Российские лыжники на Олимпиаде в Пекине принесли команде треть наград, Александр Большунов стал главным героем Игр. ТАСС поговорил с президентом Федерации лыжных гонок России Еленой Вяльбе, которая рассказала о сложных характерах спортсменов, соперниках российских лыжников и подготовке к следующим Олимпийским играм.
— Елена Валерьевна, вы, оказывается, танцевать любите.
— Так здесь повод был, а вообще я танцевать не умею, поэтому просто какие-то движения делала, вот и все.
— Юля Ступак говорила, ей не хватало музыки на церемониях награждения.
— Мы просили поставить музыку после победы девчонок в эстафете, но это местные решали, поэтому с диджеем было сложно договориться.
— Какую музыку хотели включить?
— После победы нужна быстрая музыка. А вообще я сначала хотела с Юрием Викторовичем [Бородавко] вальс станцевать, но мало того, что я его танцевать не умею, так и в моих сапогах на снегу совсем неудобно бы было. Да и музыки подходящей не было.
— Ожидали, что Олимпиада сложится настолько успешно?
— До Олимпиады я думала, что у нас будут две золотые медали и по одному-два серебра и бронзы. Но оказалось иначе. Холод все же сыграл свою роль: лыжи у норвежцев хуже точно не ехали, но, то, что у них мужики не бегут в холодную погоду, мы уже знаем.
— Это такая национальная особенность?
— Даже не знаю. Но ко всей Скандинавии точно не относится: тот же Ийво Нисканен прекрасно себя чувствует в холод.
— То есть они просто не потренировались бежать в такую погоду?
— Да, а мы потренировались. Ваньку Якимушкина перед марафоном спросили, холодно ли ему. Он ответил: "Да мы что, в Тёи что ли не бегали? Там и похуже бывало".
— Переживали по поводу того, что сократили марафонскую дистанцию? У многих сразу закрались мысли о том, что это сделано в интересах Йоханнеса Клебо.
— Клебо себя плохо чувствовал. Я не думаю, что жюри все делает специально под Клебо — утром реально был очень сильный ветер. Дело было даже не в холоде, температура была вполне нормальной. А вот шквалистый ветер был серьезной проблемой, вроде даже дерево на лыжную трассу упало. Да, наши ребята сначала не обрадовались такому решению, но главное, что все хорошо закончилось.
— Большунова считаем "королем лыж"? Сокращение марафонской дистанции ничего не меняет?
— Однозначно, это даже не обсуждается. На его медали будет написано "50 километров свободным стилем".
— Тем более что гонка проходила при такой погоде, да еще в условиях среднегорья.
— Я уверена, что он и "полтинник" бы выиграл, просто с другим отрывом.
— Его уже можно называть великим? Сам он таковым себя не считает.
— Безусловно, у него уже серьезная история. Я не помню, кто еще из наших лыжников на Олимпиаде завоевывал медаль в каждой гонке. Это очень круто, он бьет все рекорды. Молодец. Я ему уже завидую, у меня не так все хорошо складывалось. Но он трудяга, он — заслужил.
— Как вам кажется, у него сидит в голове, что у Клебо больше золота?
— Не думаю, что Саша об этом думает. Он пишет свою историю. Это журналисты любят сравнивать количество медалей, побед.
— Но все же они главные конкуренты последних лет, это напрашивается.
— Каждый из них пишет свою историю, и их конкуренция еще далеко не закончилась, они еще молодые и еще побегают.
— Мотивация есть?
— Сто процентов, особенно у Саши, который голоден до любого старта.
— Даже после завоевания олимпийского золота, которое было его главной целью в последние годы?
— Саша — максималист. Он придумает себе цель и на следующую Олимпиаду. И это правильно — спортсмен должен быть заряжен на результат. Он является примером для очень многих.
Я как-то ехала в лифте с Сашей Терентьевым и спросила, будет ли он печенье. А он ответил: "А я вообще не ем печенье, меня дядя Саша отучил его есть".
— Прям как наши футболисты, которые под руководством Валерия Карпина теперь отказываются от сладкого.
— Может, сладкое он и ест, но Саня ко всему относится очень щепетильно. Если бы Легков в свое время был таким же дисциплинированным, как Большунов, то ему бы цены бы не было. А он был редкостным раздолбаем. Только за три года до Игр он включил мозги, поэтому и стал олимпийским чемпионом. А если бы не включил, то так бы ничего и не получилось.
— Говорил с одним биатлонным специалистом, он считает, что от тренера не так много и зависит, если спортсмен не мотивирован, то ничего не получится.
— Все-таки 50 на 50. Тренер тоже может очень хорошо подвести спортсмена, а может и не очень. Тренер создает настрой в команде, внушает веру в спортсмена. Так что в успехе спортсмена 50% — заслуга тренера.
— Что дальше? Сезон еще не закончен? Как не расслабиться после Олимпиады. Большунов шутит, что месяц будет отдыхать.
— Саня еще не теряет надежду побороться с Клебо за Большой хрустальный глобус, однозначно. А вообще это даже не обсуждается — это работа. Олимпийские игры всегда заканчиваются, а дальше начинается то, с чего и начинали. С Кубка мира в Лахти все начинают новую подготовку к следующим Олимпийским играм.
— Даже так?
— А всегда так: одна Олимпиада закончилась — начинается подготовка к другой.
— Сергей Устюгов сказал, что еще на один олимпийский цикл его не хватит.
— Следующий год он отбегает сто процентов, тем более что впереди чемпионат мира. Если он будет бегать так, как в этом году, то почему нет? Сейчас у него вторая "нога" в команде.
— Как быть с настроем? Судя по его комментариям, он в апатии. Это связано с тем, что он побежал в золотой эстафете вместо друга по команде Артема Мальцева?
— Это у него надо спрашивать. Я все понимаю, но спорт — жестокая штука, и с Серегой поступали еще более жестоко.
—Вы имеете в виду пропуск Игр в Пхёнчхане?
—Конечно.
— Это золото для него вдвойне ценно?
— Я не думаю. Если бы он был в Пхёнчхане, то у него сто процентов были бы личные золотые медали. Тогда он был на коне.
— После недопуска он говорил, что Олимпиада для него стала иметь второстепенное значение. Эмоции?
— Да, на эмоциях люди могут сказать многое, но когда осознают происходящее, то смотрят на вещи иначе. Он — олимпийский чемпион, и сейчас он, пусть и не полностью, но удовлетворен.
— При этом он уже думает о завершении карьеры. Здоровье?
— У него действительно есть проблемы со здоровьем, но мне неэтично о них говорить. Многое зависит и от него, от его дисциплины. Если он будет ее соблюдать, то сможет биться и показывать хороший результат.
— Он говорил, что чемпионом мира стал благодаря переходу в группу к Маркусу Крамеру, который не стал загонять его в определенные рамки и дал больше свободы. Вы говорите о дисциплине. Где грань?
— Как тренера я Маркуса глубоко уважаю, но его менталитет не совсем подходит для русских. Может, для команды Германии нормально, что тренер дает тебе свободу и ты чаще сам принимаешь решения, но мне это не всегда понятно. Не совсем понятно, зачем тогда тренер нужен, если я и сам могу и сам думаю, что надо, а чего не надо?
Но и его уже не переделать — у Сереги очень сложный характер, он своенравный.
— Но год он еще точно выдержит.
— Быть может, и все четыре, я его со счетов не скидываю. Просто мы все видели, что в прошлом году он выступал плохо, все за него переживали. Но в этом после Сани Большунова он чаще всех бывал на пьедестале на Кубке мира.
Что касается отказа от "Тур де Ски", то это была моя инициатива, которую поддержали Сергей с Маркусом — все-таки проблема со спиной существует, и этот подъем в гору требовал последующего восстановления, а до Олимпиады после "Тура" оставалось не так много времени. Подготовка к Играм требует хорошей работы. Но кто же знал, что после "Тур де Ски" у нас не будет этапов Кубка мира? Если бы мы были богами и знали все заранее, то мы, конечно, все сделали бы иначе. Многие сейчас меня корят за то, что Сергей из-за меня не участвовал в "Тур де Ски", но мы шли через другие старты. Жизнь распорядилась так, что эти старты были отменены.
— А кто в этом виноват? Болельщики винили во всем международную федерацию — FIS. Оправданно?
— Более того, я была возмущена, когда нам словенцы прислали приглашение на 1-2 февраля на Континентальный кубок. Это как вообще? Вы только что отменили Кубок мира, а на Континентальный кубок всех зазываете. Что это такое?!
— Уточнял у словенцев, их мотивация была такой: если бы кто-то там подхватил ковид, то его бы посадили на десятидневный карантин, что ставило под угрозу выступление на Олимпиаде.
— Если бы человек боялся заразиться, он бы туда и не приехал. Но предсказать это невозможно. Норвежская команда жила с нами в одном отеле: у них болели, а у нас — нет. И что? Так тоже бывает.
— А за кем все же окончательное решение в этом вопросе: за местным оргкомитетом или за FIS?
— Как правило, это совместное решение.
— Вы на правах члена совета FIS могли вмешаться?
— Нет, это вообще не наша прерогатива. Этим занимается рейс-директор, целый комитет по Кубку миру, они и принимают решение вместе с командой оргкомитета.
— В следующем году в Словении чемпионат мира.
— И вот что меня возмущает: словенцы никого не могут обеспечить жильем, поэтому люди вынуждены селиться в других странах. Мы будем жить в Италии, кто-то — в Австрии. Дело в том, что у них там курорт, и люди туда приезжают с большими кошельками. Поэтому в местных отелях живут те, кто приехал отдыхать, а не нищие спортсмены, у которых есть определенная фисовская ценовая планка. Местным отелям это не интересно. Но зачем тогда брать чемпионат мира? Нужно было сначала договориться со всеми отелями, готовыми на три недели принять команды.
— То есть на гонки в Словении наша команда будет приезжать из другой страны?
— Да, но там все близко — километров 30, но проблема в том, что ехать придется через перевал, и, если его заметет, можно уже никуда не ехать. А больше жить просто негде. Условия в Италии у нас будут хорошими, но в целом я считаю, что это безобразие, так нельзя.
— Если вернуться к команде, то следующий чемпионат мира — шанс для Мальцева. На Олимпиаде он оказался мимо эстафеты и стал четвертым в марафоне. Сильный удар?
— Конечно, Артем расстроен, но он держится. Спорт, к сожалению, часто бывает несправедлив. Но я уверена, что он еще выступит и на следующих Олимпийских играх. Возраст позволяет. Просто сейчас спорт помолодел, это раньше только в 30 лет раскрывались.
— Особенно в женском фигурном катании омолодился.
— Думаю, в фигурном катании они все-таки повысят возрастной ценз, и это будет правильно. Если он повысится, то у девчонок будет шанс выступить на двух Олимпиадах, сейчас у них таких шансов нет. Я даже не знаю, есть ли еще вид спорта, где ты заранее знаешь, что выступишь только на одной Олимпиаде, что на 99% второго шанса у тебя уже не будет? Даже в художественной гимнастике у спортсмена может быть две-три Олимпиады.
Я не хочу особо обсуждать заявления Томаса Баха, но в его предложении допускать к Играм только совершеннолетних есть резон.
— При этом в новом олимпийском виде спорта скейтбординге в Токио победила 13-летняя девочка.
— Это тоже плохо. У нас же есть юношеские Игры, там они и должны выступать, а уже после — приезжать на взрослые соревнования.
— Получается, на юношеских Играх спортсмены будут показывать результаты выше, чем на взрослых.
— И в лыжных гонках есть такие примеры. Вспомните Сашу Селянинова, он как раз был чемпионом юношеских Игр. Он был похож на Сашку Большунова, такой же мощный. Но, я считаю, у него голова закружилась от успеха. В таком возрасте они еще дети, психически не окрепли, и он сломался под натиском большого внимания. Он уже не выступает, но мы с ним общаемся, он частенько поздравляет, приятно.
— В российском спорте еще иногда затрагивают тему того, что спортсменов заставляют раскрываться еще в раннем возрасте, что в будущем разрушает его карьеру.
— Мне кажется, что в лыжах сейчас нет такого, сейчас уже так не готовят. В свое время я пришла в 19 лет, но у меня был очень серьезный фундамент, и восемь-девять лет я в итоге большом спорте все же провела. Могла и больше, но мои результаты все равно пошли бы потихоньку вниз. Можно и 20 лет в команде просидеть, но ради чего?
— В биатлоне есть яркие примеры.
— Это дело каждого. Но я порой вижу, что на чемпионат России приезжают 40-летние, и вот они бегают, занимая места в третьем десятке. Я считаю, что они лоботрясы. Почему человек не может найти себе нормальную работу, развиваться? Нет, они продолжают шоркаться на одном месте. Понятно, что многие ждут пенсию, но в этом возрасте, как правило, клубная пенсия у всех уже есть. Но их кормят, поят, вот они и ездят. Я им открыто говорю, что они — лоботрясы, которые не хотят работать.
Любой спортсмен должен понимать, что его век короток, и он должен заниматься чем-то после. Быть может, у него получиться быть успешным в другой сфере, но если уходить из спорта в 50 лет, то ты уже не успеешь себя ни в чем другом найти. Это плохо. А у нас как получается?
Он бегает, приносит очки — регион платит. Мне кажется, что 40 лет — верхняя планка, после нее уже пора чем-то другим заниматься.
— С другой стороны, даже в Швейцарии Дарио Колонья еще бегает.
— Его попросила федерация, потому что у них есть определенные договоренности со спонсорами. Я знаю, что он и четыре года назад был готов уйти, но он таким образом помогает федерации.
У них же не все так прекрасно. Думаю, кроме Норвегии в материальном плане никто прекрасно не живет. У норвежцев есть государственная программа, которая заточена на зимние виды спорта, и лыжи в их стране — спорт номер один. А в других странах спортсмены, имея личных спонсоров, отчисляют федерациям процент. Так делал и Колонья.
А есть страны, спортсмены которых летом ездят в Австралию или Новую Зеландию работать и параллельно кататься на лыжах, чтобы заработать денег для выступления на Кубке мира.
— У нас такая система не может работать?
— Если у нас не будет государственной поддержки, мы ни за что не сможем вывозить на соревнования такую армию спортсменов: юниоров, молодежь, основной состав. Сейчас вообще в экономике непросто, люди стали жить иначе. Поэтому спасибо спонсорам, что они от нас не уходят. Со многими командами спонсоры прощаются.
— После столь успешной Олимпиады ситуация в нашей федерации наверняка изменится в лучшую сторону?
— Я ничего не загадываю. Но наши спонсоры нас поздравляют, значит, они нас смотрят. На Олимпиаде какая им реклама? Никакой, мы не имеем права ничего рекламировать. Только на чемпионате мира или Кубке мира. Сейчас мы приедем на Кубок мира, и все сразу вновь увидят наших спонсоров.
— По традиции вопрос про терапевтические исключения. На фоне нашего успешного выступления эта тема наверняка сейчас особо педалироваться не будет. А лучше стало?
— Лучше не стало. Я не против терапевтических исключений, ради бога — если человек болен, то пусть им пользуется. Не знаю, почему мои слова по этой теме так болезненно воспринимают, но я уже несколько раз объясняла свою мысль. Есть же протоколы соревнований, в которых указаны различные данные о спортсмене; так пусть будет еще один столбик, в котором бы указывалось, есть терапевтическое исключение или нет и сколько их. Я не хочу знать, чем болен человек, но почему миру не знать, здоровый человек или ему стоит посочувствовать. Мне кажется, это было бы правильно.
Еще раз: мне неинтересно, чем они болеют, тем более что нам говорят, что это неэтично. Пусть даже препараты не указывают, но можно же хотя бы указывать, сколько их — одно или пять. Если у спортсмена в прошлом году было, а в этом нет, значит, человек вылечился. А если он на протяжении 20 лет с исключением выступает, закрадывается сомнение, что это — хроническая болезнь или хронический обман?
Люди действительно попадают в различные ситуации, медицинская помощь может потребоваться в любой момент, но если люди десять лет бегают с терапевтическими исключениями, то другим это не совсем понятно. Мне не очень понятно.
— Напоследок еще вопрос про FIS. Когда были все эти отмены этапов Кубка мира, раздавались мнения, что лыжным гонкам лучше выйти из FIS и создать собственную федерацию. Станет лучше?
— Нет, ни в коем случае, вы что? У нас очень мощная международная федерация, в которую входят шесть олимпийских видов спорта. Самое большое количество медалей на Олимпиаде — это FIS.
— Но лыжные гонки, кажется, не в приоритете.
— Конечно, горные лыжи — номер один, они приносят большие деньги. Но мы должны развивать все виды спорта.