Дебют за сборную
Самый яркий момент в моей карьере — первый выход на поле в составе сборной СССР. Я вызывался в национальную команду с 1964 года, а в 1965-м главный тренер Юрий Морозов доверил мне место в воротах в матче против сборной Дании, несмотря на наличие в составе величайшего вратаря мира Льва Яшина. Это был самый счастливый день в моей жизни. Мы все мечтали попасть в сборную. Для нас это было не достижение финансовой цели, а достижение славы.
Сборная СССР была лучшей командой в Европе и одной из лучших в мире. Все было налажено четко. Великолепный подбор игроков, было очень много классных футболистов из Грузии, Украины, Армении, Азербайджана, даже из Прибалтики, не говоря о московских командах. В СССР изумительно воспитывали резерв. Была поэтапная передача. Тогда было государственное обеспечение, государство требовало четкой работы, и она выполнялась.
Единственное, чего нам не хватало, чтобы добиться еще больших успехов, — опыта выступления на международной арене. Можно быть лучшей командой в стране, но если не выступать на европейской арене, не хватит уверенности в себе. Когда в 1966 году первый раз советский клуб ("Торпедо" — прим. ТАСС) включили в число участников Кубка европейских чемпионов, знаете, какой у нас мандраж был? Это несмотря на то, что у "Торпедо" тогда была великолепная команда.
Мы сыграли вничью в Москве с итальянским "Интером" (0:0), но если бы был у нас большой опыт выступления в Европе, мы могли их просто разгромить. А в Италии мы вообще переиграли "Интер", но нам случайно забили гол после рикошета от Валерия Воронина. Я прыгнул в один угол, мяч влетел в другой.
О конкуренции с Яшиным
Попасть в сборную рядом с Яшиным было мечтой. У нас не было никакой конкуренции, был чисто спортивный интерес среди вратарей. Все, кто попадали в сборную, знали, куда шли. При наличии таких великих вратарей, как Евгений Рудаков, Виктор Банников, вдруг появился Кавазашвили. У нас было много классных вратарей, и я при этом был самым низким из них.
Среди всех этих талантливейших вратарей единственный, кому повезло в жизни, — это я. Я попал на два чемпионата мира, и в 1966 году именно я играл в первом матче сборной СССР на турнире. Потом еще сыграл с чилийцами. А в Мексике в 1970 году я играл уже все игры. Я не знаю, мне просто повезло или мастерство было настолько высоким.
Шашлыки перед четвертьфиналом ЧМ-1970
Перед четвертьфинальной игрой со сборной Уругвая на мировом первенстве в Мексике мы были уверены, что легко выиграем. Мы узнали о том, что жеребьевка в нашу пользу, что мы остаемся в Мехико и не надо ехать в другой город. Мы поехали в горы на шашлыки, это нас и погубило.
Игру назначили в 12 часов, и ребята в жару "поплыли". К тому же наш великолепный уважаемый тренер Гавриил Качалин, я считаю, допустил тактическую ошибку. Он усилил защитную линию, шесть человек играли в обороне. А в нападении Анатолию Бышовцу для получения мяча приходилось в такую жару оттягиваться назад, а потом обводить по несколько футболистов соперника, чтобы добраться до штрафной. Это неэффективная игра.
Когда начали проводиться замены, мы думали, что тренер усилит атаку. Но он поменял одного защитника на другого. Мы играли не на победу, а на сохранение счета. В ситуации с голом за три минуты до конца компенсированного времени мяч изначально ушел за линию ворот. Я сделал два шага, чтобы побыстрее забрать его и начать атаку. В это время Луис Кубилья вытаскивает мяч в поле и подает в штрафную на пустые ворота, а там Эспарраго забивает гол.
Я побежал за судьей, тот от меня бегом до центрального круга. Когда я очухался, понял, что толку от этого никакого. У нас потом был момент, Виталий Хмельницкий на последней минуте не попал в пустые ворота, промахнулся на несколько сантиметров. Этот день для меня был самым несчастным в карьере. Я по опросу журналистов и специалистов был уже признан лучшим вратарем мира, а после этого мое имя пропало отовсюду и я закончил играть.
О создании Всероссийской федерации футбола
В 1992 году, когда нужно было создавать национальную футбольную федерацию и регистрироваться в ФИФА, вся Россия поддержала нашу организацию, Всероссийскую федерацию футбола, а не [Вячеслава] Колоскова (президент Российского футбольного союза с 1992 по 2005 год — прим. ТАСС). Мы получили документы от правительства, Минюста, потом уехали в Цюрих, передали все Йозефу Блаттеру (на тот момент генеральному секретарю ФИФА — прим. ТАСС), и он дал нам все гарантии.
А Колосков был вице-президентом ФИФА и состоял в очень хороших отношениях с Блаттером. Он создал РФС, дозвонился до Блаттера, и тот зарегистрировал его организацию как представителя российского футбола.
Нас кинули. Я никакого дохода не имел, соревнования не проводил. Мне пришлось искать финансовую поддержку, и я начал заниматься строительством. Начинал с гаражей, дошел до домов, дач, стал генеральным директором. Потом, видимо, пришло время заканчивать с этим делом, футбол перетянул.
О борьбе с договорными матчами
Мне не повезло, потому что, когда я был главой экспертного совета РФС по борьбе с договорными матчами (2011–2012), к власти пришел Николай Толстых (президент РФС в 2012–2015 годах — прим. ТАСС). А он если что-то захочет — сделает, через труп перейдет, но сделает. Вначале он воспринял нас очень хорошо, мы с Сашей Бубновым и Женей Ловчевым ходили, получили поддержку. А когда началась работа и мы стали поднимать очень много грязных дел, получилось так, что господин Толстых в один прекрасный день нас взял и расформировал. У него было раздвоение личности. Он сам создал новую организацию и возглавил ее.
Мы снимали видео, опрашивали футболистов, были подтверждены многие факты, нам сообщали о том, что матчи были проданы, указывались даже фамилии, кто это делал и кто сколько получал. Все материалы документально подтверждены подписями представителей РФС. Толстых ни разу ни одно дело не довел до конца. Он его забирал, и на этом все пропадало.
К нам обращались даже президенты некоторых клубов. Александр Тукманов, когда руководил "Торпедо", указывал нам фамилии тех, кто продавал игры, кто деньги брал. Мы причастных людей опрашивали, документация была полностью завершена. То же самое было и по владимирскому "Торпедо" и хабаровскому СКА. Все было, но мы ничего не могли сделать, потому что не давали ход. Мы должны были все документы сдавать президенту, а мы стремились к самостоятельности, чтобы наши решения сразу утверждались на исполкоме.
История с "Анжи"
У меня был хороший товарищ Осман Кадиев (президент "Анжи" — прим. ТАСС), мы несколько лет были в очень добрых отношениях. В 2017 году он пришел в "Анжи", через какое-то время вдруг мне звонит журналист и говорит: "Анзор Амберкович, поздравляю". Я спрашиваю: "С чем?" А он: "Ну как же? Вас избрали председателем совета директоров "Анжи". А я первый раз об этом слышу. Захожу на официальный сайт клуба, действительно написано: "Председатель совета директоров — Анзор Кавазашвили". Правда, без фотографии.
Я обалдел, начал связываться с этими людьми. Не мог этого сделать в течение полумесяца, когда добрался до них, спросил, каким образом очутился в руководстве. Мне исполнительный директор ответил, что, по словам Османа Кадиева, я дал согласие, и они без меня провели собрание и приняли решение. Потом мне позвонил Кадиев и пригласил на игру в Махачкалу. Приняли нас очень хорошо, обсуждали вопросы по футболу в республике.
Я был воодушевлен и сказал Кадиеву, что прилечу в Москву и напишу программу развития "Анжи". Я все прислал электронной почтой, и после этого они все пропали, ни одного руководителя "Анжи" я потом не видел. Я звонил, ругался — было бесполезно. Кадиев со мной на контакт так и не вышел.
И вот в прошлом году случайно на торжественной встрече в ресторане появляется Кадиев. Мы поздоровались, я его попросил объяснить, почему он так поступил. Программа была великолепная. Я предлагал привлечь сильнейших финансистов дагестанского происхождения и мог с ними договориться, а у него команда на тот момент полгода зарплату не получала. Он мне не смог ничего сказать, на этом наша дружба закончилась.
Коронавирус отложил празднование
Хотел отпраздновать в ресторане, собрать друзей, около 80 человек, но пандемия все планы разрушила. Прежде чем рассылать приглашения, я решил посоветоваться с моим другом-хирургом. Он сказал, что сейчас пойдет вторая волна, отмечать не стоит. Вдруг кто-то заболеет. Я прислушался и перенес празднование на осень.
Подготовил Артем Крук