Об автомате Калашникова, мотоцикле "Иж", детях, Pirelli и санкциях
─ Вот почему так, Сергей Викторович: что бы в России ни делали, в итоге получается автомат Калашникова?
─ Ну не всегда! Мы и многое другое производить умеем. Если говорить о Ростехе, у нас большая доля гражданской продукции. В 2016-м она составляла четверть от общего объема, сегодня перед всеми холдингами поставлена задача: к 2025 году увеличить этот показатель до 50%. Иначе предприятия попросту не выживут. Ведь государственная программа перевооружения должна завершиться в 2020-м, хотя мы рассчитываем, что снижение будет происходить постепенно. А что потом? Понятно, выпуск современного оружия продолжится и в дальнейшем, но не в таком количестве. Планомерный перевод производства на мирные рельсы все равно неизбежен. Это должна быть высококачественная и высокоинтеллектуальная, конкурентоспособная продукция. Скажем, наша аппаратура для перинатальных центров и сейчас нисколько не уступает западным образцам. Кювезы для недоношенных детей с удовольствием покупают в Европе. И не только их, и не только там.
Сейчас поставлена задача: возродить то, что было, вывести на современный уровень
Но автоматы Калашникова мы по-прежнему делаем хорошо, тут вы правы. Кстати, напомню, буквально четыре года назад НПО "Ижмаш" находилось в предбанкротном состоянии, задержки зарплаты рабочим доходили до полугода, были изношены производственные фонды, а загрузка современного оборудования не превышала 20%. В 2013-м мы преобразовали НПО в концерн "Калашников", куда пришли частные инвесторы, которые приобрели 49% акций предприятия. За собой Ростех оставил контрольный пакет. В январе 2014-го новым гендиректором стал Алексей Криворучко, один из основных инвесторов. Ему нравится работа, он любит оружие, разбирается в нем. Но только производством автоматов дело не ограничивается. Сегодня это многопрофильное предприятие, которое выпускает разную продукцию, в том числе ружья для охотников, винтовки для спортсменов-стрелков и биатлонистов, разрабатывает оборудование для страйкбола и пейнтбола.
В прошлом году концерн приобрел компании Рыбинской верфи и взял в управление судостроительный завод "Вымпел" там же, в Рыбинске. Судоверфи занимаются проектированием и строительством скоростных катеров, кораблей малого и среднего водоизмещения. Суда выпускаются для нужд Минобороны и для гражданских целей.
Еще "Калашников" восстанавливает мотоциклетное производство. Наверное, помните, как в свое время был популярен "Иж-Планета". Сейчас поставлена задача: возродить то, что было, вывести на современный уровень.
─ Не на таком ли мотоцикле и вы начинали ездить когда-то?
─ Да, именно на нем. У отца был "Иж-49", по сути, копия немецкого DKW. Собственно, и оборудование вывезли в Ижевск из Германии после Великой Отечественной войны в счет репараций. Сначала выпускали пробные партии, а в 1951 году приступили к производству массового серийного мотоцикла.
Отец дорожил своим "Ижем", а я взял его без спроса. Мальчишка, не вполне отдавал отчет, что делаю. Сколько мне тогда было? Лет восемь, наверное. Во второй класс ходил. Залез на сиденье, каким-то чудом завел мотоцикл и… поехал. Правда, недалеко и недолго. Силенок на то, чтобы повернуть руль, не хватило, как катился прямо, так в ближайший забор и врезался. Вывалился из седла и быстро сбежал с места преступления.
Услышав посторонний шум, отец вышел во двор, глядь, а мотоцикла нет. Посмотрел по сторонам, ничего подозрительного не увидел и отправился на работу: на смену опаздывать было нельзя. Вечером вернулся, а соседка и говорит: "Витя, твой мотоцикл внизу улицы валяется, Серега на нем катался". Отец в первую секунду испугался, не случилось ли со мной чего-нибудь плохого, потом, узнав, что я цел, лишь слегка поцарапался и синяков набил, сильно рассердился из-за моего своеволия. Ремнем не порол, но щедрый подзатыльник отвесил, не поскупился…
─ Отец ведь у вас был мирной профессии?
─ Самой что ни на есть. Мукомол-крупчатник, иными словами, технолог, работавший на мельнице.
Я помогал отцу по мере сил. Особенно в студенческие годы. Баржи разгружал, мешки с мукой и зерном носил. Нагрузка приличная, но выдерживал. Я тогда активно занимался спортом, был крепким, выносливым.
─ Вроде бы вы и сейчас тренировки не забросили?
─ Да, время от времени посещаю с младшим сыном Сергеем спортзал. Я же президент академии бокса, базирующейся в "Лужниках". Туда и профессиональные спортсмены ходят, и любители. Даже девушки есть.
Я тренируюсь ради тонуса. Чтобы держать себя в хорошей форме.
─ Часто выходите на ринг?
─ Реже, чем хотел бы, но пару раз в месяц получается. В остальное время занимаюсь на даче на силовых тренажерах, на эллипсе, который, на мой взгляд, намного эффективнее беговой дорожки.
─ Сын составляет компанию?
─ 7 мая Сергею исполнилось 15 лет, он любит спорт, пробует себя в разных видах, у него неплохо выходит. Прекрасно катается на горных и водных лыжах, на аквабайке. Совсем недавно принял участие в первенстве России по джет-ски и занял второе место. Там была весьма сложная программа ─ различные прыжки, кульбиты, сальто…
Последнее увлечение Сергея ─ хели-ски. Это когда вертолетом забрасывают в горы на снежную целину, а потом идет свободный спуск. Я лыжи тоже люблю, но на такие подвиги не решаюсь, предпочитаю ездить по проторенным трассам.
А к боксу Сергей долго был равнодушен, хотя я и зазывал его в зал. Потом вдруг пришел и… начал регулярно тренироваться. По три-четыре раза в неделю, а на каникулах так и каждый день. Увлекся!
Станислав, старший сын, в свое время тоже боксировал, а вот Александр, средний, этого избежал. Он у нас не по спортивной линии. Саша ─ врач по профессии, защитил диссертацию по организации здравоохранения и работает в страховой компании.
─ Станислав тоже в бизнесе?
─ Достраивает сейчас кирпичный завод в Белгородской области. Про сына писали, будто он занимается фармацевтикой, что полная ерунда. Точнее, Стас пытался вместе с Сергеем Докучаевым создавать фармацевтический кластер, но потом вышел из проекта.
Еще у меня есть приемная дочь. Вот Настя, действительно, имеет отношение к фармацевтике. Но она начала работать в этой отрасли давно, еще до того, как Ростех стал развивать это направление.
─ Вокруг Анастасии Игнатовой было много шума после того, как она снялась для календаря Pirelli.
─ Все получилось случайно. В 2014-м мы гостили в Милане у Марко Тронкетти, основного собственника и председателя правления компании. Я давно знаком с Марко, у Ростеха успешно работает совместное с Pirelli предприятие в России, два завода ─ в Воронеже и в Кирове. В тот раз нас позвали на 50-летие первого календаря Pirelli, презентация каждого выпуска которого превратилась в событие мира культуры и шоу-бизнеса. На юбилейную церемонию съехались многие топ-модели, в разные годы участвовавшие в съемках для календаря. Я был с женой и дочерью, а за столом оказался рядом с Софи Лорен. Еще раз убедился: возраст, конечно, берет свое, но красота никуда не девается.
Словом, во время праздника знаменитый немецкий фешен-фотограф Питер Линдберг, гуру в своей области, снимавший в том числе и 50-й календарь Pirelli, обратил внимание на Настю. Сделал несколько кадров, взял номер ее телефона. На том и расстались. А через несколько месяцев Питер позвонил моей дочери и предложил провести полноценную фотосессию. Настя заканчивала учебу в МГИМО, готовилась к поступлению в аспирантуру и… отказала Линдбергу.
─ Вы не разрешили?
─ Нет, дочка сама так решила. Посчитала, что пока ей это не нужно, есть в жизни дела важнее позирования перед камерой.
Потом мы опять были в Милане, и Марко поинтересовался у Насти, мол, не передумала ли, а то Питер спрашивал. Дочка сказала: "Теперь можно попробовать". Обычно в календарях Pirelli девушки снимаются, мягко говоря, полуодетыми, а в 2017-м Линдберг отошел от стандарта, сделав фото в черно-белой стилистике, без грима.
─ Компания у Анастасии подобралась солидная ─ Николь Кидман, Ума Турман, Пенелопа Крус, Хелен Миррен, Кейт Уинслет, Джулианна Мур… Это и породило пересуды, дескать, дочка Чемезова попала в такое общество не случайно. Помните, у Винни Пуха? Это "ж-ж-ж" неспроста.
Я не слишком переживаю из-за санкций. Если о чем-то и сожалею, так о поездках в Европу, которую, действительно, люблю
─ Не в обиду западным звездам скажу: моя Настя там самая красивая. Мне так показалось…
У нее и в мыслях не было сниматься в рекламе или становиться моделью. Предложили ─ согласилась, да и то, повторяю, не сразу. Я к этому никакого отношения не имел.
─ Теперь вашу Настю вряд ли позовут в подобный международный проект: родственница включенного в санкционные списки, как ни крути.
─ Но это же не клеймо, правда? Я не слишком переживаю из-за санкций. Если о чем-то и сожалею, так о поездках в Европу, которую, действительно, люблю. Раньше проводил там отпуск с семьей. Лет десять подряд мы арендовали дом в Испании, даже подумывали о том, чтобы выкупить его в собственность. Получается, даже к лучшему, что не взяли. Сейчас бы пришлось продавать.
На работе санкции не особенно отразились. Маршруты поездок, правда, поменялись. Теперь чаще стал летать в азиатские, африканские, арабские страны, где, кстати, и находятся основные наши бизнес-партнеры. Туда-то мне никто не может запретить ездить.
О юбилее, боях без правил, боксе и службе в КГБ
─ В этом году в ноябре у Ростеха первый юбилей ─ десятилетие компании.
─ Да, сейчас обсуждаем, где и как отмечать, чтобы наши сотрудники смогли проявить свои творческие способности.
─ В Кремле?
─ Найдем достойную площадку. Время еще есть.
─ Вы будете участвовать? Говорят, любите петь?
─ Люблю. Пою. Но не со сцены, хотя шесть лет отучился в музыкальной школе. Ходил на занятия, честно скажу, без всякого удовольствия, родители заставляли, особенно усердствовала мама. Она играла на фортепиано. И младшие сестры тоже. А мне в детстве этот инструмент казался женским. Поэтому выбрал баян. Но бокс мне нравился гораздо больше.
В Иркутске мы жили в предместье Марата, где умение драться ценилось гораздо выше, чем игра на музыкальных инструментах. Район у нас был, скажем так, рабоче-бандитский. Воспитывались мы в жестком режиме: чтобы защитить себя и друзей, приходилось регулярно пускать кулаки в дело. По субботам устраивались танцы, которые традиционно заканчивались боями стенка на стенку.
─ До первой крови?
─ По-разному. Могли и со всей дури садануть резиновым шлангом с велосипедной цепью внутри. Оружие не хуже полицейской дубинки! Во всяком случае, ребра от такого удара ломались легко. И по башке перепадало. Пацаны носили в карманах кастеты, это считалось нормой. А вот ножами у нас в районе не баловались ─ не по понятиям.
Воспитывались мы в жестком режиме: чтобы защитить себя и друзей, приходилось регулярно пускать кулаки в дело
Почему я записался на бокс? Других спортивных секций на Марата попросту не было. Отбор вел тренер по фамилии Мушкательников, которого все звали Мухой. Испытания он устраивал нам суровые. Новичка, хотевшего попасть в секцию, выпускал на ринг против парня, уже отзанимавшегося год. Тот дубасил от души, бил, как по груше. Если получивший порцию тумаков не ломался с первого раза и приходил на следующий день, его допускали к тренировкам. Муха боролся с любыми нарушениями режима, не дай бог, если унюхает запах сигарет, тем более спиртного. Мог навешать. Действовал не слишком педагогично, зато эффективно. Желание курить или заглядывать в рюмку отшибало напрочь.
─ И вам доставалось?
─ Нет, я не попадал в ряды штрафников, поскольку к алкоголю всегда относился сдержанно, а закурил в зрелом возрасте. Сначала была трубка. Жене нравился аромат трубочного табака, вот и стал курить, чтобы доставить удовольствие Кате. Но трубка ─ штука обязывающая. Во-первых, их должно быть много, одну и ту же нельзя использовать даже два раза подряд, надо постоянно менять. Во-вторых, трубки требуют ухода, их нужно чистить, а это процедура длительная, требующая времени, которого постоянно не хватает… Словом, переключился на сигары. Да и то по выходным. И обязательно в компании. Не будешь же сидеть в одиночестве и дымить, правда?
─ Осталось выяснить имена ваших компаньонов.
─ Сосед по даче ─ Евгений Гинер, президент футбольного клуба ЦСКА. Он частенько заходит в гости. Владимир Артяков, мой первый зам, тоже знает толк в сигарах. Нередко в таком составе и собираемся на огонек. Точнее, сигарный дым.
─ Подсадил вас Евгений Леннорович на ЦСКА?
─ Не без этого… Хотя боксом я занимался в обществе "Трудовые резервы", потом болел за "Динамо". Так сказать, в силу профессиональной принадлежности. Но постепенно склонился в сторону армейцев. Когда работал в "Промэкспорте", мы плотно сотрудничали с Министерством обороны, которое в ту пору возглавлял Сергей Иванов, знатный болельщик ЦСКА.
Впрочем, со многими нашими прославленными атлетами я познакомился еще раньше, поскольку до середины 90-х годов занимал должность заместителя гендиректора "Совинтерспорта". Помню, подготовили контракт для знаменитых хоккеистов Вячеслава Фетисова, Игоря Ларионова и Сергея Макарова, чтобы они продолжили спортивную карьеру на Западе. Двадцать миллионов долларов. Колоссальная сумма для того времени! Но Фетисов решил действовать напрямую, без нашего участия. Ну нет значит нет. Вместо Славы мы отправляли в Америку Владимира Крутова. Правда, в итоге контракт подешевел до семи миллионов. В деньгах потеряли все ─ и ребята, и наше внешнеторговое объединение.
─ Фетисов, наверное, выиграл.
─ Если бы! У него был агент по фамилии Малкович, который обманул Славу, воспользовавшись тем, что тот практически не знал английского языка и не разбирался в юридических тонкостях. Малкович подсунул бумаги, сам перевел, как было удобно, а Слава подписал и вместо золотых гор получил копейки.
Потом прибежал ко мне: "Срочно нужен хороший адвокат. Помоги!" Разумеется, мы пошли навстречу легенде советского хоккея, дали квалифицированного юриста, который выиграл дело в международном арбитражном суде в Стокгольме, и Малковичу пришлось выплатить Фетисову все до цента.
А самый первый контракт, подписанный мною, ─ переход Александра Заварова из киевского "Динамо" в туринский "Ювентус". Три миллиона долларов. В нынешних деньгах надо умножать, наверное, на десять, если не больше. Потом Рината Дасаева отправили в испанскую "Севилью", Федора Черенкова в парижский ПСЖ. Федя был талантливейшим футболистом, но, к сожалению, у него начались серьезные проблемы со здоровьем, я лично вывозил его из Франции. Позвонили из нашего посольства, я срочно прилетел в Париж и организовал возвращение Черенкова на родину…
В 1992 году участвовал в организации первых автогонок по России по маршруту Париж ─ Москва ─ Пекин. Планировалось, что ралли пройдет в 91-м, но из-за путча старт пришлось отложить на год. Правда, я всю дистанцию не проехал. Хватило одного этапа по нашему бездорожью, чтобы понять: если продолжу гонку, останусь без позвоночника. Трясло так, что только держись!
Из тренеров мы помогли с контрактом Валерию Непомнящему. В 1990 году он отобрался со сборной Камеруна на чемпионат мира по футболу в Италии, где дебютант навел шороху, пробившись в четвертьфинал турнира и уступив англичанам в дополнительное время... Кстати, несколько лет назад я посоветовал Евгению Гинеру взять Валерия Кузьмича к себе советником по спортивным вопросам. Непомнящий ─ специалист высокого уровня.
В конце 80-х Ирина Винер два года работала от нас в Лондоне. До того она тренировала команды по художественной гимнастике в Ташкенте. У Ирины заканчивался срок первого соглашения, и мы подыскали для нее другой спортивный клуб в Британии. Как раз тогда я познакомился с Алишером Усмановым.
─ Коль уж разговор зашел о старых знакомых, самое время спросить о Владимире Путине, с которым вам довелось служить в одном ведомстве. Вы когда в КГБ попали, Сергей Викторович?
─ В 1976-м. Через год после окончания Иркутского института народного хозяйства. Вообще-то сначала я поступал в политех на строительный факультет, но быстро понял: не мое. Черчение, начертательная геометрия и сопромат меня попросту доконали. Кроме того, постоянно отвлекался на занятия спортом. Словом, зимнюю сессию с грехом пополам сдал, а вторую, летнюю, успешно завалил, ну меня и отчислили, сказали: "Иди-ка ты, голубчик, в армию". Но до того, как принесли повестку, я успел поступить в институт народного хозяйства. Там уже учился нормально, получил диплом с отличием, почти год отработал в НИИ редких и цветных металлов в Иркутске, поступил в аспирантуру Ленинградского финансового института, но писать диссертацию не стал, поскольку забрали в КГБ.
Изначально я хотел служить в ОБХСС. Нужно расшифровывать аббревиатуру? Не все, наверное, помнят, что так называли отделы по борьбе с хищениями социалистической собственности. Подразделение МВД. Еще во время учебы я стал внештатным сотрудником ОБХСС, получил служебное удостоверение, участвовал в проверках, контрольных закупках. В ходе одного из задержаний, которое милиция проводила совместно с чекистами, я познакомился с опером, начальником отделения Иркутского управления КГБ. Он и предложил: "Приходи к нам после института". По его рекомендации отправился в кадры, заполнил кучу бумаг. Пока их проверяли, я и работал в Иргиредмете.
Честно говоря, уже не думал, что возьмут в органы, решил, что тема рассосалась. Поэтому и поступал в аспирантуру, собирался осенью ехать на учебу в Питер, и тут мне сказали: "Парень, теперь ты с нами". В итоге через год я отправился-таки в Ленинград, но учился уже по другой линии…
─ А родителям про КГБ говорили?
─ Когда оформили на службу, конечно. А до того никому ни слова не сказал. Ни-ни.
Любопытная деталь. Когда заполнял анкету и подавал остальные документы в КГБ, то, как выяснилось позже, указал сведения не обо всех родственниках. Тетка по материнской линии вышла замуж и уехала жить в Данию. О таких фактах следовало сообщать, но я попросту не знал об этой родне. Мама сказала мне сравнительно недавно, лет двадцать назад.
─ Если бы все выплыло наружу тогда, в семидесятые годы, это могло сказаться на карьере?
─ Наверное. Забраковали бы бумаги и не взяли на службу ─ только и всего.
─ Поездка в Германию была первой вашей загранкомандировкой?
─ Да, отправился туда в 1983 году, а в Москву вернулся через пять лет, в 88-м. Первые шесть месяцев провел в Берлине, потом перебрался в Дрезден. По тем временам Германская Демократическая Республика считалась лучшим местом для службы среди стран социалистического лагеря. Уровень жизни в ГДР радикально отличался от того, что было в Советском Союзе.
─ Путин приехал в Дрезден позже вас?
─ Через два года, в 85-м. У нас небольшая разведгруппа была. Семь человек. Вместе работали, жили по соседству, сообща отмечали праздники, дни рождения... Как тут не сблизиться и не сдружиться?
─ Вспомним всех поименно?
─ Двоих уже нет на этом свете, еще двое пропали из поля зрения. Один служил в Белоруссии, потом каким-то образом перебрался на Запад, живет, если не ошибаюсь, в Швейцарии, написал и опубликовал воспоминания обо всех нас. В книге много надуманного, субъективного, на мой взгляд.
Остальные ─ здесь. Николай Токарев возглавляет компанию "Транснефть", Евгений Школов работает помощником президента России. С нашим руководителем Лазарем Матвеевым мы до сих пор поддерживаем отношения, недавно ездили к нему, поздравляли с 90-летием. Лазарь Лазаревич живет в Жулебино. Очень скромный, интеллигентный человек.
Лет пять назад был случай. Матвеев поехал на подмосковную дачу. Отправился один, поскольку к тому моменту уже овдовел. Вечером засобирался домой. А дело происходило осенью, чуть подморозило, на лужах образовалась ледяная корка. Словом, Лазарь Лазаревич по дороге к электричке поскользнулся, неудачно упал и сломал шейку бедра. Уже стемнело, сам бы он не выбрался, но, к счастью, проходившая мимо женщина увидела Матвеева и вызвала скорую помощь. Его увезли в районную больницу и положили где-то в коридоре, поскольку в палатах не оказалось свободных мест. Условия жуткие! Лазарь Лазаревич позвонил внучке, которая нашла моего помощника, а тот уже связался со мной. Я был в командировке в Австрии. Сделал звонок Сергею Миронову, он принял Матвеева в ЦИТО. Провели операцию, поставили на ноги. Сейчас Лазарь Лазаревич передвигается самостоятельно. Старая школа, боец!
─ Интересно, а майор Путин тридцать лет назад чем-то выделялся на фоне сослуживцев?
─ Честно? Я и предположить не мог, что он станет первым лицом государства. Об этом вообще никто не думал. Мы жили в СССР, были уверены, что страна простоит еще тысячу лет… Другое дело, что Владимира Владимировича всегда отличала способность схватывать суть вопроса. И еще он быстро обучался. Очень! Всему. Так было и так есть. Вспомните Путина образца 1999 года и сравните с сегодняшним. Человек прошел колоссальный путь.
─ …сохранив репутацию того, кто не сдает своих.
Надо не близостью к главе государства кичиться, а добросовестно выполнять работу, раз тебе оказали доверие
─ Это так. Но по отношению к Владимиру Владимировичу справедливо и другое выражение: бей своих, чтобы чужие боялись. Старое знакомство, общее прошлое с президентом точно не являются индульгенцией. Знаем примеры, когда так и происходило. Надо не близостью к главе государства кичиться, а добросовестно выполнять работу, раз тебе оказали доверие.
─ Вы никогда не прерывали контактов с Путиным?
─ Когда после Дрездена Владимир Владимирович вернулся в Петербург, я уже работал в Москве. Поэтому встречались то здесь, то в Питере. В 96-м Путин перешел в Управление делами президента и вскоре позвал меня, предложив возглавить отдел внешних экономических связей, создание которого он курировал. Тогда Управделами передали большое количество зарубежной собственности России, многие заграничные коммерческие контракты. Нужно было разбираться в этом хозяйстве, наводить порядок.
─ Паузу на раздумье брали?
─ Нет, согласился сразу. К тому времени я отработал в "Совинтерспорте" почти девять лет и подустал. Когда долго занимаешься одним и тем же, это начинает надоедать.
─ Напомню: Ростехом вы руководите десять лет без перерыва.
─ Здесь все приходилось создавать с нуля, поэтому разнообразия было более чем. Не заскучаешь, вот точно!
Кроме того, в "Совинтерспорте" бизнес стал потихоньку умирать. Многие спортсмены самостоятельно заключали контракты с западными клубами, наши услуги оказались не нужны.
А в Управлении делами и в администрации президента открывалось большое поле деятельности. Отдел преобразовали в управление внешнеэкономических связей. Мы сделали полный каталог недвижимости, принадлежавшей прежде царской России и Советскому Союзу. Выяснили, сколько имущества растеряли в прежние годы. Многое можно было бы вернуть, если бы вовремя занялись проблемой. Порой поразительные вещи открывались. Так, большой кусок земли в Иерусалиме Никита Хрущев продал Израилю за апельсины. В буквальном смысле! Это даже не Аляска, за которую император Александр II получил в 1867 году золотом семь миллионов тогдашних долларов…
О монстре, опиуме, вакцинах, титане и Boeing
─ В Управлении делами президента вы проработали четыре года?
─ Да, до 1999-го. Потом занялся вопросами ВТС, нужно было консолидировать военно-техническое сотрудничество с иностранными государствами, собрать существовавшие на тот момент в России структуры под одной крышей. Когда я пришел, отечественные продавцы вооружений зарабатывали на круг за год менее трех миллиардов долларов. Тогда ведь с заграницей торговали все кому не лень: и предприятия ОПК, и фирмы-посредники. Отдавали товар за копейки, лишь бы хоть что-то заработать.
─ Основным продавцом была компания "Росвооружение" с годовым оборотом более двух миллиардов долларов, ваш Промэкспорт получал в пять раз меньше, тем не менее именно вы подмяли под себя конкурента при создании Рособоронэкспорта.
─ Надо было объединяться. Сначала мы присоединили Ростехнологии, потом ─ Росвооружение…
Судить об эффективности сделанных тогда шагов можно по сегодняшним результатам: лишь у Рособоронэкспорта объем поставок вооружений в 2016 году составляет 13,1 миллиарда долларов, а всего по России он превысил 15 миллиардов долларов.
─ В корпорацию входит четырнадцать холдингов, более семисот предприятий. Разве можно эффективно управлять таким монстром?
─ Как видите. Справляемся. Но семьсот ─ это, кстати, не все. Есть "дочки", "внучки"… Вместе ─ более двух тысяч. Да, работать приходится интенсивно, но мы давно привыкли к такому режиму.
─ Выдернуть из Ростеха вас пытались? Скажем, двинуть в правительство?
─ Были разговоры. И не раз. И не только о правительстве. Но не хотел бы подробно развивать эту тему.
─ Хотя бы объясните, почему отказывались.
─ Начнем с того, что в случае моего ухода Ростеха в том виде, в котором он есть сейчас, не было бы.
─ К вопросу о роли личности в истории?
Я был готов уйти на другую работу и в 2007-м, и раньше, но понимал: корпорацию раздербанят на кусочки, растащат по норкам, каждый опять начнет торговать оружием самостоятельно, система рухнет
─ И от этого никуда не деться. Не собираюсь превозносить собственные заслуги, но за последние годы у меня сложились хорошие деловые и человеческие отношения с руководителями разных уровней, и многие вопросы я могу решить намного проще, чем это делал бы тот, кто пришел на мое место. В принципе, я был готов уйти на другую работу и в 2007-м, и раньше, но понимал: корпорацию раздербанят на кусочки, растащат по норкам, каждый опять начнет торговать оружием самостоятельно, система рухнет. И в Ростехе надо было все отрегулировать, создать холдинги, распределить между ними обязанности и нагрузку. Вот сегодня ─ да, можно говорить, что корпорация работает, и делает это вполне успешно. Кризисных производств у нас практически не осталось, а первоначально, когда получили первые четыреста предприятий, там творился ужас нечеловеческий. Более половины из них были банкротами или находились в предбанкротном состоянии.
─ Вы тогда широким бреднем загребли под себя все, что плохо лежало.
─ Ошибаетесь. Вот этого как раз и не было. По сути, перед нами свалили неликвид и сказали: забирайте и приводите в порядок. Сами мы никогда и ничего не выбирали, нам отдали предприятия в управление.
─ Получается, не вы взяли, а вам сгрузили типографии и много прочей всячины, не имевшей никакого отношения к обороне и вооружению?
─ Так и есть. Кстати, типография в Щербинке до сих пор в нашей системе и вполне себе работает, обеспечивая предприятия Ростеха ─ и не только! ─ необходимой печатной продукцией.
─ А фармацевтику вы зачем подмяли?
─ Сначала нам передали несколько предприятий, в том числе НПО "Микроген" ─ одного из крупнейших в России производителей иммунобиологических препаратов. В курганском "Синтезе" по-прежнему оставляем за собой пакет в 38%, остальное выкупил Александр Винокуров, контрольный пакет сейчас у него.
Для строительства завода «Форт» в Рязанской области мы взяли деньги в ВЭБе, после выкупили у банка 25 процентов плюс одну акцию предприятия. Уже подписана сделка по приобретению «Марафон групп» Александра Винокурова контрольного пакета «Форта», которая будет закрыта после ряда согласований. Сейчас решаем, брать «Форт» в управление или выкупать оставшийся пакет. Думаем.
Раз какие-то активы есть, логично было и дальше развивать направление. Стали создавать совместные предприятия, подтаскивать иностранцев. Мы ─ единственный поставщик вакцин для ФСИН, и вся продукция отечественная, а раньше почти половину составлял импорт. С наценкой в 100%. Мы обязали всех, чтобы локализовали производство в России, а не завозили препараты из-за границы и не разливали здесь по бутылочкам, не раскладывали по коробочкам. Ведь было известно: значительный процент того, что везли, составлял контрафакт. Мы предложили проводить трехэтапный конкурс. К первому допускать производителей полного цикла ─ от субстанции до готового изделия. Ко второму ─ тех, кто хоть что-то делает в России, пусть даже расфасовывает лекарства. И третий конкурс ─ на случай, если в России ничего подобного не выпускается и закупки возможны лишь за границей.
─ К слову, что думаете о предложении правительства легализовать выращивание в России опиумных растений для медицинских целей? Готовы взять на себя задачу?
─ Растить опиум для народа? Нет-нет, только не мы! У нас ни плантаций, ни возможностей, ни, честно говоря, желания заниматься данной темой. Производить лекарства из готового сырья на имеющемся оборудовании можем. Это ─ пожалуйста.
Сейчас вот хотим довести до ума завод "Росплазма" по выпуску препаратов крови, который лет десять не могут открыть в Кирове. Хотя импортное оборудование на огромные суммы давно закуплено, оно стояло в неотапливаемых помещениях и частично пришло в негодность. Никто, кстати, за эту халатность не ответил. Потребность в продукции завода велика, большинство лекарств, которые планируется выпускать в Кирове, сегодня в России не производится. Приходится покупать за рубежом.
Достраивать завод будет "Нацимбио", стопроцентная "дочка" Ростеха, вместе с итальянскими партнерами из Kedrion Biopharma и российской компанией "Фармстандарт".
─ А почему решили монополизировать производство лекарств для ВИЧ-инфицированных?
─ Мы заключили соглашения с иностранными партнерами, нашли сильного, заинтересованного в проекте инвестора. Он готов в короткие сроки сделать полную локализацию на территории России производства инновационных препаратов, которых в нашей стране сегодня нет. Любая компания, согласившаяся поделиться технологиями, должна понимать, как будет возвращать потраченные средства, она хочет быть уверена в сбыте большого объема продукции. Поэтому мы договорились с Минздравом, что станем единственными исполнителями этого контракта.
─ Вы говорите о зарубежных партнерах. Санкции не мешают иностранцам работать в России?
─ Там, где им выгодно, ничто не помеха. Смотрите: титан. Стратегический материал, по которому нам, по идее, должны были перекрыть кислород, отрезать выход на внешние рынки. А совместное предприятие ВСМПО-АВИСМА с Boeing, которому в этом году исполняется десять лет, успешно работает и расширяется, объемы производимой продукции растут год от года.
Началось все с моего знакомства на международном авиасалоне с тогдашним исполнительным вице-президентом Boeing Аланом Малалли. Мы разговорились, и он пожаловался, что завод из России, на котором выпускают титановые изделия по заказу американцев, постоянно срывает поставки, гонит брак, из-за чего у компании возникают серьезные проблемы. Много всего мне вывалил. Я вернулся в Москву, стал разбираться, что за завод такой.
Выяснилось, что предприятие находится в Верхней Салде Свердловской области. Поехал на место, познакомился с Владиславом Тетюхиным, совладельцем металлообрабатывающего завода, создававшим в свое время на нем титановое производство. Он признал, что качество продукции порой страдает, но денег на развитие предприятия нет. Я прошел по цехам, на них без слез нельзя было смотреть: жуткая разруха, грязь, машинное масло рекой под ногами.
Попутно узнал, что основной пакет акций завода не у Тетюхина, а у Вячеслава Брешта, который когда-то возглавлял местный профсоюз, а потом за копейки скупил ваучеры у рабочих. Мы встретились, я спросил о планах. Брешт не собирался ничего менять, его и так все устраивало.
Я предложил продать завод Ростеху. Начали торговаться. Брешт заломил астрономическую сумму. Мы пригласили независимых экспертов, те провели аудит и назвали цену в три раза ниже запрошенной с нас. А Брешт уперся и стоял на своем, не шел на уступки. Так ни до чего и не договорились. Начались акционерные войны и судебные разбирательства, которые де-факто парализовали производство.
Тогда я решил зайти с другого бока. Договорился с руководством компании "Ренессанс Капитал", что они купят завод как бы для себя, а потом переуступят нам. Так и получилось, сделка состоялась, за акции была уплачена та сумма, которую мы предлагали изначально. Брешт получил свою долю и уехал в Израиль.
─ Вячеслав Иосифович потом уверял, что с вашей подачи ему грозили уголовными делами.
─ Уверяю, не имею к этому никакого отношения. Старые грехи Брешта, за ним всякое числится. Я сознательно дистанцировался от сделки по покупке завода, чтобы избежать обвинений в мой адрес. К слову, Брешт был прописан в том же доме в Москве, что и я. Это выяснилось случайно, когда он уже эмигрировал из страны и выставил квартиру на продажу. Мир тесен…
Тетюхин вложил свои деньги в строительство медицинского центра в Нижнем Тагиле, а завод в Верхней Салде стал крупнейшим поставщиком на мировом рынке титановых полуфабрикатов. В том числе и для Boeing. Американцы показали перспективу реализации продукции, а мы под нее, под эту перспективу, проинвестировали. Зарегистрировали СП Ural Boeing Manufacturing, построили новые цеха, поставили современные обрабатывающие центры. Пять лет не брали оттуда ни копейки, все, что зарабатывали, вкладывали в совершенствование производства, закупку оборудования. Сейчас завод соответствует последнему слову науки и техники.
Кроме того, с Boeing у нас есть совместный научный центр, где разрабатываются современные сплавы для самолетов. Право на интеллектуальную собственность принадлежит нам в равных долях ─ 50 на 50.
─ А что с Boeing 787 Dreamliner? Ваша "дочка" "Авиакапиталсервис" собиралась покупать двадцать два новых самолета для "Аэрофлота", но тот фактически признал, что не будет их брать.
─ Пока окончательного ответа нет, но мы ищем покупателей и в других странах. До сентября можем без штрафных санкций отказаться от сделки, время есть.
Не сомневаюсь, Dreamliner займет свою нишу на рынке, будет пользоваться спросом
Кстати, большая часть титановых изделий для Dreamliner спроектирована и сделана в России. На этом самолете я пока не летал, но американцы говорят, новая машина гораздо экономичнее, чем Boeing 767, расход топлива меньше, дальность полета больше, загрязнение атмосферы ниже. Не сомневаюсь, Dreamliner займет свою нишу на рынке, будет пользоваться спросом.
─ Раз уж речь зашла о летающей технике, расскажите, как дела с новым российским скоростным вертолетом? История тянется более семи лет.
─ Поверьте, это небольшой срок для авиации. Летающую лабораторию мы сделали, вертолет уже держит крейсерскую скорость 400 километров в час, при этом уровни вибрации и нагрузка в несущей системе находятся на приемлемом для эксплуатации уровне. Так что процесс идет.
─ Но от опытного образца до серийного производства порой дистанция огромного размера.
─ Дело в том, что на сегодняшний день мы ведем этот проект в инициативном порядке, занимаемся им, можно сказать, на свой страх и риск. Впрочем, наработки в любом случае пригодятся и на других вертолетах.
Об обещаниях, Сирии, миноритариях, "Армате" и охотничьих трофеях
─ У вас, Сергей Викторович, нет ощущения, что нас теснят на рынке вооружений?
─ Пока этого не наблюдаем. Наоборот, идет рост.
─ Но, к примеру, в Индии мы проиграли крупные тендеры: по истребителю ─ французам, по ударным вертолетам ─ американцам.
В какой-то момент мы вырываемся вперед, потом конкуренты берут верх. Нормальная рыночная борьба
─ Так всегда было. В какой-то момент мы вырываемся вперед, потом конкуренты берут верх. Нормальная рыночная борьба. Ежегодно Ростех продает в Индию вооружений на полтора-два миллиарда долларов. Кроме того, надо учитывать важное обстоятельство: контракты, о которых вы говорите, только подписаны, но отнюдь не реализованы. Считается, что договор вступил в силу, когда необходимые решения приняты обеими сторонами на уровне правительств. Знаете, как говорят? Обещать ─ не значит жениться.
Сколько было случаев, когда предварительные бумаги подписывались, а потом потенциальные покупатели включали задний ход.
─ И с нами такое происходило?
─ В Индии ─ нет. Там мы всегда избегали подобных ситуаций. Что касается других стран, то, конечно, бывало. Скажем, с Саудовской Аравией пять лет назад мы подписали контрактов на двадцать миллиардов долларов, а толку, если дальше намерений дело не пошло? Ни на копейку Эр-Рияд ничего тогда не купил. Если называть вещи своими именами, саудовцы с нами попросту играли, говоря: не поставляйте системы ПВО С-300 Ирану, и мы будем брать ваше оружие ─ танки и другую технику.
Сейчас вот по новому кругу начали переговоры, заключили предварительный договор на 3,5 миллиарда долларов. Правда, саудовцы поставили условие, что контракт вступит в силу, если передадим им часть технологий и откроем производство на территории королевства. Думаем, чем можно поделиться. Самое простое ─ построить завод по выпуску стрелкового оружия, того же калашникова.
─ А что с поставками Турции С-400?
─ Уже говорил: все технические условия сторонами согласованы. Однако окончательных решений пока нет.
С теми же индийцами в этом смысле все иначе. Межправительственное соглашение по комплексам С-400 подписано, контракта, правда, еще нет, обсуждаем детали. Повторю: от начала процесса переговоров до их завершения порой проходит год и более. Многое зависит от настроения покупателей. Если позарез нужно, могут оперативно выйти на сделку, но при любом раскладе это занимает не менее трех-четырех месяцев. На моей памяти быстрее ни разу не было. Ни с одной страной.
─ Вы давно говорите о контракте по комплексу ПВО "Панцирь-С1" с Бразилией. Тут какая стадия?
─ Определенный интерес есть, бразильцы приезжали на все испытания, смотрели, оценивали. Видимо, не только к нам ездят. Выбирают, у кого лучше и дешевле. Имеют право. Ждем.
В определенном смысле серьезная демонстрация произошла в Сирии, наше оружие наглядно показало, как себя ведет
Портфель подписанных и вступивших в силу контрактов у Рособоронэкспорта сегодня превышает 45 миллиардов долларов. С реализацией в пределах ближайших трех-четырех лет.
Оснований беспокоиться за более отдаленную перспективу не вижу. По большому счету и санкции на наши планы особо не повлияли. Не скрою, поначалу были опасения, что просядем, но этого не произошло. Никакого падения, наоборот, продолжаем расти.
В определенном смысле серьезная демонстрация произошла в Сирии, наше оружие наглядно показало, как себя ведет.
─ На что-то спрос увеличился?
─ Возрос интерес к системам ПВО, начиная с "Панцирей", "Буков", "Торов" и заканчивая С-400.
─ Ограничений по поставкам у нас нет? Скажем, та же Турция ─ страна НАТО.
─ Это оборонительные системы, предназначенные для защиты собственной территории, а не для нападения на кого-то. К тому же коды, определители "свой ─ чужой" мы не передаем, покупатели сами настраивают все под себя.
─ Удар американскими крылатыми ракетами по сирийской базе Аш-Шайрат, когда "Томагавки" спалили самолеты в ангарах и заправочные станции, не подмочил репутацию наших зенитных комплексов?
─ Мы же не задействовали систему ПВО, не пытались сбить ракеты. Поэтому американцы так спокойно и действовали, поскольку знали, что не ответим. Но это было в прошлый раз…
─ Зато в другом случае тяжелая артиллерия пошла в ход, когда вы вместе с коллегами обратились к Владимиру Путину, прося ограничить права миноритариев крупных госкомпаний. За что решили их обидеть?
─ Мы никого не обижаем. Речь о другом. И дело касается не только Ростеха, но и Транснефти, "Лукойла", "Сургутнефтегаза"… Рассудите сами: человек купит пару акций, а потом начинает наматывать менеджменту нервы на кулак, без конца запрашивая документы о деятельности компании. Одну бумажку ему покажи, другую… Приходится содержать огромный аппарат ради удовлетворения любопытства отдельных граждан, занимающихся, по сути, шантажом. Поэтому мы предложили: пусть человек приобретет хотя бы 5% акций, а потом спрашивает и требует, что захочет.
─ И на какую сумму в случае с вашими холдингами потянут 5%?
─ Возьмем, к примеру, "Вертолеты России". Общая оценка холдинга составляет 2,35 миллиарда долларов, а пакет в 12% акций в феврале 17-го мы продали Российскому фонду прямых инвестиций и нашим зарубежным партнерам за триста миллионов долларов.
─ Иными словами, входной билет ─ более ста миллионов долларов?
─ Ну не так буквально, но, с другой стороны, нельзя злоупотреблять правом акционера. Иначе работа встанет, только и будем заниматься тем, что на запросы миноритариев отвечать.
Проблема серьезнее, чем может показаться. Я вот каждый год приезжаю в Набережные Челны на собрание акционеров КамАЗа, где повторяется одна и та же картина: из зала встает человек и давай бомбить президиум вопросами. Извините, такое порой несет! А слушать и отвечать мы обязаны: миноритарий! Хотя пакет акций у него ─ ноль целых и ноль десятых. Тысячная доля процента!
В таких ситуациях и нужен блокирующий фильтр.
Да, надо выслушивать мнение всех, но когда оно конструктивно.
Корпорация расширяется, поэтому работы хватит всем
Скажем, в момент моего прихода в корпорацию одной из главных проблем была кадровая. Средний возраст сотрудников приближался к шестидесяти годам. Молодежь не шла к нам работать, не видела перспектив. Стали думать, как решить проблему. Сейчас "возрастной порог" снизился до 42–43 лет. Во всех регионах России, где есть профильные вузы, у Ростеха подписаны соглашения. В институтах работают кафедры, готовящие специалистов непосредственно для нас. Заключаем договоры с наиболее перспективными студентами, оплачиваем им учебу, а после магистратуры они идут на предприятия корпорации с обязательством отработать в системе Ростеха не менее трех лет. Иначе обязаны вернуть потраченные нами средства.
Я заведую кафедрой менеджмента в сфере военно-технического сотрудничества и высоких технологий МГИМО. К сожалению, мало свободного времени, чтобы часто общаться с ребятами, но вижу среди них очень способных. И конкурс в наши магистратуры высокий.
Корпорация расширяется, поэтому работы хватит всем.
─ В декабре прошлого года в Ростех влился Уралвагонзавод, и через два месяца предприятие покинул Олег Сиенко, до того семь лет занимавший пост гендиректора. Не сработались?
─ Не я. Все началось намного раньше и привело к проблемам, которые надо было решать. Олег Сиенко много сделал для развития военного направления. Но перед корпорацией сейчас стоят амбициозные задачи, в первую очередь по выпуску гражданской продукции. Было решено обновить команду.
─ Опять вам досталось беспокойное хозяйство?
─ Нам не привыкать... На первом этапе важно разобраться с логистической компанией, я уже обсуждал вопрос с президентом РЖД Олегом Белозеровым, мы нашли общий язык. Надо снять лишние долги с завода, минимизировать расходы. Поэтому, кстати, с этого года отказались и от выставки Russia Arms Expo, традиционно проходившей в Нижнем Тагиле. Перенесли ее в подмосковную Кубинку, в парк "Патриот". На мой взгляд, абсолютно оправданный шаг.
─ А что с главным детищем УВЗ "Арматой"? Когда танк пойдет в серию?
─ Проходят войсковые испытания, они должны завершиться до конца 2018 года, а в 19-м начнется производство. Сколько машин готово заказать Министерство обороны, говорить рано, но, уверен, "Армата" будет востребована. Самый современный танк в мире!
Уверен, "Армата" будет востребована. Самый современный танк в мире
Хотя и Т-90 тоже хорош. Несколько лет назад саудовцы устроили тендер на закупку танков, в котором участвовали французский Leclerc, немецкий Leopard, американский Abrams. Наш Т-90 ─ единственный, кто добрался до финиша без поломок после погони по раскаленной пустыне и стрельбы по мишеням в пятидесятиградусную жару. У западников-то стоят кондиционеры в танках, а наши мужики жарились в консервной банке. Я сказал испытателям: "Вернемся в Москву, налью каждому по стакану водки". В Аравии ведь сухой закон, спиртное под запретом. Но в России никто не мог нам запретить отметить достойное выступление. Как говорится, славная была охота!
─ Кстати, да, вы ведь знатный охотник, Сергей Викторович. Личная коллекция оружия у вас должна быть внушительной.
─ Приличная. Порядка сорока-пятидесяти стволов. Есть и наградные пистолеты, и ружья, и карабины. Мне особенно нравится Blaser.
─ На кого с ним ходили?
─ Проще сказать, в кого не стрелял из него. Не охотился на льва, слона... С последним как-то не получалось, не складывалось, а на льва ─ рука не поднимается. Поскольку я тоже Лев по гороскопу.
Нескольких медведей положил в Тверской области, одного ─ в Ленинградской, двух ─ на Камчатке. Там они вообще огромные. Монстры!
─ С вышки охотились?
─ С земли. Зверя засекают с вертолета, поднимают и гонят в твою сторону, ты получаешь координаты по рации и идешь навстречу. Кто кого первым увидит. В последний раз взял медведя, у которого от макушки до хвоста было три метра. Представляете, такая махина встает на задние лапы и движется на тебя! Между нами оставалось расстояние метров сто… С первого выстрела завалить косолапого не получилось, пришлось стрелять трижды. Потом я стоял и в себя приходил, сбитое от волнения дыхание восстанавливал.
Но самое страшное ─ охота в Африке на буйвола. Вот где мощный впрыск адреналина в кровь! Первый раз это было в Зимбабве. Там удачно прошло. Хорошо попал, бык сразу рухнул, и на этом все закончилось. А потом летал на север Намибии на границу с Анголой. Смог только ранить зверя, он убежал, и мы с егерем два с половиной часа шли по следу. Точнее, не шли, а продирались сквозь заросли буша. Изодрались в кровь об кусты с шипами и колючками. Даже кожаная шляпа исцарапалась. А буйвол опасен чем? Может подойти со спины, и ты ничего не заметишь, не почувствуешь. Идешь и без конца оглядываешься.
Словом, долго блуждали, но так и не нашли. Стало темнеть, а в сумерках в буше очень опасно. Решили продолжить утром, поскольку бросать раненого зверя нельзя. Он все равно погибнет, но может еще беды наделать, если нападет на кого-нибудь в ярости.
На рассвете я проснулся с плохим предчувствием и решил не ходить в буш. Вместо этого отправился в саванну ─ охотиться на антилоп. Их там много. Красивых, больших. На севере Намибии равнина ровная, как стол, с отдельно стоящими деревьями.
А егерь пошел за буйволом. Это его работа. Взял с собой двух местных следопытов без оружия. И зверь напал на них, подкрался с тыла. Охотник даже не успел поднять карабин. Бык подцепил бедолагу на рога, подбрасывал его, топтал, по земле волок… Покалечил и опять убежал. Потом целую войсковую операцию проводили. Собрали опытных охотников с собаками, устраивали настоящую облаву. Нашли в итоге, добили.
Раненого же егеря на вертолете эвакуировали в госпиталь. Молодой парень, ему много швов наложили. Когда я узнал, перекрестился. Бог уберег!
─ После такого ЧП желание охотиться не пропало?
─ Знаете, это похоже на наркотик. Стоит попробовать, потом невозможно отказаться. Я пристрастился в Германии. Вместе с немцами ходил на кабанов, зайцев. И пошло, пошло…
─ Когда в последний раз брали ружье в руки?
─ Во второй половине мая ездил в Тверскую область за кабанами и оленем.
─ А калашников в вашей коллекции имеется?
─ Конечно. Но боевое оружие не продается, хранить его дома запрещено, у меня есть "Сайга" ─ и нарезная, и гладкоствольная. Сейчас вот выпустили отличную модель для охоты на гуся.
Было бы странно, если бы у главы Ростеха не оказалось продукции концерна…