За две сотни лет США сумели сделать понятие "капитализм" едва ли не синонимом страны. Как Тринадцать колоний, в свое время объявившие независимость от Великобритании, за такой маленький срок стали крупнейшей экономикой мира и превратили доллар в глобальную резервную валюту? Об этом в своей книге "Капитализм в Америке: История" рассказывают экс-глава Федеральной резервной системы (ФРС) США Алан Гринспен и один из влиятельнейших финансистов и колумнист журнала The Economist Адриан Вулдридж. В 2018 году их работа вошла в шорт-лист престижной премии Financial Times and McKinsey Business Book.
В любой экономике есть место кризису — они неизбежны. Это один из уроков, который мировому сообществу преподала Великая депрессия, ставшая крупнейшим экономическим потрясением в новой истории. В конце октября мы вспоминали 90-летнюю годовщину биржевого краха, который положил ей начало. После него американские власти десять лет с переменным успехом боролись с рецессией, перекинувшейся и за океан — в Европу, но окончательно экономику США спасла, как это ни цинично, только Вторая мировая война. Свое дело сделали удаленность от основного театра боевых действий, военные заказы от государства и ленд-лиз. В "Капитализме" Гринспен и Вулдридж объясняют, как война трансформировала недостатки американской системы в достоинства.
Военный ренессанс Рузвельта
В конце концов из трясины отчаяния США вытащил не столько "Новый курс" Рузвельта, сколько Вторая мировая война.
Разнообразные войны играли невероятно большую роль в истории Америки: с учетом Войны за независимость, которая и породила страну, США провели в войнах четверть своей истории.
Некоторые из этих войн были завоевательными (в дополнение к 11 войнам, которые формально вела Америка, она также вела постоянную, хотя и необъявленную, войну против коренного населения континента). Некоторые были войнами за выживание: британцы в 1812 г. едва не уничтожили молодое государство. Гражданская война определяла само существование страны и ее дальнейший облик. Эти войны формировали и политику, и экономику. Пять президентов США — Эндрю Джексон, Закари Тейлор, Улисс Грант, Тедди Рузвельт и Дуайт Эйзенхауэр — стали фигурами национального масштаба еще в качестве военачальников. Для финансирования войн вводился подоходный налог. Войны, особенно Гражданская война, приводили к всплескам инфляции и к резкому росту процентных ставок, которые частично сдерживали эти всплески.
Вторая мировая война была самой затратной из всех, поглощая в среднем до 30% ВВП в период с 1942 по 1945 г. Военные затраты предоставили стимул, в котором нуждалась экономика: военные расходы США взлетели с довоенных 1,4 млрд долл., или 1,5% ВВП, до 86 млрд долл., или более 36% ВВП, к 1945 г. Безработица, главный бич 1930-х гг., прекратилась. Война вернула людям работу. Более того, она нашла рабочие места и для женщин, поскольку мужчины отправились на фронт. Она заставила компании разработать новые методы повышения производительности в поисках наиболее эффективного вклада в военные усилия страны. Результатом стал крупнейший бум в американской истории: с 1939 по 1944 г. реальный ВВП удвоился.
Война магическим образом превратила недостатки в достоинства: в мирное время правительство своими указаниями вряд ли могло бы заменить выбор миллионов потребителей, но в военное время оно становилось идеальным потребителем — а заодно и единственным — танков и самолетов, особенно когда эти сделки подкреплялись контрактами типа "затраты-плюс" (договор подряда, по которому заказчик оплачивает фактические расходы, начисляя сверху определенный процент от этих расходов. — Прим. ред.), которые фактически устраняли неопределенность. Правительство США приняло мудрое решение работать в тесном контакте с крупнейшими компаниями Америки вместо того, чтобы пытаться заниматься всем самостоятельно или распределять свои щедроты по мелким компаниям. На 33 крупнейшие корпорации США пришлась половина всех военных заказов. Только General Motors поставила 10% всей военной продукции Америки. "Если вы пытаетесь начать войну или подготовиться к войне в капиталистической стране, — размышлял Генри Стимсон (американский политик, дважды занимавший пост военного министра, а также в 1929—1933 гг. являвшийся государственным секретарем США), — вам придется позволить бизнесу заработать на этом, иначе бизнес не будет работать". Кроме того, ситуация подстегивала конкурентные инстинкты в правильном направлении: скажем, Генри Форд соревновался с Генри Кайзером в том, кто внесет больший вклад в военные усилия страны. Завершает благостную картину решение всех ведущих профсоюзных лидеров отказаться от стачек.
Результатом стало экономическое чудо. Война подчеркнула естественно-географические преимущества Америки — державы размером с континент, удаленной от Европы, очага военного конфликта: США обладали всеми необходимыми материальными ресурсами, а их огромная промышленная база была совершенно недосягаема для японских и немецких бомбардировщиков. Война продемонстрировала невероятную мощь большого бизнеса, которую тот наращивал еще со времен Гражданской войны. За время Второй мировой войны Америка произвела 86 000 танков, 12 000 военных и торговых кораблей, 65 000 мелких судов, 300 000 самолетов, 600 000 джипов, 2 млн армейских грузовиков, 193 000 единиц артиллерии, 17 млн единиц огнестрельного оружия, 41 млрд снарядов и патронов и — самое ресурсоемкое оружие — две атомные бомбы. По некоторым оценкам, производительность труда одного американского рабочего была вдвое выше немецкого и впятеро — японского.
Фабрика Генри Форда в Виллоу-Ран и верфь Генри Кайзера в Ричмонде, штат Калифорния, были крупнейшими лабораториями по части производительности. Форд выстроил свой гигантский завод в Виллоу-Ран в 56 км к юго-западу от Детройта для производства бомбардировщиков В-24 меньше чем за год. На пике своей деятельности на этом заводе работало более 40 000 рабочих. Романист Глендон Свортаут говорил о "умопомрачительной, беспредельной необъятности" завода. Чарльз Линдберг назвал его "чем-то вроде Большого каньона в мире механики". Чем яростнее шла война, тем эффективнее становился завод: в феврале 1943 г. он выпустил 75 самолетов в месяц, в ноябре 1943 г. — 150, а на своем пике, в августе 1944 г., — 432.
Генри Кайзер был настолько одержим идеей о том, чтобы выполнить требования правительства, что революционизировал все судостроение в целом. В 1941 г. для производства транспортного парохода типа "Либерти" требовалось 355 дней. Через полгода время производства сократилось более чем втрое. В ноябре 1942 г. во время контрольных испытаний рабочие построили такой корабль за четыре дня, 15 часов и 26 минут. Поддерживать такой темп работы было невозможно, так что среднее время на производство такого корабля реально сократилось до 17 дней. Это принесло Генри Кайзеру почетное прозвище Сэр Ланчэлот (Игра слов: сэр Ланселот (Launcelot) — один из рыцарей легендарного короля Артура; прозвище Sir Launchalot (Launch-a-lot) можно перевести как "сэр Многовыпускающий", что-то вроде "ударник капиталистического труда") и гигантские прибыли. Кайзер добился этого, отказавшись от традиционных трудоемких методов судостроения — от киля вверх, заклепка за заклепкой. Вместо этого он ввел систему секционной сборки и массового производства: гигантская верфь Ричмонда превратилась в гигантский сборочный конвейер, где каждый из десятков тысяч рабочих отвечал за свою операцию, за свой небольшой участок.
Экономика США была настолько продуктивной, что наряду с военной техникой она могла производить и потребительские товары. Во время войны потребительские экономики Великобритании и Германии едва не развалились. В Америке потребительские затраты населения с 1940 по 1944 г. в реальном выражении выросли на 10,5%. Обычные американцы транжирили деньги на косметику, чулки и фильмы. Даже индустрия азартных игр процветала: поклонники скачек в 1944 г. потратили на ставки в 2,5 раза больше, чем в 1940 г. За время войны в Америке появилось полмиллиона новых предприятий, было построено 11 000 новых супермаркетов. Арсенал демократии был одновременно храмом массового потребления.
Арсенал капитализма
Экономический бум времен Второй мировой заложил основы золотой эпохи 1950-х и 1960-х гг. Правительство модернизировало основные фонды страны, вкладывая деньги в новые заводы и промышленное оборудование, которые впоследствии перешли в руки частных владельцев. Национальный фонд машинного оборудования, например, с 1940 по 1945 г. удвоился. Правительство модернизировало и человеческий капитал, непреднамеренно запустив общенациональную программу профессиональной подготовки без отрыва от производства. Солдаты возвращались с фронта, овладев новыми навыками — от умения организовывать людей до ремонта джипов. Фабричные рабочие (включая женщин) вернулись к мирной жизни, увеличив свой человеческий капитал.
Таким образом, США вступали в послевоенную эпоху, обладая огромными преимуществами — лучшей в мире на тот момент системой поточно-массового производства; усовершенствованной инфраструктурой, приспособленной к нуждам этого производства; рабочей силой, располагавшей всем необходимым человеческим капиталом для наиболее эффективного использования этой системы.
Однако у этой системы было два существенных недостатка: массовое производство жертвовало качеством ради количества и человеческим участием ради предсказуемости. Это стало ясно уже во время бума военного времени. Америка производила больше Германии и Японии потому, что концентрировалась на объемах производства в ущерб качеству. Вермахт использовал небольшие партии конструктивно сложных машин, разработанных на высоком технологическом уровне, — самолеты 425 различных типов, грузовики 151 типа, мотоциклы 150 разных моделей. США выпускали огромные партии "рабочих лошадок" массового производства. Во время войны это стало залогом победы: в меморандуме Гитлеру от 1944 г. Альберт Шпеер, рейхсминистр вооружений и боеприпасов, утверждал, что американцы "знают, как упростить организационную работу, за счет чего и добиваются высоких результатов", в то время как немцы "ограничены устаревшими организационными формами". Однако в долгосрочной перспективе это оказалось проблемой, поскольку немцы и японцы научились комбинировать качество с количеством: первые сосредоточились на высококачественных нишах, а вторые разработали и внедрили производственную систему Toyota (прогрессивная система организации производства, основанная в том числе на принципах "точно в срок", "канбан" и "бережливое производство").
Пристрастие Америки к массовому производству становилось все более пагубным из-за мощи профсоюзов. Эту мощь, разбуженную законом Шермана 1935 г., временно обуздали ограничения военного времени, но послевоенный бум вдохнул в нее новую жизнь. Профсоюзы использовали свой контроль над системой массового производства не только для того, чтобы выторговывать относительно высокую зарплату и все новые привилегии, но и для того, чтобы противостоять внедрению любых свежих идей — таких, например, как комплексное управление качеством.
Для того чтобы выявить эту проблему, потребовалось несколько десятилетий. Однако, следуя за нашей историей послевоенного бума, не стоит забывать, что в механизме великого процветания Америки были скрытые конструктивные дефекты.