Фильм "Рай" Андрея Кончаловского выдвинут от России на "Оскар", который еще два года назад он называл "премией, чрезвычайно переоцененной определенной частью кинематографистов". После премьеры картины в Москве режиссер рассказал ТАСС, почему на этот раз согласился на выдвижение своей ленты, когда начнется работа над следующим фильмом, и поделился мнением о состоянии российского кино.
— Андрей Сергеевич, расскажите, пожалуйста, про ваш "Рай". Вы говорили, что картина о природе зла. Почему именно эта тема вас заинтересовала?
— Ну что я могу сказать про "Рай"... Разговаривать пока не о чем. Смотрите кино. Что может режиссер рассказать про фильм, который уже снят? Пусть теперь критики рассуждают.
— В 2014 году вы отказались представить свой фильм "Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына" в Российский оскаровский комитет для его выдвижения на премию. Вы говорили, что вам не хотелось бы бороться за "Оскар", а сейчас вы не против выдвижения "Рая"?
— Начнем с того, что я не борюсь ни за что, это абсолютно неправильная журналистская, отдающая пошлостью концепция — "бороться за премию". Пошло, потому что нельзя связывать получение премии с победой "одного" над "другими", ведь искусство — это не спорт. Тут нет и не может быть абсолютного критерия. Нельзя как в спорте — прыгнуть выше других или поднять больше тяжести. Художник, если он искренне пытается понять природу человека и смысл жизни, может быть великим, не получив никакого признания, ибо величие художника не в выигрыше, а в глубине его взгляда на жизнь. Может даже так быть, что поражение художника ему дороже всякой победы. Я вспоминаю саркастическую фразу Жан-Люка Годара: "Если великий фильм имеет успех, это значит, что публика его неправильно поняла". Режиссер сделал картину, ее взяли на фестиваль — прекрасно. Жюри смотрит, решает. Но за что бороться? Как "Мона Лиза" Леонардо да Винчи может победить "Давида" Микеланджело, не бред ли это?
Согласился на выдвижение на "Оскар" потому, что на нашу страну идет накат всяческой грязи
— Можно переформулировать. Как вы сейчас отнеслись к выдвижению своего фильма?
— Вообще, честно говоря, меня не волнует "Оскар", меня волнует, что за последние два года западному зрителю вбили в голову, что хуже и опаснее России ничего на свете нет! Это меня волнует. И хочется, чтобы люди увидели мой фильм, увидели русский характер, действующий в определенных обстоятельствах. Вот это меня волнует. А растиражированное выражение "фильм поборется" или "фильм победил" — это очень упрощенно.
Я согласился потому, что за эти два года на нашу страну идет такой накат всяческой грязи: "Путин тиран", "народ тупой", "культуры нет" и, вообще, "американцы выиграли Вторую мировую войну!".
И я, как русский человек и русский художник, хотел бы донести свое искусство до этого оболваненного зрителя.
Надо использовать любую возможность показать, что великая русская культура жива, российское кино есть и оно не обязательно делается по голливудским лекалам.
— По поводу антироссийского настроения. Но ведь в Венеции никакое антироссийское настроение не повлияло на решение жюри, которое вам вручило "Серебряного льва".
— Вы же спрашивали меня, почему я отказался выставлять свой фильм на "Оскар" в 2014 году, а в 2016-м согласился? Вот я вам ответил, именно потому, что сейчас имеет смысл всячески доносить русскую культуру до мирового зрителя, которому мозги промыли ложью и абсолютно тенденциозной пропагандой, я бы даже сказал, геббельсовского плана. Хочется уже поехать и лупить ботинком по трибуне, как Никита Сергеевич.
Хочется уже поехать и лупить ботинком по трибуне, как Никита Сергеевич
— Если ваш фильм включат в так называемый оскаровский "короткий список", вы поедете на саму церемонию?
— Я не знаю. У меня еще нет моего рабочего графика на будущее. Последнее время я не очень люблю летать через Атлантику.
— В целом как вы сейчас оцениваете российский кинематограф? Вам нравится то, что происходит, вы следите за ним?
— Я думаю, что у нас очень интересный и живой процесс. Конечно, еще очень сильна тенденция "догнать и перегнать Голливуд", завлечь в кинозалы как можно больше зрителей, которые жуют попкорн, но существует часть художников, которые творят независимое национальное киноискусство.
— Андрей Сергеевич, а по поводу вашего фильма о Микеланджело? Вы когда планируете приступать, в следующем году?
— Когда деньги найду. Найду деньги — буду приступать. Сейчас пока ищу в разных местах, потому что это вряд ли будет такой проект коммерческий. Люди должны понимать, что мы идем в неизвестном направлении.
— Думаете, у вас могут возникнуть какие-то проблемы с поиском денег?
— Ну конечно. Все это всегда довольно проблематично. Нужно найти людей, которые верят до конца, понимаете? Это очень важно. И главное — те люди, которые готовы терять деньги. В этом такие люди видят смысл их соучастия в создании произведения киноискусства.
— Вы в 2015 году предлагали создать студию безбюджетного кино, где режиссеры могли бы снимать фильмы без денег. На каком сейчас этапе этот проект?
— Сейчас молодые режиссеры получили возможность поработать у нас в студии. Они сейчас пытаются понять, на что они способны. И нас убедить. Я думаю, что перспективные режиссеры есть. Мы же не стараемся делать какой-то блокбастер, мы собираемся сделать работы за минимальное количество денег, хотим дать возможность авторам себя выразить. Это сейчас большая роскошь, правильно? И для них, да и для нас.
Беседовала Наталья Баринова