском" и любивший его (здесь есть бюст поэта и аллея его имени), посвятил князю стихотворение: "Счастливый человек, для жизни ты живешь…" Оно называется "К вельможе".   

В этой комнате "все серебряное, обивка голубая атласная". Кровать с балдахином, который поддерживает фигура орла, кресла, небольшой столик, портьеры. Все кажется слишком роскошным, чтобы здесь спать. Скорее всего, здесь никто никогда и не спал. Это — парадная спальня, в таких принимали самых близких гостей. Подобные комнаты были у дворян и особ царских кровей, а сама традиция пришла в Россию из Европы.

По легенде, эта голубая с серебром спальня принадлежала сестре князя Николая Борисовича — Евдокии Юсуповой. Пишут, что она "была ослепительной красоты". Когда ей было 29, она по настоянию Екатерины II вышла замуж за курляндского герцога Петра Бирона (Курляндия находилась на территории современной Латвии). Герцог Петр был сыном фаворита императрицы Анны Иоанновны, прославившегося своей жестокостью. И сын пошел в отца: о нем без подробностей пишут, что он был "исполнен недостатков" и не мог даже "привлечь к себе почтение своих подвластных".

В этой кровати, скорее всего, никто никогда не спал

Екатерина II хотела сделать княжну Евдокию "посредницей", которая бы смягчила нрав герцога. Какое-то время он и правда был ею очарован — но ненадолго.

Брак продлился всего шесть лет. Однажды, приехав в Петербург по приглашению императрицы, Евдокия не стала возвращаться к мужу. Меньше чем через два года она скончалась "после продолжительной болезни". Ей не было и 40 лет. Что происходило в этом браке и как именно муж "подвергал ее суровости", мы можем себе только представлять.

В этой комнате "все серебряное, обивка голубая атласная"

Есть свидетельство, что эту спальню, которая была частью приданого Евдокии, Бирон прислал князю Юсупову "на память". Но из некоторых документов следует, что мебель была сделана несколько десятилетий спустя после смерти герцогини и принадлежать ей никак не могла. А часть гарнитура была сделана или переделана еще позже. То, что мы видим в "Архангельском" сегодня, — сочетание мебели, сделанной в разные эпохи. Но догадаться об этом трудно. И кому бы ни принадлежали эти вещи, эту комнату здесь обычно называют парадной спальней герцогини Курляндской.

Однажды ради того, чтобы повесить в Архангельском две картины венецианского художника Джованни Баттисты Тьеполо, князь Николай Юсупов снес во дворце стену. Две смежные залы пришлось превратить в одну. Потому что ширина каждого полотна — несколько метров, а висеть, по задумке князя, они должны были непременно на одной стене.

А чтобы заполучить картину французского живописца Жака-Луи Давида, князь сперва был вынужден приобрести (за хорошие деньги, конечно) полотно его ученицы Анжелики Монже. Только после этого Давид, который был нарасхват, написал картину специально для князя (и тоже за хорошую сумму).

Чтобы эти две картины поместились рядом, князь Николай Юсупов снес стену

Словом, для коллекции Николай Борисович не жалел ничего. Можно себе представить, как непросто ему было в 1812 и 1820 годах, когда часть его коллекции была повреждена, а часть — и вовсе пропала. Во второй раз это случилось из-за большого пожара. В первый — из-за войны.

В 1812 году хозяева уехали из "Архангельского", забрав часть коллекции. Еще часть спрятали в ящики и зарыли в землю. Но войска Наполеона в усадьбе ничего и не стали разрушать. Разрушали крепостные. Били зеркала, закидывали стулья на люстры. Говорили приказчику, что они "не господские, а завоеванные". И даже "в котлах отпаривали краску" с холстов и шили мешки.

Волнения, конечно, были подавлены. И после войны усадьбу стали приводить в порядок. Картины реставрировали крепостные художники — "собратья" тех, кто эти картины портил.

Картина Габриэля Франсуа Дуайена "Триумф Клавдия"

…В полотне Габриэля Франсуа Дуайена "Триумф Клавдия" вы не заметите ничего странного. Оно занимает большую часть стены в парадной столовой — князь Николай Борисович любил крупные картины. Тогда, в 1812 году, у полотна оторвали большой кусок нижнего правого угла. Крепостной художник просто приставил на это место новый холст и дорисовал сюжет. Так картина провисела около 200 лет. Музейные работники узнали об этом только в 2000-х годах, когда начали реставрацию и сняли полотно со стены. А рассмотрев вблизи, поняли, что "приставленная" часть картины вообще написана другим стилем.

Сейчас в Архангельском хранится только часть картин, которые собирал Юсупов. А когда-то здесь было более 500 полотен. Говорили, что стоили они более миллиона рублей ассигнациями. 

Однажды, в петровские времена, один боярин купил карету. Красивую, с резьбой и точеными стеклами. На беду ее увидел князь Александр Меншиков — приближенный Петра I, один из самых влиятельных людей своего времени. И так позавидовал, что стал "делать нападки". Сначала на боярина, а потом на его наследника, заполучившего эту карету, — тот не захотел с ней расставаться и, по легенде, "за то лишился всех недвижимых имений".

Эта история — не про своенравный характер князя Меншикова (хотя и про него тоже), а про то, как редки и ценны были роскошные кареты в XVIII веке. В XIX они уже стали чем-то привычным. Сколько их было у князя Николая Борисовича Юсупова, мы точно не знаем, но в одном только Архангельском уже после его смерти хранилось девять экипажей. До наших дней дожили три кареты — две парадные и одна дорожная. Парадные сейчас стоят в одном из залов дворца. При хозяевах такого, конечно, не было, — каретами пользовались, они стояли в специальном помещении. Теперь это музейные экспонаты. Хотя они на ходу: упряжка лошадей — и можно ехать.

Эта украшенная резьбой и росписью карета принадлежала матери Николая Юсупова

Одной из них уже почти три столетия. Она была создана, предположительно, в одном из германских княжеств в 20-х годах XVIII века, и принадлежала матери Николая Борисовича — Ирине Михайловне. В то время никакого "Архангельского" у князей Юсуповых еще не было, и карета эта, скорее всего, разъезжала по Петербургу. Она двухместная (хотя, глядя на небольшой салон, не верится, что рядом с дамой в пышном платье там поместится еще кто-то). После смерти княгини каретой не пользовались, но хранили ее — во-первых, как память, во-вторых — как статусную вещь.

Вторая карета примерно на полвека помладше и на вид — немного попроще: меньше резьбы и украшений. Только вот на крыше — императорская корона. Эта карета принадлежала Екатерине II.

Эта карета принадлежала императрице Екатерине II 

Екатерина не успела побывать в Архангельском: она умерла за 14 лет до того, как Юсупов его приобрел. Но память об императрице здесь такая, словно она приезжала в имение не раз. А ее карета досталась князю в 1826 году, после коронации Николая I, которую Николай Борисович готовил. К тому времени вельможа уже был награжден всеми главными орденами Российской империи, и в качестве "особенного" подарка Николай Павлович решил вручить ему карету (по той же логике предшественник царя пожаловал князю жемчужную эполету). Юсупов не пользовался этим экипажем по назначению — он просто хранился у него (а затем в семье) как память.

Кареты Юсуповых в переложении на сегодняшние реалии можно сравнить с автомобилями представительского класса. Любовь к хорошему "транспорту" княжеская семья пронесла через века: в 1917 году они ездили на роллс-ройсе. Такие автомобили в России того времени можно было посчитать по пальцам одной руки. Перед эмиграцией Юсуповы продали роллс-ройс посольству Великобритании: вывезти его из Петрограда было невозможно. 

Рассказывают, что Екатерина II любила за обедом "экзаменовать" молодых людей на десертных тарелках. На них обычно был изображен или сюжет какого-нибудь мифа, или архитектурные памятники, — и императрица легко узнавала, насколько образован ее собеседник.

Фарфоровая посуда в те времена была не просто предметом быта богатых людей. И даже не просто предметом роскоши. На посуду копировали в миниатюре картины известных художников, ее дарили, ее делали на заказ для высокопоставленных особ. Частных заводов по производству фарфора в России было немало. И князь Николай Юсупов, конечно, не мог не завести себе такой. Тем более что он десять лет возглавлял Императорский фарфоровый завод. Есть даже версия, что свое производство он завел в пику тому, кто сменил его на этом посту. Якобы ему так не нравилось то, что стал выпускать Императорский завод, что он решил показать, как надо. Но это только версия.

У князей Юсуповых было много драгоценных сервизов

В запасниках музея в "Архангельском" до сих пор хранятся белые фарфоровые чашки без следов краски. Это "белье". В основном его закупали в других местах, а в "Архангельском" расписывали (хотя был короткий период, когда "белье" изготавливали здесь же). Росписью, конечно, занимались крепостные художники. Заработать на этом было трудно: краски, позолота и "белье" были недешевы. К тому же при обжиге уже расписанные вещи часто трескались, а краски могли менять цвет или выгорать, — получалось до 40% брака. И все же живописная мастерская проработала 13 лет и закрылась только после смерти князя Юсупова. А здание фарфорового завода еще восемь лет использовали для производства фаянсовой посуды.

…Эта чайная пара очень простая: вы бы не удивились, если б увидели ее на рабочем столе у коллеги. Блюдце и чашка с изображением лошади. Эта лошадь позаимствована с гравюры художника Жака Франсуа Свебаха, который учил росписи архангельских мастеров. А к обратной стороне дна приклеен ярлычок с надписью: "Император Александр III изволил кушать чай 17 авгус 1888 год" (орфография оригинала — прим. ТАСС). В "Архангельском" при Юсуповых побывали пять российских императоров: от Александра I до Николая II. И конечно, все они здесь ели и пили. Но только на эти чашку и блюдце кто-то позаботился поставить отметку.

Простая чашка, из которой пил чай император

В коллекции фарфора Юсуповых есть и предметы, сделанные не в Архангельском. Последние владельцы усадьбы заказали на Мейсенском заводе (один из самых известных фарфоровых заводов в мире) 63 тарелки, на которых были изображены портреты членов семьи и виды их владений. Из них сохранились 59. Вообще, по фарфору (который теперь хранится в музейных шкафах и периодически отправляется на выставки) видно, что им много пользовались. На один прием к Юсуповым могли явиться 900–1000 человек, количество приборов это позволяло. После революции все, что сохранилось, оказалось в советских (а затем в российских) музеях. За границу последние хозяева не смогли вывезти ничего.      

Большой партер — это открытое пространство перед дворцом. Он и правда большой: 500 шагов в длину и 140 в ширину. Здесь вы увидите четыре большие мраморные вазы и 20 скульптур. Так партер выглядел еще при князе Николае Юсупове, и кажется, что с тех пор ничего не изменилось.

На самом деле 18 из этих 20 скульптур последние годы провели в фондохранилище музея. В 1980-х их убрали из партера, оставив только вазы и две статуи — двух боргезских борцов. И вернули на историческое место лишь недавно, весной 2019-го.

Теперь эти скульптуры стоят парами вдоль двух аллей берсо (это такие зеленые "туннели": каркасы, обсаженные липами; от французского berceau — колыбель). Там и почти так же, как стояли около двух веков назад.

Всего в парке усадьбы 178 скульптур — чтобы увидеть каждую, вам стоит прогуляться по всем аллеям. 

Эту ель не обхватить двумя руками — такой у нее толстый ствол. Ей примерно полтора века, она стоит особняком, недалеко от храма-усыпальницы. Ветви разрослись широко, и под ними особенный микроклимат — зимой теплее, летом — прохладнее. Растет ель кривовато — ствол изгибается и уходит в бок. Это — память о войне. Летом 1941-го в дерево попал осколок бомбы, снес верхушку. Но одна из веток взяла на себя ее функции, переплелась с другой, — и дерево выжило.

Фашисты не бомбили Архангельское специально. Их целью была Москва, но иногда до столицы добраться не удавалось. Тогда на обратном пути бомбы нужно было где-то сбросить. Больше всего бомб — около 300 — усадьбе "досталось" 5 августа 1941 года. Уже в октябре большинство экспонатов и сотрудников музея эвакуировали на Урал. Но часть работников осталась здесь — дежурили на крышах, тушили зажигательные бомбы.

Летом под ветвями этой ели прохладнее, зимой — теплее

Но, гуляя по парку, трудно поверить, что сюда могла добраться война. Эта ель-патриарх — единственное дерево, "ощутившее" войну на себе (или, по крайней мере, единственное, о котором это знают сегодня). А деревьев здесь сотни. "Великолепный дворец среди густого леса (…) И в этой сказке, вдруг — в густом лесу, среди высоких сосен — большие клумбы сирени, целые аллеи, целые стены из сирени, которая выросла сама собой, наудачу", — писала дочери княгиня Татьяна Юсупова в 1875 году. Но, вообще-то, мало что здесь появилось "само собой". В библиотеке князя Николая Юсупова хранились английские и французские книги о создании парков и садов. И все, что здесь было сделано, продумывалось до мелочей — от подстриженных деревьев до берсо. А Александр Герцен писал, что в "Архангельском" природа не соперничает с людьми, а "расчистилась в арену для духа человеческого".

…И только ель-патриарх прожила полтора века не благодаря человеку, а вопреки. Как напоминание: природа сильнее всего. Даже бомб. 

Однажды князь Николай Борисович Юсупов обедал с Екатериной II. Императрица спросила, может ли он разделать гуся. "Как не уметь, Ваше Величество! — отвечал Юсупов. — Эта птица давно нам знакома и дорого обошлась нашему роду, предок мой поплатился за нее половиной своего имения".

История, на которую он намекал, произошла в XVII веке, позже коснулась нескольких поколений Юсуповых и, возможно, странным образом сказалась на том, что много лет спустя в усадьбе Архангельское появился храм-усыпальница. Внешне он напоминает Казанский собор в Петербурге, и его часто называют Колоннадой.

Но обо всем по порядку.

Колоннада напоминает Казанский собор в Санкт-Петербурге

В одной из зал дворца в Архангельском висит портрет сына Николая Борисовича — юного князя Бориса. На нем он в костюме, напоминающем татарский. Это — дань уважения предкам. Основоположник рода Юсуповых — Юсуф-мирза, его дочерью была правительница Казани Сумбека (она же Сююмбике, с ней связана отдельная легенда, а в Казани и сейчас стоит башня ее имени). Уже при царе Федоре Алексеевиче, то есть в XVII веке, правнук Юсуфа (он же прадед Николая Борисовича) попал в опалу: он в постный день накормил патриарха Иоакима скоромным — гусем. Этот гусь, поданный, вероятно, без злого умысла, был воспринят как оскорбление православному от мусульманина. И предка Николая Борисовича действительно лишили части имущества. Чтобы спасти состояние, он принял христианство — так и появились князья Юсуповы.

Это — то, что мы знаем наверняка: "история про гуся" зафиксирована в родовых преданиях князей. А дальше якобы случилось то, что никто не сможет подтвердить. По легенде, за отступничество от мусульманской веры род Юсуповых был проклят. И в каждом поколении не должно было быть более одного наследника мужского пола, а если и оказывалось больше, то только один мог прожить дольше 26 лет. Правда это или нет, но мужская линия рода прервалась на Николае Борисовиче — младшем (внуке основателя "Архангельского"). Его сын умер в младенчестве. Остались две дочери, одна из которых унаследовала фамилию и титул.

Зинаида Николаевна Юсупова была последней владелицей "Архангельского". Она родила двоих сыновей. Старший, Николай, был убит на дуэли в 1908 году, за несколько месяцев до своего 26-летия. После этого Зинаида Николаевна распорядилась построить в "Архангельском" храм-усыпальницу. Она хотела перевезти сюда прах всех покойных Юсуповых, чтобы семья была похоронена в одном месте. Хотя к началу XX века в России уже редко возводили усыпальницы в усадьбах — так довольно часто делали прежде, но эта традиция уже стала уходить.

Это здание обошлось семье Юсуповых в 320 тысяч рублей

К 1917 году храм в форме вытянутого латинского креста был почти готов, оставалось только вставить стекла. Но захоронить в этом здании (обошедшемся семье в 320 тысяч рублей) так никого и не пришлось.  

Это одно из последних воспоминаний Феликса Юсупова об "Архангельском". Он был младшим (единственным выжившим) сыном Зинаиды Николаевны. Учился в Оксфорде, любил искусство, занимался благотворительностью. В юности мог прийти на вечер, переодевшись в женское платье, и несколько раз даже выступал в таком образе в петербургском кабаре (инкогнито, конечно). Это закончилось скандалом, когда на одном из таких выступлений зрителями оказались друзья его родителей, узнавшие его по бриллиантам матери. Позже он участвовал в убийстве Григория Распутина. "У тебя в одном глазу Бог, в другом — черт", — говорила ему балерина Анна Павлова.  

Сразу после Октябрьской революции Юсуповы уехали в Крым, а в 1919 году вместе с оставшимися в живых членами семьи Романовых покинули Россию на линкоре "Мальборо", присланном британским королем Георгом V. Представители богатейшего княжеского рода, чей предок когда-то владел землей и душами по всей стране, сумели вывезти с собой лишь шкатулку с драгоценностями и два полотна Рембрандта.

Зинаида Николаевна, последняя владелица "Архангельского", ушла из жизни в 1939 году. Князь Феликс дожил до 80 лет и умер в 1967 году, его жена скончалась тремя годами позже. Они были последними Юсуповыми — их дочь Ирина в браке стала графиней Шереметевой, а ее дочь и внучки носят уже не русские фамилии и также живут не в России. Внучка князя Феликса, Ксения Сфири, уже после распада СССР несколько раз приезжала на родину предков. В том числе — в 2012 году — и в "Архангельское". Больше никто из потомков Юсуповых в России не был.

Сейчас в храме-усыпальнице проходят концерты: здесь очень хорошая акустика

Это здание с колоннами в разные годы использовалось как клуб, склад или выставочный зал. Сейчас в нем проходят концерты. Недавно ему вернули крест, который в советское время был снят. Но там нет иконостаса и не прошло ни одной службы. Его здесь называют храмом-усыпальницей. Но в нем никогда не было ни усыпальницы, ни храма.

Сейчас в "Архангельском" проходят фестивали, концерты, лекции и экскурсии. Вы также можете приехать сюда погулять или устроить свадебную фотосессию (за отдельную плату).

Усадьба расположена к северо-западу от Москвы, доехать до нее на автомобиле можно менее чем за час. Схему проезда и информацию о том, как добраться на общественном транспорте, можно получить здесь. 

Часы работы и стоимость входа можно узнать здесь.