Остров Ольхон — географический и туристический центр Байкала. Местным жителям туристы дают возможность заработка, а еще острое ощущение того, что на своей родной земле они живут "как в резервации". Именно такие слова прозвучали на "Прямой линии" с президентом Владимиром Путиным в июне этого года, когда туда дозвонился житель острова Виктор Власов.
Он рассказал главе государства, что дорога на Ольхоне до того отвратительная, что машины ее объезжают и уничтожают растительность, что живут островитяне на воде, а чистой воды не видят и что водонапорной башни — и той у них нет.
Президент потребовал построить на Ольхоне дорогу с твердым покрытием, власти Иркутской области подсчитали ее стоимость, а в начале октября были названы сроки реконструкции переправы на остров. Корреспондент ТАСС добралась до Ольхона и попыталась выяснить, в чем причины этого острого чувства несправедливости, вырвавшегося с байкальского острова в "Прямую линию" с президентом страны.
Очередь местная и неместная
На переправе Сахюрта — Ольхон три парома, принимая до 15 автомобилей, причаливают поочередно через каждые 15 минут. Проходит час, другой, но очередь только растет. Секрет прост: это не единственная очередь.
Традиционно жители острова пользуются правом приоритетного въезда на ольхонский паром наравне с автомобилями со спецсигналами и маршрутными автобусами. Но в этой альтернативной очереди на паром выстроилась вереница дорогих машин, вызывающих подозрение. На переправе назревает конфликт: обиженные туристы упрекают тех, кто прикидывается местными, а вместе с ними и самих местных.
В отсутствие полиции проверять документы у претендующих на приоритетный въезд просто некому. В пресс-службе компании "Истлэнд", обслуживающей переправу, говорят, что проверка документов и права приоритетного проезда в полномочия работающих на пароме сотрудников компании не входит, более того — регулировать въезд на паром им запретила прокуратура. В полиции по телефону обещают в случае эскалации конфликта обязательно прибыть — но только в случае эскалации. В правоохранительном ведомстве считают, что регулировка движения на пароме также не их полномочия.
Мэр Ольхонского района Андрей Тыхеев, послушав в трубку "прямой эфир" с перепалки на пароме, где уже успели разбить лобовое стекло одной маршрутке, разводит руками. По его словам, администрация уже обращалась в Росгвардию и полицейский главк с просьбой установить постоянный пункт контроля на переправе. На проблему отреагировала только прокуратура. В надзорном ведомстве постановили, что граждане, зарегистрированные в Ольхонском районе, не могут пользоваться правом проезда вне очереди, поскольку это дорога общего пользования.
— Так что не должно быть по закону никакой второй очереди. Но вы попробуйте скажите это местным — они и так всего лишены, — говорит чиновник.
Решением проблемы он видит введение электронной очереди на паром: это позволит планировать время приезда и выезда с острова заранее и перенаправит часть туристов в бухты на материке. А пока же, в отсутствие таковой, ожидающим в очереди предлагается самоорганизоваться.
Самоорганизоваться удается: активисты из числа очередников перекрывают льготный проезд и пропускают только тех, кто покажет местную прописку.
Альтернативная очередь начинает таять, а основная, после двух часов простоя, — двигаться.
В очереди на паром не стоят гости из Китая: на одном берегу пролива Малое Море к парому их подвозят одни автобусы китайского производства, на другом берегу, трансфером, забирают уже другие. И там, и тут за рулем китайцы, в качестве гидов тургруппы сопровождают их же земляки.
— Вот, посмотрите, — протянув паспорт с пропиской, возмущается местная жительница, — интуристам здесь уже лучше, чем нам, живется! Землю они скупают, свои турбазы строят. Скоро уже автосервис свой на острове откроют, чтоб автобусы после нашей "стиральной доски" чинить, а мы так и будем жить в резервации.
Дорогая дорога
Местные говорят: на Ольхоне нет дорог, есть одна "стиральная доска" длиною 40 км. Чтобы это понять, достаточно однажды проехать до ольхонской "столицы" — поселка Хужир. Грунтовая дорога посреди обдуваемых ветрами степей даже при регулярном прохождении грейдера быстро покрывается мелкими волнами. Передать словами их вибрационный эффект довольно сложно, но крепление двери служебного автомобиля ТАСС со стороны пассажирского сиденья раскручивается настолько, что нашему фотографу приходится держать дверь рукой. Второй рукой он успевает запечатлеть петляющую по обеим сторонам "стиральной доски" сеть двухколеек. Такие нелегальные дороги наносят вред уникальной местной растительности — очень хрупкой и очень скудной, но, проехав мимо потерявшей колесо легковушки, мы тоже принимаем решение двигаться дальше в ущерб экологии.
Дом Виктора Власова в Хужире мы находим без труда. Это посещают ольхонскую "столицу" в течение года сотни тысяч человек, а живут здесь постоянно — не более тысячи. У ворот усадьбы нас встречает супруга Людмила. Приезду журналистов она не удивлена, называет мужа "мужчиной года": он от лица поселка общался в прямом эфире с президентом страны. Хозяин дома недавно вернулся с одной работы — возил туристов на уазике-"буханке" (для перевозки туристов на острове их больше сотни) — и уже успел уехать на другую, в охранное агентство. На Ольхоне оно единственное, и часто, при наличии только одного участкового, его сотрудников вызывают вместо полиции.
Собственный автомобиль Виктора Власова недавно вышел из строя после тряски на той же "стиральной доске", осталась только рабочая "буханка". По его словам, чиновники и "всякие олигархи" таких бед не знают: прилетают они на остров на вертолете, поэтому качество дорожного покрытия их не очень-то волнует. Задавать вопросы "мужчина года" начинает прежде, чем отвечать на наши. Спрашивает последние новости про дорогу. Узнав, что Владимир Путин поручил разработать проект реконструкции дороги, растрогался и ведет нас к той самой "буханке". Открывает дверь автомобиля и приглашает заглянуть внутрь. На передней панели в одном ряду с дорожными иконами — портрет президента.
— Понимаете, мы ему верим! А нашим местным властям — нет! Сколько предварительный бюджет строительства нашей дороги? 2,2 млрд рублей. Разворуют ведь все! — заранее сокрушается он.
Мы начинаем обсуждать стоимость проекта. 2,2 млрд — предварительная оценка, озвученная иркутским губернатором Сергеем Левченко с учетом стоимости перевозки гравия с "большой земли" и необходимой для этого реконструкции причальных сооружений. Реконструкцию переправы на остров Ольхон на Байкале должны провести до конца 2018 года.
Территория Ольхона входит с Центральную экологическую зону (ЦЭЗ) Байкальской природной территории, а также в границы "Заповедного Прибайкалья". Добыча общераспространенных полезных ископаемых, к коим относится гравий, здесь запрещена. Предполагается, что часть земель, по которым проходит дорога от паромной переправы до Хужира, будет выведена из состава нацпарка, а границы самого поселка — уточнены. Работу в этой части проводят сейчас ФГБУ "Заповедное Прибайкалье" и Росреестр, подтвердили представители ведомств.
Временное ослабление федерального законодательства, дающее право добывать гравий на острове, а не возить его с материка, позволит, по расчетам иркутских властей, сэкономить порядка 700 млн рублей, то есть снизить стоимость дороги до 1,5 млрд рублей. Депутат Госдумы по Иркутской области Сергей Тен считает, что проект может уложиться в 1,1–1,3 млрд рублей. А его коллега в нижней палате парламента, координатор проекта "Карта убитых дорог" Александр Васильев и вовсе оценил дорогу в 800 млн рублей.
Местные жители внимательно следят за полемикой вокруг стоимости проекта. И готовы предложить свои варианты антикоррупционной защиты проекта.
— Общественный контроль нужен! Нужно сделать так, чтобы кто-то из нас, местных, следил за тем, как деньги будут расходоваться, — говорит Власов.
Электрификация и диверсификация
Дорога к Хужиру в последние десять лет стала голубой мечтой ольхонцев. До этого мечта была другая — электрическая. Линию электропередачи провели на остров только в 2006 году, прокладка подводного кабеля по Малому Морю стала тогда уникальной для России операцией, стоившей около 1,2 млн евро. Электрификация сильно изменила Хужир, сделав его более привлекательным для туристов и позволив быстро "диверсифицировать" островную экономику. За это время здесь окончательно остановил производство Маломорский рыбозавод, работавший в Хужире с собственной генерацией с 1932 года, да и маломорского омуля почти не осталось. Промысел деликатесной рыбы сильно сократился, а недавно и вовсе был запрещен. Для многих семей омуль — это единственный источник дохода, компенсировать который отчасти может только короткий туристический сезон.
В последнее время его границы стали расширять за счет туристов из Китая, рассказывает владелица сувенирной лавки в виде юрты в центре Хужира Татьяна Фадеева. Байкал так нравится китайцам, что они готовы ездить сюда круглый год, охотно приобретая поделки местных мастеров, изделия с полудрагоценными камнями и продукцию из кедра.
— Но отношение к ним все равно неоднозначное, — признается Татьяна. — Недавно на скале Шаманка (это главный символ Байкала, а также одна из природных святынь Азии — прим. ТАСС) обнаружили иероглифы, а на мысе Хобой все время остаются фантики от китайских конфет.
В том, что рост потока туристов из Китая повлечет и рост прибыли для местных жителей, Фадеева сомневается. Ее, как и многих иркутских экспертов туротрасли, беспокоит тенденция предпринимателей из Китая выстраивать систему закрытого типа, при которой поток средств циркулирует преимущественно среди резидентов этой страны. В эту концепцию вполне укладывается беспокойство местных жителей о том, что граждане Китая через подставных лиц стали скупать на Ольхоне участки для строительства турбаз.
Турбазы наступают
Дикое расширение границ поселка и нарезка все новых участков под турбазы и частные усадьбы — большая боль для коренных хужирцев, в чьей памяти остаются совсем другие окраины Хужира, с реликтовыми соснами и стоящими на обнаженных корнях лиственницами "на ходулях". За последние семь лет застроенной оказалась значительная часть Сарайской бухты — территории с красивейшим природным ландшафтом. Эти заповедные земли, незаконно выделенные администрацией Хужира в 2010–2014 годах, могут быть возвращены государству, уверен депутат Госдумы от Иркутской области Николай Николаев.
— Когда муниципальная администрация предоставила в водоохранной зоне Байкала участки под виды использования, предполагающие нанесение колоссального вреда природе, не были учтены ни уникальность лиственично-соснового леса, возраст деревьев в котором достигает 400 лет, ни наличие редких краснокнижных растений, — говорит парламентарий.
Сейчас в судах разных инстанций находятся 14 исков от прокуратуры Ольхонского района о возвращении земель на острове в федеральную собственность, отмечает прокурор района Арзу Каримов. Предсказывать решение суда он не берется, но считает, что для вывода этих участков из состава нацпарка не было никаких законных оснований. Пока суды рассматривают иски, на этих землях запрещено строительство каких-либо объектов.
Однако пока число турбаз на побережье только продолжает расти. Прибрежная полоса хужирских заливов с такой нагрузкой перестала справляться еще несколько лет назад, считает Виктор Власов.
— Многие годы в заливе у поселка мы вырубали прорубь на Крещение, — рассказывает он. — Крещенская вода оттуда свежей стояла целый год. С тех пор как построили "Байкалов острог" (гостиничный комплекс — прим. ТАСС), пить эту воду стало невозможно. Нам никакие пробы брать не нужно, чтоб понять, что в этом месте в Байкал попадает канализация. Очистных сооружений в Хужире нет, отходы сотен тысяч туристов попадают либо в почву, либо прямо в озеро.
"Развитие инфраструктуры в поселке не успевает за туризмом. Точнее, туризм развивается, а инфраструктура — нет", — считает Татьяна Фадеева. Ее семья мечтает о том, что когда-нибудь для местных жителей в поселке проведут водопровод, "хотя бы летний — чтоб огород можно было поливать". Пробить индивидуальную скважину на участке, по ее словам, стоит в Хужире около 300 тыс. рублей. Семья Татьяны, даже с учетом прибыльной сувенирной лавки, накопить такие средства пока не в силах.
"Вот и возит муж воду для огорода почти каждый день. Почва у нас плодородная, но дождей на Ольхоне практически не бывает. За это и любят так туристы наш остров. И мы его любим", — улыбается она.
Татьяна родилась здесь, на Ольхоне, и говорит, что никогда не было желания уехать — ни за образованием, ни за лучшей жизнью. Говорит, всегда знала, что это место для жизни самое лучше. Даже в последние годы, когда жесткие природоохранные законы запрещают в пределах нацпарка (то есть на всем острове) выпас домашних животных и жестко ограничивают заготовку дров, и выделенных квот семьям просто не хватает.
— Здесь настоящая жизнь — со своими радостями и со своими сложностями, — говорит Татьяна. — Хочется только, чтоб нашим детям Ольхон достался таким же, каким его знаем мы.
Екатерина Слабковская