В новом телесезоне телеканал ТНТ подготовил для зрителей немало сюрпризов. Например, к съемкам уже готовится шоу, в котором встретятся экстрасенсы и звезды, а весной в формате музыкального фильма на канал вернется "Наша Russia". О том, какие еще проекты ждать на ТНТ в этом и следующем году, почему Comedy Club точно не грозит закрытие и кому нужно постараться не входить "не в ту дверь" до Нового года, ТАСС поговорил с директором ТНТ Тинатин Канделаки.
— Чем ТНТ планирует удивлять зрителя в новом сезоне? Что касается уже полюбившихся зрителю франшиз — какие из них получат продолжение?
— Мы сейчас обсуждаем новые проекты на следующий год, а также планируем продолжение проектов 2024 года, с учетом их успеха в этом году. Плюс к ним добавятся интересные проекты, которые мы делаем совместно с компанией "Медиаслово": "Склиф", "Алиса в стране чудес", "Тайный город". Скоро появятся первые сериалы, которые мы делаем вместе с "3 студией" и Николаем Картозией.
Плюс, конечно, будет большой пул проектов от Good Story Media, это касается и продолжения франшиз, и новых сериалов, особенно ждем большие костюмированные комедии, которые мы уже анонсировали: "Купцы и дети" и "Крепостные". Не стоит забывать про 1-2-3 production, который в этом году выпустил сериал "Гудбай" и породил череду запросов на такого формата проекты. Также мы тесно сотрудничаем с кинокомпанией братьев Андреасян и продолжаем проекты производства Comedy Club Production.
— А будет ли в итоге проект "Трамп", который вы ранее анонсировали в своих соцсетях?
— Хочу успокоить: "Трамп" пока не снят, не волнуйтесь, Дюжев пока не сыграл еще одного американского президента. Но, как вы могли видеть, сделать это несложно.
— Бурной реакции Запада не боитесь?
— Многие коллеги относились к проекту "Гудбай" с опасением. Вообще в России очень боятся, как это ни парадоксально звучит, своего взгляда на международные вопросы в креативной индустрии. В других странах вообще не боятся: у них в любом политическом сериале обязательно есть застенок, в котором сидит президент РФ. И рядом вообще пыточная. А сам его кабинет размером с мой кабинет на ТНТ. Россия — это огромная страна. Уж с кабинетами здесь проблем точно нет.
В большинстве зарубежных сериалов Москва выглядит как город после ядерного взрыва: серый и страшный. И люди, приезжающие к нам, оказываются под сильным впечатлением от того, насколько эта картинка расходится с действительностью. И обратно уезжать не хотят
Меня это положение дел, честно говоря, всегда раздражало. И когда появилась идея — а не сделать ли нам сериал про Байдена, — для меня это была приоритетная задача. Команда знает, что я очень хотела, чтобы мы успели доделать и показать этот сериал перед выборами в США.
Мне абсолютно все равно, дойдет он до Байдена или нет, но мне важен сам принцип, что мы так можем, у нас это получается талантливо. И я даю вам честное слово: мы не остановимся и продолжим показывать американцев для русскоязычного мира так, как мы их видим. Таким образом, мы будем формировать свой взгляд на весь остальной мир.
— Вернемся к новому телесезону. Расскажите, пожалуйста, возможно, появятся какие-то новые форматы, которые ранее не пробовали?
— В январе мы приступим к съемкам нового большого реалити-шоу в Индии. Оно войдет в нашу премиальную линейку, которую мы строим, чтобы сетка вещания такого контента работала без перерывов. Если вы обратите внимание, это особенно заметно на выходных. Когда заканчивается одно реалити — начинается другое. Единственное, что шло в эфире с повторами, — это линейка шоу с экстрасенсами, но мы исправим и эту проблему.
— То есть нас ждут новые экстрасенсы?
— Мы с генеральным продюсером канала Аркадием Водаховым и командой ТНТ обсуждали, что "Битва экстрасенсов" идет с долей более 20 в премьерных показах, но потом возникают паузы и повторы, а мы этого не хотим. Теперь этого не будет, потому что мы нацелены на новый проект в этой линейке: экстрасенсы против звезд.
— "Битва экстрасенсов" — это вечное. А у вас в этом году появился новый формат — "Утро. ТНТ". Как он себя показал за прошедшее с запуска время, сформировалась уже своя аудитория?
— "Утро. ТНТ" — это экспериментальный проект для ТНТ, потому что он работает в очень непривычном для канала формате инфотейнмента. Но это с одной стороны. С другой — в нашем турбулентном мире есть четкий запрос на информирование, для зрителей это становится все более и более значимым. Это нельзя игнорировать. А так как мы строим главный развлекательный канал в стране, то на базе "Утра", которое мы со временем будем трансформировать, должна вырасти целая линейка инфотейнмента.
— Какие трансформации ждут программу?
— Так сложилось, что в этой программе мы аккумулируем молодые таланты, чтобы формировать новую телевизионную элиту, новых телевизионных звезд. Но сейчас мы пришли к выводу, что нам необходимо придать больше журналистики нашему "Утру". Для этого мы пригласили профессиональных журналистов, среди которых Юлия Гамаева и Мария Слободянская, а также многие другие коллеги. Они выбирают подачу информации в ярком и молодежном стиле, а мы на ТНТ как раз и даем возможность в нем поработать.
Теперь вместе с ними мы будем трансформировать программу с точки зрения прикладной журналистики, характера разговоров в студии. Потому что все-таки нас смотрит взрослая аудитория, которой важно быть в курсе всех последних событий и получать на них нетривиальный взгляд.
— А новости на ТНТ не планируете?
— Это следующий шаг. Сегодня рано про это говорить. "Утро" — это база инфотейнмента на ТНТ, исходя из которой мы будем идти дальше. Могу сказать так: мы абсолютно точно будем двигаться в сторону общенациональных форматов. До прихода нашей команды телеканал ТНТ все-таки был отчасти нишевым юмористическим каналом, без замаха на общенациональные продукты. После прихода Александра Александровича Жарова (генеральный директор холдинга "Газпром-Медиа" — прим. ТАСС) и его команды все начало меняться. А значит, вполне возможно, что мы пойдем не только в новости, а будем самым крупным производителем контента для всего русскоязычного мира.
— Вы ранее говорили, что платформенный контент хорош, но хорош для платформ. Не планирует ли канал показывать что-то из библиотеки российских онлайн-кинотеатров в ближайшем будущем?
— У нас есть пакетные сделки с платформами, но мы не все можем поставить в эфир. Тем не менее у нас сейчас очень плотное сотрудничество, например, с тем же "Кинопоиском", который нас очень поддерживает и помогает. Вместе с ними мы делаем наши новогодние фильмы. И надеемся, что после "Небриллиантовой руки" будет и четвертый фильм.
"Небриллиантовая рука", кстати, и сейчас в съемках, снимать будут до победного. В прошлом году "кассету" принесли на эфир в связи с досъемом и пересъемом в ночь на 31 декабря. Монтаж был закончен ночью 30 декабря. Сказка про то, что "кассету" занесли в последнюю минуту эфира, в данном случае была былью.
— Стальные нервы должны быть, мне кажется. А новой картине не грозит пересъем?
— Раньше говорили: от тюрьмы и от сумы не зарекайся. А сейчас я бы сказала: от "не той" двери не зарекайся. Потому что людей сложно остановить, когда перед ними открываются двери, а стремление к хайпу порой лишает рассудка. Можно потерять элементарное представление о добре и зле, уважение к другим и себе, даже потерять себя и любовь зрителей, которая завоевывается годами. Так что мы не знаем, кто в какую дверь успеет зайти до 31 декабря, но, пользуясь вашим СМИ, хочу обратиться ко всем артистам, задействованным в фильме "Небриллиантовая рука", и убедительно попросить их не заходить не в те двери перед Новым годом, потому что сил перемонтировать больше нет.
— А по поводу следующих фильмов пока не приоткроете завесу тайны?
— Я бы хотела сделать "Кавказскую пленницу", уж больно хороша в ней будет Марина Кравец. Но здесь важно желание всей команды новогодних фильмов и самой Марины, а также разрешение ее мужа (улыбается). Как ни крути, она самая настоящая "Кавказская пленница".
— Как мы уже поняли, "Наша Russia" тоже вернется в формате музыкального фильма к 8 марта.
— Да, мы сейчас активно снимаем "Нашу Russia". Думаю, дату 8 марта мы тоже застолбим за собой и будем выпускать премьеры на постоянной основе и в будущем.
— Каких еще фильмов на ТНТ ждем?
— На телеканале ТНТ никогда не было больших кинопремьер, но со следующего года они начинаются, потому что "Волшебник Изумрудного города" сначала покажут в кино, а на телевидении фильм выйдет в конце 2025 года. А в 2026 году откроются права на "Простоквашино". Кроме того, выйдет большое количество фильмов, которые мы производим сами: "Беляковы в отпуске", "Звезды в Сибири", "Батя 2. Дед" и т.д.
Также у нас есть большой пакет фильмов с продюсерской компанией Тимура Вайнштейна. Речь о таких фильмах, как "Зять" и "Братья". Наконец-то у нас появляется крепкая линейка больших блокбастеров собственного производства, которые дадут нам возможность через кинопоказ растить долю канала в будни.
— А уже понятно, когда выйдет "Волшебник Изумрудного города" на ТНТ?
— Вы знаете, так как это полностью наш продукт, у нас все телевизионные права, мы сейчас планируем показать фильм в кинотеатрах, а к концу следующего года, в новогодние праздники, порадовать зрителей уже телевизионной премьерой.
Картина получилась очень яркой и одновременно очень сложной — в большей степени из-за большого количества нарисованных персонажей, беспрецедентного количества графики — такого еще не было ни в одном нашем фильме. Обычно монументальной и "имперской" графикой славились международные релизы, и "Волшебник Изумрудного города" как раз именно такой.
— А почему у нас раньше таких фильмов было сильно меньше, чем сейчас?
— Потому что их дорого и сложно производить. Раньше в топе было западное студийное кино, которое благодаря санкциям ушло на второй план, и мы, слава богу, наконец-то начали активно развивать свою киноиндустрию.
Но здесь просто не все были к этому готовы: не у всех были права, не у всех были разработки. Вот "Волшебник Изумрудного города" — это первый серьезный шаг в заявке на здоровую международную конкуренцию. Не факт, что нас туда возьмут, но мы по качеству кино понимаем, что эта сказка понятна любому человеку в мире.
— А есть ли планы показать "Волшебника" и за рубежом?
— Я к этому отношусь достаточно спокойно, потому что, к сожалению, понимаю, как устроена индустрия. Существует крупная транснациональная корпорация по доминированию в мире производства кино и, соответственно, по дистрибуции кино тоже. И там мы даже не миноритарии. Мажоритарными акционерами являются американцы. Как вы знаете, 50% всего европейского показа автоматически забирает американский контент. И это все выстроенная послевоенная модель, которую никто не поменял за 80 лет и не поменяет за 100.
Поэтому я считаю, что нам не надо ориентироваться на международную дистрибуцию. Она всегда будет минимальной до тех пор, пока мир поделен вот так. Нам надо производить контент для собственного зрителя. Воспитывать его и приучать к восприятию картин внутреннего производства. Сначала Россия, потом — СНГ, затем — весь русскоязычный мир. А там, глядишь, и другие подтянутся.
— Сегодня в целом киноиндустрия как будто переориентировалась на производство сказок. Нет ощущения, что зрителя можно ими по итогу "перекормить"?
— Сейчас не время для небезопасного контента. Идут боевые действия. Люди теряют родных и близких во имя мира для всех нас. Достаточно потерь в жизни, чтобы хотелось смотреть на потери на экране. Поэтому такой уход в русские народные сказки оказался крайне успешным.
Сказка — это психотерапия, ею перекормить невозможно
Я смотрю детективы или нуарные истории на платформах. Это очень изысканное индивидуальное смотрение для отдельно взятых людей. Телевидение все-таки рассчитано на коллективный просмотр, и я с трудом тут могу представить вечерний семейный просмотр "Большой маленькой лжи" или детективов Ю Несбё.
Рейтинги показывают, что сегодня добро с кулаками побеждает всех. Отсюда и феноменальный многолетний успех "Невского" и "Следа".
— И все же — почему именно сказки?
— Ни у кого нет такого количества сказок, какое есть у нас. По Пушкину можно снимать сериал на 10 сезонов, и это будет гораздо круче, чем "Игра престолов". Просто никто не может пока этот мир визуализировать, потому что это дорого и сложно.
— А ТНТ как планирует дальше развивать направление сказок?
— Мы вошли в проект "Алиса в стране чудес". И по поводу этого я вот что хочу сказать. По роду деятельности мне приходится смотреть огромное количество контента. Не скрою, что не все смотрю с удовольствием. Но вчера я смотрела, говоря профессиональным языком, "колбасу" будущей "Алисы…", в которой еще даже нет графики, и получила огромное удовольствие.
Это и есть настоящее русское кино, потому что в нем сохранены все правильные советские традиции. Мы умеем писать тексты, мы умеем красиво их адаптировать, наши артисты умеют прекрасно петь и танцевать. А когда это еще и базируется на всем хорошо известном, знакомом и понятном произведении, то ты получаешь бесконечное удовольствие от такой современной интерпретации и визуализации.
В этом фильме снимаются все самые популярные российские артисты. И костюмы, танцы, музыка, песни на уровне — этот проект мне прямо греет душу, что называется. Потому что это вот туда — в доброе, музыкальное, вечное, с хорошими советскими традициями, абсолютно современными, передовыми технологиями не просто российского, а международного кинематографа.
— А какими технологиями отечественного производства сегодня пользуется канал при создании контента?
— Хороший пример — фильм "Батя 2. Дед", в котором используется уникальная отечественная технология. Вы увидите Евгения Цыганова, которому по сюжету больше семидесяти лет. Он был состарен при помощи технологий, и я считаю, что это одна из его лучших ролей. Я поздравляю идейного вдохновителя этой картины, Антона Зайцева, с тем, что ему удалось это сделать. Это, объективно говоря, большое перерождение и перевоплощение.
— Недавно ТНТ сразил всех новостью о закрытии Сomedy Club, а потом о перезапуске шоу. Чем же 20-й сезон отличается от предыдущих?
— Когда мы разговаривали с новым креативным продюсером шоу Гариком Харламовым, то пришли к выводу, что сам по себе Comedy Club перестал давать те феноменальные цифры, которые он давал на заре и во время своего расцвета. Наличие контента в YouTube дало возможность зрителю смотреть ролики Comedy Club когда ему удобно и как ему удобно.
В этом смысле, конечно, YouTube именно для Comedy Club не был подспорьем. Comedy Club — это абсолютно небезопасное смотрение и юмор городов с населением более 100 тыс. человек. Если "Уральские пельмени" — короли городов с населением меньше 100 тыс., то Comedy Club — короли 100+.
А 100+ — это люди, которые могут пользоваться разными устройствами, смотреть все в YouTube, и им не обязательно включать для этого телевизор. И вот здесь мы с Гариком сошлись в той точке, когда стало очевидно, что "Уральские пельмени" в хорошем смысле этого слова побеждают нас, потому что их марафоны и их премьеры смотрятся с гораздо более высокими цифрами на телевидении, в отличие от Comedy Club, набиравшего свои миллионы в YouTube. Почему? Потому что это безопасное смотрение.
— И как решили исправлять ситуацию?
— Во-первых, мы решили сделать Comedy Club более народным, а значит, безопасным. Во-вторых, Гарик предложил очень крутую и очень сложную с продюсерской точки зрения идею: из каждой программы делать событие. Приглашать Евгения Петросяна, "Уральских пельменей", Сергея Бурунова, Никиту Кологривого. И он предложил такую линейку до конца года, где каждый выпуск Comedy будет событием. И честно говоря, мне было даже интересно, как они смогут это все сделать, потому что это продюсерски сложно.
— То есть закрытие Comedy не грозит?
— Comedy Club невозможно закрыть, потому что Comedy Club — это не название, не передача, это движение. Это настоящее, не искусственно созданное движение. Это даже часть жизни, как песни Басты, как "Фабрика звезд". Все, что в 2000-х было явлением, из которого выросла вся современная российская культура. Все то, что сегодня является массовой культурой в России. И Comedy Club — часть этой культуры.
— Как вы относитесь к мультиплатформенным проектам, которые выходят и на ТВ, и онлайн? За ними будущее?
— Мы "за" коллаборации. Мы активно общаемся с платформами и говорим о сотрудничестве. Но ключевая проблема в том, что многие телевизионные продюсеры, уйдя на платформы, получили возможность делать то, что они хотели, но телевидение им не давало. Почему? Потому что на телевидении восемь серий — это спецпроект. А базово делать восемь серий — это невыгодно, потому что мы тратим деньги на маркетинг, поэтому лучше сделать 17 серий. А еще лучше — 25.
Плюс на платформах часто совсем другие жанры. Например, детективы, нуар. Я большой поклонник книг Ю Несбё. В какой-то момент я так им увлекалась, что даже письма ему писала, хотела купить права на его книги, чтобы их экранизировать. Он отказался. И правильно сделал, в принципе, потому что весь этот нуар не имеет никакого отношения к зрителю наших небольших городов сегодня. Ему нужен сильный мужской характер — сейчас это стало очень актуально. И какое отношение ко всему этому имеют субтильные мужчины, занимающиеся психотерапией в современных платформенных сериалах? Никакого. То есть это все хорошо на платформе, но не на ТВ. Опять же яркий пример: "Постучись в мою дверь" прекрасно идет на платформе, но не стал победой на телевидении.
— Чего, на ваш взгляд, сейчас не хватает нашему телевидению, что нужно менять?
— Телевидение просит безопасного смотрения. То есть как только я вижу, что где-то все начинается с крови, убийства, восставших из ада трупов, я сразу останавливаю это. Люди больше не хотят острых ощущений, жизнь сама по себе стала небезопасной. Никого не удивляет, почему у "Битвы экстрасенсов" зашкаливает популярность? Все просто: люди хотят верить в магию, в сказку.
Небезопасность жизни формирует запрос на безопасные развлечения. Люди не хотят у телевизоров пугаться. Они хотят видеть что-то, что связано с историей нашей страны, что нам близко и понятно
Все запуски говорят об интересе, направленном внутрь себя. И слава богу, что он появился. То есть мы стали интересоваться собой, тем, кто мы такие, чего мы хотим, кем мы были раньше.
А поняв себя, мы точно не перепутаем многовековые человеческие традиции и ценности с сиюминутной "новой этикой". Нам не нужен чужой язык, нам нужен свой. Довлатов говорил: "На чужом языке мы теряем 80% своей личности. Мы утрачиваем способность шутить, иронизировать. Одно это приводит меня в ужас". Поэтому давайте думать и придумывать на своем языке свой мир, который будет безопасным для наших детей.
Я думаю, что "безопасность" станет ключевым словом в массовой культуре на следующее десятилетие как минимум. Потому что это единственное лекарство для тяжело больного мирового сообщества.