Выход России из кризиса потребует политической воли и готовности к решениям, которые раньше казались невозможными, убежден Кеннет Рогофф, бывший главный экономист МВФ и профессор Гарварда. В интервью ТАСС он оценивает перспективы рубля, спорит с саудовским принцем о ценах на нефть и описывает поиски нового баланса в мировой экономике.
- Нефть идет к $40 за баррель. Рубль уже переоценен в такой ситуации?
- Очень сложно сказать. Между валютами сырьевых стран и ценами на сырье определенно есть связь. Но она не одинаковая, не прямая, ее сложно проследить, и в реальности ее в академическом смысле никто не понимает. Если посмотреть на канадский и новозеландский доллары, или на чилийский песо, то параллели между стоимостью их сырьевого экспорта и валютными курсами заметны. Со странами - экспортерами нефти все сложнее. Стоимость нефти для таких валют, в частности для российского рубля и норвежской кроны, конечно, важна. Но это более сложная зависимость, определяющаяся огромным количеством факторов. Рубль упал очень сильно в том числе потому, что был переоценен на фоне признаков "голландской болезни". Высокие цены на нефть провоцировали укрепление рубля, но подрывали конкурентоспособность других, не связанных с нефтью, отраслей.
- Рубль - не простая производная от нефти?
- Конечно, нет. Сейчас нефть - это значительный фактор курсообразования. А через пять лет его, возможно, не будет.
- Каков вклад западных санкций в девальвацию?
- Санкции оказывают меньшее влияние на рубль, чем нефть. Просто они по времени совпали со снижением нефтяных котировок.
- Шеф российской разведки Михаил Фрадков в конце прошлого года обвинил в обвале рубля западные хедж-фонды.
- Разумеется, люди всегда играют на валютном рынке, в том числе против каких-то валют. Но это и есть рынок. Игры идут не только против рубля, а против любых валют - евро, иены, которая, кстати, тоже заметно сдвинулась. В динамике валютных курсов всегда есть и спекулятивная составляющая, и фундаментальные факторы. У падения рубля есть очевидный фундамент - экономика слаба, цены на нефть падают, плюс геополитика и скупка валюты населением. То, что произошло с рублем, - это не только результат работы профессиональных трейдеров. Сейчас сложно сказать, когда снижение остановится. Это очень болезненная поворотная точка для России. Но она позволяет поднять конкурентоспособность экспортных отраслей, не связанных с топливно-энергетическим комплексом.
Трудно плыть против течения. Мало что можно предпринять
- Как вы оцениваете решение ЦБ России поднять ключевую ставку до 17%?
- Сейчас для них нет легких решений.
- Это было необходимо?
- Возможно. Если бы ЦБ не пошел на что-то подобное, вероятно, падение рубля и инфляция были бы более масштабными. Рубль упал уже на 100%. Нетрудно вообразить, что при бездействии ЦБ инфляция могла бы подняться до 50%. Никто не знает, что было бы в этом случае.
Пока я вижу, что ЦБ поднял ставку не на столько, чтобы держать инфляцию в пределах 10%. Значит, финансовые власти пытаются балансировать риски в ситуации, когда легких путей и простых решений нет. Российский ЦБ отреагировал так же, как отреагировало бы большинство центробанков в условиях кризиса, - как по учебнику.
- Может быть, стоило поднять ставку раньше?
- Трудно быть совершенным. То, что они сделали, - это вполне нормально. Не экстраординарная реакция на экстраординарные обстоятельства - попытка сбалансировать риски скатывания в рецессию и скачка инфляции. В таких обстоятельствах от Центробанка требуется не допустить гиперинфляции в 100%, но можно держать ее на уровне 11% или даже 14%. Это разумно.
- У правительства есть инструменты, чтобы остановить падение рубля?
- Они могли бы остановить падение, установив контроль за движением капитала. Это создаст ситуацию, когда рыночная оценка рубля будет существенно ниже официального курса. Но это не рекомендация, а лишь ответ на конкретный вопрос. Вообще, трудно плыть против течения. Мало что можно предпринять. В идеальном мире такую ситуацию нужно использовать для ребалансировки экономики и повышения конкурентоспособности других отраслей. В похожей ситуации оказывалась не только Россия, но и Чили, Канада, Новая Зеландия, Австралия, даже США - крупный экспортер сырья… Но сейчас они менее зависимы от сырьевых котировок. Это пример для России на долгосрочную перспективу. Надо развивать заслуживающие доверия институты для поддержки диверсификации экономики с реализацией феноменального интеллектуального потенциала страны. Для этого требуется политическая воля.
- Вы ее замечаете?
- Я здесь не живу, не знаю. Опыт других стран показывает, что в похожих ситуациях государства шли на такие меры, которые раньше казались невозможными с политической точки зрения. Хотя это нельзя назвать общим правилом. Но в отношении России я оптимист. Больший оптимист, чем могу объяснить.
- Паника среди населения усиливает давление на рубль?
- Это серьезный шок, но цены на нефть важнее. Они падают феноменально быстро, не удивительно, что вслед за ними падает рубль. Вообще, динамика цен на нефть стала основным фактором мировой экономики, он оказывает огромное влияние на все. Для всех стран - экспортеров нефти это очень болезненно, включая Саудовскую Аравию.
Рынок работает так: если нефть должна подешеветь через 5 лет, то она подешевеет уже сегодня
- Члены королевской семьи Саудовской Аравии утверждают, что экономика страны безболезненно перенесет даже более масштабное снижение цен.
- Какими бы ни были их публичные заявления, я не могу представить ситуацию, когда они при $50 за баррель стали бы счастливее, чем при $110 за баррель. Фундаментально такая цена не может считаться хорошей ни для Саудовской Аравии, ни для других экспортеров нефти.
С другой стороны, Япония, Евросоюз и США стали бенефициарами этой истории, получив дополнительный стимул для роста экономики. В целом глобальная экономика ускорится, но рост будет распределен неравномерно. Идет поиск нового баланса в мировой экономике. Раньше развитые страны росли существенно медленнее, чем развивающиеся рынки. Теперь ситуация выравнивается.
- Вы понимаете, почему нефть подешевела вдвое за полгода?
- Я вижу три причины этого падения. Исторически цены на нефть падали, когда западные страны скатывались в рецессию. В этот раз причина номер один - Китай, который не в рецессии, но темпы роста там замедляются. За ним замедляются другие развивающиеся рынки включая Бразилию.
Второй фактор - масштабный технологический прорыв, который мы видим на примере американских сланцевых проектов.
И третье - радикальная переоценка перспектив нефтяного рынка на ближайшие десятилетия. Организация стран экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) значительно снизила прогнозы по ценам. Причины те же - экономика КНР замедляется, а новые технологии позволяют увеличить добычу. Кстати, эти прогнозы учитывают и возможный рост добычи в России за счет этих новых технологий, которые рано или поздно сюда придут. Не прямо сейчас. Но когда вы покупаете нефть, то смотрите не только на текущий уровень добычи, но и на перспективы пяти-десяти лет. А рынок работает так: если нефть должна подешеветь через пять лет, то она подешевеет уже сегодня. Это можно считать спекуляциями, но они основаны на авторитетных прогнозах.
- Вы готовы согласиться с прогнозом саудовского принца Аль-Валида ибн Талала, что цены на нефть не вернутся к $100 за баррель никогда?
- Никто этого не знает, даже саудовские принцы. Готов спорить.
В прошлом правительства прожигали резервы, просто теряли деньги, отдавали их спекулянтам
- России пора тратить суверенные фонды?
- Зависит от прогнозов, как долго будет продолжаться период низких цен на нефть. Представим, что мы знаем (хотя мы не знаем), что цены восстановятся в течение года. Тогда надо использовать резервы. Теперь представим: мы знаем, что цены никогда не вернутся на прежние уровни. Тогда стандартный рецепт - сохранять то, что накопили в период высоких цен. Зачем их прожигать на попытки защитить свою валюту, которую нельзя защитить? Так что основная проблема в том, что предсказывать нефтяные котировки очень непросто. Я заметил, что в прошлом правительства часто бывали слишком оптимистичны - прожигали резервы, просто теряли деньги, отдавали их спекулянтам…
- Возможное снижение рейтинга России от S&P до "мусорного" окажет заметное влияние на ситуацию?
- Падение рубля и ослабление банковской системы опасны даже при изначально низком государственном долге. Это показывают примеры Испании и Исландии, проблемы в финансовых системах которых начались при довольно скромном госдолге. Сейчас их долги огромны. Смотреть на кредитоспособность страны следует по совокупности факторов. В ситуации затяжной рецессии снижение рейтинга не удивило бы меня. Хотя агентство Fitch пока отставило рейтинг России на инвестиционном уровне в расчете на восстановление цен на нефть.
- Перспектива двух-трехлетней рецессии в России для вас очевидна?
- Похоже, вероятность такого сценария очень высока. Нефтяной шок и угроза финансового кризиса накладываются друг на друга.
- Финансовый кризис - реальная угроза?
- Если нефть останется дешевой, а ключевая ставка высокой, очень сложно избежать проблем в финансовом секторе. Россия запаслась резервами и подготовилась к сценарию, который предполагает, что нефть скоро пойдет вверх. Этих резервов хватит на полгода.
Но никто из сырьевых экспортеров за исключением, может быть, Саудовской Аравии не подготовился к затяжному периоду низких цен. В этом случае резервы закончатся, рецессия затянется, нельзя исключать и глубокого финансового кризиса.
Тогда наступит время принимать меры для укрепления экономики. И это коснется всех - от Швеции до США и Великобритании.
Для России это означает необходимость принятия решений по укреплению экономики, которые будет трудно принять с политической точки зрения.
- Российская политическая система позволяет принимать жесткие меры бюджетной экономии?
- Это тяжело для любой страны, важно не ждать слишком долго. И Россия в этом контексте не является чем-то особенным. История показывает, что страна способна перетерпеть боль, когда это необходимо. Россия будет делать то, что должна. Важно сохранить открытость экономики. Не думаю, что экономический рост в России возможен в изоляции.
- Как сохранять открытость под санкциями?
- Конечно, нужно продолжать обсуждение. Решить эту проблему надеются все, в том числе и Запад. Я оптимист и считаю, что она решится, так как этого требует здравый смысл. Возвращение в изоляцию препятствует инновационному развитию и росту конкурентоспособности. В общих интересах - восстановить отношения с Россией, чтобы страна вернулась к росту. Надеюсь, такой подход когда-нибудь преобладает.
Санкции определенно создают риски. Но в списке глобальных рисков Россия занимает не первое место. Это место Китая. Также внимание сейчас приковано к политике Федеральной резервной системы США, которая может начать цикл повышения ставок.
- Поворот российской экономики на Восток за счет масштабных энергетических контрактов с Китаем может стать альтернативой Западу?
- Это долгосрочный процесс, который может занять лет 25. И, на мой взгляд, поставки газа и нефти в КНР все равно не смогут перекрыть объемы, поступающие в Европу в обозримом будущем. Едва ли Китай готов к усилению зависимости от одного поставщика, и едва ли Россия намерена продавать энергоносители только в Китай.
- Как вы оцениваете вероятность финансовой поддержки Украины со стороны МВФ?
- У Украины было много проблем до кризиса, а теперь еще больше. Они работают с МВФ, стараются соответствовать критериям фонда для включения в программы, но это сейчас сложно.
Беседовал Петр Канаев
(Москва, ТАСС)