О том, как пандемия повлияет на составление рейтинга Doing Business в этом году, почему на горизонте мировой экономики замаячила деглобализация, чего ждать от второй волны коронавируса и когда мировая экономика может начать выходить из кризиса, в интервью ТАСС рассказал исполнительный директор Всемирного банка от России Роман Маршавин*.
— Роман Анатольевич, какие задачи Россия перед собой ставит, будучи акционером Всемирного банка, и как пандемия коронавируса повлияла на эту работу?
— Все подразделения Всемирного банка в Вашингтоне, включая российскую дирекцию, были переведены на дистанционный режим с 13 марта. Надо отдать должное, банк задолго до начала пандемии делал упор на обеспечении мобильности персонала, снабдив всех сотрудников ноутбуками, а страновые офисы — системами видеоконференцсвязи. Эта ставка себя полностью оправдала. Сотрудникам банка необходимо было лишь иметь дома беспроводной интернет с более-менее высокой скоростью для успешного перехода на новый режим работы.
При этом нагрузка на персонал дирекции сильно возросла, поскольку увеличилось число проектов и обращений от стран, пострадавших от пандемии. Но считаю, что наши сотрудники достойно справились с этим новым вызовом.
К сожалению, из-за пандемии пришлось отложить первый визит президента Всемирного банка Дэвида Мэлпасса в Россию. Предполагалось, что господин Мэлпасс примет участие в открытии Санкт-Петербургского международного экономического форума. В последний раз руководство банка посещало Москву семь лет назад. Тем не менее у нас есть предварительная договоренность, что такой визит состоится, как только позволит эпидемиологическая обстановка.
Приоритеты банка за последние годы претерпели сильные изменения, фокус сместился на помощь наименее развитым странам. Поэтому назрела необходимость в большом разговоре о новой модели сотрудничества с Россией, особенно с учетом нашего статуса как одного из крупнейших мировых доноров и признанного центра компетенций в самых разных областях — от здравоохранения и энергетики до цифровых технологий.
По тем же самым причинам нам пришлось перенести с апреля на октябрь проведение так называемого Дня России, приуроченного к традиционным полугодовым заседаниям советов управляющих банка и МВФ. Данное мероприятие было задумано в развитие проведенного в Сочи в прошлом году саммита "Россия — Африка".
Встреча состоится впервые, на ней мы хотим продемонстрировать коллегам из Африки и других развивающихся стран потенциал российских разработок в самых различных отраслях
Мы уже получили поддержку от всех директоров, представляющих Африканский континент, и даже в случае сохранения карантинных ограничений (при благоприятном развитии санитарной обстановки планируется возвращение персонала в штаб-квартиру к сентябрю) проведем мероприятие дистанционно, что, кстати, даже увеличит его аудиторию и позволит привлечь больше спикеров, поскольку отпадет необходимость получения виз и оплаты командировочных расходов.
— У российского бизнеса есть возможность участвовать в проектах Всемирного банка?
— Да. И это очень важное направление нашей работы. Мы консультируем российские компании, которые заинтересованы поставлять свои товары и услуги в рамках тендеров Всемирного банка в различных странах мира. Ежегодно на финансирование таких проектов выделяется порядка $60 млрд собственных средств. Но в реальности эта сумма кратно больше, поскольку привлекается софинансирование от стран-доноров и других организаций.
До последнего времени российские поставщики недостаточно активно осваивали эти ресурсы, поэтому с прошлого года на базе московского представительства ВБ организовано проведение семинаров с привлечением лучших экспертов по процедурам закупок. Надеемся, что эта работа будет набирать обороты и приведет к наращиванию высокотехнологичного экспорта из России.
— Как пандемия повлияет на итоги рейтинга Doing Business, в котором Россия в прошлом году поднялась на 28-е место? Отразится ли это на методике подсчета? Какие перспективы у России в этом году?
— Две недели назад был проведен специальный брифинг для директоров банка, в ходе которого нас проинформировали, что в этом году исследование выйдет по традиционному графику, в октябре, с незначительными методологическими изменениями, которые были запланированы и проработаны уже давно.
Безусловно, в связи с глобальной пандемией и ограничениями в передвижении команда экспертов испытывает ряд затруднений при сборе информации, что требует дополнительных трудозатрат. Но мы надеемся, что ситуация не скажется на качестве исследования. По заверениям банка, при сборе информации не будут учитываться возможные сбои при оказании бизнесу государственных услуг, возникшие в связи с пандемией, то есть будут использоваться данные за докризисный период.
При этом в новом докладе появится раздел, посвященный влиянию пандемии коронавируса на бизнес-климат, однако данные раздела не должны оказать влияния непосредственно на рейтинг стран. Такой раздел будет подготовлен и включен в качестве ознакомительной информации. Разумеется, конкуренция между странами ожидается высокой, но мы нацелены на достижение поставленных президентом Владимиром Путиным задач и делаем для этого все от нас зависящее.
— С чем бы вы сравнили влияние пандемии на мировую экономику? Согласны ли вы с мнением, что коронавирус приведет к глобальной перенастройке экономических процессов и в каком-то смысле мир уже не будет прежним?
— Если использовать медицинскую терминологию, то еще пару месяцев назад большинство экспертов сравнивали состояние мировой экономики с кратким обмороком, после которого пациент должен очнуться и вернуться к прежней жизни. Сейчас скорее преобладает сравнение ситуации с инфарктом, после которого предстоит длительный процесс восстановления с отказом от многих привычек, таких как посещение массовых мероприятий и т.д.
Первый брифинг по оценке коронавируса у нас в банке состоялся в конце января, и тогда большинство экспертов предполагали, что речь идет лишь о локальном эпизоде в КНР, представляющем опасность исключительно для пожилых людей. Теперь же всем стало понятно, что мир столкнулся с самой глубокой рецессией после Второй мировой войны, которая уже в два раза превзошла масштабы финансового кризиса 2008–2009 гг.
Соглашусь с тем, что изменения в поведении глобальных игроков будут, однако не стоит ожидать, что они случатся за один день. Тем более до сих пор нет ответа на главные вопросы — как долго продлится пандемия и сможет ли человечество оперативно найти эффективное средство против коронавируса.
Мы видим, что во многих странах активно идет дискуссия о деглобализации, возвращении промышленных производств из-за рубежа и диверсификации поставок, чтобы снижать зависимость от импорта из одного источника
Находясь в США, я слышу много разговоров аналитиков о необходимости импортозамещения и перехода на отечественные разработки, особенно в отраслях, имеющих значение для национальной безопасности — медицине, управлении энергетическими объектами и т.д.
В то же время большинство руководителей крупного бизнеса убеждены, что полного отказа от сложившейся системы международного разделения труда не будет, поскольку транснациональные компании нуждаются в глобальных рынках для обеспечения масштабов своих продаж и высокой рентабельности. Частичная диверсификация сбытовых цепочек возможна, например, путем переноса части производств из Китая в страны Юго-Восточной Азии, чтобы в случае повторного закрытия целых стран на карантин не зависеть от единственного источника, например, лекарств, защитных средств, вентиляторов и т.д., и не лишиться критически важных поставок. Однако повторюсь, перенос целых звеньев производственных цепочек — процесс длительный и затратный.
Схожих процессов можно ожидать и в сельском хозяйстве. Закрытие границ между странами в условиях пандемии привело к тому, что многие импортеры продовольствия не могли вовремя получить заказанные грузы из-за сбоев в логистических цепочках, приостановок в работе портов, перевалочных центров. Все это может заставить страны наращивать стратегические запасы продовольствия, что может приводить в ряде случаев к скачкам цен и возникновению дефицита, а также заниматься развитием собственного сельхозпроизводства, даже если климатические условия для этого не самые благоприятные.
Нельзя забывать и о макроэкономических шоках, таких как падение внешнего спроса на продукцию развивающихся стран и экспортной выручки, сокращение доходов от туризма, снижение переводов трудовых мигрантов, бегство капитала и трудности с привлечением иностранных инвестиций, снижение ликвидности финансового сектора, обесценение национальных валют, угроза разрыва производственных цепочек, частью которых являются эти страны. В особенно трудном положении оказываются небольшие государства с моноспециализацией, например, островные, где единственный источник дохода — туризм или продажа сырья.
Согласно самым оптимистичным прогнозам, даже если вспышка коронавируса чудесным образом закончится к июлю, мировой экономике придется возвращаться к докризисному уровню как минимум года полтора, а то и дольше
Остается надеяться, что властям большинства стран удастся не допустить обострения социальной напряженности, сдержать рост протестных настроений граждан из-за падения доходов и уровня жизни, не говоря уже о межэтнических и иных конфликтах, включая геополитические.
— Но уже сейчас и медики, и политики говорят о возможности второй волны эпидемии в октябре-ноябре. Какие варианты поддержки на этот случай рассматривают во Всемирном банке?
— Во Всемирном банке рассматривают разные сценарии развития ситуации. Кстати, хотел бы анонсировать, что 2 и 8 июня будет опубликован новый доклад Global Economic Outlook, где все факторы будут подробно проанализированы. К сожалению, не могу обнародовать сейчас конкретных цифр до официальной публикации документа, но ждать осталось совсем недолго.
Многое будет зависеть от поведения вируса, его способности к мутациям и к повторному заражению людей. При неблагоприятном сценарии нагрузка на здравоохранение и бюджетные системы будет очень серьезной, а процесс выхода из рецессии еще более растянутым и болезненным.
Уже сейчас мы видим, что уровень госдолга и дефицита бюджета во многих странах близок к критическому уровню, за которым следуют дефолты и реструктуризация задолженности
По сути, в случае прихода второй волны экономика пострадавших стран столкнется с тройным шоком, связанным с неспособностью правительств стимулировать экономику за счет увеличения расходов, неготовностью бизнеса к инвестициям в условиях неопределенности и падением потребительского спроса, поскольку большинство населения в условиях массовой безработицы попросту лишится своих сбережений. Будем надеяться, что такого сценария удастся избежать.
Именно для минимизации рисков наступления второй волны эпидемии Всемирный банк резко активизировал помощь странам на укрепление систем здравоохранения и соцзащиты. В ближайшие 15 месяцев планируется мобилизовать свыше $160 млрд для помощи клиентам банка на эти цели. C учетом обещанного софинансирования со стороны региональных банков развития эта сумма составит порядка $240 млрд. Кроме того, совместно с МВФ ВБ стал соавтором инициативы о приостановке на один год платежей со стороны беднейших стран на обслуживание долга перед кредиторами, что позволит им получить передышку и направить высвободившиеся средства на неотложные нужды.
При выделении средств пострадавшим странам приоритет отдается закупке аппаратов вентиляции легких, масок и других защитных средств, систем тестирования, переоборудованию больничных палат в реанимационные, обучению медперсонала, методической помощи.
— В начале апреля Всемирный банк спрогнозировал падение ВВП России в 2020 году на 1%. Может ли этот прогноз быть ухудшен, учитывая, что в апреле Россия еще не достигла пика заболеваемости, а цены на нефть после этого опускались еще ниже?
— В апреле, когда обсуждался ход подготовки к июньскому прогнозу, его авторы предупреждали, что, скорее всего, ситуация в глобальной экономике продолжит ухудшаться. На это указывали снижающиеся показатели деловой активности и предпринимательских настроений (PMI), практически повсеместно власти начали активно вводить карантинные меры и ограничивать передвижение людей и транспорта. Поэтому тогдашний пессимистичный сценарий за прошедшие два месяца по сути превратился в базовый.
Не могу сейчас раскрыть конкретные цифры по странам до официальной публикации нового прогноза, скажу лишь, что ожидаемое Всемирным банком падение ВВП России будет меньше, чем, скажем, в целом в развитых странах, и особенно в еврозоне. И это несмотря на то, что для тех же европейских экономик падение цен на энергоносители и металлы скорее является благом, да и объемы поддержки финансового сектора у них исчисляются триллионами евро.
Кроме того, мы обратили внимание авторов доклада, что цены на нефть могут восстанавливаться быстрее, чем ожидалось, из-за массового выбытия добывающих мощностей и опасений инвесторов вкладываться в новые добычные проекты, что может улучшить наши макроэкономические показатели.
— Во всем мире, и в России тоже, постепенно снимаются карантинные меры. Вслед за этим начали восстанавливаться цены на нефть. Можно ли говорить о том, что пик кризиса пройден?
— Если не случится второй волны пандемии, то целый ряд индикаторов указывает на то, что с третьего квартала ситуация в мировой экономике начнет заметно улучшаться. Показатели деловой активности PMI, автотрафик в крупных городах начали свой рост, хотя еще не вышли на докризисные значения. В некоторых регионах мы видим первые шаги по возобновлению авиасообщения. Восстанавливается спрос на энергоносители в Китае. Начинают оживать нефтехимические производства. Поэтому беспрецедентные для мировой нефтеиндустрии апрельские минимумы как по ценам, так и по спросу не должны повториться.
В то же время не стоит сбрасывать со счетов риски, что слишком быстрое восстановление нефтяных котировок может вернуть к жизни сланцевых производителей, которые, как известно, не связаны какими-либо обязательствами по ограничению добычи и свернули ее в силу нерентабельности и отсутствия спроса.
Что касается России, то у нас есть все предпосылки для успешного преодоления последствий глобальной рецессии. Прежде всего, это образованные, трудолюбивые и самоотверженные люди. А также хорошая научная база, доставшаяся в наследство от СССР, с упором на серьезную физико-математическую подготовку. Именно на этот путь сейчас начинают вставать США, понимая риски для своей долгосрочной конкурентоспособности в противостоянии с быстро растущим Китаем. Не случайно даже в Силиконовой долине так много программистов — выходцев из союзных республик. Поэтому в новом цифровом мире у нас неплохие перспективы, если мы все будем напряженно работать и развивать свой потенциал.
Беседовала Юлия Хазагаева
* Мнение, изложенное в данном интервью, является личной точкой зрения г-на Маршавина и не обязательно совпадает с официальной позицией Всемирного банка или совета директоров.