Аккуратные двухэтажные домики, футбольное поле, качели и много детей. ТАСС побывал в старейшей в России Детской деревне — SOS. Здесь женщины "работают" многодетными мамами и пытаются дать семью детям, оставшимся без родителей. Получается по-разному. Рассказываем истории мам и детей — о счастье и не только.       

Профессия: мама

Первая Детская деревня — SOS появилась в Австрии в 1949 году. В послевоенной Европе мужчин не хватало, а беспризорников было слишком много. Деревня решила сразу две проблемы: позволила женщинам стать мамами, а детям — попасть в семью.

"У нас самая лучшая и дружная семья. Ну да, с трениями. Такими же, как везде", — говорит SOS-мама Екатерина

Сегодня такие Деревни есть в 134 странах. Даже в мирное время хватает и детей, оставшихся без родителей, и женщин, мечтающих о большой семье. Год назад в российском банке данных на усыновлении числились более 60 тысяч детей. Многие из них даже не ходили в нормальные школы — российские детдомовцы только недавно стали повсеместно учиться с "обычными" детьми.

В Детской деревне — SOS дети всегда могли чувствовать себя "как все". Здесь нет ни своей школы, ни своей поликлиники. "Иначе получился бы анклав", — говорит Анатолий Васильев, директор Деревни в Томилине. "В вашей двушке или трешке вы бы не смогли воспитывать пять-семь детей. Просто из-за площади, — объясняет он. — У нас есть возможность предоставить жилье — коттедж". Еще деревня дает деньги на детей и "сопровождение" — психологов, логопедов, всех, кто может понадобиться и детям, и их мамам.

"По женщине видно, есть ли у нее потребность быть мамой. По ее образу, по тому, что она говорит", — считает Анатолий Васильев

SOS-мама в Деревне — это профессия. Мам обучают: три месяца женщина живет в деревне и ходит на занятия, затем работает "тетей" — помогает нескольким домам. Мамам платят зарплату — 35–45 тысяч рублей в месяц. У мам бывают выходные, и поэтому кандидатки должны иметь собственное жилье (с детьми на это время остаются "тети"). Еще SOS-мама должна быть старше 35 лет, без родных маленьких детей и "истеричного характера", как говорит Васильев. Но сейчас новых мам уже не набирают: с недавних пор в Томилино приезжают семейные пары, которые хотят быть многодетными родителями. Им точно так же дают жилье и "сопровождение", но они не становятся сотрудниками организации. В классических Детских деревнях это не принято. "Десять лет назад одна наша мама полюбила мужчину и вышла за него замуж. Она сказала ему: "Я из Деревни не уйду, я люблю этих детей и буду их воспитывать. Если ты это не примешь, я не смогу быть с тобой". И он согласился, — рассказывает Васильев. — Теперь у нас пять таких пар". Но и мамы-одиночки в Деревне пока есть. 

Дети в Деревне ведут обычную жизнь — с играми, качелями и семейными праздниками

"Друг и авторитет"

Почему женщины становятся SOS-мамами? "А почему женщина хочет иметь детей? — спрашивает Лариса. — Я уже больше 20 лет отвечаю на этот вопрос". Она работает в Томилине уже 21 год — со дня основания Деревни. Когда пришла сюда, ей было 35. Своих детей у нее нет — "так сложилось".

Лариса похожа на генерала: осанка, взгляд, командный голос. Ее сыну Саше 19, он похож на дембеля: бритая голова, сильные руки, солдатский ремень. Вместе они выглядят как офицер и рядовой. На самом деле Саша еще только планирует стать контрактником, а Лариса никогда не носила погоны, хотя и работала в Военно-воздушной инженерной академии имени Жуковского. Поверить в это так же сложно, как и в то, что они не родные мать и сын. Они даже говорят почти хором.

— Я летом работал в лагере вожатым, не хотел оставаться в Москве, — рассказывает Саша.

— Потому что вляпался бы куда-нибудь! — поясняет Лариса.

— Вляпался бы. 100%! — подтверждает он.

— Влез бы…

— 100% влез бы куда-нибудь! — смеется Саша. — Мы с мамой очень громкие. Если она заводится, завожусь автоматом я. Но ее все равно не перекричишь, у нее закалочка такая!

Саша уже вырос и уехал из Деревни, но Лариса для него по-прежнему остается мамой, другом и авторитетом 

Сашу привели к Ларисе в три года. Его родители умерли, сам он попал в больницу — перед отправкой в приют детей помещают на карантин. Но до приюта так и не доехал. "Про Сашку в больнице думали, что он глухонемой: после смерти мамы он молчал. Спросили: "Зачем он вам?" — рассказывает Лариса. — Этот "глухонемой" вошел в дом, через пять минут "открыл фонтан" и до сих пор закрыть не может".

Вместе с Сашей в дом приехала четырехлетняя Вика. "Я специально попросила: привезите ребят из разных мест, но в один день, — говорит Лариса. — Представляете, ребенка за руку взять и привести в чужие стены, к чужой тетке? А так они друг за друга могли держаться. Вдвоем не так страшно, даже если вы знаете друг друга три часа".

У Вики была другая история: от нее отказались дважды — сначала родные родители, потом приемные. "Саша учил Вику играть в куклы и мультики смотреть. Она не умела. Она смотрела и не понимала, что на экране, — вспоминает Лариса. — Они первые полтора месяца засыпали, только натянув одеяла на головы. Такой был страх. А потом потихоньку отпустило".

Чтобы приучить сына Артема читать, Лариса сначала читает ему книгу вслух. Сейчас это "Чук и Гек" Аркадия Гайдара

Кроме Саши и Вики у Ларисы тогда было еще шестеро детей. "Восемь — это перебор: у вас все время кто-то выпадает из поля зрения, а он, естественно, этим пользуется, — говорит Лариса. — Но вообще-то тяжело с одним, не очень легко с двумя, а с пятью — идеально". Эти ребята уже выпустились. Саша живет в квартире, доставшейся ему по наследству. "Но я не чувствую себя там дома, не люблю оставаться там один, — говорит он. — Вот здесь — пожалуйста, за милую душу, оставьте меня одного!" Мама для него — "друг и авторитет": "При любой проблеме первая, кого я набираю, — мама". Для Ларисы он по-прежнему остается сыном. "Что бы ни случилось, мой статус для меня самой — даже не для него — не изменится", — уверена она.  

Мамы и тети

Не всегда SOS-мама и ее дети становятся настоящей семьей. У одной и той же мамы с разными ребятами может получиться по-разному. Сейчас Лариса воспитывает четверых детей. Трое из них — родные братья и сестра. Эти ребята называют Ларису "тетя". "У нас была счастливая семья. Папа умер от воспаления легких. А мама — не знаю от чего", — говорит 16-летняя Соня.

Соня — будущий медицинский работник, сейчас она учится. Подумывает когда-нибудь стать психиатром, но пока не уверена

Приехав в Деревню, ребята сначала попали к другой маме, а в этот дом их перевели через несколько лет — "так сложилось". "Честно могу сказать: они — не мои дети, — говорит Лариса. — Я не дам и 50%, что мы станем близкими друзьями или хотя бы близкими людьми". Но все равно здесь им лучше, чем было бы в детском доме. А может, и лучше, чем некоторым детям в их родных семьях. "Многие домашние дети не видели моря ни разу в жизни, а мы мотаемся туда каждое лето, — говорит Соня, бронзовая после двух месяцев на Черноморье. — Я рада, что попала сюда".

Екатерину ее выпустившиеся дети тоже называют тетей. Для нее это нормально: "Здесь нет такого: пришли, это мама — и никаких гвоздей".

18-летняя Вика и ее SOS-мама Екатерина. Как и у любой семьи, у них есть семейный фотоальбом и много общих воспоминаний

Екатерина в разводе, у нее двое взрослых родных детей. "Когда есть свои дети, проще: ты на что-то закрываешь глаза, потому что свои так же косячили, и ничего", — смеется она. 19-летняя Лена — одна из ее первых выпускниц. Она попала сюда в 12 лет. Ее родные родители живы, она с ними общается. Но о прошлом говорить резко отказывается: "Не хочу вспоминать". Сейчас Лена живет отдельно, учится на парикмахера. По опеке SOS-мамы скучает. "Переход во взрослую жизнь получается резковатый, — говорит она. — Мне трудновато. Я бы еще вернулась под тети-Катино крыло".

Лена и ее брат. "Многодетную семью не хочу, мне хватило своих братьев", — смеется она

А у Иры, наоборот, сразу две мамы. Она зовет так и родную маму, лишенную родительских прав, и Ларису Юрьевну, которая ее воспитала. "Я оказалась здесь в 12 лет, со мной были три родные сестры, — рассказывает она. — Они сразу назвали ее мамой. А мне было сложно. Но буквально через два месяца я поняла: придется это сделать. Но когда ссорились, все равно называла ее Ларисой Юрьевной". При родной маме Ира и сейчас называет SOS-маму по имени и отчеству: "Иначе мне стыдно. Ей будет больно, неприятно, мы это уже проходили".

Еще у Ирины есть два родных брата. Младшего сейчас ищут — "но если он в приемной семье, мы не будем его беспокоить". Старший сидит уже пять лет. За что — девушка не знает, хотя и общается с ним: "Я не вижу смысла узнавать. Сидит и сидит, и ладно. Это его проблемы, не мои". 

Ире 19 лет, она ищет работу, состоит на бирже труда. "Мы серьезные люди", — говорит она

Мама Иры пила, а отец покончил с собой. В подробности девушка вникать не хочет: "Это будет сложно пережить. Кажется, мама сидела. Но точно не помню". Но даже когда маму лишили родительских прав, она навещала девочек в детском доме. "Раньше мне было обидно и больно. А сейчас я даже благодарна, что она отдала меня в детдом, — говорит Ира. — Иначе у меня бы не было денег, мне бы никто не помогал, я бы не встретила тех людей, что сейчас меня окружают, мою семью".

Некоторые выпускники Деревни, даже вырастая, иногда приходят в свою SOS-семью за поддержкой и помощью. А другие, как Ира, говорят, что с любыми проблемами будут справляться сами. И это нормально. Потому что в Детских деревнях — SOS все как в обычной жизни. И в разных семьях здесь вырастают разные дети.