На этой неделе в Южно-Сахалинске стартует восьмой "Край Света". Кинофестиваль позиционирует себя как место, в котором сталкивается европейская и азиатская культура. Здесь можно увидеть не только фильмы с международных фестивалей, но и работы, сделанные самими сахалинцами.
В преддверии фестиваля корреспондент ТАСС поговорил с генеральным продюсером "Края света" Алексеем Аграновичем, который также снимается в кино (например, сыграл одну из ролей в фильме "Кислота") и регулярно ставит церемонии открытия и закрытия на фестивале "Кинотавр". В интервью он рассказал о том, что же такое все-таки островное кино, как мыслят люди, живущие в отдалении от общепринятого центра жизни, и для чего нужен кинофонд на Сахалине.
— В прошлом году фестиваль "Край света" открывал фильм "В объятиях моря" (он же "Рыбный день"). Насколько я понимаю, это стопроцентный продукт фестиваля?
— Не совсем. Это стопроцентный продукт жителей Сахалина и братьев Дмитрия и Дениса Моисеевых. Они делали фильм совершенно автономно. Но поскольку мы какое-то время назад стали проявлять активность и создавать кинематографическое сообщество на острове, братья Моисеевы поддержали это движение. Фестиваль если и оказал им какую-то поддержку, то, скорее, эмоциональную.
И мы очень рады, что этот фильм состоялся. И что в этом году он был отобран в конкурс короткометражек "Кинотавра" и отмечен специальным призом. Это очень важно для нас, ведь одна из наших главных целей — способствовать появлению и развитию регионального кинематографа. Идея в том, чтобы возникали новые культурные кинематографические центры. Невозможно все концентрировать вокруг Москвы и Санкт-Петербурга.
— В этом году стоит ожидать чего-то столь же перспективного?
— Мы надеемся. Но одна интересная история точно есть — в прошлом году мы объявили о создании кинофонда при поддержке правительства Сахалинской области и губернатора Олега Кожемяко. И уже вплотную подошли к этому событию. В рамках восьмого фестиваля мы проведем питчинг идей и проектов. И по итогам этого питчинга несколько проектов будут рекомендованы правительству области к финансовой поддержке.
У нас создан довольно компетентный экспертный совет, в него вошли режиссер, создатель победившего у нас в прошлом году фильма "Аритмия" Борис Хлебников, дистрибьютор, генеральный директор Sony Pictures Productions And Releasing Антон Сиренко и два продюсера: человек с огромным опытом, один из самых плодовитых продюсеров новейшей истории российского кино Игорь Толстунов и Сабина Еремеева, продюсер нового поколения, чьи картины в последнее время стали достаточно заметны. В частности, фильм "Кислота", который сделал Александр Горчилин, и в котором я, к слову, тоже снимался.
На конкурс поступило больше 30 заявок, питчинг будет проходить в два тура: сначала соискатели презентуют свои проекты, на следующий день экспертный совет проведет с ними индивидуальные консультации и отберет часть проектов для второго тура. Победители второго тура будут объявлены на закрытии фестиваля.
— Уже восьмой раз проходит фестиваль. За это время наверняка удалось найти местные образы и фишки, уловить какие-то локальные особенности. Как бы могли охарактеризовать, что из себя представляет островное кино?
— Локальное кино в каком-то смысле отображает состояние умов, такой внутренний генотип общества. Мышление людей, живущих на острове, весьма далеко от общепринятого центра жизни, достаточно мифологично в силу того, что их жизнь никем и никак не описана. Мы живем в Москве, и наша жизнь многократно описана. Если ты хочешь узнать, что такое Москва, ты заходишь куда-нибудь или включаешь телевизор, и тебе создают такую видимость. Она не всегда отражает реальную картину, безусловно. Но тем не менее мы себя знаем.
Люди на Сахалине, которые пытаются также описывать себя с помощью каких-то инструментов в культурной сфере, в кино, в них заложено какое-то сказочное мышление. По всей видимости, человек опирается на архетипы, которые у него в детстве заложены. А это все равно, так или иначе, сказки. И ты эту странность, иррациональность происходящего, даже проживая там, чувствуешь. Она часто находит отражение в том, что люди придумывают и как они это делают.
К тому же есть отдельная история, связанная с тем, что на острове живет много корейцев. И они тоже пытаются каким-то образом рассказывать о жизни своего этноса. Есть истории, связанные с исчезающими народностями — айнами, например. Это попытка нащупать фундамент, настоящие корни жизни. Не корни биологические, а корни жизни вообще. И они пытаются вписать себя в историю, идентифицировать себя.
Вообще, вопрос этой самоидентификации и связи с местом, в котором люди живут, он очень важен. Ведь исторически очень немного людей в третьем, а тем более, в четвертом поколении, живущих на острове. Потому что фактически новейшая история юга Сахалина началась с окончанием Второй мировой войны. И эта миграция — приезды и отъезды — они очень частые. До недавнего времени в поисках возможности самореализации люди как-то подсознательно стремились уехать. Их, опять-таки, тянуло туда, где есть описанная жизнь.
Но это все потихонечку меняется. И наша задача, задача фестиваля в том числе, связанная с развитием сахалинского кинематографа, несет вполне четкую социальную функцию. Мы считаем, что люди, которые родились или которые здесь живут, у которых есть дом, должны иметь возможность самореализации, не покидая свои дома, свои семьи, не меняя кардинально свою жизнь.
Ведь Сахалин — малонаселенный остров. Там живет всего около полумиллиона человек. При такой территории это совсем немного. Вообще, остров — это отдельная и очень интересная для изучения история. Психология человека, живущего на острове, который не может сесть на машину и просто покинуть эту территорию. Можно либо улететь, либо уплыть. Но уплыть сложно, а улететь — дорого
— Остается разве что кататься по кругу.
— Либо кататься по кругу, да. Но большая часть острова — это довольно заповедные, дикие места. Очень красивые причем. Сахалин — вообще уникальное красивейшее место. Но вот эта его отделенность от остального мира все усложняет.
Опять же, когда мы говорим про описание, то всем доступный и понятный источник знания о Сахалине датирован концом XIX века. Это знаменитая книга "Остров Сахалин" Антона Павловича Чехова. А книга эта описывает каторжный быт, потому что это был остров для заключенных. Но настолько же мощного описания ни у кого нет, не накопилось еще.
Мы не хотим ни в коем случае отменить замечательную книгу Антона Павловича, но ведь так невозможно: театр Чехова, площадь Чехова, памятник Чехову, библиотека Чехова, музей Чехова — все Чехову. Ну и Невельской еще. Нужна какая-то новая книга про это. Но есть новые медиа, новый способ рассказа, связанный с визуальным языком, — кино и анимация.
— Кстати, в этом году в программе стало значительно больше анимации.
— Да, у нас будет очень много российских премьер азиатских мультфильмов, которые до этого нигде нельзя было посмотреть. В прошлом году мы запустили анимационную мастерскую "Острова". В программе есть два мультфильма — "Пропащий дом" и "Самый насыщенный день", их сделали самые маленькие сахалинцы, от семи до девяти лет. С ними работала и продолжает работать петербургская студия "Да!".
Важно понимать, что мастерские, которые мы открываем во время фестиваля, работают круглый год. И эти две работы, которые они сделали, были отобраны к участию в анимационном фестивале в Берлине. И они как раз очень много рассказывают про то, что такое жизнь на острове, совершенно непосредственным детским языком.
В прошлом году, когда прошло всего несколько дней с начала работы мастерской, я зашел на занятия и спросил у кураторов: "Ну как?" Они мне говорят: "Все отлично, но есть особенности, с которыми мы раньше никогда не сталкивались. Эти дети очень внимательно и подробно интересуются тем, что делает другой, тот, кто рядом".
И вот это — очень про остров. Такого, действительно, нигде нет. Потому что остров — это такое замкнутое множество. Его жители друг на друга обречены в хорошем смысле. И пока они дети, они очень внимательны, открыты, сосредоточены, они умеют работать вместе, помогать друг другу. Это их необходимый навык. Просто чтобы жить
А потом жизнь и обстоятельства заковывают этих прекрасных людей в такие каменные, бетонные плащи. И они ходят, стараясь друг до друга не дотрагиваться. Жизнь не особо дружелюбна. Она не устроена таким образом, чтобы можно было спокойно ходить без этих плащей.
— На каждом фестивале вы строите в центре города как будто еще один новый поп-ап-центр. Зачем?
— Дело в том, что в Южно-Сахалинске де-факто нет центра города. То есть есть некая географическая точка, ограниченная театром и зданием правительства, куда люди ходят на работу. Но центр города — это то место, куда всем надо, где хочется гулять и как-то жить. И вот мы создаем такой центр на неделю. И люди там живут. Они могут смотреть кино в зале или под открытым небом, общаться с его создателями, читать книжки. У них есть место, где они встречаются с кинематографистами и другими интересными людьми. Мы привозим туда питерский магазин "Порядок слов", и они продают книги, которых в принципе нет на Сахалине.
То есть это место, которое выстроено для человека. И на границе этой территории жители острова снимают свои каменные плащи и становятся нормальными людьми. Собственно говоря, теми самыми детьми, которыми они были когда-то. И в этот момент с ними начинает происходить нечто важное. Они теряют необходимость обороняться, перестают быть агрессивными, у них открываются чакры восприятия и наоборот — отдачи.
— Приведите пример чего-то подобного.
— Несколько раз я наблюдал на фестивале просто фантастические вещи. В 2015 году мы показывали фильм Алексея Германа — младшего "Под электрическими облаками". Фильм сложный. Мы показывали его вне конкурса, и я не был уверен, что люди готовы к такому кино. Но был полный зал, никто не ушел, и после фильма люди не расходились, а еще почти два часа разговаривали с Германом. И это не подготовленный зритель, не киноманская аудитория.
Хотя на Сахалине вообще трудно кого-либо идентифицировать, интеллигент это пришел или рабочий. Все они в хорошем смысле простые обыкновенные люди. Вот в простом обыкновенном человеке, если ты создаешь для него человеческие условия, стараешься, думаешь об этом, есть ресурсы для восприятия даже очень сложных вещей. И он с ними вступает во взаимодействие, в какую-то химию. И это, безусловно, помогает человеку жить.
— Почему все же фестиваль называется "Край света"?
— Сахалинцы поначалу на это название негативно реагировали: "Чего это мы край света? Мы же утро родины, а не край света. С нас все начинается, а не заканчивается". Мы же говорим, что "Край света" — это, конечно, красивая история для человека, который получает приглашение поехать на край света.
Но главный смысл заключается в том, что свет — это кино. Просто с точки зрения физики. И край этого светового потока заканчивается там, где начинается человеческое восприятие. Вот именно на этой тонкой невидимой грани, где случается диффузия кино и восприятия, все и происходит. Это то, про что мы этот фестиваль пытаемся делать
Именно поэтому мы его любим, поэтому им занимаемся. Мы оттуда на год ушли, было очень обидно. И мы были счастливы, когда нас позвали обратно. Ведь мы очень ценим доверие сахалинских зрителей.
Мы постулировали для себя задачу, чтобы это был не московский фестиваль. Не так, что "москвичи что-то приехали и будут нам сейчас показывать, учить нас". Это их фестиваль. И большая часть жителей Южно-Сахалинска относятся к нему как к своему.
И, как ни странно, это связано не с названием. Можно оставить название, но если ты не знаешь, для чего он существует, как он создан, не чувствуешь эту аудиторию и не понимаешь, зачем это нужно тебе самому. Нельзя отвечать себе на вопрос "зачем", опираясь только на экономические обстоятельства.
Беседовал Тимур Фехретдинов